Пока Князь спит...

1. От скуки, как говорится...

— Пока Князь спит со своей... мы остались не у дел! — зло буркнул Ариас, сжимая пузатый бокал.

Четверо одетых с утонченным вкусом мужчин дружно вздохнули и уставились на гладкую поверхность ромбовидного столика. Мелкие трещинки на мраморной столешнице вполне соответствовали печали, отчетливо сиявшей в глубинах их обсидиановых глаз.

— Проклятье! — прошипел Пелифор. — После мессы нам всегда оставалось, чем поживиться. А теперь?

Новый горестный всхлип разбавил тишину, царящую в пыльном зале. Витавшее в воздухе напряжение можно было резать ножом и намазывать на хлебцы для икры, которой небрежно закусывали обильно пьющие посетители.

Четыре сошедших с глянцевой обложки красавца с весьма кислыми выражениями на идеально вылепленных лицах в этот вечер были единственными, кто заглянул в забытый бар у края второстепенного шоссе. Только на сцене в дальнем углу брошенные музыкальные инструменты поблескивали в лучах заходящего солнца, которое ежедневно осмеливалось нарушать покой этой обители полумрака.

Внешний вид холеной четверки абсолютно не гармонировал с упадком вокруг них, который, однако, чертовски точно отражал их настроение.

— А теперь мы сидим в баре "Сладкая Лили" и напиваемся как последние...

— Теперь Князь не соизволит с нами поделиться! — почти выкрикнул, потрясая в воздухе полупустой бутылкой шерри, единственный в этой преимущественно темноволосой компании блондин. Его длинные волосы были сколоты на затылке замысловатыми шпильками с инкрустацией из черных бриллиантов, что придавало его тонкому профилю весьма недвусмысленно женственный шарм.

— Тшшш, Ариас! — шикнул на него сидящий слева коротко остриженный брюнет, в мочках обоих ушей которого красовались маленькие серьги с такими же черными камнями. — Если ОН сейчас за нами наблюдает...— продолжил он замогильным голосом, склоняясь почти вплотную к щеке друга. От обжигающе горячего дыхания гладкая кожа и искусно-вылепленная ушная раковинка порозовели.

— И не договаривай, — вмешался новый хриплый баритон.

На правое плечо блондина легла мощная ладонь с удивительно длинными пальцами и легонько тряхнула.

— Ай, Каспиан, больно же! — взвизгнул Ариас и повел плечом, сбрасывая руку товарища, но тот упорно не желал поддаваться.

— Кирия сама нас растерзает за такие мысли, даже если Князь и пощадит по старой дружбе, — украшенный перстнем с неизменным черным бриллиантом указательный палец Каспиана коротко ударил блондина по носу.

Под дружный смех Ариас взревел и вскочил со стула, роняя бутылку на пол.

— Хватит лапать, Касс, Пел!

— Да, братья мои, — задумчиво протянул до этого момента сидящий, молча, на противоположном краю стола четвертый мужчина, — нам явно не хватает определенного рода занятий.

— Ну-ну, Дамиан, поучи нас уму-разуму! — буркнул все еще стоящий блондин.

Он недовольно поджимал пухлые губы и искоса поглядывал на откровенно посмеивающихся над ним Каспиана и Пелифора.

— И как ты только управляешься со всеми этими военными разборками, Ари? Ума не приложу. Ведь порой ведешь себя, как красна девица, — поинтересовался Каспиан и едва успел увернуться от полетевшего в его сторону стула.

— Хватит! — рявкнул Дамиан. — Пел, Касс, вы и мертвого достанете своими намеками. Не видите разве, что наш малыш не в духе... Эй! Я сказал — хватит!

Дамиан оттолкнул подскочившего к нему с кулаками Ариаса так, что тот очутился на полу.

Двое других мужчин рванулись, было, помочь блондину подняться на ноги, но он грозно сверкнул глазами и растворился в воздухе.

— Ну, Ари, ну прости, ну мы больше не будем так шутить, — одновременно захныкали темноволосые, когда через четверть часа их товарищ не появился.

— Будете, — донеслось от барной стойки. — Я вас знаю.

— Раз знаешь, так иди сюда, и давайте вместе подумаем, чем нам заняться, пока мы не перебили друг друга от безделья, — всегда спокойный тон Дамиана мгновенно усмирил разбушевавшихся Всадников.

Каспиан поднял и услужливо подставил подошедшему неспешно-грациозными шажками Ариасу стул. Когда тот удобно устроился, его соседи заискивающе улыбнулись.

— Мир?

— Мир.

— И со мной?

— И с тобой, чудо вечно голодное. Чума на оба ваши дома.

Картинно закатив на последней фразе глаза, Ариас заливисто рассмеялся, давая тем самым понять, что больше не сердится.

Они откупорили новую бутылку, и в зале бара "Сладкая Лили" вновь повисла тишина. Было слышно, как за окнами ветерок шуршит опаленной летним зноем травой.

Внезапно Дамиан резко поставил свой бокал и просиял лучезарной улыбкой, что случалось с Всадником Смерти весьма не часто.

— Что придумал? — хором выпалили Голод, Чума и Война, пристально уставившись на потирающего нежные ладони собрата. Бриллианты в широких браслетах задорно переливались всеми оттенками тьмы, вторя хитрому прищуру миндалевидных глаз своего хозяина.

— Я вспомнил некую девицу Карлу, что бы с Кирией, когда Князь встретил ее в этом самом баре.

— Девицу? — ревниво переспросил Война.

— В этом баре? — взгляд Голода полыхнул жадным любопытством.

— Не понял...— приподнял брови Чума.

Дамиан заулыбался еще загадочней.

— Вы не знаете эту историю так, как знаю я. Вы все тогда были заняты. А я сидел вооон там, за тем столиком. Рядом с Князем.

— Да врешь ты! — Каспиан недоверчиво махнул рукой.

— А ну-ка давай в деталях, — вкрадчиво протянул Пелифор.

— Я весь твой и жду, — томно прошептал Ариас, за что был вознагражден тройным убийственно-огненным взглядом.

— Не нарывайся, — тяжелая ладонь Каспиана огладила его светловолосую макушку, причем пальцы не преминули запутаться в золотистом шелке локонов.

— Так я продолжу? — поинтересовался Дамиан, когда витающие в воздухе флюиды перестали искрить.

Получив утвердительные кивки, Всадник Смерти неторопливо обвел взглядом помещение, словно воскрешая в памяти картину того, что намеревался поведать своим братьям.

— Кирия со своей подругой Карлой забрели к нам на огонек. Уж не знаю были ли то происки Князя или и вправду даже в Преисподней происходят случайности... Не суть! Эти две милые пташки с изрядно промокшими перышками попались в наши силки. Люцифер сразу приметил Кирию, но медлил. А ребятки наши, вы же знаете, особым терпением не отличаются. Трио инкубов решило пойти в атаку, так сказать. Запустили свое стандартное шоу — Карла эта мигом оказалась в их лапах.

— А потом и Кирия? — встрял не обладающий ни малейшим терпением Пелифор.

Смоляная бровь Дамиана недовольно выгнулась.

— Тихо, Пел, — Ариас хлопнул его по коленке, — а то мы до утра будем ждать, пока Дамиан перестанет дуться, что его перебивают.

Искры вылетели из глаз Смерти, но не достигли цели, так как Каспиан успел прикрыть смазливое личико Войны своей широкой ладонью. Зашипев сквозь стиснутые зубы от мгновенной боли, он гневно уставился на Дамиана. Взгляд, оказавшийся красноречивей любых слов, заставил того поежиться.

— Знаю-знаю. Мы договаривались так больше не делать, — как-то неуверенно процедил он. — Но ведь вы же знаете, что единственная вещь, которую...

— Которую ты не терпишь, это когда тебя перебивают! — воскликнул Пелифор. — Говори короче, ведь и ты знаешь, чего я не терплю.

— Ты вообще терпеть не умеешь, — тонко хихикнул Ариас, за что тут же получил от Каспиана увесистый тычок в бок.

— Стоп! — рявкнул Дамиан. — Говорю коротко: Кирия отдала свою девственность в обмен на то, чтоб инкубы оставили ее подругу в живых. Мне же пришлось подчистить ей память.

Тройной возглас удивления сменился вздохом разочарования.

— Я думал, она согласится сама... — прошептал Пелифор.

— Опять ты не можешь дослушать! Да, память я ей стер, но успел покопаться в ней. Думаю, эта Карла будет весьма не против совместного времяпрепровождения. Столько нереализованных фантазий в одной женской головенке мне еще не доводилось читать.

— Ну, так что ж мы тут сидим? — вскочил на ноги Пелифор.

— Надо бы разузнать, что да как, — протянул Каспиан. — При столь буйной фантазии она может оказаться...

— Мне все равно, я гоооолоден, — оборвал его Голод.

— А я до смерти хочу смертную женщину, — взвизгнул Ариас, радуясь тому, что похоже на сегодня подшучивания над ним закончились.

— Это должен был сказать я, — буркнул Дамиан.

— Извини, брат, на войне и в любви — каждый сам за себя.

— Ари, не нарывайся.

— Касс, ведь это единственное, что наш малыш умеет хорошо делать!

— И где же эта девица? — наконец-то поддавшись общему нетерпению, спросил Каспиан.

— В Нью-Йорке, должно быть, — не совсем уверенно ответил Дамиан.

— Вперед! — выкрикнул Пелифор и дематериализовался.

— Догоню его, пока он все не испортил, — воскликнул Ариас и исчез.

— Дамиан, ты бы сначала точно определил, где она, а потом рассказывал... — сокрушенно вздохнул Каспиан.

— Иди, брат, — повел плечом Смерть. — Я все сейчас проверю.

Через мгновение бар "Сладкая Лили" утратил последнего посетителя.

Карла Юджиния Дивейн, единственная дочь Тэда и Натали Дивейн — весьма состоятельной и удачливой во всех отношениях пары, с комфортом проживающей в Ниагара-Фоллз, была обыкновенной — как сейчас модно говорить "среднестатистической" — жительницей Нью-Йорка. На будущей неделе ей исполнялось двадцать семь. Чудный возраст, когда мир все еще лежит, призывно маня, у твоих ног, но уже хватает ума не вступать во... всякую гадость.

Поправка: должно хватать ума.

Ум миз Дивейн временами уходил в бессрочный отпуск, оставляя свою хозяйку на весьма сомнительное попечение эмоций. А уж эмоции миз Дивейн не поддавались никакому логическому анализу. Об этом довольно удручающем факте при каждой встрече неустанно напоминала Карле ее лучшая — еще со времен школы — подруга Лилиан Карвер. Обе девушки приехали в Нью-Йорк в поисках более динамичной жизни, которую не мог им дать родной городишко. Лилиан являлась полной противоположностью ветреной Карлы — холодная, рассудительная, не позволяющая себе расслабиться даже в кругу близких друзей.

Поправка: так было раньше. Вот уже более полугода миз Карвер словно бес попутал. Настолько раскрепощенной и лучащейся сексуальным довольством женщины Карла еще не встречала. Тем более не могла вообразить, что такой станет пресловутая "Лили-лед", как шутливо называли миз Карвер подруги.

Единственной обидной мелочью для Карлы оставалось то, что Лилиан упорно не желала посвящать ее в причины столь разительного преображения. Конечно, Карла радовалась за нее, но любопытство, не получившее свою дозу информации, донимало миз Дивейн нещадно.

Владея некоторым опытом, Карла понимала, что у подруги появился мужчина. Причем, должно быть, настолько умопомрачительный, что Карла боялась давать волю воображению. Ибо только из ряда вон выходящий представитель противоположного пола смог бы растопить "Лили-лед".

— Хотела бы я на него взглянуть, хоть одним глазком, — мечтательно проворковала Карла Дивейн, набирая телефонный номер упомянутой Лилиан Карвер.

Серия длинных гудков — серебристый слайдер очутился на мягком ковре. Карла сердито поджала некрашеные, бледно-розовые губки и потрепала себя по остриженному затылку. Шумно выдохнула, сдувая лезущие в глаза пряди косой челки.

Не так давно она решительно заявила своему стилисту, что немедленно желает избавиться от длинных волос. Живя с родителями, она подчинялась их желанию любоваться пышными кудрями доченьки. Позже — делала это по инерции. Но проснувшись хмурым мартовским утром после бурной вечеринки, надумала сменить образ. Когда поутихли горестные вздохи Эрнесто и щелканье его ножниц, из зеркала на нее взглянула Карла Дивейн нового, улучшенного — как она сама себе заявила — образца. И сколько бы ни сокрушались все ее знакомые, самой себе этот улучшенный образец безумно нравился.

— Придется идти по клубам одной. Лили наверняка опять со своим мистером У*. Хотя с ней что иди, что не иди... Как только начинается самое "горячее", у нее мгновенно звонит мобильник. И Лили-не-лед уносится прочь, как торнадо.

После сборов длительностью в час с небольшим Карла Дивейн была готова погрузиться в жизнь ночного Йорка. Уик-энд только начинался и сулил новые встречи, жизнь без которых напоминала хозяйке модного бутика однотонную сорочку "синего чулка".

Карла любила шум, дымный полумрак, толпящихся полупьяных людей, прячущих под масками беззаботности иные маски, которые они привыкли носить в повседневной жизни.

Одинаково обожала, как становиться частью этой кутерьмы, так и наблюдать ее со стороны. Сегодня вечером по ряду причин выбор пал на второе.

Во-первых, она не могла перестать злиться на Лили, не ответившую за последние пару дней ни на один из ее звонков.

Во-вторых, нажимая на кнопку лифта, она умудрилась сломать ноготь и теперь каждые тридцать секунд ей нестерпимо хотелось кому-нибудь отомстить за это.

В-третьих?

О, а в-третьих, миз Дивейн неожиданно ощутила подкрадывающийся к ней возраст. Подобные приступы случались с ней почти весь прошлый год, а накануне дня рождения участились. Конечно же, никто из близких людей не знал об этом маленьком секрете — для всех она оставалась бездумной Карлой-хохотушкой, в русоволосой голове которой ветер свищет. Но почему-то именно здесь, посреди всеобщего веселья ночного клуба ей захотелось спросить у самой себя: "Стоп! Куда же я иду?"

Чтобы перестать терзаться и получить удовольствие от вечера, она не придумала ничего лучшего, чем повысить жар в крови алкоголем.

Закинув ногу на ногу, от чего ее слишком короткая юбка задралась еще выше, девушка допивала очередной коктейль у барной стойки и расфокусированным взглядом скользила по залу клуба. Веселящаяся в мелькание прожекторов толпа напоминала ей колеблющийся у ночного берега планктон, светящийся при малейшем к нему касании.

Заказав новую выпивку, Карла вздохнула и решила все-таки перейти за столик. Уж слишком откровенно рассматривал ее голые ноги сидящий рядом парень. Не то чтобы это ее злило, но все же.

"Вполне подходящий кандидат на ночь", — подсунул мысль порядком захмелевший мозг. — "Но пусть еще постарается меня увлечь".

Не успела она сделать и двух шагов, как кто-то бесцеремонно схватил ее под локоть. Готовясь дать отпор, она развернулась, и нос к носу столкнулась с упомянутым парнем.

— Простите, миз, но вы оставили бокал, — невинно улыбнувшись, он кивнул в сторону бара.

Тепло его прикосновения понравилось Карле, но, придерживаясь стратегии, она резко дернула рукой, освобождаясь. Тут же почувствовала удар — кто-то проходил мимо нее слишком близко и встретился с ее острым локотком. Карла не сдержала визга — руку одновременно, словно током пронзило и обожгло, как огнем.

— Эй, поосторожней, — крикнул ее новый еще-не-знакомый в спину неторопливо уходящему мужчине.

Карла обратила внимание на сверкнувший на запястье браслет с темными драгоценными камнями, когда он, даже не соизволив обернуться, небрежно махнул рукой.