Пропаданец, главы 1-16

Маленькое предисловие, которого вы не найдете в бумажной книге. Роман посвящен умным людям, однако, судя по отдельным гневным отзывам, среди умных людей оказался некоторый процент... не очень умных, либо же сыграл эффект зеркала, когда отдельные читатели внезапно узнали себя в главном герое — отчасти это можно рассматривать как творческую удачу, безусловно. Однако тем, кто не читал книгу или собирается ее прочесть, стоит кое-что пояснить. Итак, герой изначально задуман, как выразился в комментариях умный читатель — "лютым босяком". Он, хотя и силен физически, малодушный трус, предатель, сексуально озабоченный тип (еще в прологе мы узнаем, что он изменил своей женщине), который вдобавок не стесняется своих недостатков и откровенно говорит об этом с читателем со страниц книги. Сделано это намеренно, с целью создать героя, который бы на 100 процентов отличался от принятого стандарта нашей приключенческой литературы. Да, сексуально озабоченные типы были, но насчет малодушных трусов — сильно сомневаюсь. Итак, этот малодушный тип внезапно оказывается вынужден совершать героические поступки, разумеется, по принуждению. Но, совершая их по принуждению, он постепенно внутренне изменяется сам, основная метаморфоза намечена на второй роман, однако уже к концу первого герой помаленьку нравственно и этически преображается. Это вот основная идея — показать, как из труса вырастает герой. К сожалению, отдельные читатели этого не поняли.

Еще раз для непонятливых. Я удаляю комментарии в обсуждении этой книги: — содержащие хамство по отношению к автору; — не несущие конструктивной критики, в стиле "автор не умеет писать, потому что не умеет"; — содержащие скрытый наезд на автора — ирония и тд. Вы можете попытаться критиковать произведение целиком (конструктивно), или разбирать отдельные аспекты сюжета, не касаясь личности автора, не используя бранные слова. Комментарии с бранными словами и любыми, в том числе завуалированными попытками оскорбить автора будут удаляться. Диалог я веду прежде всего с равными, с людьми ассертивного типа: https://ru.wikipedia.org/wiki/Ассертивность Любую агрессию на этой странице я пресекаю.

Вышла в издательстве АСТ в сентябре.

К изданию готовится третий роман цикла "Фатик Джарси — странный варвар", на обложку книги можно взглянуть здесь:

http://samlib.ru/img/s/shepelxskij_e_a/topor4/index.shtml

Книга вышла. Предыдущие романы "Имею топор — готов путешествовать" и "Эльфы, топор, и все остальное" выложены на странице автора в полном объеме.

Пропаданец

Купить можно здесь:

https://www.labirint.ru/books/609951/

https://book24.ru/product/propadanets-1671825/

http://www.ozon.ru/context/detail/id/141895684/ Спасибо всем, кто рискнул приобрести книгу в бумажной версии.

Посвящается умным людям

Пролог номер один (безысходный)*

Я лежу на скальном выступе, уставший и злой. В руках у меня золоченая подзорная труба, украшенная виньетками в форме голых баб. В затылок мой бьет красное закатное солнце, расположившееся на красноватом же небе, на котором муаровой лентой застыло не меркнущее полярное сияние. Как и говорил Франног, полярное сияние — предвестие конца света. Если принять во внимание мои сны, пиратов Меркхара, вэйрока, кракена, спятившую рыбу и безумных единорогов, думаю, старый хрыч прав. Мир, в который меня угораздило попасть, ждет веселый армагеддец. Ну, или апокалиписец, или то и другое вместе, когда на волю вырвется паренек по имени Атро. Мир ощущает близость конца света и реагирует — по — своему.

Я тоже реагирую — я вижу страшные сны. Наверное, я как — то тонко настроен на этот мир, даром, что попал сюда с Земли и ношу тривиальное имя Олег, а выгляжу рослым блондинистым суперменом с серыми глазами. Внешность обманчива, помните об этом. Помните всегда. Порой карлик проявляет чудеса героизма, а здоровенный накачанный мужик — плачет от ужаса, сворачивается комочком и зовет маму. Впрочем, я не таков. Я нечто среднее. Мне страшно, да, но я каким — то образом научился сосуществовать со своим страхом, и сейчас я никого не зову, я думаю — как напасть и убить нескольких человек. А над головой мерцает полярным сиянием небо.

Мир, в который меня занесло, готовится отбыть в ад.

Ну, хорошо, отвлечемся от конца света. Значит, мизансцена такая. Я лежу на верхотуре и смотрю вниз, иногда сплевывая в бездну, как Бивис и Баттхед в одном лице. В ущелье, тонком, как древко стрелы, и таком же длинном, расположился отряд сквернавцев, которые хотят моей смертушки. Все они, в общем, приличные люди, особенно принц Тендал, чью сестру Вандору я прихватил с собой. Мерзавец, уж будем откровенны, — я. Принц руководит партией загонщиков. Они спокойны. Они разбили лагерь. Они почти нас загнали. Наши силы на исходе — еще немного времени, и нас схватят, после чего Тендал лично отделит мою голову от тела. О, у него на меня зуб. Во — первых, я отдал пиратам Срединного моря его невесту, во — вторых — грязно над ним надругался (ну, хорошо, просто немного опозорил, а то вы такой народ, что неверно меня поймете), а значит, обесчестил перед подданными. В — третьих, как уже говорил, я везу с собой его сестрицу Вандору, и не просто везу — мы делим ложе, как любовники. В четвертых... Ай, хватит и трех пунктов. Если я не придумаю какой — то хитрый план — нас схватят. И тогда пойте по нам песни, небесные ангелы.

Мне очень страшно. Я вообще трус по жизни, вы уже знаете об этом. Я боюсь смерти, боюсь ответственности, много чего боюсь. Я, знаете, неправильный пропаданец: я могу предать от страха, могу бежать, оставив друга в бою, могу предать по — всякому, хотя мудрец Франног и не устает мне напоминать, что я, дескать, почти избыл свои дурные качества во время наших злоключений на море. Врет, я полагаю. Просто что — то вроде местного НЛП. Я — трус, и останусь им вовеки, аминь. Но я, повторю, — я научился справляться со своим страхом. Впрочем, прав Франног — ничего не боятся только дураки. Смелые люди боятся, боятся — но делают. Я — смелый трус.

А еще я очень люблю женщин, и вот этим своим качеством не хочу ни с кем делиться. Вру. Я люблю одну женщину. Теперь — так будет всегда. И я отдаю себе в этом отчет.

Сейчас, глядя на отряд загонщиков, я лихорадочно измышляю план. Нет, ПЛАН. ПЛАН СПАСЕНИЯ. Я знаю, что должен найти его в эти минуты, я знаю, что, если не придумаю как выпутаться — умру, и меня это почему — то тревожит.

Как я докатился до жизни такой? Рана в плече, заклятие, связавшее меня смертными узами с взбалмошным магом, которому я должен спроворить опаснейшую работенку, свара с одним из сильнейших правителей этого мира — все как — то навалилось почти в одночасье.

А еще этот маг надумал в кратчайшие сроки воспитать из меня чародея — ну вообще ни в какие ворота. Сейчас я время от времени проговариваю про себя формулу заклятия. Надеюсь, оно поможет мне в самоубийственной атаке.

Я лежу и думаю — как? Ведь десять лет в этом мире я вел прекрасную жизнь сибарита в королевской гвардии Селистии. Жрал, пил, спал, любил придворных дамочек легкого нрава.

Как, о господи, как?

Но давайте начнем по порядку, ладно?

*Ну не настолько безысходный, на самом деле! Я выкручусь, я пропаданец на все руки! Ну и кроме того — из меня же почти сделали чародея... пару заклятий — то я точно усвоил за эти дни. Запомните навсегда: быть чародеем — геморрой. Потом объясню, почему.

Пролог номер два (пьяный!)*

1.

Гм, вот же черт! Куда — то я забрел не туда. Свернул не там. Не там где — то там. Там не там, тара — рам! И главное — темно, ни черта не вижу. Двигаюсь на ощупь. И еще на запах — если тянет гарью, значит, проезжая часть. М — да, свернул я, видно, не туда. Или я это уже говорил? Говорил, да? Ну, значит, повторю... Где — то не там свернул. Не на ту улицу. Не на ту, которая нужна. А зачем она нужна?.. А — а — а, там ведь стоит дом, в котором я обитаю. Нет, живу... Нет, все — таки обитаю! Обшарпанная такая девятиэтажка с грязным подъездом и дребезжащим лифтом.

ТРАХ!

Это я врезался лбом в какую — то преграду.

Перед глазами вспыхнули сотни маленьких чертенят, но боли не было: нервишки — то, хе — хе, под алкогольной анестезией!

И обо что это я...

Я машинально шагнул назад. Мир, который доселе вращался в каком — то черном водовороте, начал медленно проясняться.

Памятник. Вот только кому? Вчера еще помнил, а сегодня — как отрезало. Это все она, та, что на березовых почках... Боже мой, у березы что, есть почки? А печень? Легкие? Сердце?.. Я потряс головой. Стоп. На березовых почках — это было вначале. Потом пришла медовая, потом я ушел блевать в туалет, потом была та, что на клюкве... О — о — ой! Вот уж шмурдяк так шмурдяк! Какая там клюква, анилиновые краски плюс этиловый спирт! Потом... Не помню! Не помню! Боже, никогда больше не стану пить, никогда!

Подавив приступ тошноты, я оперся о постамент из черного полированного гранита. Медленно оглянулся по сторонам...

ТАК, СТОП, А ГДЕ КОЛЯ???

Нету Коли!!!

Я в панике завертел головой. Снова затошнило. Подожди, соберись с мыслями. В первую очередь, КТО ТАКОЙ КОЛЯ???

Мои руки заскользили по гладкой поверхности, я подступил ближе и оперся о постамент всем телом. Главное — не садиться, иначе до утра не встану — засну.

Ой, как же туго я соображаю!.. Минуты три я пыхтел, вспоминая перипетии вечера. Наконец, вспомнил: Коля — это случайный собутыльник, с которым мы кочевали из бара в бар, причем я — широкая душа! — поил его за свой счет! Вот так. В кошельке теперь, надо полагать, ветер свищет. Ну и поделом! Правильно! Так тебе и надо! А Коля, наверное, отстал по дороге...

Ладно, с Колей разобрались, теперь бы разобраться с дорогой домой. Итак, я стою на Площади Согласия — даже в нашем маленьком городке в глубинке России есть своя Площадь Согласия, значит, мой дом — в десяти минутах ходьбы... Трезвой ходьбы. Мне же добираться минимум полчаса.

Вот передохну еще маленько и пойду...

Черт, кому же памятник? Я сощурился, пытаясь различить надпись на приверченной к постаменту табличке. Буквы расплывались, перед глазами все еще слишком много тумана.

— Та... Ба... Батька Махно? — Нет, не может быть! Хотя почему не может? Нынче смутное время, потеря этих, как же... нравственных ориентиров, пересмотр истории... Этот, как его... ревизионизм! СССР хают все кому ни лень, и вообще...

Ну — ка, ну — ка! Если произнесу это слово без запинки, значит, хмель развеивается. А ну!

— Р — ревизионизм! — хрипло выдохнул я. — Р — ревизионизм не пройдет!

Случайный прохожий испуганно оглянулся, ускорил шаги.

— Акселер — рация! — заревел я вдогонку. — Сепаратор! Радикальная экономическая р — реформа! Ш — ш — шпроты! Арнольд Шварценнегер! Синхре... Синхренфазотрон!

Прохожий бегом унесся в ночь. Трус! Кролик! Слабак! А я молодец! Уже ни в одном глазу. Ну, почти.

Я поморгал и осторожно потрогал шишку на лбу. Ой! Вот теперь больно! Точно, трезвею! Надо, ох, надо идти — до дому, до хаты. Но — осторожно. Полиция не дремлет! Вот нарвусь на патруль и проведу ночь в обезьяннике!

Слегка покачнувшись, я шагнул в сторону своей улицы. Одна ножка, другая, вот так, хорошо. Главное — не терять равновесия. Не терять... Воспоминание больно кольнуло. И вновь мне стало жаль себя до слез. Вот чертова пьянь, так и тянет поплакать самому себе в жилетку! Обозвав себя сентиментальной сволочью, я сцепил зубы, сжал кулаки и решил быть твердым и несгибаемым. Помогло это мало.

Светка от меня вчера ушла... Бросила на помойке жизни. Хлопнула дверью и понесла свое сердце другому, и всего лишь потому, что застала в постели с Людкой... Да еще настучала на мою работу, где начальствовал ее брат, так что меня турнули без шума и пыли.

Понимаете, почему я залил свое горе алкоголем?

Ладно работа, найду, не проблема (хотя... Ау, кому нужен телохранитель с не оконченным высшим образованием? Балагур, обаятельный тип! Качок! Не пью, не курю! Цитирую по памяти Шекспира! Как там... "Скажи — ка, дядя, ведь недаром..." Или это Пушкин? Сейчас не соображу, спросите утром), но ее уход... Она объявила о разрыве так спокойно, словно говорила: "Я сбегаю в парикмахерскую, дорогой!", и с искренним участием посмотрела на меня, раскрывшего рот идиота. М — да, а ведь все у нас было благополучно... Я не изменял ей почти полгода, да и потом она не могла меня поймать, вот до этого самого момента. Ссоры бывали, конечно, но, по большому счету, мы хорошо ладили друг с другом. Где — то на горизонте нарисовалось и медленной поступью приближалось пугающее некоторых слово "женитьба". С будущей тещей сложились нормальные отношения... И вдруг все рухнуло.

По моей вине.

Из — за моей отчаянной глупости.

Из — за моей дурной хотелки.

В общем, она говорила, а я молчал. Не мог я ничего сказать, и все тут. Она сказала о "...прекрасном душевном человеке", имея в виду меня, между прочим, такой вот сарказм. Потом вздохнула и ушла.

Я скверный человек, я изменил, я потерял женщину, к которой у меня были чувства. Ничего не могу поделать со своей природой... Даже когда меня поведут на расстрел и спросят последнее желание, я не попрошу закурить, о, нет! Я скажу начальнику расстрельной команды: "Мужик, будь другом, приведи мне женщину! Мне даже не надо секса, я просто хочу полежать рядом с ней, посмотреть в ее глаза, услышать ее запах, перебрать ее волосы... Я просто хочу насладиться ее присутствием".

Ну, вот такой я Казанова, понимаю, что звучит это все глупо, но...

Черт! Забудем! Мне бы сейчас до дому дойти.

В моем городе электричество экономили странным образом, ярко осветив центральную площадь и погасив большинство фонарей на улицах. В темноте я дважды попадал ногами в рытвины старого тротуара и дважды же падал, но оба раза удачно — пьяным же везет. Редкие прохожие вежливо уступали дорогу: чтобы пройти, мне требовались все полтора метра тротуара; так, как шел я, ходят по палубе моряки во время урагана.

Наконец передо мной выросла громада девятиэтажки, мой подъезд не был освещен, я шагнул в его нутро, как в пещеру.

На моем этаже свет горел. Ослабленными руками я вытащил ключ и начал совать его в замочную скважину. Черт! Слишком узкая эта скважина... или это у меня руки дрожат?.. Ага! Вставил!.. Вверх ногами, мать его!.. Обратно, так... Ну, наконец — то! Я начал поворачивать ключ, но внезапно меня пронзила безумная мысль: "А что, если Светка вернулась?" Трезвым я бы сказал только: "Ха!", ибо слишком хорошо ее знал — решения свои она меняла исключительно редко. Но алкоголь превратил меня в сентиментального осла. Сглотнув вязкий комок, я поспешно повернул ключ.

Щелк!

Я замер. Глубокий вдох, вдох полной грудью. Я помедлил еще секунду. И распахнул дверь.