"Безумие Бардов"

Иар Эльтеррус

При участии Екатерины Белецкой

Безумие Бардов

Все совпадения с реально существующими людьми или событиями случайны.

Боль по нервам бегущая, жгучая кровь.

И гитара безумца в руках.

Пусть надежда с тоскою смешаются вновь

На забытых судьбой берегах.

Глянь, на чаше весов чья-то жизнь, чья-то смерть...

Упиваясь, гитара поет.

Консонанс, диссонанс и опять круговерть

На изнанку миров понесет.

Пальцы в кровь, и по струнам аккорды беря

Улетает душа, словно в бой.

Песня барда несется, сердца бередя

Боль, куда ты? Останься со мной...

Татьяна Толстова

I.

Мелодия разрыва.

Князь Антон Иванович Перемыслин, осознающий.

Ирина Александровна Тихонова, предосознающая.

Ничто не нарушало величавого спокойствия открытого космоса, вдали пылали вечным огнем звезды, вокруг которых вращались планеты. Кое-где жили разумные. Но все это оставалось где-то там, далеко, а здесь, в межгалактическом пространстве, была только пустота. Бесконечная, не имеющая границ пустота.

Изредка в этой пустоте встречались крохотные искры жизни, они куда-то спешили, носились с места на место, мельтешили. Правда, мелкими искры казались только с точки зрения бесконечности, а для людей или иных разумных они порой были огромны — узловые станции системы ментосканирования Российской Империи достигали в диаметре тридцати километров, а региональные — и пятидесяти.

Станции располагались в точках наибольшей вероятности пробоя границ вселенной, иначе говоря — в точках аномальности. К сожалению, пространственно-временные аномалии не были неподвижны, а дрейфовали по космосу, то и дело исчезая, чтобы появиться совсем в другом месте. В такие моменты для экипажей станций и патрульных кораблей наставало время аврала — никто не знал, что может вывалиться из этих проклятых аномалий на головы ничего не подозревающих граждан империи. Такое иногда появлялось, что не к ночи будь помянуто. И если появлялось, в дело вступали осознающие, закрывая чуждым сущностям проход, выдворяя их из родной вселенной, порой — ценой собственной жизни. Поэтому на узловых станциях их было, как минимум, трое, чтобы успеть войти в Сеть, поддержать дежурного, или хотя бы закончить то, что он начал. Ни один, даже самый высокопоставленный осознающий, не был избавлен от дежурств на узловых станциях.

Однако в данный момент ситуация отличалась от обычной — впервые за последние триста лет военный флот Российской Империи находился в предбоевом состоянии, заняв ключевые позиции в пяти галактиках — осознающие ждали вторжения Юои Жерг. У-юэи эрганата искали новые направления для экспансии, в родной вселенной расширяться им было уже некуда — мало кто хотел иметь дело с бесчеловечно-жестокими прагматиками, у которых разумными считались только следующие их морали, всех остальных у-юэи полагали полуживотными и относились к ним соответственно.

Все до единого конклавы вселенной Юои Жерг ощетинились бесчисленными боевыми флотами, предпочитая погибнуть, чем оказаться во власти "моралистов". Победа слишком дорого далась бы эрганату, вот у-юэи и предпочли искать проходы в другие вселенные, понимая, что остановить экспансию смерти подобно.

Майор Игорь Воронин, командир гарнизона узловой станции N 2314, резко щелкнул жвалами, затылочным глазом проверил, все ли в порядке, выстроен ли почетный караул для встречи высоких гостей, и нервно засучил трехсуставчатыми шипастыми лапами. Шутка ли — визит самого князя Перемыслина, одного из трех великих магистров ордена Осознания. Хоть бы только не произошло ничего чрезвычайного, можно хорошо влететь — его сиятельство не терпит безалаберности. Третий день на станции был аврал — драили и чистили все, на чем мог остановиться глаз начальства. Интенданты носились с вытаращенными глазами, проверяя наличие каждой мелочи. Скорее всего, князю это будет неинтересно, великий магистр осознающих — это вам не главный интендант флота, каждый визит которого обычно доводил майора до досрочной линьки на нервной почве, но лучше не рисковать. А вдруг его сиятельство явится в плохом настроении? Лучше не давать повода придраться.

Игорь Александрович Воронин относился к расе ирху, походящих на гигантских богомолов. Они добровольно влились в состав Российской империи больше семи тысяч лет назад и за это время забыли даже родной язык, только самоназвание сохранили — говорили по-русски, имена носили тоже русские. Да и воспринимали себя русскими, как это ни странно, но так уж сложилось. Ирху хватало среди высших аристократов империи, осознающих, ученых, чиновников и интеллигенции, а уж в армии и на флоте их было не перечесть — офицеров этой расы ценили за исполнительность и нестандартное мышление. О чем речь — командующий флотом, князь Радожин, тоже был ирху.

— Господин майор! — заставил Воронина вздрогнуть дребезжащий голос капитана второго ранга Орсоху-Ра, похожего на мохнатый шар с шестью ногами. — Зафиксирован выход из гиперпространства трех яхт осознающих с эскадрой сопровождения.

— На караул! — скомандовал майор выстроившимся напротив стационарного портала десантникам, среди которых были только люди и ирху — представители двух самых воинственных народов империи.

Портал мягко засветился, и в зал шагнул подтянутый полуседой мужчина в обычном темно-сером нанокомбинезоне космита1, сопровождаемый двумя строгого вида молодыми женщинами, одетыми точно так же. Все трое принадлежали к человеческой расе. Десантники взяли на караул, майор отдал честь и доложил:

## 1 Космит — разумный, много времени проводящий в космическом пространстве.

— Ваше сиятельство! Личный состав станции построен! Происшествий нет!

— Вольно! — буркнул князь с недовольным видом, от чего у Воронина оба сердца в третий коленный сустав ушли. — С нами представители Рязанского Технологического института, распорядитесь подготовить станцию к монтажу нового оборудования.

— Будет сделано, ваше сиятельство!

— Хорошо, — кивнул Перемыслин. — Мы в лабораторию метрики пространства — если что, там ищите. Да, и предупредите операторов, чтобы были бдительнее, мне не нравится поведение аномалии, что-то странное происходит, возможны флуктуации.

Великий магистр шагнул в возникший слева портал, женщины последовали за ним. Майор облегченно выдохнул — обошлось, князь не стал учинять разноса, как порой бывало. Одно расстраивало — монтаж нового оборудования всегда стоил экипажу станции таких усилий и нервов, что трижды полинять можно. Однако деваться было некуда, и майор принялся отдавать распоряжения, связавшись предварительно с тяжелым крейсером "Андрей Первозванный", на котором и прибыли конструкторы Рязанского Технологического.

Ирина наблюдала за Антоном Ивановичем, что-то увлеченно обсуждающим с дежурным осознающим. Она немного нервничала — еще бы, первое патрулирование! Первая ступень школы Осознания с отличием закончена, она уже не просто ученица, а предосознающая! Теперь предстоят три года дежурств на узловых станциях под руководством опытных осознающих, а затем — вторая ступень.

Прошедшие пять лет были так насыщены событиями, что молодая женщина почти забыла жизнь на родине. Прошлое казалось сном о чем-то не слишком приятном — не слишком много хорошего было у Ирины в ССГ. Зато в Империи... Улыбка скользнула по ее губам — с первого приема в императорском дворце за ней начали ухлестывать гвардейские офицеры и аристократы, будто она бог весть какая красавица. Не сразу до молодой женщины дошло, что виной тому — ее статус осознающей, принадлежность к высшей элите страны. Как ни странно, никто не пришелся Ирине по сердцу — она так и не сумела забыть Дина Стрейджера. Понимала, что ничего у нее не может быть с контролирующим, но справиться с собой не могла.

Учиться было очень нелегко, слишком много невозможных для прежней Ирины концепций, да и просто слишком много всего — голова трещала в попытках запомнить и осознать. Первый год прошел, как в каком-то кошмарном сне — о понятии "отдых" пришлось забыть. Наденьке учеба давалась куда проще, чем матери — дети всегда быстрее схватывают новое. Однако Ирина справилась, со временем втянулась в режим бесконечных нагрузок, тем более, что о здоровье можно было не беспокоиться — о нем заботились нанороботы в крови, да и обследование в медцентре ордена осознающие были обязаны проходить ежемесячно — слишком важны для Империи, слишком их мало, каждый ценится на вес золота.

Любая только что обнаруженная населенная планета прежде всего сканировалась на предмет наличия разумных с даром осознающих и, если таковые находились, магистры ордена прилагали все усилия, чтобы уговорить их пройти обучение. Увы, не все соглашались. Не согласившихся с сожалением оставляли в покое — в отличие от ди-эмпатов других конклавов, в Российской Империи признавали только добровольное сотрудничество. Но имеющие дар дети ставились на учет с момента рождения. Мало кто из родителей таких детей отказывался от заманчивого предложения осознающих — семья в одно мгновение взлетала на самый верх социальной пирамиды страны и больше никогда ни в чем не нуждалась.

На память пришел случай, которому Ирина стала свидетелем с полгода назад, во время полевой практики в экспедиции зонирования. Осознающие скучали в своей каюте, не ожидая ничего необычного от планеты, где проживала только недавно освоившая бронзу и основавшая первые государства человеческая раса. Аборигены были невысокими людьми с шершавой кожей коричневого цвета и ярко-красными волосами. Однако вскоре началось какое-то безумие — сканеры обнаружили внизу больше трех сотен одаренных, многие из которых принадлежали к местному жречеству. Вспоминая, как убеждали верящих непонятно во что дикарей, Ирина поежилась — чего только не пришлось выдумывать... Даже за местных богов себя выдавали, что было нетрудно — продемонстрировать пару "чудес", и все. Большинство прельщенных почти неограниченными возможностями жрецов в конце концов согласилось, однако около тридцати фанатиков уперлись, вопя, что не желают иметь ничего общего с колдунами. Пришлось оставить их в покое, надеясь, что хотя бы их дети окажутся благоразумнее родителей — вскоре жизнь планеты необратимо изменится. Если уж Российская Империя приходила куда-нибудь, то приходила навсегда.

— Ир, как думаешь, будет чего интересного, или снова от скуки загибаться придется? — отвлек молодую женщину от размышлений голос подруги.

— Уж лучше поскучать, — недовольно ответила она.

Рахель недовольно тряхнула непокорной черной гривой и поморщилась. Ирина тяжело вздохнула — вот ведь неугомонная, вечно лезет, куда не просят. Насколько она знала, подруга была родом с Земли из параллельной вселенной, но не с той, откуда она сама. И ее тоже привела Элька. При мысли об ученице контролирующего перед внутренним взором в который раз встали грустные глаза Дина Стрейджера. Так захотелось снова увидеть его, даже руки задрожали. Возможно, и увидит когда-нибудь — один Бог ведает, куда может занести Безумного Барда.

— А симпатичный... — шепнула Рахель, стреляя глазами в сторону дежурного осознающего, молодого светловолосого мужчины с голубыми глазами, слишком большими для человека — явная примесь эльфийской крови.

— Симпатичный, — согласилась Ирина, бросив на него безразличный взгляд. — Думаешь, найдется время на флирт?

— Какой флирт! — возмущенно вздернула нос Рахель, однако в глазах ее прыгали веселые чертики. — Я честная еврейская девушка!

Подруги тихонько захихикали, стараясь не привлекать к себе внимания Антона Ивановича — князя они уважали, даже слегка побаивались, уж больно строг. Голоса он никогда не повышал, однако достаточно было его укоризненного взгляда, чтобы залиться краской по самые уши.

— Как дома-то? — поинтересовалась Ирина, помня, что Рахель только что вернулась из отпуска.

— Да папа все с местными авторитетами Торы грызется, — недовольно поморщилась та. — На меня волком смотрит — я ведь не живу, как положено законопослушной религиозной иудейке. Да о чем речь, я сдуру прямо из космопорта домой в комбезе заявилась, так его едва удар не хватил из-за того, что я не в длинной юбке. На то, что я едва не погибла — плевать, главное — длинная юбка! Знаешь, с каждым днем все меньше дома появляться хочется... Буду просить Антона Ивановича выделить мне отдельное жилье, надоело строить из себя черт знает что, хочу жить, не оглядываясь на кого-то, пусть даже и на отца. Да еще и замуж выдать пытаются...

— Замуж? — заинтересованно приподняла брови Ирина. — А ты что?

— Ничего! — брезгливо выплюнула Рахель. — Видела бы ты этих "женихов"... Бесполезные ничтожества! Ни один не занимается ничем нужным, только "закон" свой сутками учат. Пальцем любого ткнешь — тут же рухнет с визгом, даже не подумав защищаться. А как глубокомысленно рассуждают, что не пристало-де женщине осознающей быть, да по космосу носиться, что ее место — кухня и детская. И я должна перед кем-то из них на цырлах бегать, детей ему рожать?! Не дождутся!

— Бр-р-р... — передернуло Ирину. — Да уж, от таких лучше держаться подальше. Ко мне в церкви раза два приставали похожие. Ведь я, по их меркам, — ведьма, которой только на костре и место. Редкая гнусь!

— Вот и я о том же. Я слишком много знаю и умею, чтобы превратиться в постельно-кухонное нечто. Я осознающая, в конце концов!

— Ну, еще не осознающая, — усмехнулась Ирина, — а только предосознающая, но все равно. Муж должен быть другом и соратником, а не таким вот мелким деспотом. А если тебе религия важна, так разве мало религиозных евреев среди осознающих? По-моему, хватает. Вон хоть Иезекиля или Игаля возьми — отличные ведь ребята, свои люди.

— Для отца они не евреи, а так, раз заняты не изучением Торы, а черт-те чем, — горько сказала Рахель.

— Так твои младшие братья тоже в школе Осознания учатся! — удивилась Ирина.

— Учатся. Отец вынужден был согласиться, на этом ведь благополучие семьи основано. Мне мальчишек жаль, им помимо учебы в школе еще приходится ешиву вечерами посещать. Благо, память им усилили, мыслить несколькими потоками тоже научили, справляются, хоть и стонут. Думаю, что как только станут осознающими и получат все привилегии статуса, тоже из дому уйдут. Я ведь в последние две недели отпуска жила на своей яхте...

— Сдурела! — возмутилась Ирина. — Ко мне надо было идти, раз уж так обернулось.

— Как-то не подумала... — смущенно опустила глаза Рахель. — Да и неудобно... У тебя дочка.

— Пустилась во все тяжкие?

— А если даже и так? Тоже мне мораль читать будешь?

— Кто я такая, чтобы читать тебе мораль? — в тоне Ирины появился сарказм. — Только не забывай, что большинство мужчин смотрит на женщину-осознающую только как на средство возвыситься, а не как на женщину.

— О, это мне хорошо известно! — закусила губу Рахель. — Неужто думаешь, что я не научилась таких раскусывать?

— И слава Богу, коли так, — мягко улыбнулась Ирина. — Я просто хочу, чтобы ты была поосторожнее — не соблазнилась каким-нибудь красавчиком с гнилым нутром. И не позволяй обиде на отца взять над тобой верх. Он, по-своему, хочет тебе добра.