Король-Примкнувший
Annotation
Люк Скайуокер встревожен. Несколько рыцарей-джедаев (включая его племянников, Джейну и Джейсена Соло), пропали в Неизведанных Регионах, после того как откликнулись на зов о помощи, который лишь они могли услышать. Изоляционисты чиссы подали официальную жалобу, обвиняя пропавших джедаев во вмешательстве в пограничный спор между чиссами и неведомым агрессором.У Люка нет выбора, кроме как лететь в Неизведанные Регионы и пытаться снять нарастающую напряженность, пока она не вылилась в открытый конфликт. Туда же отправляются Хан и Лея, твердо намеренные защитить своих детей от возможной смертельной опасности. Но никто из них не готов к тому, что они обнаруживают по прибытии на место.Колония загадочных чужаков расширяется, подступая к границам пространства чиссов. Предводитель роя чужаков настроен решительно. Сам адепт Силы, он призывает старых друзей на свою сторону, убеждая их присоединиться к колонии и объединить Силу. Пускай даже это приведет к тотальной войне…
Трой Деннинг Тёмный Улей 1: Король-Примкнувший
Пролог
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
ТА…ЫЙ…А…Р
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19
Глава 20
Глава 21
Глава 22
Глава 23
Глава 24
Глава 25
Глава 26
Глава 27
Глава 28
Глава 29
Глава 30
Глава 31
Глава 32
Глава 33
Глава 34
Глава 35
Глава 36
Глава 37
Глава 38
Глава 39
Глава 40
Глава 41
Эпилог
Трой Деннинг Тёмный Улей 1: Король-Примкнувший
Пролог
Вновь чувство отчаяния вспыхнуло в Силе подобно далёкой звезде, яркой и манящей. Джейна Соло поймала себя на том, что блуждает взглядом по иллюминаторам судебного корабля и вглядывается в синеватую пустоту за вращающимся Центром задержания Максек-8. Как и прежде, ощущение пришло откуда-то из Неизведанных Регионов, как зов… о чём? И от кого? Пока всё было слишком призрачно, чтобы отвечать на такие вопросы. Впрочем, так было всегда.
— Джедай Соло, — следователь подошла ещё ближе к месту свидетеля. — Мне повторить вопрос?
Высокая, худощавая, с гладко выбритой головой и глубокими морщинами в уголках серых глаз, Атадар Гиад своей манерой поведения больше походила на отставного офицера. Но так вели себя все мелкие чиновники Восстановительной власти, хотя единственным напоминанием об их службе мог быть лишь порядковый номер, который выдавался всем военнослужащим планетных войск, да и тот был десятилетней давности.
— Когда вы поднялись на борт «Ночной леди» с джедаем Лоубакка и…
— Простите, но я прекрасно поняла ваш вопрос, — Джейна перевела взгляд на обвиняемого, огромного яка с ничего не выражающим нечеловеческим лицом: его гравированный иторианский череп сбоку скрывал кибернетический имплантант. — Экипаж «Красной звезды» попытался нам помешать.
В серых глазах у Гиад промелькнуло нетерпение.
— Они атаковали вас бластерами, так? И вам пришлось защищаться световыми мечами?
— Да, всё так и было.
Гиад замолчала, тактично предоставляя свидетельнице возможность самой рассказать о битве. Но Джейну больше интересовало ощущение отчаяния, которое она почувствовала в Силе. Оно становилось всё сильнее, острее и страшнее.
— Джедай Соло, — Гиад встала прямо напротив Джейны, загораживая ей обзор. — Вы могли бы уделить немного внимания и мне?
Джейна холодно посмотрела на следователя.
— Кажется, я ответила на ваш вопрос.
Гиад отошла почти незаметно, но продолжила допрос, как будто не почувствовала возмущения в голосе Джейны.
— Что на вас было в тот момент надето?
— Плащи, — ответила Джейна.
— Джедайские плащи?
— Просто плащи, — за последние несколько лет Джейна столько раз выступала свидетелем, что ей уже всё было ясно: следователь пытается укрепить свою слабую позицию при помощи мистического ореола вокруг своего свидетеля-джедая. Это было лишним доказательством лишь того, что Гиад не понимает или недооценивает роль джедаев в галактике. — У джедаев нет формы, в отличие от военных.
— Ну, не будете же вы пытаться доказать нам, что преступник из разведки «Красной звезды» не узнал… — Гиад остановилась, обдумывая свои слова. Судебным следователям полагалось оставаться непредвзятыми, хотя на деле многие ограничивались лишь сбором и представлением доказательств, достаточных для заключения обвиняемого в тюрьму. — Джедай Соло, неужели вы хотите сказать, что экипаж мог действительно принять вас за пиратов?
— Я не знаю, за кого они могли нас принять, — ответила Джейна.
Гиад прищурилась и молча смотрела на Джейну. Несмотря на то, что после войны Люк Скайуокер советовал джедаям не вмешиваться в гражданские дела нового правительства, для восстановления галактики приходилось заниматься и этим. Слишком уж много было жизненно важных задач, справиться с которыми должным образом могли только джедаи, из-за этого Галактический Альянс и большинство чиновников Восстановительной власти стали рассматривать их лишь в качестве элитного отряда межзвёздной полиции.
Наконец Джейна решила всё объяснить:
— Я была настолько поглощена схваткой, что не могла сосредоточиться на их мыслях.
Гиад картинно вздохнула.
— Джедай Соло, разве ваш отец в своё время не зарабатывал себе на жизнь контрабандой?
— Это было чуть раньше моего рождения, — реплика Джейны вызвала смех на местах для зрителей, где двое её друзей-джедаев, Тизар Себатайн и Лоубакка, сидели и ждали окончания судебного заседания, всё больше превращающегося в фарс. — И я не понимаю, какая тут связь с ценами на спайс на Нал Хата?
Гиад повернулась к судейской ложе.
— Пожалуйста, попросите свидетеля ответить…
— Всем и так всё известно, — прервала её Джейна. — Это преподают на уроках истории по всей галактике.
— Правильно, — заговорила судья с показным состраданием, указав на пленного яка. — Может быть, вы сговорились с обвиняемым? Может быть, вы так неохотно даёте показания против него, потому что ваш отец подобным же образом относился к закону?
— Это неправда, — Джейна схватилась за холодные металлические поручни свидетельского места, как будто хотела их согнуть. — За последние пять стандартных лет я поймала тридцать семь преступников и сорвала более сотни контрабандных…
Вдруг чувство отчаяния проявилось в Силе особенно отчётливо и стало каким-то знакомым. Джейна опять перевела взгляд на иллюминатор и замолчала.
* * *
— Подождите.
Тахири Вейла подняла руку, и двое юужан-вонгов, стоящих перед ней, замолчали. Две группы зрителей в ожидании смотрели на неё, но она продолжала молчать, глядя в синее небо Зонама Секот. За последние несколько недель она стала ощущать далёкие, нагнетающие страх предчувствия, гуляющие в Силе, которые сейчас оформились в тоску, ужас и отчаяние.
— Джи-идай Вейла? — обратился к ней самый низкорослый из говоривших. У него был один подслеповатый глаз и бугристое кривое лицо. Он был один из «восхваляемых» — изуродованной низшей касты, когда-то известной как «отверженные». Своё название они заслужили тем, что восстали против своих поработителей из высших каст и помогли выиграть войну, в которой чуть не погибли и юужан-вонги, и вся остальная цивилизованная галактика. — Что-то не так?
— Да, — Тахири с трудом переключилась обратно на своих собеседников. Их глаза с синими краями и кожистые лица казались ей более знакомыми, чем отражение светловолосой женщины, которое она каждый день видела в зеркале — неудивительно, если вспомнить, что`ей выпало испытать в ходе войны. Она была настолько же юужан-вонгом, сколько и человеком, по крайней мере, по духу и разуму. — Но это совсем не относится к нашему разговору. Продолжайте.
Восхваляемый Один-Бава (она помнила, как его зовут) низко поклонился, намеренно нагнувшись до её роста.
— Так вот я и говорю, Джи-идай Вейла, что за эту неделю мы уже четыре раза ловили Сал Гатора и его воинов, которые промышляли в наших садах.
— В ваших садах, Бава? — Тахири вскинула бровь. Ла’окио была обычным экспериментальным поселением, в котором враждующие касты юужан-вонгов учились жить и работать вместе, а также доверять друг другу. — Я думала, сады принадлежат всем.
— Мы решили, что каждый грашал может засадить для себя отдельный участок, — Бава хмыкнул в сторону Гатора, а затем продолжил: — Но воины слишком ленивы, чтобы обрабатывать свои участки. Они ждут, что мы будем работать за них.
— Мы не можем заниматься этим сами! — запротестовал Гатор. Он был на полметра выше Тахири и почти в три раза тяжелее её. На его коже выделялись татуировки и ритуальные шрамы, выдававшие бывшего младшего офицера. — Боги прокляли нас. Что бы мы ни сеяли, ничего не вырастает.
Тахири с трудом подавила вздох.
— Только не надо мне говорить, что вы из разных каст. Вы должны жить вместе.
Во время разговора она почувствовала знакомое прикосновение чадра-фана в Силе, которая тоже хотела узнать, удалось ли ей заметить, насколько усилилось ощущение отчаяния. Она открылась для контакта и сосредоточилась на загадочном страхе. Текли не была особенно сильна в Силе, и то, что Тахири воспринимала как отчётливый сигнал, для маленькой чадра-фан было лишь слабым шёпотом. Обе решили не посвящать в это Данни Кви, которая хорошо чувствовала Силу, но почему-то совсем не заметила этого ощущения.
— Смешанные грашалы нечисты, — сказал Гатор, возвращая внимание Тахири обратно к проблемам в Ла’окио. — Нельзя требовать, чтобы воины спали в той же грязи, что и отверженные.
— Отверженные? — воскликнул Бава. — Мы — восхваляемые. Мы изобличили Шимрру в ереси, когда ваши воины толкали нас всех в пропасть.
Синий ободок вокруг глаз Гатора расширился и потемнел.
— Язык — враг твой, раал! Смотри, как бы ты не отравился своими словами.
— В правде нет яда, — Бава украдкой взглянул в сторону Тахири, а потом усмехнулся. — Теперь не мы, а вы отверженные!
Удар Гатора, от которого Бава кубарем покатился по циновке, был настолько быстр, что Тахири засомневалась, смогла бы она перехватить его. Впрочем, не очень-то ей и хотелось. Юужан-вонги умели так решать проблемы, что ни Данни Кви, ни Текли, ни кто-либо другой на Зонама Секот не понимали их до конца.
Бава остановился и доброжелательно посмотрел на Тахири. Она тоже посмотрела на него, но не ответила. Вырвавшись из цепей своей расы и положив конец войне, отверженные, как выяснилось, всё больше стараются найти другую касту, которую можно было бы поставить на своё освободившееся место. Тахири подумала, что неплохо было бы напомнить им о последствиях такого поведения. Кроме того, ощущение становилось всё сильнее и яснее. Казалось, оно исходило от кого-то знакомого, который уже давно ищет её и Текли.
«Иди ко мне, — голос звучал в её мыслях чётко, отчётливо и ужасно знакомо. — Где же ты?».
* * *
Слова звучали всё тише и тише, но Джейсен Соло отчётливо различал их, всё глубже падая во мрак своего подсознания. Пришло время ответить на зов, который он слышал вот уже несколько недель. Он разогнул в воздухе согнутые ноги и ступил на пол медитационного круга. Послышались мягкие хлопки — он растоптал крошечные виноградины блада, высыпавшиеся из швов между напольными плитками.
— Мне жаль, Акейна, но мне пора идти.
Акейна ответила, не открывая глаз.
— Если тебе жаль, Джейсен, то не надо никуда уходить, — гибкая женщина с лицом оливкового цвета и тёмными волосами выглядела ровесницей Джейсена, хотя на самом деле ей было пятьдесят стандартных лет. Она висела в сидячей позе в центре медитационного круга, окружённая новичками, которые с переменным успехом пытались ей подражать. — Если ты испытываешь сожаление, это значит, что ты не полностью доверился Потоку.
Джейсен обдумал её слова и кивнул в знак согласия.
— Тогда мне не жаль, — в Силе звучал зов, который отдавался у Джейсена в груди острой болью. — Мне просто пора идти.
Теперь Акейна открыла глаза.
— А как же наши тренировки?
— Я благодарен тебе за всё, чему ты меня научила, — Джейсен повернулся, чтобы уйти. — Продолжу, когда вернусь.
— Нет, — сказала Акейна, и выход из медитационного круга исчез за увитой виноградником стеной. — Я не могу этого допустить.
Джейсен остановился и обернулся к ней.
— Иллюзии необязательны. Если ты не хочешь, чтобы я возвращался, я не вернусь.
— Я лишь не хочу, чтобы ты уходил, — Акейна подплыла к нему и тоже встала на ноги. Она была настолько погружена в Белый Поток, что даже тонкие листья блада не ломались под её тяжестью. — Слишком рано. Ты не готов.
Джейсен с трудом сдержался. В конце концов, ведь это он разыскал фалланасси.
— Я прошёл уже столько тренировок, Акейна. Я понял лишь одно: каждый орден считает, что их путь — единственно истинный.
— Я говорю с тобой не о монахах и ведьмах, Джейсен Соло. Я говорю о тебе, — она поймала его взгляд своими тёмными глазами. — Ты ещё не разобрался до конца в своих чувствах. Кто-то зовёт тебя, и ты идёшь, сам не зная почему.
— Значит, ты тоже это почувствовала?
— Нет, Джейсен. Ты так же неуклюж в Потоке, как и твой дядя. От твоих чувств идёт рябь, которую нельзя не заметить. От кого идёт зов? От твоего брата?
— Нет. Энакин погиб на войне.
Прошло уже восемь лет, и Джейсен мог, наконец, ответить и признать тот факт, что смерть брата не прошла в Силе незамеченной. Когда джедаи научились сражаться с юужан-вонгами и не превращаться в чудовищ, в войне настал переломный момент.
— Я тебе уже говорил, — добавил он.
— Да, но был ли это твой брат? — Акейна подошла ближе к Джейсену, и его ноздри наполнились ароматом растения ваха, растущего у храмового бассейна. — Когда кто-то тонет в Потоке, остаются круги. Может быть, до тебя дошли всего лишь круги?
— Это ничего не меняет в моих ощущениях, — отрезал Джейсен. — Иногда последствия — это всё, что мы можем узнать о причине.
— Неужели ты запоминаешь мои слова, чтобы потом бросать их мне же в лицо? — Акейна подняла руку, как будто собиралась отвесить ему подзатыльник. Его рука инстинктивно поднялась, чтобы заблокировать её движение. Акейна с отвращением покачала головой. — Ты ужасный ученик, Джейсен Соло: слушаешь, но не учишься.
Джейсен уже привык к таким упрёкам за последние пять лет, которые он провёл в поисках истинной природы Силы. Джен-саарай, аинг-тии, даже датомирские ведьмы — все говорили ему подобные вещи, когда его расспросы об их взглядах на Силу становились слишком глубокими. Но у Акейны было больше причин для разочарования в нём. Ударить другого — проклятье для адепта Белого Потока. Но Акейна лишь подняла руку — это Джейсен расценил её движение, как готовящийся удар.
Джейсен наклонил голову.
— Я учусь, но иногда слишком медленно, — он думал о том, что ему уже два раза являлся дух умершего брата: сначала — когда пещерный зверь в Юужан’тар заманивал его в свою пасть, а потом — на Зонама, когда Секот во время разговора принял облик Энакина. — Ты думаешь, я отвечаю на зов и тем самым вкладываю свой смысл в те круги, которые до меня доходят?
