|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Морозова Татьяна
КОРИЧНЕВЫЙ ДРАКОН
"Великое отчаянье всегда порождает великую силу"
Цвейг
Меняя мир — не изменяй себе,
Когда в глазах лишь серая усталость,
И от надежды только тень осталась,
Гори душой — не изменяй себе.
Живи мечтой — не бойся перемен.
Иди вперёд, и чтобы не казалось,
Какое бы сомненье не закралось
Смотри душой — не бойся перемен.
Взойдя на эшафот — прости врагов.
Они твоей свободы испугались,
Но в том себе признаться не решались.
Будь благородней и прости врагов.
Гроза пройдёт — иди навстречу дню.
Смотри, как краски мира разыгрались.
Слепцы-глупцы, что ж, зря они старались...
Прости слепцов, иди навстречу дню.
Посвящается Ангеле.
Хочу выразить огромную благодарность за помощь в работе моему другу Natrio и Наталье Мазуркевич, за создание образа Дитя Ночи.
ГЛАВА 1
Тяжело дыша Мать драконов смотрела на звёздное небо пустыми глазами. Боль постепенно отступала, давая возможность дышать. Вокруг, на тысячи километров ни единой души, а значит, нет необходимости терпеть молча. Драконий крик раскатился по горным ущельям, отзываясь эхом на сотни голосов. Всё тело, лапы и хвост отказывались слушаться Ши'А, отзываясь резкой болью на любую её попытку пошевелиться. Только лишь когда взошёл Цейл, императрица смогла сделать несколько шагов. О полёте она пока что не думала. В данный момент дракона была не в силах оторваться от земли, а не то, что лететь. Ши'А предстоял долгий, изнурительный день одиночества на плато. Что ж, теперь у неё будет достаточно времени, чтобы проанализировать собственные поступки и понять, где она допустила ошибку, повлёкшую столь тяжёлые последствия.
Слияние не состоялось, и в этом Ши'А винила только себя. Ненависть и желание избавить мир от Коричневого Хранителя затмили её разум. Она и мысли не хотела допускать, что новый Хранитель может оказаться совершенно иным человеком, нежели чем убийца Аркмен. Теперь остаётся только молить Владыку, чтобы с Коричневой Леди ничего не случилось.
Горестно вздохнув, дракона посмотрела на небо. Детки... вы теперь там и готовитесь к новой жизни, но уже в иных сферах, куда ей пока ещё дорога заказана. Разумом дракона понимала это, но сердцем принимать не хотела. Судорога прошлась по телу, заставляя Ши'А издать пронзительный крик. Очередная волна потери охватила душу — Дар. Она ведь так и не узнала, как погиб чёрный дракон. Возможно, когда состоится встреча с Коричневой Леди, гибель Дара перестанет быть тайной. Бесстрашный мальчик до конца оставался верен ей — в этом Мать драконов не сомневалась.
Текли мучительные часы ожидания. Постепенно тело приходило в норму, и дракона начала ходить. Ближе к закату крылья вновь наполнились силой и Ши'А смогла взлететь в сумеречное небо. Бросив напоследок печальный взгляд на то место, где совсем недавно стояли пять камней, дракона полетела во дворец. Предстояло сделать многое, и в первую очередь поговорить с королём русалов. Необходимо узнать, каким образом Изида воздействовала на Коричневую Леди, и есть ли возможность вернуть Хранительницу в мир Цейла.
К тому же у Найяр остались друзья на Арлиле — их необходимо предупредить о случившимся. Как не хотелось Матери драконов вновь оказаться на планете людей, но иного выхода она не видела. Отправлять кого-то из своих подданных в столь опасное путешествие дракона не собиралась. Сама заварила кашу — самой и расхлёбывать. Слишком многое придётся объяснять, слишком много тайн, которые не стоит открывать.
Вернувшись во дворец поздно ночью, Мать драконов переговорила с управляющим, попросила не беспокоить её до тех пор, пока сама не выйдет, и закрылась у себя в комнате. Она мысленно вела диалог с королём Матиушем, подбирая слова и формулируя просьбу. К утру дракона знала, что скажет русалу и о чём попросит. Изнеможенная, но готовая к разговору, она наконец-то позволила себе заснуть. Мать драконов часто видела сны, но только не в эту ночь. Провалившись в пустоту, Ши'А проспала до вечера следующего дня. Она не знала, что этой же ночью на Арлиле так и не уснули несколько человек, ожидая вестей от Коричневой Леди.
* * *
Наверное, такое у многих бывает — идёшь в толпе и вдруг видишь знакомые глаза, черты лица или улыбку. Дёрнешься навстречу но, увы — показалось... И такая тоска в сердце! Обозналась, вновь ошибка... С того момента, как меня выкинуло с Регнала, я часто ошибаюсь. То покажется, что вижу Киру, её огненные волосы, то промелькнут мудрые глаза отца Лазурия, то могучий торс Валдека. Единственный, кто никогда не мерещится, это Дар. Не знаю, может моё подсознание специально блокирует образ дракона, чтобы боль и горечь утраты окончательно не разрушили душу. После его гибели я решила, что больше никогда и никого не полюблю. Меч советует не зарекаться, но спорить с ним нет желания.
Прошло уже полгода, как неведомые силы, вмешавшись в процесс слияния с драконой, вышвырнули меня и Феликса из Коричневого Мира. В первые дни я всё ещё надеялась, что вот-вот случиться чудо, и за нами придут, помогут вернуться домой. Но проходили дни, недели, и ничего не менялось. Дверь в волшебную страну оказалась закрытой наглухо. Я металась, словно тигра в клетке, пытаясь вырваться, только вот все мои потуги были напрасными.
С Феликсом мы могли лишь разговаривать.
"А чего ты хочешь? — вздыхал Меч. — Нас прервали на самом интересном месте, нарушили древнейший обряд. Я лишён магии, вернее основной её составляющей. Всё, на что хватает сил — это разговаривать с тобой".
Чем больше проходит времени, тем сильнее я сомневаюсь в здравии собственного рассудка. А вдруг именно так сходят с ума? Посторонний голос в голове, разговоры с невидимым другом? Всё произошедшее так реально и так неправдоподобно... Драконы, маги, межпланетные полёты — расскажи кому, и диагноз поставят сразу. Если бы раньше мне кто-то поведал подобную историю, то я однозначно покрутила бы пальцем у виска. Потому и молчу как рыба о том, где была и что делала.
И всё такие голос Феликса помогал мне верить и надеяться на перемену событий. "Безнадёжность — удел неверящих", — сказал Кор, и я запомнила его слова навсегда. Пока есть надежда, есть шанс.
"Вы только посмотрите на эту даму, — возмущался Меч, слушая мои размышления, — радоваться надо, что вместе остались, а она нюни распускает".
Действительно, обычно Феликс покидал тело Хранителя, когда тот по тем или иным причинам расставался с Коричневым миром. В нашем же случае всё пошло иначе. Меч не покинул свои ножны, но и доставать я его не могла. А так хочется провести ладонью по его мерцающей стали, ощутить тяжесть Меча в руке.
Коричневый Мир изменил меня, мои привычки и характер. Я стала более сдержанной и замкнутой. И в сложившейся ситуации больше всех повезло бабе Нюше. В первое время она никак не могла привыкнуть к тому, что я не реагирую на её нападки и обращаюсь к ней не иначе, как Анна Ивановна. Старушка пыталась провоцировать на скандалы всеми возможными способами: то насыплет мне в суп полпачки соли, то испачкает кетчупом кухонное полотенце. Фантазия у неё богатая. Вот бы взять её с собой в Коричневый Мир... Я думаю, что Анне Ивановне там понравится. Особенно в Тармане. Наверное, так и сделаю, когда найду способ вернуться туда.
Вообще-то она оказалась милой старушкой. Как-то зимним вечером, я сидела на кухне без света. Анна Ивановна стояла в дверях и пыталась провоцировать на скандал. Мне было настолько плохо, что все её колкости и ругательства пролетали мимо. Глядя в окно на заснеженный город, я потихонечку пела песенку дракончиков. Слёзы готовы были сорваться с ресниц, но Коричнева Леди ведь не плачет... Я даже не заметила, как старушка замолчала и присела рядом.
— Прости меня, ладно? — шмыгая носом, произнесла она.
— За что? — не поворачивая головы, спросила я.
— За всё.
Мы сидели рядом — две одиноких, битых судьбой женщины. Я — брошенная матерью, она — брошенная на произвол судьбы детьми.
— Понимаешь, Ниночка, — Анна Ивановна впервые назвала меня по имени, — в нашей жизни как ведь всё устроено: если не ударишь первой, то ударят тебя. Всю жизнь я только с этим и сталкивалась. Как говориться — бей своих, чтобы чужие боялись. Или ты подомнёшь под себя, или тебя сломают.
— Анна Ивановна, а как же принцип: как ты относишься к людям, так будут относиться и к тебе?
Старушка то ли кашлянула, то ли вздохнула.
— Нет такого принципа, девочка, нет. Мир жесток и беспощаден к слабым. Выживает только тот, у кого есть зубы и когти.
Соседка говорила с такой уверенностью в правоте своих слов, что я невольно поёжилась. Наверное, очень сложно жить всю жизнь с таким мировоззрением: бей, не останавливайся, иначе прибьют тебя. Я вспомнила своих друзей. Нет, Анна Ивановна, вы не правы. Отец Лазурий никогда и никому не причинял зла, и его любят, уважают. Или Кастин с Кирой? Они даже слышать не хотят о жестокости. Наглотавшись вдоволь боли и горечи, брат и сестра скорее умрут, чем обидят невинных.
"У каждого собственная правда, — отозвался Меч. — Что ты хочешь от женщины, которой всю жизнь только и приходилось, что отстаивать своё право на быть".
В памяти невольно всплыли сюжеты, увиденные в Гастальской империи. Вот кому не позавидуешь — так это тамошним женщинам. Я хотела изменить ситуацию в стране, но не успела. Ничего, мы ещё вернёмся, и всё будет по-другому. Кстати, отличная идея — взять с собой Анну Ивановну. А что? Вот где пригодиться железный характер соседки. Старушка научит тамошних женщин бороться за свои права.
"Ты уверена, что она пойдёт с тобой? — спросил Феликс. — Ей лет-то сколько".
"Потому и пойдёт, — без тени сомнения ответила я. — Тут все только и ждут, когда она отдаст Богу душу, а там я смогу вернуть ей молодость и здоровье. У Анны Ивановны появиться цель в жизни".
"Почему ты так думаешь?" — не унимался Меч.
"Потому. Когда у человека пропадает цель, то жизнь быстро заканчивается".
— О чём задумалась, Нин? — Анна Ивановна прервала наш диалог с Феликсом.
— О жизни. Я ведь как представляю связь между людьми: мы все соединены невидимыми нитями, и пока отношения ровные, то и нити не натянуты. Всё тихо и мирно. Но стоит лишь одному натянуть эту нить в отношении другого, то начинается конфликт. И он не закончится до тех пор, пока оба человека не ослабят натяжение.
— Эк как ты мудрёно говоришь, — причмокнула старушка, — только всё значительно проще: каждый пытается урвать для себя и плюёт на других.
— Анна Ивановна, а зачем вы изводили меня все эти годы? — я резко сменила тему.
— Боялась, — честно призналась соседка.
— Меня?
— Тебя.
— Я такая страшная?
— Ты из детдома.
— И что?
Откровенно говоря, я не до конца уловила ход мысли соседки.
— Если мои родные дети поступили со мной подло, то чего ожидать от брошенного ребёнка? — всхлипнула старушка.
Вот оно что... Она попросту боялась, что я завершу начатое её детьми — сживу со свету.
— Я не хочу умирать, Ниночка, — старческий голос дрожал.
— Не стоит думать об этом, Анна Ивановна, у вас впереди долгая и насыщенная жизнь, — наивно по-детски выпалила я.
Не думаю, что соседка поверила сказанному, но морщинистая ладонь легла на мою руку.
— Спасибо...
Мы сидели долго в тёмной, пятиметровой кухне, не включая свет. Полумрак создавал уют, и его не хотелось нарушать. Говорили о жизни, о справедливости и о том, что происходит сейчас с людьми. Анна Ивановна ударилась в воспоминания, найдя в моём лице благодарного слушателя. Ей необходимо было выговориться и поделиться накопившимся. Столько лет она держала всё это в себе... Ведь если подумать, то кому есть дело до переживаний и душевных страданий других людей? В том-то и дело, что никому. Каждый вариться в собственных мыслях, собственных страданиях. Мы одиноки от рождения, такими нас создал Творец. А так порой хочется, чтобы тебя услышали, поняли и утешили. Но мы упорно держим боль при себе, обманываясь, что всё хорошо, что всё скоро измениться. Только вот ничего не меняется в этой жизни. Нет ни принцев на белых скакунах, ни доброй тётушки феи, а про мудрого и доброго волшебника я вообще молчу. Есть мы, наши мечты и желания. И от того, насколько сильно стремиться душа к заветной мечте, зависит исполнение задуманного.
С того самого вечера наши взаимоотношения с соседкой кардинально изменились. Я никогда не думала, что Анна Ивановна может быть такой заботливой. Вечером меня ждал вкусный ужин и свежеиспеченные пирожки. Соседка всё вздыхала и охала относительно моей худобы и пыталась откормить. Откуда ей было знать, что Феликс давным-давно позаботился о моём здоровье? Просто выгляжу как девочка-подросток, но этот факт нисколько не напрягает. Как говориться — маленькая собачка до старости щенок.
Я не оставалась в долгу и помогала Анне Ивановне как могла: отдавала ей часть денег на продукты — нахлебницей быть не хочу. Платила за квартиру, убиралась не только у себя, а во всех комната. А после того, как удалось накопить немного денег, мы сделали косметический ремонт. Когда последний штрих в преобразовании нашей квартиры был завершён, и всё расставлено на места, чувство удовлетворения и гордости за проделанный труд переполняло мою душу.
С удовольствием оглядывая творение рук своих, мы пили липовый чай в свежевыкрашенной кухне с пышными сладкими булочками. Уминая плюшки за обе щёки, я выслушивала похвалу Меча.
"Ты всё правильно сделала, Найяр. Сама, без посторонней помощи врага превратила в друга и соратника. Это дорогого стоит".
Да, теперь мы с Анной Ивановной, как говориться, живём душа в душу. Только вот моёй душе нет покоя до тех пор, пока я вновь не вернусь на Арлил. От воспоминаний об утерянном мире на сердце стало тоскливо и захотелось плакать.
— Ниночка, дочка, что случилось? — взволнованно спросила соседка.
За прошедшие полгода мысли и воспоминания о Коричневом мире стали для меня тяжёлым грузом. Душа требовала поделиться этим с кем-нибудь. Поняв, что больше не в силах молчать, я рассказала Анне Ивановне о своих приключениях. Соседка слушала молча, изредка отхлёбывая чай. Я не жду от неё понимания, наоборот — не удивлюсь, если она предложит пойти завтра в поликлинику. Просто необходимо выговориться и всё. Как ни странно, но Феликс даже не попытался меня остановить.
— Ты хочешь сказать, что до сих пор вредный меч сидит у тебя в позвоночнике? — соседка задала вопрос, который я вовсе не ожидала услышать.
— Да, и мы общаемся с ним.
Её реакция поразила меня до глубины души. Она не крестилась и не смотрела взглядом, полным сожаления о психическом состоянии "бедной девочки". Не смеялась и не говорила, что всё это мне приснилось. Я ожидала от неё что угодно, но только не это — она поверила!
— Вы не станете мне советовать лечиться? — глупый вопрос сорвался сам по себе.
— А тебе хочется это услышать? — ответ соседки показался таким знакомым, только я никак не могла понять, кого мне напомнила её фраза.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
