|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Сумерки джедаев
Примечания
STAR WARS
CORUSCANT NIGHTS I: JEDI TWILIGHT
By Michael Reaves
Майкл Ривз
ЗВЕЗДНЫЕ ВОЙНЫ
НОЧИ КОРУСКАНТА: СУМЕРКИ ДЖЕДАЕВ
Москва
Hungry Ewok Publishing
Гильдия архивистов jcouncil.net
2011
Michael Reaves
STAR WARS: CORUSCANT NIGHTS I: JEDI TWILIGHT
Originally published by Ballantine Books
Cover Art: Glen Orbik
Майкл Ривз
Ночи Корусканта: Сумерки джедаев: Фантастический роман / Российская локализация произведена Гильдией архивистов Jedi Council (jcouncil.net). Над переводом работали: Ana-Ana, Binary Sunset, Jedi Farmer, Rebel Dream, dvd, Раймус Айсбридж
Редакция и корректура: Basilews, Праздный, Gilad, zavron_lb
Верстка: Lover of Peace
Оформление обложки: Queller
Издание на русском языке: Hungry Ewok Publishing, 2011
События книги происходят за 19 лет до «Новой надежды»
Давным-давно в далекой галактике…
Наступили темные времена. Джакс Паван — один из немногих рыцарей-джедаев, чудесным образом переживших бойню после Приказа 66. Джакс поселился в мрачных трущобах Корусканта и тщательно скрывает свою принадлежность к Ордену, стараясь всегда быть на шаг впереди убийц, жаждущих джедайской крови. Но неуловимого джедая кое-кто разыскивает. Прожженный репортер Ден Дхур и его приятель, весьма неординарный дроид И-5ИК, хотят сообщить Джаксу нечто поразительное — новость об отце, которого он никогда не видел.
Но когда Джакс узнаёт о гибели учителя, у него не остается выбора. Чтобы исполнить предсмертную волю наставника — задание, жизненно важное для движения сопротивления — он должен выйти на свет... рискуя привлечь внимание Дарта Вейдера!
Теневой король «Черного солнца» Дал Пери и рвущийся к власти принц Ксизор, темный повелитель Дарт Вейдер и его трусливый секретарь Ринанн, протокольный дроид И5 и коруннайский борец за свободу Ник Росту покажут вам изнанку галактической столицы — темную, гнетущую и загадочную — в самый мрачный период «Звездных войн»!
Посвящается Майклу Мидоусу
Благодарности автора:
В первую очередь я должен поблагодарить своих редакторов: Шелли Шапиро из Del Rey и Сью Ростони из Lucasbooks, — по просьбе которых я и совершил новую прогулку по темной стороне Корусканта; Лиланда Чи и других галактических знатоков, никогда не устающих бороться за целостность канона; Мэтта Стовера и Стива Перри — за персонажей Ника Росту и принца Ксизора; и, как всегда, Джорджа Лукаса — за все, что он для нас создал.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
ДАЛ ПЕРИ, теневой король «Черного солнца» (мужчина, человек)
ДАРТ ВЕЙДЕР, темный повелитель ситов (мужчина, человек)
ДЕН ДХУР, бывший репортер Голосети (мужчина, салластанин)
ДЖАКС ПАВАН, рыцарь-джедай (мужчина, человек)
И-5ИК, протокольный дроид
ИВЕН ПИЕЛЛ, мастер-джедай (мужчина, ланник)
КАИРД, агент «Черного солнца» (мужчина, недиджи)
ЛАРАНТ ТАРАК, джедай-паладин и борец за свободу (женщина, тви'лек)
НИК РОСТУ, бывший офицер армии Республики, борец за свободу (мужчина, человек)
ПРИНЦ КСИЗОР, агент «Черного солнца» (мужчина, фаллиин)
ХАНИНУМ ТИК РИНАНН, секретарь Дарта Вейдера (мужчина, эломин)
— Умей дроиды мыслить — нас бы уже не было.
Оби-Ван Кеноби
Часть I
Жизнь на войне
Глава 1
На самых нижних уровнях, в бездонных недрах планетарного города, такого как Корускант, солнечные лучи были редкими гостями. Для обитателей вычурных сияющих облакорезов, небоскребов и супернебоскребов — последние в высоту достигали двух километров — небесный свет, как и прочие блага жизни, был повседневной данностью. Метеосеть обеспечивала выпадение осадков исключительно после захода солнца, и потому насыщенное золотое свечение воспринималось как нечто само собой разумеющееся, словно воздух, наполняющий легкие при каждом вдохе.
Однако на сотни уровней ниже первых обитаемых этажей высотных башен, зиккуратов и минаретов, в местах, расположенных на поверхности планеты-города или прямо под ней, все было по-иному. Здесь сотни тысяч существ могли прожить жизнь, не увидев и отблеска пресловутого чистого неба. Здесь свет, просочившийся сквозь повсеместную серость преломляющих наслоений, был тусклым и слабым. Капли дождя, достигшие поверхности, почти всегда были такими едкими, что вытравливали в феррокарбоновых фундаментах канальцы и желобки. Трудно было поверить, что в этих мрачных провалах сможет выжить хоть кто-то. Тем не менее даже здесь жизнь — разумная ли, нет ли — уже давно обрела свою нишу в вечной полутьме этой неблагоприятной для обитания среды.
На самом дне, в пестром чередовании огней и вывесок, каменной крошки, змеящихся трубопроводов и прочего хлама, пышно разрастались отбросы технологической цивилизации. Сквозь залежи отходов прокладывали свой путь вслепую дюракритовые слизняки. У трансформаторных ящиков, чтобы сохранить в тепле кладку яиц, вили гнезда нетопырки. По горам мусора в два этажа сновали в поисках добычи бронекрысы и пауканы. А миллионы видов прочих патогенных и паразитических организмов, начиная с одноклеточных и заканчивая теми, кто полностью осознавал — до такой степени, что самим было тошно — свое положение, вели упорную борьбу за выживание, едва ли отличающуюся от той, что велась в настоящих джунглях на тысячах иных планет. Сборище разномастных существ — бедолаг со всей галактики, в которых обитатели верхних уровней видели лишь «низожителей», — влачили жизнь, полную жестокости и отчаяния. В конце концов, эти места были лишь еще одной разновидностью джунглей.
А в джунглях непременно водятся хищники.
Ивен[1] Пиелл некогда мог считать себя счастливцем. Рожденный на жестокой планете Ланник, в обнищавшей семье, он еще младенцем был отобран Орденом из-за своей чувствительности к Силе. Он рос в Храме, вдалеке от бедности и невзгод, которые, казалось, были уготованы ему от рождения. Правда, быт его здесь был аскетичен, но зато также и чист, упорядочен и — что самое главное — наполнен значением. Его жизнь имела смысл. Сам Ивен был частью великого целого — благородного и почитаемого Ордена, существовавшего на протяжении жизней сотен поколений.
Он был рыцарем-джедаем. А сейчас он изгнанник.
Былые знакомые уважали крошечного гуманоида за яростную отвагу и воинское мастерство, причем весьма и весьма не зря. Разве не он сокрушил Мик'чура Зага из террористической группировки «Красные Иаро», пускай и ценой потери глаза? Разве не он выжил на Геонозисе и сражался потом за Республику во многих битвах Войн клонов? Сущая правда, что Ивен Пиелл никогда в жизни не увиливал от сражения. Дайте ему в руки световой меч, да покажите, куда приложить клинок — и храбрее воина среди двуногих не сыскать. Да хоть четырехногих или шестиногих. Но теперь…
Теперь все было по-другому.
Впервые в жизни он узнал, что такое страх.
Ивен торопливо пробирался сквозь пеструю толпу, что наводняла ярмарку Зи-Жинн. Таково было облагороженное название круглосуточной шумной уличной барахолки на семнадцатом уровне сектора 4805, также известного как сектор Зи-Кри, что располагался вдоль экваториального разлома. По крайней мере, так его именовали на верхних уровнях; здесь же, под пеленой дыма и тумана, это место звалось просто Алым Коридором. Нижние уровни Корусканта вообще отличались непривлекательностью застройки, но некоторые места были просто средоточием неприятностей. Южное Подземелье, Фабричный округ, Заводской район, Черные Трущобы — цветистые названия мало отражали суровую реальность жизни под извечным покровом смога, что отрезал их от изысканных верхних уровней. Но, по странной иронии, лишь трущобы вроде этих, наряду с отчаянием и отчаянностью, обеспечивали некоторую безопасность и уединение.
Ивен не знал точно, сколько джедаев осталось в живых, однако не сомневался, что не очень много. Резня, начавшаяся на Геонозисе, с удвоенной силой продолжилась на Корусканте и на других планетах — в частности, на Фелуции и Кашиике. Бэррисс Оффи была мертва, так же, как и Луминара Андули, Мейс Винду и Кит Фисто. Истребитель Пло Куна был взорван над Кейто Неймодией. Насколько было известно Ивену, он остался единственным членом Совета, избежавшим смерти в Храме джедаев.
Уразуметь это было трудно до сих пор. Все случилось так быстро. За несколько дней Ивен лишился всего. Никогда больше ему не любоваться пятью шпилями Храма, не пройтись меж душистых цветов по дорожкам, по мозаичным полам закрытых садов и палат. Больше не будет полезных многочасовых дискуссий с коллегами из Совета знаний. Больше ему не искать эзотерические смыслы в межзвездных архивах, не отрабатывать с другими рыцарями все семь техник боя на световых мечах.
Однако перестать использовать Силу, чтобы помогать ближним, он не мог. Отречься от Силы было все равно что отречься от самого себя. Какое-то время страх раскрыть себя удерживал его от публичных проявлений своих способностей, и Ивен держался столько, сколько мог. Он оставался безучастным свидетелем каждодневных злодеяний в период междувластия, хаоса и анархии, когда Галактический сенат был низвержен, а Палпатин провозглашен императором. Скрепя сердце, он подавлял тревогу и отвращение, подавлял неизбывную потребность сделать хоть что-нибудь, чтобы остановить этот непрекращающийся кошмар. Он видел, как погибают его товарищи от рук исполняющих Приказ 66 солдат-клонов; видел, как бластерный огонь косит гражданских служащих и инструкторов; и — самое страшное — слышал крики детей, жертв резни в Храме.
Он бежал. В ту судьбоносную ночь, когда с неба принеслась гибель, когда дозоры штурмовиков обходили улицы, Ивен Пиелл и остальные выжившие — очень немногие — смогли избежать гибели.
На какое-то время.
Опасливо и тихо Ивен передвигался между пятнами дрожащего неонового света. Легкие прикосновения Силы помогали пробираться сквозь разномастную толпу — ботанов, никто, тви'леков, людей — и та его едва замечала. Да и это «едва» забывалось почти мгновенно. Сейчас он был в безопасности — но даже Сила не сможет хранить его вечно.
Преследователи сжимали круг.
Он не знал их идентномеров, да и что бы изменилось, если б знал? Преследователями были штурмовики, солдаты-клоны, выращенные в кувезах города Типока на дождливой планете Камино или еще где-то; воины, созданные, чтобы бесстрашно сражаться за Республику и беспрекословно подчиняться приказам своих командиров-джедаев.
Но так было до Приказа 66.
Ивен ощущал их в Силе — мрачные ауры словно окатывали его нервы потоками ледяной воды. Преследователи приближались; по его прикидкам, расстояние между ними сократилось до километра.
Джедай нырнул в стенной проем. Дверь была заперта, но одно движение руки — и панель неохотно, со скрежетом двинулась с места. Открылась она всего наполовину, но этого было достаточно, чтобы Ивен смог протиснуться внутрь.
Ланник спешно двинулся через заброшенный спайсовый притон — судя по виду помещения, фигурные люльки и углубления в стенах когда-то служили ложами для тел, пока отделившееся сознание витало в нирване. И хотя все выглядело так, будто уже лет пятьсот не использовалось, Ивену казалось, что он до сих пор ощущает призрачный запах глиттерстима, когда-то давно застилавшего как атмосферу помещения, так и разумы посетителей.
Поначалу Ивен недоумевал, как преследующим штурмовикам удалось так быстро его выследить. Он был осмотрителен при использовании Силы и в течение двух последних месяцев держался как можно незаметнее. Он старался не светиться, обеспечивая себе пропитание и жилье исключительно с помощью наличных — монет и купюр. Правда, представители расы ланник встречались не так уж часто даже на Корусканте, но как штурмовики вышли на него, было все равно непостижимо. Впрочем, по большому счету это не имело значения. Возможно, кто-то узнал в нем члена Совета и донес властям. Теперь имело значение только то, что штурмовики приближались, и на уме у них было только одно: убить джедая.
Убить его.
Световой меч был при нем, во внутреннем кармане куртки. Ивен подавил стремление выхватить оружие, хотя прохладная твердость рукояти в ладони была бы сейчас как нельзя кстати, чтобы успокоиться.
Время еще не пришло; хотя, по всем приметам, придет весьма скоро. Последнее для него сражение — Ивен мало сомневался, что его ждет что-либо иное — не должно состояться там, где под перекрестный огонь могли попасть случайные прохожие. Прислужники императора не обращали внимания на сопутствующие потери, но джедай не мог быть столь бесцеремонным.
Хотя бы из этих соображений следовало бежать, а не принимать бой. Однако была и другая причина: задание. Вступив в схватку с преследователями, Ивен подверг бы опасности не только свою жизнь. Ради спасения многих чужих он должен оттягивать неизбежное как можно дольше.
Частично замаскированный проем открывал проход из притона в плохо освещенное просторное помещение — подпольное казино. Оно было просторным, с высоким арочным потолком, поднимавшимся на высоту трех этажей. Сквозь завалы всяческой утвари и игровых столов, столь старых, что некоторые распались в пыль от мимолетного прикосновения, Ивен пробрался к шахте турболифта. Сколько еще таких заброшенных, пустынных закутков располагалось на этих подуровнях? Вне всякого сомнения — их были миллионы, тихих и незаметных у подножий сверкающих чистеньких башен, как налет гнили у корней зубов. Столица галактики выросла на обширном некрополе, этакая цветочная клумба на могильной земле…
Ивен тряхнул головой, чтобы прояснить мысли. Для размышлений о прошлом время было явно неподходящим. Если он собирается пережить нынешнюю ночь, необходимо сосредоточиться именно на этом. Как будто в подтверждение его опасений, снаружи послышались приглушенные, угрюмые голоса. Ивен пробрался к лифту — прозрачной транспаристальной трубе — и вошел в кабину. Ничего не произошло — но он ничего и не ждал. Репульсорные пластины разрядились сотни лет назад. Какая удача, что он не нуждался в технических средствах, чтобы запустить лифт.
Поговаривали, что каждый, кто одарен в Силе, взаимодействует с ней уникальным способом. Для некоторых она была бурей, внутри которой адепт оставался островком стабильности, управлявшим стихией из самого центра ее разгула. Для других Сила была стелющимся туманом, дымчатыми струями которого можно было управлять и раскалять их до свечения или даже возгорания. Все это было весьма приблизительной, неуклюжей попыткой определить чувственными реакциями нечто неопределимое. Даже приход от убойнейшего спайса в своем пике был жалким подобием ощущения единения с Силой.
Для Ивена самым близким, чему он мог уподобить взаимодействие с Силой, было погружение в теплую воду. Сила омывала его и приносила успокоение, в то же время напитывая энергией усталые мышцы и придавая остроту чувствам.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
