Лорд Дреймор: Янтарный голем с изумрудными глазами

Лорд Дреймор.

Янтарный голем с изумрудными глазами.

1

Начало.

Холод. Адский холод пронизывает меня насквозь и я ничего не могу с этим поделать. Приходится терпеть эту невыносимую пытку, продолжающуюся уже семь дней, восемнадцать часов, тринадцать минут и пять секунд. Я знаю это совершенно точно — огромный циферблат часов расположен всего в пяти шагах от меня, прямо над спинкой кресла главного судьи. Неважно. Сколько бы не продолжалось мое ожидание, я к этому готов — у меня в запасе целая вечность. Ведь я мертв и мне некуда торопиться. По крайней мере пока...

Когда мне было тринадцать, старая уличная гадалка предсказала мне судьбу по линиям на ладони. Долго водила своими грязными пальцами по моей чистенькой детской ладошке, что-то бубнила себе под длинный крючковатый нос, недовольно цыкала зубом и многозначительно закатывала глаза. Что с них взять с этих фэйри — по-другому они не могут. Обязательно устроят целое представление. Старая фэйри предсказала мне следующее — долгую успешную жизнь и смерть от старости в собственной постели...

Старуха ошиблась только наполовину — я на самом деле испустил дух в собственной постели. Вот только в тот момент мне не было еще и тридцати пяти.

А три пули в спине мало напоминают счастливую старость...

Издав слышимое лишь мне рычание, я вновь приник к прозрачной стене своей темницы и попытался рассмотреть хоть что-нибудь сквозь сеть потеков сконденсировавшейся влаги. Я видел лишь туманные силуэты, лишь контуры фигур. Но интересовавшего меня человека все еще не было — кресло главного судьи продолжало пустовать. Или нет? Проклятье! Я практически ничего не вижу из-за этой клятой туманной дымки!

Выругавшись, я с ненавистью огляделся по сторонам и тут же отшатнулся от неожиданности в сторону — к отгораживающему меня от судебного зала стеклу приникло чье-то искаженное злобной гримасой лицо со свернутым носом и невероятно расплющенными губами. Только через миг я понял, что это любопытная рожица ребенка, прилипшего к стеклу и пытающегося разглядеть меня в сумраке создаваемым дымчатым хрусталем в навершии колбы. Дети неисправимы. Пока его толстая мамаша шляется неизвестно где, дитя развлекается как может.

Наклонившись поближе к любопытной крохе, я громко крикнул:

— Протри стекло, малыш! Стекло! Протри его рукавом своей бархатной курточки!

Могу поклясться — он меня увидел. И без того большие глаза расширились еще больше, когда он узрел мою сущность, когда увидел плавающие в густой темноте бесплотные остатки моего Я, едва заметный контур человеческого тела и сотканное из белесого дыма лицо с черными провалами глаз и рта...

Да, он увидел меня и в испуге отшатнулся прочь — как совсем недавно это сделал я сам. Я проводил улепетывающего мальчишку горьким взглядом и вновь уставился на медленно стекающие по стеклу капли воды.

О! Будь все проклято! Скорей же! Скорей начинайте суд! Спрашивается, за что я могу плачу такие деньги своему адвокату, если он до сих пор не вытащил меня отсюда! А ведь я плачу ему до сих пор, даже после собственной смерти!

Я уже хотел было изрыгнуть очередное неслышное ругательство, когда сквозь стекло увидел как распахнулись высокие двери, и как к центральному креслу поползло неясное красное пятно — и был готов взвыть от радости, ведь именно такие красные одеяния носят судьи. Наконец-то! Я дождался! Но что это?

Вопреки моим ожиданиям, створчатые двери не закрылись и я увидел дрожащий контур чего-то большого, узкого и высокого... похожего на установленный на небольшой колесной тележке деревянный ящик. Неужели... неужели это то, о чем я думаю? Неужели...

Мутное нечто приблизилось на пару шагов и я испустил крик ликующей радости — это на самом деле был высокий деревянный ящик, сильно смахивающий на гроб. На обращенной ко мне стороне красовался свежеотпечатанный гильдейский знак Кротов Механиков — пять золотых шестеренок размещенных в виде правильного креста и все это перевито красной лентой с белыми звездами. Мое терпение было вознаграждено. Еще немного и томительное ожидание наконец-то закончится.

Стоило судье появиться в зале, и неясный гул множества голосов мгновенно стих. Замолчали все — лениво переговаривающиеся между собой стражи порядка, пищащая стайка прилепившихся под дубовым сводом потолка летучих мышей, сидящие в зале зеваки и конечно же десяток вооруженных блокнотами газетчиков, притулившихся у самого входа. Слетелись словно воронье на падаль. Еще бы. Сенсация! Сенсация! Последний лорд из рода Дрейморов мертв! Сенсация! Скрипнув существующими лишь в моем воображении зубами, я вновь сосредоточил внимание на утвердившемся в кресле судье. Давайте, начинайте уже.

Словно услышав мои безмолвные мольбы, судья привычным жестом ухватился за рукоять тикового молота и с отчетливым стуком опустил его на специальную подставку. Из своего узилища я конечно не мог рассмотреть всех этих деталей, но до этого дня, я уже успел побывать в Последнем Суде несколько раз и прекрасно знал, как именно начинается судебный процесс — судья называет имя и объявляет заседание открытым, а звонкий удар молота запускает скрытые от глаз посторонних древние как сам мир механизмы правосудия.

Хотя... сейчас, я молил не о правосудии — хотя и был той чертовой невинной жертвой... я и Лора, прекрасная танцовщица из кабаре Несбывшихся Желаний, на свою беду решившая разделить со мной постель в ту злосчастную для нас обоих ночь — нет... я молил о Шансе! Я, последний лорд из некогда великого рода Дрейморов, никогда и никого ни о чем не молил, но сейчас, я медленно опустился на колени, а мои бесплотные губы шептали бессвязные слова мольбы. Дайте, дайте мне отсрочку! Я еще не готов к путешествию в великую Пустоту, не готов проделать этот путь как и подобает гордому мужчине — с решительным выражением лица, величественно поднятой головой и без капли сожаления в сердце. У меня еще остались в этом бренном мире незаконченные дела и мне претит сама мысль, оставить их в таком состоянии.

Окружающую меня ватную тишину нарушил мелодичный хрустальный звон, матовый пол в моей стеклянной колбе вспыхнул ослепительным белым светом, заставившем меня вздрогнуть и на мгновение зажмуриться.

— Душа покойного лорда Вильгельма Дреймора, к тебе обращается главный судья, слышишь ли ты меня?

До меня — отупевшего после восьмидневной отсидки в этой проклятом хрустальном стакане — не сразу дошло, что судья обращается именно ко мне. Встрепенувшись, я выпрямился во весь свой рост и ответил:

— Я слышу, ваша честь! — и уже тише добавил — Но не вижу.

Судья услышал меня и в его и без того усталом голосе появилось изрядная доза раздражительности:

— Кто-нибудь! Протрите стекло для достопочтенного господина Дреймора! Не задерживайте суд такими мелочами!

Стоящий рядом с моим стеклянным узилищем страж шагнул ближе и натянув на ладонь рукав своей форменной куртки, несколькими небрежными движениями очистил верхнюю часть стекла от водной пленки, вернув окружающему меня миру четкость линий. Первым делом, я с жадностью уставился на закрытый на три блестящих серебряных запора деревянный ящик с эмблемой подземных мастеров. Если я прав — а я прав, черт меня дери! — то внутри находится мое Временное Обиталище, моя надежда...

— Есть ли еще какие либо препятствия, мешающие вам присутствовать на суде в полной мере, господин Дреймор? — осведомился главный судья, лицо, а вернее усталую мордочку которого я наконец-то мог рассмотреть во всех деталях. Мое дело решал судья Бикенбах. Черная узкая морда с уже седыми баками, две бело-желтые полосы сбегающие со лба к влажному подергивающемуся носу, острые пушистые уши — типичный представитель расы разумных енотов.

— Нет, ваша честь.

— Хорошо. Желаете ли представлять себя сами, или возложите эту нелегкую обязанность на своего представителя?

— На представителя, ваша честь — четко и внятно ответил я, указывая на вставшую со скамьи долговязую фигуру своего семейного адвоката — Мои интересы в суде будет представлять Арчибальд Ток.

Кивнув, судья взглянул на сидящую за пишущей машинкой стенографистку и распорядился:

— Записали ли вы ответ покойного лорда Вильгельма Дреймора, мисс?

— Да, ваша честь — прощебетала довольно миловидная девушка, сверкнув идеальной улыбкой. На меня она не обращала ни малейшего внимания. Все правильно — зачем красивой девушке тратить время на мертвеца? Это не только бессмысленное занятие, но и несколько порочное...

— Итак, мистер Ток, вы являетесь полномочным представителем лорда Дреймора — осведомился судья, поправляя воротник красной мантии.

— Да, ваша честь! Вот уже больше шестидесяти лет, я являюсь семейным адвокатом рода Дрейморов и представляю их интересы.

— Готовы ли вы и ваш м-м-м... скажем так — клиент... готовы ли вы к суду?

— Несомненно, ваша честь! — утвердительно ответил Арчи и, покосившись в мою сторону, успокаивающе подмигнул мне.

— Великолепно — кивнул судья, осторожно подцепил со стола очки с толстыми выпуклыми линзами, бережно опустил их на свой длинный нос и только после этого открыл лежащую перед ним папку с делом. Папку с моим делом, черт подери!

На несколько минут в зале повисла напряженная тишина. Все ждали пока старый енот прочтет заглавную страницу моего пухлого дела и внимательно рассмотрит фотографии двух обнаженных тел на окровавленных шелковых простынях. Я и Лора... невинная малышка виноватая лишь в том, что оказалась не в том месте и не в то время. Так банально... — будто описывается смерть второстепенной героини в одной из дешевых детективной книжонок, что печатают на туалетной бумаге и продают по три пенса за штуку.

— Итак, как я вижу, дело весьма запутанное и должен сразу заметить, что от него за милю тянет душком незаконности! — судья поднял поседевшую морду от раскрытой папки и строго взглянул на моего адвоката — И вы рискнули заявиться с этим сюда? В Последний Суд? Мой вам совет, мистер Ток — откажитесь от своих претензий на Последнюю отсрочку. Я не вижу здесь никаких достаточно веских оснований, чтобы вынести положительно решение по делу вашего клиента.

— Прошу прощения, ваша честь! Учитывая все нюансы этого дела, я полностью уверен в его благополучном завершении в пользу моего достопочтимого клиента лорда Дреймора!

— Последний лорд Дреймор мертв, мистер Ток! И если верить указанной в этой папке информации, тело будет похоронено на Вестмирском кладбище послезавтра в одиннадцать утра!

— Мертво тело, но не душа лорда Дреймора, ваша честь! — парировал Арчи — По нашим законам, если душа не покинула мир живых, то имеет все гражданские права что и ранее, до того момента, пока над телом не будет проведен погребальный ритуал! И душа лорда Дреймора в данный момент находится в зале суда, ваша честь!

Фыркнув, судья раздраженно блеснул ореховыми глазами, повел влажным носом в сторону моей хрустальной темницы и, отбарабанив коготками короткую дробь по столешнице судейского стола, ничего не выражающим голосом буркнул:

— Продолжайте, мистер Ток, продолжайте.

— Опираясь на свои гражданские права и на особые родовые привилегии, мой подзащитный лорд Дреймор просит о предоставлении ему Последней отсрочки сроком на один месяц, ваша честь!

Месяц! Этот долговязый прохвост попросил целый чертов месяц отсрочки! Я был бы согласен и на неделю! На жалкие семь дней!

— Месяц? — вновь фыркнул судья и дернул ухом — На каких основаниях, мистер Ток? И не торопитесь приводить родовые привилегии мистера Дреймора в качестве таковых! Мы все знаем заслуги этого рода перед нашим городом и испытываем глубокое уважение к славным предкам господина Вильгельма Дреймора! Но это никак не ставит его выше других граждан! Поэтому, если вы рассчитываете на положительное решение суда, то потрудись предоставить весомые аргументы и доказательства!

Арчи незамедлительно сложился в учтивом поклоне:

— Да, ваша честь. Помимо множества других более мелких аргументов, что перечислены в лежащей перед вами папке, я озвучу еще один аргумент — самый весомый из них. Я не зря столь многократно называл имя и титул моего клиента. Осмелюсь произнести их вновь — чтобы все присутствующие могли их расслышать, хотя, я глубоко сомневаюсь, что хоть кто-нибудь из присутствующих не запомнил их с первого раза. Я представляю интересы лорда Вильгельма Дреймора. Последнего лорда Дреймора. С его недавней трагичной смертью, достопочтимый род Дрейморов прервался раз и навсегда, ваша честь! Рода Дрейморов с многовековой историей больше не существует!

После этих слов, произнесенных хорошо поставленным голосом, по судейскому залу пронесся шелест голосов. Публика вполголоса переговаривалась, газетчики лихорадочно застрочили в своих блокнотах и защелкали вспышками фотоаппаратов, запечатлевая этот исторический момент на века. К выходу из зала кинулось не менее пяти проворных мальчишек, сжимающих в ладонях густо исписанные клочки бумаги — они мчались в газетные редакции, торопясь доставить последние новости об убийстве Дреймора до того момента как газета пойдет в печать. Сидящие в первых рядах почтенные матроны мгновенно прижали кружевные платочки к совершенно сухим глазам и состроили сострадательные гримасы. Старые перечницы столь охочие до свежих плетен и дурно пахнущих историй со скверным концом...

Оказавшийся в центре всеобщего внимания адвокат принял сокрушенную позу и скорбно опустил голову, впрочем, не забыв развернуться к объективам фотоаппаратов так, чтобы в будущие газетные снимки попал прикрепленный к лацкану сюртука значок в виде стилизованного алого щита, говорящий о том, что его обладатель принадлежит к высшей гильдии адвокатов. Увидев этот о многом говорящий маневр, я лишь с огромным трудом удержался от горького смеха. Все правильно. Арчи должен думать о своем будущем — ведь я умер и теперь он остался без работы. Небольшая реклама не повредит. Тем более бесплатная реклама — прохвост всегда умел считать деньги и удачно выбирать момент чтобы покрасоваться перед публикой.

Судейский молот взмыл в воздух и с отрывистым стуком обрушился вниз, призывая к порядку возбужденную публику и прессу.

— Факт достойный глубочайшего сожаления — лицемерно буркнул енот в красно судейской мантии и подарил газетчикам желтый оскал клыков, должнущий обозначать улыбку — Но я не вижу какое отношение сей факт имеет к данному слушанию.

— Самое прямое, ваша честь! — наконец оторвался от позирования Арчи Ток и, подойдя к стеклянной колбе, положил руку на ее прозрачную стенку. Вновь защелкали фотовспышки, высвечивая парящий за стеклом мой дымный силуэт с черными провалами на месте глаз и рта и волевое лицо моего адвоката — Некогда, за особые заслуги перед правящей династией, род Дрейморов был удостоен особой привилегией, ваша честь! И если попытаться перевести это давно устаревшее и старомодное слово "привилегия" на наш столь бедный современный язык, то лучшим синонимом будет слово... "право".

— И что же это за право, мистер Ток? Неужто право вечной жизни? — судья позволил себе сардоническую ухмылку и я в полном бессилии заскрежетал бесплотными зубами. Не будь я последним в роду енот не осмелился бы на столь наглую выходку! Мускусный вонючка с ободранным хвостом! О-о-о! Будь я жив, острие моей шпаги уже пронзило бы его глотку! Я бы уже увидел цвет его жидкой крови! Я...