Призраки тьмы (+9) Шарлин Ньюкомб

Призраки тьмы

Шарлин Ньюкомб Призраки тьмы

Шарлин Ньюкомб Призраки тьмы

Подобная сцена стала чересчур узнаваема в городе Ариана. Из транспорта вышли шесть штурмовиков. Они непреклонно двинулись наверх по старым каменным ступенькам дома. Бластерные ружья подготовились к любому признаку тревоги. TK-121 посмотрел на своих товарищей и кивнул головой. Он вышиб дверь и четверо из штурмовиков ворвались внутрь.

Хозяева спали, но встревожено пробудились от звука вторжения. Перед дверью своей спальни появился Карл Барзон.

— Что все это значит? — потребовал он.

TK-718 оттолкнул его и вошел в спальню.

— Отпустите меня! — потребовал сын Барзона, борясь с двумя штурмовиками, тащившими его из другой комнаты.

— Здесь больше никого, сэр, — доложил TK-718.

— Хорошо. Посадите его в транспорт, — приказал TK-121.

— Куда вы уводите моего сына? — спросил доктор Барзон. — Он не сделал ничего плохого!

Штурмовики не обращали внимания на его мольбы, пока они грубо конвоировали Корда Барзона из дома. Молодой человек видел боль в глазах отца.

— Отец, не волнуйся. Со мной все будет в порядке, — сказал он ему на прощание.

Барзон в ужасе смотрел, как они уводят единственного члена его семьи. Он никогда еще не чувствовал себя таким беспомощным. Прислонившись к дверному косяку и наблюдая, как отходит транспорт, он осознал, сколь иронично было то, что имперцы арестовали его сына. Корд — студент университета, где Барзон преподавал и проводил исследования — никогда не состоял в подпольном сопротивлении Гароса. И он даже не подозревал о роли своего отца в этом движении. Доктор Барзон постоянно ожидал, что штурмовики в один прекрасный день объявятся перед его дверью — но только для того, чтобы арестовать его самого, а не сына.

Теперь же, они просто увели Корда силой. И Карл Барзон ничего не мог с этим поделать.

* * *

Вдалеке выли два диких ботайя. Над головой пролетела стая крупа, маяча на фоне одной из гаросианских лун. Ночные твари направлялись в долину на восток, после того как похолодели ветра в горах, окружающих шахтный центр.

Ченс посмотрел, как крупа исчезли за пологом деревьев, затем вновь вернул свое внимание имперскому шахтному комплексу. Это был первый раз за долгое время, когда он приближался так близко — увеличение имперских патрулей и следящих устройств к югу от Арианы не позволяло подполью вести открытое наблюдение на протяжении последних нескольких месяцев.

— Эй, МД, — сказал Ченс, используя прозвище, означавшее <маленькая девочка>, которым он называл своего товарища с момента их первого совместного задания почти четыре года назад, — Я слышал, ты была единственной, кто отыскал ту дыру в сенсорной сети.

— С подходящим оборудованием на аэроспидере можно проделать еще и не такие штучки, — ответила двадцатилетняя Алекс Вингер.

Не говоря уже о том, что Воздушная оборона не горела желанием сбивать аэроспидер ее отца.

Они уже по горло были сыты сумасшедшими выходками Алекс, и лишь вежливо напоминали ей покинуть запретную полетную зону. То, что она была дочерью гаросианского имперского губернатора, приносило свои плоды.

— Ага, — сказал Ченс, широко улыбнувшись, — с подходящим оборудованием и с подходящим пилотом!

Алекс навела свой макробинокль на вход в шахты.

— Это похоже на перестановку смен, — сказала она.

Пятьдесят шахтеров, все как один одетые в одинаковые серые комбинезоны, под конвоем штурмовиков вышли из шахт. Огни повсюду в комплексе осветили усталые выражения на перепачканных грязью лицах рабочих. Они в изнеможении тащились по гарнизону навстречу тюремным баракам.

— А у них теперь все по распорядку, — улыбка Ченса сползла с его лица, когда он, чтобы отразить холод, поплотнее натянул на голову капюшон. — Как думаешь, — спросил он, разглядывая остальную часть комплекса, — где-то десять, двенадцать часов остается до того, как они закончат эту челночную платформу?

Алекс рассмотрела сооружение, поднимающееся над юго-западной частью комплекса.

— Не больше, — согласилась она.

Ченс не мог оторвать глаз от посадочной платформы, обдумывая возможные варианты.

— Знаешь, МД, мы ведь можем подбить ее с помощью <Плекса>. Расстояние отсюда примерно метров двести. Два или три выстрела должны принести довольно большой ущерб, — сказал он.

— И натравить на нас половину имперских сил на Гаросе! — напомнила она. — В этой части комплекса, Ченс, наши шансы сбежать довольно малы. Единственный путь к отступлению — уйти на восток. Но они закрыли бы эту брешь настолько быстро…

— Так ты не думаешь, что это стоит риска?

Алекс покачала головой.

— Не похоже, что эта накопленная руда куда-нибудь отправиться. За целый месяц здесь ни разу не появлялся <звездный разрушитель> чтобы подобрать ее. Надеюсь, мы узнаем больше о том, что же тут происходит, — сказала она, подняв голову к звездам. — Здесь так тихо.

— Да, — он достал из своего рюкзака выпивку и откинулся на небольшой валун, уставившись в полное звезд небо.

Алекс заметила, какой взгляд был у Ченса в глазах. Он и впрямь не принадлежал этому миру. Как и у нее, у него в крови были звезды.

— Я всегда чувствовала, что моя судьба где-то там, наверху, — сказала она ему. — Ты ведь тоже не с Гароса, так ведь, Ченс?

Он повернулся, заметив как полон эмоциями ее голос, и удивившись, откуда она знает. Он никогда никому не рассказывал о своем прошлом.

— Точно, — сказал он.

Алекс вздохнула.

— Меня привезли сюда, когда мне было шесть. Мою семью убили в ходе имперского рейда, — тихо произнесла она, пока ее разум пронзали далекие крики.

Она едва помнила бабушку с дедушкой, которые тогда растили ее. Алекс была оставлена на их попечение отцом, которого она помнила еще меньше, отцом, который вероятно даже не подозревал, что она все еще жива. Но воспоминания о рейде после всех этих лет по-прежнему были ясны.

— Я… — Ченс запнулся, выбирая, рассказать ли ей о том, что он знал о ее прошлом, или о его собственном. Он потянулся и осторожно коснулся ее руки. — Прости, — наконец сказал он.

Он был там, когда они нашли схороненную под завалами, бывшую без сознания шестилетку. Он лично увидел разрушения, вызванные Империей, которой он служил когда-то. Это изменило ее жизнь… и изменило его.

Она отогнала свои грустные мысли прочь.

— Ты веришь в судьбу, Ченс?

— Имеешь в виду, из-за того, что случилось с твоими родителями, ты вступила в ряды гаросианского подполья? Ну, да, — он кивнул головой, — я бы назвал это судьбой, МД.

Она улыбнулась ему.

— Ну, друг мой, так когда же я услышу твою историю?

— Когда-нибудь, — ответил он. — Возможно.

* * *

Тусклое освещение в оперативном центре подпольного сопротивления создавало впечатление бесконечной ночи. Но захороненное глубоко под имперским штабом помещение было круглые сутки заполнено оперативниками, ссутулившимися над коммуникационным оборудованием и компьютерами, освещавшими их лица мягким голубоватым свечением. Ход времени отмечался лишь хронометром, висящим над дверью.

Войдя в 08.00 внутрь, Алекс кивнула оперативникам за перехватывающими комм станциями и помахала одному из приятелей, который работал за основным дисплеем по другую сторону комнаты. Затем она заметила Мику Каэбра, резво указывающего ей в направлении офиса Магира Паки.

Она взглянула за прозрачную стену, отделявшую скудно обставленный офис Паки от главной оперативной комнаты. В ней вспыхнуло чувство страха. На мгновение ее мысли заполнило видение запорошенного снегом горного склона, видение, являвшееся ей уже много раз.

Карл Барзон сидел со спрятанной в руках головой. Магир Пака — один из глав сопротивления — склонился над ним, его рука утешительно касалась плеча доктора.

— Что случилось? — спросила Алекс, войдя в комнату.

Барзон поднял на Алекс полный горя взгляд. Она никогда не видела его в таком состоянии.

— Они забрали моего сына, Алекс! Они забрали Корда! — вскричал он.

— Кто? — спросила она, хотя уже знала ответ.

— Имперские штурмовики! Они вторглись в дом посреди ночи и увели его!

Алекс посмотрела на Паку.

— Его держат в штабе? — спросила она его.

Еще оставалась надежда, что они смогут освободить Корда, перед тем, как его отправят на шахты.

— Его нет, Алекс, — откликнулся Барзон.

— Нет?

— Они уже перевезли его в шахтный центр, — сказал Пака. — Его не доставляли в имперский штаб для допроса, как всех остальных.

Значило ли это, что имперцы знали о том, что он не является членом подполья? Что они задумали? Алекс вдруг стало тревожно. Империя была крайне заинтересована в исследованиях Карла Барзона, касающихся руды с гаросианских шахт и ее возможного использования в маскировочной технике. Они множество раз пытались заставить его работать усерднее. После того, как не сработало взяточничество, могли ли они использовать в качестве залога его сына?

Алекс присела напротив Барзона и взяла его руки в свои.

— Мы разузнаем, что происходит, доктор.

Он кивнул головой, совершенно не представляя, что же хорошего это знание им принесет. Они не смогут отправиться за Кордом. Шахтный комплекс слишком хорошо охраняется. И Карл Барзон знал это лучше, чем кто либо другой.

— С вами все будет в порядке? — спросила она его.

— У меня нет выбора, Алекс, — он глубоко вздохнул и поднялся, собравшись уходить. — Я должен идти в университет. У меня есть класс, который нужно учить.

Пока они наблюдали, как он покидает офис, по спине Алекс пробежал неприятный холодок — в ее мыслях вновь вспыхнул белоснежный горный склон. <Почему?> — удивилась она.

— С ним все будет хорошо, — произнес Пака, хотя тон его голоса говорил, что он не слишком в этом уверен.

— Пака, вы думаете, его сына схватили случайно? — спросила Алекс.

Пака потер рукой уставшие глаза.

— Нет. Это была западня, — сказал он, вторя ее мыслям. — Я потом еще раз поговорю с Карлом, и поинтересуюсь, что он думает о том, чтобы исчезнуть на время.

— Вы никогда не убедите его скрыться, Пака, — сказала ему Алекс. — Он знает, что Империя сделает с Кордом Пака знал тоже.

— Проклятие, — сказал он тихо. Потом он вспомнил, что Алекс пришла доложить о суете вокруг шахт. — Ну так что, Алекс, возможно, у дочери имперского губернатора Гароса есть какие-нибудь хорошие для нас новости этим утром?

— Хотелось бы думать, что есть, — вздохнула она. — Наши друзья-имперцы сильно заняты. Они работают прямо посреди ночи. За одну четырехчасовую смену мы насчитали пятьдесят шахтеров. И они переместили на склад еще два из тех контейнеров с рудой. Они под мощной охраной.

— Хмм. Наши связисты еще ничего не слышали о переправке, но, похоже, имперцы ждут ее довольно скоро.

— В таком случае они смогут перевезти руду прямо из шахт на корабли на орбите. Челночная платформа будет введена в эксплуатацию в течение четырех или пяти часов.

Пака тихо чертыхнулся. Он работал в подполье годами, и еще ни разу не ощущал себя таким бессильным.

Две недели назад они потеряли целую ячейку подполья, — пятерых оперативников — когда империя начала проводить свои облавы. И это не упоминая уже о возросшей охране, челночной платформе, складировании руды, а теперь и о похищении сына Карла Барзона. И ни с чем из этого он ничего не мог сделать. Пака в отвращении покачал головой.

Алекс чувствовала его отчаяние. Но возможно даже больше, чем осознавал Пака, она понимала, что арест Корда Барзона затронет жизни далеко за пределами Гароса IV. Она содрогнулась от мысли, что может произойти, если Карла Барзона вынудят закончить его исследования. Можно сделать хоть что-то, чтобы остановить Империю?

Дверь в офис Паки со свистом открылась, и Алекс почувствовала, как по ней прошелся холодный поток комнатного воздуха. Она вдруг обнаружила себя висящей на канате, прильнувшей к покрытой снегом горе из ее видений…

— Алекс, возьми мою руку!

Рука протянулась к ней сквозь кружащийся снег. Она изо всех сил постаралась дотянуться до кончиков чужих пальцев. Ее рука прошла сначала по обнаженным камням, потом по ледяному скату. Кончик пальца встретил кончик пальца, только чтобы разойтись от стремительно нахлынувшего ветра… и Алекс сорвалась в темную бездну…

— Нет! — выкрикнула она.

— Алекс, что такое? Все нормально? — спросил Пака, коснувшись ее руки. Он никогда не видел в ее глазах настолько испуганного взгляда.

Алекс встряхнула головой, чтобы отогнать видение, и быстро переместила взгляд с Паки на свой хронометр, стараясь скрыть обуздавший ее водоворот эмоций.

Это видение… это видение было у нее множество раз за последние два года. <Но там все было по-другому, — вскрикнул голос на задворках ее разума. — Руки! Прежде они всегда встречались!> Мужчина из ее видения всегда вытаскивал ее в безопасное место. <Я не понимаю!> — Я… мне лучше пойти, иначе я опоздаю на занятия, — сумела она наконец сказать.

— Ты уверена, что все в порядке?

— Да, в порядке, — сказала она Паке, но та искра, что всегда давала ему надежду, ушла.

— Хорошо, — он не знал, что еще сказать.

* * *

Войдя в фойе особняка, имперский губернатор Торк Вингер безучастно оглядел помещение. Он чувствовал себя уставшим, даже более уставшим, чем за все прошедшие годы. Возможно, это из-за возраста. А быть может, он становится слишком старым, чтобы иметь дела с политиками и их интригами.

Вингер вздохнул, мельком взглянув на старинные часы в фойе… 22.00. Он пропустил сегодняшний ужин с Алекс. С тех пор, как несколько месяцев назад она переехала в университет, они договорились раз в неделю ужинать вместе. И теперь он не сможет увидеть ее. Он нахмурился. А ведь это было бы единственным лучиком света за весь день.

Вингер расслышал движение на вершине лестницы. Он взглянул вверх, и его уставшие глаза разглядели его прелестную юную дочь.

— Александра! — воскликнул он. — Не ожидал застать тебя здесь. Я думал, ты вернешься обратно в город.

Внезапно он понял, что она не улыбается. Нет, даже больше — в ее глазах был нехарактерный огонек гнева.

Алекс бросилась вниз по лестнице.

— Отец, что происходит?

— Что случилось, Александра?

— Моего друга вчера арестовали штурмовики! Они вытащили его из дома прямо посреди ночи!

— Кого? — спросил он.

— Корда Барзона.

— Сын доктора Барзона? — Вингер был столь же удивлен, как Алекс зла. — Может быть, Корд работал на подполье.

— Корд? Отец, я знаю его много лет. Это же нелепо!

— Я уверен, всему этому имеется разумное объяснение, Александра. Завтра мы…

— Отец, пойми, Империя уже просто похищает людей из их домов. Они ищут подполье! Их не волнует, кого они забирают!

— Александра, пожалуйста…

Она выбежала из комнаты во внутренний дворик, выходящий на скалы Тагика. Так часто Алекс находила успокоение, вглядываясь в бивший утесы прибой. Но только не сегодня вечером. Она тряслась от гнева. Стиснув кулаки, она закрыла глаза. Ей вот-вот грозило овладеть подавляющее чувство беспомощности.