Токио-3. Штаб НЕРВ. Икари Синдзи
С отцом мы торговались просто отчаянно. Я демонстративно фыркал, обзывался, и кричал, что он трус и не сбежал от ответственности, а он делал вид, что считает меня еще более трусливым никчемным придурком.
При этом я отчетливо видел, где находится та черта, за которой отец... нет — Командующий, сорвется по настоящему, а отец не менее отчетливо понимал, что он не сможет заставить меня работать за эфемерную "благодарность всего человечества". И мы продолжали азартно торговаться, сознавая, что каждому из нас придется в чем-то уступить.
В ходе этого торга мы едва не довели до сердечного приступа Кацураги-тайи, которая, судя по всему, будет моим непосредственным начальником. Слишком уж серьезно, при всей своей веселости, воспринимала она нашу перебранку.
А потом я услышал возглас "Во имя Императора!", произнесенный с искренней верой. Все-таки Лоргар* прекрасно постарался, рассыпая по мирам семена этого вероучения, прекрасно забившего и затершего в памяти людей Священные Имперские Истины. Разумеется, услышал я не ушами. Мир отзвался на упоминание объекта Веры, привлекая мое внимание. Плохим я был бы учеником демона варпа, если бы не реагировал на взывание к Трупу-на-Троне. А тут еще и разговор этот возглас сопровождал... любопытный.
/*Прим. автора: как ни странно это слышать лоялистам, но основы Веры Империума в Бога-Императора заложены именно Лоргаром Аврелианом, Первым Еретиком, примархом, склонившем к Хаосу остальных. Не зря же Эуфратию Киилер гоняли по всему Империуму наемные убийцы, посланные отнюдь не Хорусом. Да и первым ее священным текстом была именно Книга Лоргара*/
Вот, значит, оно как... "Образец", "оно", "элемент системы управления"... И это — врач? Та, которой скорее всего придется заботиться и о моей тушке? Ведь с той профессией, на которую меня вербуют, вопрос состоит не в том "получу ли я травмы?", а в том, "когда это случится?" Так что, от этого "медика" придется избавляться вне зависимости от степени ее квалификации. А уж если подвернется возможность отправить ее в плавание по Великому Океану* — то я ей воспользуюсь.
/*Прим. автора: варп, Великий океан, Эфир — кроме всего прочего, еще и вместилище мертвых душ, так что данное выражение используется как эвфемизм для "убийства"*/
На секунду замираю, внутренне улыбнувшись своим попыткам подобрать рациональное оправдание желанию убивать. Ведь, на самом деле, все просто: я хочу ее убить и я это сделаю. Ситуация, когда я нахожусь в одном мире с такой, как она — не соответствует моим эстетическим воззрениям, и подлежит исправлению.
— Нет, — твердо заявляю я отцу, и он с удивдением понимает, что ситуация резко изменилась, и теперь я уже не торгуюсь, но действительно отказываюсь.
— Будите Рей, — отзывается Командующий на изменение ситуации. — Замена оказалась бесполезна.
Четыре человека в характерных медицинских халатах вкатывают в ангарный зал больничную койку с девочкой, затянутой в облегающий комбинезон. Эхо ее боли заставляет меня скорчиться и прикусить губу, чтобы не опьянеть в потоке Силы. При том, что волны варпа поют о нескольких не завживших толком переломах, данное одеяние для нее — скорее разновидность пыточного механизма. Убью. Точно убью. Если возможность не подвернется — ее придется создавать. Но жить она не будет. Благо, женщина среди вошедших только одна, если не считать ту, которую Учитель поручил моей защите и опеке, так что опознать мишень проблемы не составляет.
Девочка пытается приподняться, и падает обратно на каталку, сраженная приступом боли. Варп поет. Варианты ближайшего будущего сходятся в точку, оставляя мне вполне обозримое число вариантов выбора. Что же. Судьбы нет, но я — это я, и я таков, каков я есть. Это и есть мое предопределение. Выбор очевиден.
Саа закрывают полезрение и я начинаю двигаться до того, как удар заставляет содрогнуться всю немаленькую пирамиду базы НЕРВ. Площадка передо мной расцветает различными оттенками угрозы, позволяя выбрать устраивающий меня маршрут. Женщина, которую я хочу убить, успевает заметить мое приближение и отшатывается, вступая под непроглядый полог Тени смерти. Отлично.
Продолжая движение, прыгаю вперед-вверх, и подхватываю девочку с каталки. Это провоцирует очередную вспышку боли, но это ничего. Пусть, сейчас больно, но выжившие будут жить.
Каталка рушится, и звон металла по камню заставляет женщину отступить на полшага, надежно отрезая ее от возможности спасения. Металл и камень рушатся сверху, осьавляя для нас с девочкой крошечный пятачок безопасного убежища. Остальным так не повезло. Легче вчего отделался призывавший Трупа-наТроне. Видимо, его вера, искренняя, хотя и немного наивная, все-таки привлекла внимание его божества. Упавшая сверху железяка распорола ему руку почти до кости. Больно и крови оньпотеряет немало, но ничего, что представляло бы опасность для жизни — с ним не случилось. Двое его коллег получили гораздо более опасные травмы, и, кажется, один из них останется инвалидом. Ну а женщина... ее уже не спасти, если, разумеется, за ее лечение немедленно не возьмется маг-целитель. Нет, медициной Учитель меня нагружал... но чтобы представить, что я буду лечить ее — надо обладать чересчур болезненным воображением.
— Так сколько, говорите, у вас пилотов с опытом управления "Евангелионами"? — иронично обращаюсь я к отцу, одновременно обмакивая два пальца в растекающуюся лужу крови. Мало ли зачем может пригодиться мертвая душа?
