Мистический ученик крепости Керзенрес

Пролог

Я родился. Не слишком знаменательное событие для мироздания, но потрепанный дух, почти утративший надежду на сохранение самосознания, был крайне рад. О моей прошлой жизни воспоминаний почти не осталось, жалкие ошметки, не дающие точного представления ни о себе, ни о мире. Единственное, что не подлежало сомнению — я оказался слишком слаб. Не знаю, относилось ли это к жизни или только к посмертию, но нельзя упустить представившуюся возможность обрести силу.

Чувства нового тела пока не подчинялись мне, перед глазами мельтешили цветные пятна, не желающие складываться в целостную картину. Слух терзали жуткие звуки, то оглушающие, то едва различимые. Лишь холод ощущался без сомнений. Где бы ни произошло моё появление на свет, первое впечатление об этом месте не самое лучшее.

Пятна задвигались активней, кажется, меня куда-то несут, хоть осязание никак не прореагировало, да и пошевелиться по-прежнему не удаётся, но попыток я не оставляю. А вот звуки уже сложились в чёткую картину. Множество людей поёт на неизвестном языке, совершенно непонятные слова будоражат нервы, хочется оказаться от этого места как можно дальше. Подозреваю, это не только из-за жутких песнопений.

Зрение начинает проясняться, яркие пятна становятся горящими жаровнями, расставленными вдоль стен огромного зала, больше освещая узорчатые стены, чем само помещение. Более тусклые оборачиваются человекоподобными фигурами, закутанными в длиннополые алые мантии. Глухие капюшоны скрывали лица, в складках широких рукавов прятались вытянутые к гладкому каменному алтарю руки. Три десятка певцов образовали два неровных круга, одежды стоящих во внутреннем отличались вышитыми на ткани символами, образующими причудливые картины.

После долгих усилий, получается повернуть голову, как ни удивительно, осязание меня не подвело, никто не держит ни моё тело, ни тела десятка других младенцев. Голые тельца совершенно неподвижно висели в воздухе. Не нравится мне это, даже отрывочных воспоминаний достаточно для понимания: из добрых намерений с детьми так не обращаются.

А вот и подтверждение, один из нас вылетел из "строя" и приземлился прямиком на алтарь. Воцарившаяся тишина прервалась лишь глухим стуком каблуков по каменному полу, подошедшего к алтарю человека. Скинутый капюшон открыл худое, скуластое лицо, лишенное даже намёка на волосы. Верхнюю часть, от места, где когда-то были брови, покрывала замысловатая татуировка, имевшая общие черты с рисунком на одежде, но отличающаяся большей проработанностью. Склонившись над жертвой, мужчина принялся быстро рисовать на нём уже знакомые символы неведомо откуда взявшийся кисточкой. Алые татуировки на макушке зловеще отсвечивали на вспышки огня. Даже удивительно, как я смог это рассмотреть на таком расстоянии, да еще и при столь скудном освещении!

Закончив лишь ему ведомые манипуляции с младенцем, мужчина сменил кисть на кривой кинжал. Надрезав ладонь, дал подозрительно светлой крови стечь в приоткрытый рот ребенка и воскликнул: Астоуказ! — вновь склонившись, принялся всматриваться в глаза новорожденного. Несколько мгновений ничего не происходило, казалось, даже краснорясники затаили дыхание. Их ожидания оказались напрасны, главный распрямился и качнул головой, сразу потеряв интерес к лежащему на камне. Неведомая сила вынесла младенца в незамеченный ранее боковой проход у дальнего конца зала.

Похоже, в жертву нас пока приносить не собираются, хоть это радует. Но дальнейшая судьба присутствующих яснее не стала. Вариантов можно насочинять много, сохранись больше воспоминаний. С имеющимися остаётся только бездумно ждать.

Примерно то же произошло и со следующим, и следующим... Скоро так и моя очередь дойдет, а жрец с каждым неудачным ожиданием выглядит всё мрачнее. Казалось бы — куда дальше, но он сумел. Вот, снова что-то непонятное всплыло. Кто такой "жрец" и почему я так уверен, что это он? Нет ответа.

А вот и моя очередь, как ни странно, я оказался последним, хоть и висел примерно в центре. Ритуальные песнопения уже утратили для меня новизну, десятый раз их слушаю, но приятней для слуха они не стали. Былой бодрости в голосах не заметно, притомились исполнители. Да и лысый как-то осунулся, при моём приближении было встрепенулся, но сразу угас.

Ну и мерзкая же его кровь на вкус! Не потеряй я при встрече с гладкой поверхностью алтаря контроль тела, постарался бы отплеваться. А так, пришлось молча давиться и злобно таращиться на равнодушно взирающего перед собой жреца. Воздев руки, он открыл рот:

— А!.. — закончить ему помешала воткнувшаяся в затылок стрела. Хлынувшая на выдохе кровь окатила меня, залив все лицо и попав в открытый рот. Нос тоже не остался без внимания, лишь благодаря внезапно вернувшейся подвижности я не задохнулся. И чего напавшие ждали? Пока нас всех кровью напоят? Похоже на то, иных причин на выбор такого момента придумать не вышло.

Не оказавшие сопротивления краснорясники были почти мгновенно нашпигованы стрелами, так что к моменту, когда я вышел из борьбы за воздух победителем, живых в зале не осталось. Но ненадолго. Полтора десятка человек в темной, на вид кожаной, одежде, лица прикрыты масками, а волосы капюшонами. Большая часть держала в руках малоразмерные луки с наложенными стрелами, оставшиеся — короткие, изогнутые клинки в паре с маленькими круглыми щитами. Новоприбывшие быстро рассеялись по помещению, особое внимание уделяя свободным проходам.

Последний зашедший заметно отличался от своих товарищей. Высокий, с темными, побитыми сединой волосами и аккуратной бородкой. Лицом и одеждой он чем-то напоминал недавно убитого жреца, но отсутствие татуировок и темно-серый цвет мантии делали сходство незначительным.

Что-то тихо спросив у ближайшего лучника, быстрым шагом направился в мою сторону. Кстати, использованный им язык был совершенно не похож на первый услышанный. Остановившись перед алтарём, он сдвинул густые брови и резко провёл надо мной рукой. Разлившаяся кровь куда-то исчезла, а ощущение чистого тела появилось. Затем меня закутали в неведомо откуда взявшийся кусок ткани и взяли на руки. Последнее, что я увидел в тот день, был прикоснувшийся к моему лбу палец.

* * *

Погрузив ребенка в мир снов, Герион пристально вгляделся в лицо новорожденного.

— Как жаль, что я не успел спасти твою мать...

Новость о похищении давней подруги застала его врасплох, да еще изрядно запоздала. Когда он смог добраться до её дома, пепелище давно остыло, размытое частыми в это время года дождями. Никаких следов нападавших не сохранилось, а соседей у одинокого лесного поместья и не было никогда.

Лишь случай помог старому магу узнать больше, похитителей заметил местный охотник, оставшийся незамеченным последователями мертвого бога. Он оповестил ближайшего лорда, а уже от того информация попала к Лютнистам, давним соратникам Гериона. Проследить за жрецами не успели, но старые карты помогли узнать их возможную цель. Отправленные на поиски заброшенного храма разведчики довершили дело.

Как они ни спешили, успеть до жертвоприношения они не удалось. Фанатикам не терпелось вернуть своего повелителя и в средствах они не стеснялись. Отобранных по неизвестным признакам беременных женщин убили, а извлеченных в ходе ритуала младенцев опоили кровью Избранного Хэйла. Что они собирались делать с детьми потом, так и осталось неизвестно, никто из жрецов не выжил, а детей забрали с собой Лютнисты.

Из всего десятка лишь один ребенок интересовал мага, судьбы остальных он доверил друзьям, веря, что они позаботятся о спасённых. Не выпуская свою ношу из рук, Герион покинул окончательно заброшенный древний храм и, отойдя на безопасное расстояние, перенёсся в ближайший город. Гостиничный номер не самое лучшее место для новорожденного, но сил на дальнюю телепортацию не хватало. Схватка с храмовыми стражами выдалась жаркой, а учитывая необходимость поддерживать несколько скрывающих барьеров, человек изрядно вымотался.

Храмовники, это не крестьянское ополчение, убить их быстро и незаметно для жрецов почти невозможно. Магам поддержки пришлось изрядно потрудиться, мешая бойцам оповестить хозяев. Все удалось, хоть и не обошлось без потерь, но благословение добрых богов не оставило Лютнистов и павшие были воскрешены после боя. Хэйлитам подобную услугу никто оказывать не собирался, наоборот, оставшиеся в храме должны позаботиться о полном покое мёртвых прислужников мёртвого бога.

— Как же тебя назвать? — с печальной улыбкой спросил у мирно сопящего свертка заклинатель. — Немидан? Нет, не то... Быть может, Лоентар? Тоже нет, твоя мать не любила это имя... Дэлвин? А что, хорошее имя, так и назовём. Ты ведь не против, Дэлвин?

Наведённый сон позволял не беспокоиться о потребностях юного организма, но уже завтра Гериону предстоит обеспечить подопечного достойной пищей. Несмотря на изрядные знания и немалый возраст, маг имел весьма смутные представления о том, что следует делать с маленькими детьми. Собственной семьей он так и не обзавёлся, а немногочисленные ученики приходили в достаточно зрелом возрасте.

Расстелив запасное одеяло на столе, старик обустроил младенцу импровизированную кровать. Собственные дети владельца гостиницы давно уже выросли, нужной мебели в его хозяйстве не оказалось. У ближайших соседей, по его словам, искать было бесполезно — время позднее, все спят давно.

Проверив, что ребенок не сможет свалиться, усиленные чары должны были преодолеть природную сопротивляемость эльфов, но полагаться только на них не стоит, Герион подготовился ко сну. Сегодня был трудный день, завтра тоже отдыха ждать не стоило. Маг сонно прикидывал, где сможет остановиться на достаточное время, последнее дело это, бродить по миру с ребёнком. Да и нормально воспитать в дороге нелегко. Не с его опытом, по крайней мере.

Конечно, можно бы было пойти по простому пути: отдать ребенка сородичам матери. Но тут всплывало несколько проблем. Они отличались параноидальной скрытностью, даже другие эльфы зачастую считали, что те давно вымерли или покинули этот мир. О расположении их поселений и говорить нечего. Да и как они воспримут смеска? Учитывая закрытость общества, положительная реакция сомнительна.

Иных эльфов найти гораздо проще, но и тут не все гладко. Хоть они и не откажутся принять сородича на воспитание, для безродного сироты, лишенного какой-либо поддержки, многие пути будут закрыты. Даже среди лесных, лояльно относящихся даже к человеческим полукровкам, лучшее чего он сможет добиться — стать стражем. Занятие уважаемое, но крайне опасное и оставляющее крайне мало времени на другие дела.

В среде крайне консервативных высших, с заметным снисхождением относящихся к другим народам, ему светит разве что роль слуги. Существуют и другие разновидности, но их отношение, как правило, находится где-то между этими крайностями.

Материальными благами заклинатель мало интересовался, так что вариант покупки собственного дома в достаточно крупном городе отпадал. Конечно, можно было занять у более состоятельных друзей, но быть кому-то должным он крайне не любил, так что этот вариант оставался на крайний случай.

Было возможно поступить на службу придворным магом к достойному правителю... Имелись в его прошлом несколько подобных предложений, и некоторые еще не утратили актуальность. Но Герион искренне полагал, что лучше воспитать ребенка в скопище трау, чем при дворе монарха, сколь бы достойным тот ни был. Куда больше шансов выжить и не обзавестись сомнительными привычками.

Оставался еще один вариант, его старый друг зазывал его к себе, от помощи хорошего мага Хранитель Фолиантов не откажется, а крепость Керзенрес уже давно была под его началом. Монахи и жрецы Лорда Знаний хорошо справляются со своими обязанностями, обычная стража не дремлет. Но защитные заклинания нуждаются в обновлении, нанимать же посторонних не всегда хорошая идея. Наёмник вполне может оставить для себя лазейку в защитных чарах.

"Да, это хорошая идея", — сонно подумал заклинатель. — "Там можно остановиться на пару столетий, пока Дэлвин не повзрослеет".

* * *

Утро началось внезапно. Проснувшийся раньше срока младенец громко требовал внимания и пытался уползти в неведомые дали. Пелёнки сопротивлялись стойко, но бесславное поражение подобралось близко.

Подскочивший от шума маг запутался в одеяле, чуть было не грохнулся на пол, но защитное заклинание выполнил идеально. Обозрев пространство вытаращенными глазами, Герион отменил чары и бросился к ребёнку.

— Тише, тише, парень, — взяв Дэлвина на руки, заклинатель судорожно размышлял, что же с ним делать дальше. Мерное покачивание немного помогло: рассерженная баньши на ухо больше не вопила. — Да что ж такое, ты должен был спать минимум до полудня... Даже взрослый эльф не проснётся раньше!

Повторно использовать столь мощное заклинание было вредно, а слабое могло не подействовать вовсе. Вот тут видишь все недостатки врожденной устойчивости. Проверка пелёнок показала их сухость, так что заклинатель счел разумным покормить младенца. Оставалось вспомнить, что же они едят. Попытавшись найти ответ в своей памяти, маг смог откопать лишь что-то связанное с коровами. Убедившись в бесполезности подобных поисков, Герион решил обратиться к более компетентному человеку. Хозяин гостиницы или его жена точно должны знать, чем кормят маленьких детей!

Устроив притихшего ребенка на стол, заклинатель быстро оделся. На люди в одних подштанниках выходить не лучшая идея. Забрав подопечного, он отправился на первый этаж, именно там обитал владелец, оставив второй и третий постояльцам.

На стук долго никто не открывал, маг уже было намерился применить какое шумовое заклинание, но вежливость его сдержала. Когда он начал стучать ногами, появилось некое оживление по ту сторону.

— Ну, кому там не спиться? — хрипло пробасили из-за толстого слоя дерева и загремели засовом. Дверь слегка приоткрылась, ограниченная прочной цепочкой. В щели показалось перекошенное лицо, разбуженный явно имел в предках серых орков и возвышался над высоким, по человеческим меркам, магом, на полторы головы. — Чего надо?

— Ребенок голодный, — приподнял сверток заклинатель.

— Ну, так корми! Я тебе зачем? — окинув взглядом пустой коридор, гигант снял цепочку и явил себя во всей красе. В отличие от волшебника, здоровяк предпочитал спать в просторной цветастой пижаме, но она не могла скрыть ни могучие руки, ни внушительное брюхо. По прикидке Гериона, его ночную рубашку он мог использовать вместо палатки.

— Чем? — пожав плечами, волшебник перехватил свою ношу поудобней.

— Ну, ладно. Сейчас жену разбужу, разберётесь, — почесав небритую щеку, он захлопнул дверь.

Некоторое время ничего не происходило, маг терпеливо ждал, отстранённо смотря перед собой. Большого желания что-то делать не возникало, нескольких часов слишком мало для полноценного отдыха, молодость давно позади.

— Надеюсь, я не ошибся с твоими желаниями, — тихо произнес Герион, глядя в раскосые глаза неопределенного цвета. Младенец активно двигал зрачками, полностью игнорируя темноту. — Ну да чего еще ты можешь хотеть?!