АРКАИМ
Посвящаю книгу моей матери — Ирине Михайловне, положившей свою жизнь на алтарь народного просвещения и всю ее проработавшую скромной учительницей русского языка и литературы, а так же деду — Михаилу Иосифовичу, прошедшему Великую Отечественную с первого дня до последнего, от Подмосковья через Кенигсберг до Порт Артура, а после войны много лет преподававшего историю. Спасибо Вам, за то что я есть, такой, как есть.
"Педагог — это такой специальный очень древнегреческий раб,
Который водил малолетних рабовладельцев по жизни..."
(Из сочинения на вольную тему по истории Древнего Мира
ученицы СШ-12 города Затонска Э.В. Петуховой)
Часть 1 Остров Веры.
Предисловие.
Задачей воспитателя и учителя остается приобщить всякого ребенка
к общечеловеческому развитию и сделать из него человека раньше,
чем им овладеют гражданские отношения.
Адольф Дистервег
В этой повести, построенной на популярном сегодня сюжете о "попаданцах" нет супергероя, вооруженного "ништяками", на бронированном рояле из кустов крошащего нехороших дяденек — мировое зло. Мои герои — подростки от двенадцати и старше, "попавшие" в самое неизученное время — эпоху зарождения человеческих цивилизаций. Пятнадцать тысяч лет до Рождества. Мы мало сегодня знаем об этом периоде — энеолите. Я взял на себя смелость предположить, что в это время еще сохранились остатки всех трех основных ветвей человечества — кроме кроманьонцев, по земле еще бродят остатки неандертальских человеческих стад, и даже, как говорил археолог Федя у В.С. Высоцкого "что где-то есть еще тропа, где встретишь питекантропа...", а гигантские гоминиды еще показываются на глаза людей. Мой рассказ еще и том, что воспитатель должен видеть в ученике равного себе человека, жить с ним одной жизнью, направлять, а не тащить по жизни, и не относиться к нему свысока, дескать — подрасти, а потом... Самое верное средство подвигнуть человека на свершения — сделать так, что бы он увидел, что эти свершения — его дело, и ему это делать нравится. Вернейший способ завалить задуманное — начать принуждать к нему, рассказывая при этом, насколько эта задача важна и необходима участвующим в прокладывании канавы "от забора и до обеда", и главное — как сознательные товарищи, они должны ее выполнить в срок.
Мои главные герои — простые учителя — по призванию, по духу, а не по назначению. Вот и написалось о том, что могут сделать они, если не давить их бюрократической волокитой. Средний учитель нынче занят в основном написанием отчетов и изводит тонны бумаги на макулатуру, вместо подготовки к уроку. Критерий качества знаний — тестовая система, от которой отказываются сегодня ее авторы, педагоги западных стран. Печально, конечно, но — школа наша порой смотрится в роли обезьяны, криво копирующей ужимки и прыжки людей за прутьями клетки, в своих попытках применения "передовых методов педагогики". Но обезьяна-то мыслит — так надо, изогнусь по-выкрутасистей, глядишь и выпустят из клетки в общую толпу. Ничего подобного, господа — обезьян он обезьяном и останется, ему человеком не стать.
Пока нижние чины от педагогики обезьянничают, одновременно пытаясь понять, что от них хотят верхние, в это время высшие сферы озабочены "реформами", экспериментируют. Выдвигают красивые лозунги. Мыслю — стараются, что бы получше выглядеть в глазах совсем уж высшего руководства, а как же — радеем, болеем, вот, новое вводим — и не задумываются о последствиях своих экспериментов, к чему подобные опыты проводят не думают. А заодно — пилят бюджет, из которого на землю, в школу доходит малая часть — а не фиг, родители на что? И выглядит эта ситуация порой неким заговором против нашей страны, что некто задумал таким образом нанести удар по самому ценному для страны — ее подрастающему поколению. Может быть, я и не прав — нет заговора. Россия матушка не только дорогами страдает, дураки — тоже ее национальная беда. Оне, родимые, постарались, что ли?
Как пример, хоть закон об образовании взять, усиленно обсуждаемый. Законом "Об образовании" довольны только те, кто его писал. Министерство образования единолично доказывает, что закон принесет большую пользу, а участники слушаний, по законопроекту наоборот, утверждали, что он существенно ухудшит ситуацию с образованием в стране. А в реалии — этот закон написан для галки, и практического механизма не имеет.
Так на всех уровнях школьной системы. Как только учитель одевает мундир чиновника от образования, он перестает быть учителем, и предпринимает все усилия, что бы вновь не взойти на кафедру, не вернуться в ад, по ошибке названный школой, где всем твоим нервам и трудам — возмещение в виде ранней седины и растраченных понапрасну нервов....
Но есть и Учителя, пусть немного, и наивысшая награда им — благодарная память учеников, несущих по жизни огонь души, зажжённый подвижниками, не требующими ни наград, ни званий! И вслед за Некрасовым, обращавшимся к своему Учителю — Белинскому, они повторят, и не раз —
Молясь твоей многострадальной тени,
Учитель! перед именем твоим
Позволь смиренно преклонить колени!
Как-то раз мне попалась на глаза короткая статья в интернете, на одном сайте, из множества прославянских, о том, что в древности, дескать, к племенам ариев, живших на территории Русской равнины от Балтии до Южного Урала — пришли Учителя, научившие их многим полезным ремеслам, заложившие основы языка и культуры. Общество прото-ариев, пока жило и развивалось под руководством этих людей, не знало войн, существовало в гармонии с природой. Сложно сказать о правильности такой вот идеи, или теории, или гипотезы, и насколько она соответствует реальности. Но... В каждой шутке, есть доля...
Вот так, примерно, и родилась идея этой повести о пришедших во времена энеолита наших современниках, — группе ребят с парой совершенно обычных школьных учителей во главе. Что они могли сделать, вооруженные пусть и неполными — но знаниями своего времени, ответственностью за происходящее вокруг и реальным стремлением не стать местными царями и владыками, а просто сделать жизнь лучше. Как они создали это государство Учителей — читайте. Если это затронет, чьи то чувства, — буду рад.
Глава 1. Ночь в институте археологии
Товарищи ученые! Доценты с кандидатами! Бросайте свои опыты....
В.С. Высоцкий
В одном из окон института археологии за полночь светилось окно. За окном, у стола, крепкий мужчина средних лет, изводя одну за другой крепкие папиросы, трудился над отчетом о летней экспедиции по Южному Уралу. Требовалось срочно закончить описания полевого сезона и обоснование произведенных затрат — приближалось закрытие бюджета, и так скудного за прошедший год и утверждение нового. За новый бюджет предстояло изрядно побороться. Для того, что бы оставить в смете строку затрат на исследуемую тему надо убедить вышестоящих в перспективности своего направления. Пусть не в практической — то в несомненной научной ценности, могущей принести изрядную известность на международном уровне тому самому руководству, "осуществившему, направившему, указавшему..." — тьфу, в общем. А деньги — ох, как нужны, иначе — ни сезона, ни экспедиции не будет. А спонсоров темы древних железок мало интересуют. Это не в концерт поп-дивы вкладываться, рекламный эффект — никакой. Мдя.
" ... Древняя металлургия Евразии...[1] " — человек отпечатал несколько строчек на компьютере, и тяжело вздохнул — руководство требует срочно оканчивать и сдавать отчет об экспедиции, а материала одновременно и много, и — ничтожно мало. Печи, вернее их останки, донесенные до нас неумолимой волной времени, мало что добавляют к картине древних технологий. Шлаки, металлургические отходы и — никаких почти следов материальной культуры. Готовых изделий почти не сохранилось, ни инструментов, ни приспособлений, использованных древними при производстве меди, бронзы, а позже — железа. За тысячелетия и медь, и железо окислились и превратились в труху. Кожа и дерево — включились в естественный круговорот веществ в природе, сгнили и стали грунтом, землей. Корни растений и мелкие жители земной почвы перемешали слои — и все. Ничего не ясно. Чем качали воздух в печи, чем ковали получаемые слитки... Куда увозили получившиеся металл и изделия — ничего непонятно. Редкие остатки в погребениях все таки не дают картины жизни живых. Бледное подобие — и только лишь. Можно что то найти у пещер, у каменных зданий — только вот с началом медного века люди стаи уходить из пещер и расселяться по берегам рек и другим удобным для жизни местам. А что, скажите, может остаться от даже бревенчатого дома через — не тысячу, а даже сотню лет? То-то. И места не останется, холмика даже. Может, что и будет под слоями земли — только где искать эти холмики — остатки бывших деревень и городков? А в городищах на местах поселений древности — вспомните, к примеру, чердак собственной дачи, — все артефакты разных эпох перемешаны, и поди определи, к какой точно отнести тот или другой? Может быть, этот черепок — от кувшина, верно служившего тысячу, к примеру лет древней семье, и прошедший через череду поколей синташтинской, афанасьевской и других культур? А привезен он откуда — с Дальнего, либо с Ближнего Востока? Но мы с умным видом решаем — да что вы, господа, это наша глина, и слепили ее тут! Предполагаем, значит... А может — эта керамика — выброшенные на помойку груды ставшей ненужной посуды, либо изготовленной только для того, чтоб класть в могилы? А живые пользовались исключительно золотой, и хранили ее бережно тысячелетия, а при наступлении новых времен — бережно спрятали оптом в отрогах Урала? Приходится искать наименее противоречивые объяснения появлению артефактов. С металлургией почти все ясно, если закрыть глаза на то, что в аркаимских печах, пользуясь "новейшими методами реконструкции технологических процессов" можно только зажечь огонь и благополучно испортить руду и уголь из рудников, на которые вроде бы показывает анализ шлаков... Да кроме шлака — чего там только нет! Рыбу, что ль, в них коптили? Даже рыбьи кости остались? А может, это и не металлургические, а просто печи? Где и мусор бытовой жгли, а металл плавили в других местах? А шлак в эти печки попал, ну.. как мусор, например? Вопросы, вопросы....
Ладно, продолжим дальше: "Часть проекта посвящена изучению металлургических шлаков таких известных уральских городищ, как Синташта и Аркаим. Была реконструирована технология производства и разработана методика, позволяющая связать синташтинское производство с конкретными рудниками." Ага, связали. Подогнали, то, что определенно указывает, что выплавлено из руды соседних месторождений, а следы других металлов и примесей — как с ними? Что они значат, откуда взылись... Опять вопросы, а начальство поторапливает...
Ладно, надо охарактеризовать в общем проект и работы, на что, так сказать, деньги ушли. Итак: "Проект включает в себя также экспериментальную реконструкцию древнего производства. Работы по воссозданию древних печей и воспроизводству плавок по древним технологиям проходили в разные годы в Челябинской и Оренбургской областях." Во-во. Реконструкция, слов не хватает. Получилось, как и сказано — не металл, а ... гм. Но об этом — начальству и широкой обчественности, — низ-зя! Поэтому, продолжим: "Принципиально новым стало обнаружение остатков древнейшего металлургического производства на острове Веры, относящегося к эпохе энеолита. Изучение уральских шлаков эпохи энеолита показало неожиданно высокий уровень металлургических технологий, что указывает, на ее заимствование из развитых отдаленных регионов." Найти бы, еще эти "развитые отдаленные", и все путем было. А вот на сегодня преобладает мнение что в те времена ничего такого себе развитого не было, и никак регионы между собой не общались. Дикость-с, господа, дикость... Эх, посмотреть бы хоть одним глазком — как оно там было — наяву. За такое и другой глаз отдать не жаль — "два глаза," — роскошь, как говаривалось в далеком хулиганском детстве, на посиделках во дворе, — вспомнилось, к случаю.
Человек встал, потянулся. В спине, утомленной долгим сидением за компьютером, что то даже хрустнуло. Скорей бы лето, подумал он. Летом, в экспедиции, на Острове Веры попробуем изобретение этого физика из Новосибирска. Он всерьез уверяет, что в моменты наибольшего напряжения магнитной сферы Земли, в так называемых "местах силы", известных с древнейших времен, происходят пробои пространства — времени. И можно с помощью его прибора заглянуть на тысячи лет назад, ибо все происшедшее записывается этой самой магнитосферой как на магнитофонную пленку, и его прибор в состоянии считать и записать эти колебания на пленку обычную, преобразовав их в привычное видео. А что? Пусть пишет — поместим его с аппаратурой в нашем лагере близ острова, там как раз на летнее солнцестояние этих колебаний — пруд пруди. Денег и дополнительных затрат парень не требует, только подключения к лагерному дизель генератору. Пусть пишет. Может, что и получится. А в помощь ему дадим добровольных помощников — юных археологов, что ежегодно под ногами болтаются на озере, и порой изрядно мешают. И им — занятие, и нам не отвлекаться — шугать их, чтоб раскоп на сувениры не разобрали.
Глава 2. Пешком в каменный век
"Кого боги хотят покарать, того они делают педагогом."
(Сенека)
Это лето мне запомнится надолго. От этих летних дней берет начало история наших злоключений и приключений в неизведанной доселе стране, события, забросившие нас в Страну Городов. И мой долг — рассказать о них, не в назидание — а просто, что бы сохранить в памяти подробности. Черт меня дернул, отслужив положенное в войсках и милиции попробовать себя на ниве народного просвещения!!! Любимая мной история довела меня до жизни такой. Преподавал я историю в средней школе, средним ученикам и старался по мере сил, что бы не стал мой предмет для них тоже средним из тех, что проходили в школе. Хотел дать что то, полезное и для взрослой жизни, и оставить в душах то самое разумное доброе и вечное. Пенсия конечно, небольшая и на нее не проживешь, но ведь есть еще и другие, менее хлопотные занятия у человека!!!
— Дмитрий Серге-е-е-е-е-в-и-и-и-ч!
— Дмитрий Серге-е-е-е-е-в-и-и-и-ч!
— Дмитрий Серге-е-е-е-е-в-и-и-и-ч!
— Дми-ииииии— еееее— вич!!!! Плюх!
У моих ног звучно шлепается тушка моей заместительницы и ученицы — Эльвиры Петуховой.
Эльвира — вожатая летнего историко-туристического лагеря на озере Тургояк в Челябинской области. Ей целых двадцать два, и она проходит преддипломную практику в педагогическом институте в летнем лагере старшеклассников. Хотя думаю, если девчонка разумная — после этой практики она школу десятой дорогой обходить будет. А если нет... ну да, она тогда — святая! Ибо кто, как не святой может перенести ежедневные происки наших детишек, да еще и научить их при этом разумному ... доброму... ну, и дальше по списку. Я — вроде бы как руководитель группы. Хотя, если мне кто — то подскажет, как можно именно руководить мелкой ордой тринадцати-четырнадцати-летних оболтусов обоего пола, не прибегая, ну хотя бы к подзатыльнику, как мере воспитания, то я буду ему благодарен. Безмерно благодарен..., ибо уже ко второй неделе мои нервы, ранее напоминавшие канаты, банально лопнули, а невозмутимость, которой, по выражению завуча, я мог бы поспорить с носорогом, — визжа обиженным поросенком, удалилась в края неизвестные, где и обитает по сей день, ежели ее еще не слопала стая серых волков, подозрительно похожая на моих воспитанников, так вот. Потому и "вроде бы руководитель". Я не могу понять в принципе — как это, "руководить детьми". Руководить можно командой — трудовым коллективом, подразделением военных. Детьми — и это мое твердое мнение — "руководить" невозможно. Тот, кто считает, что он — она — руководитель детского сообщества, неправ, неправ в корне. Ибо ребят можно только заинтересовать, направить в нужном и полезном деле, добившись, таким образом желаемого результата. Воспитывать — того проще. Личным повседневным примером, включая мыслительный аппарат подростка на тему: "Что такое хорошо, как это самое "хорошо" коррелируется с его жизненными установками, и как достичь этого". А еще: "Что такое "плохо", и почему это самое "плохо", тебе, Вася, нафиг не надо. Если при этом уважать в подопечных Личность с большой именно буквы, то результатом "воспитание" и будет, педагог получит в итоге — когда они — воспитуемые покинут его, уходя во взрослую жизнь, вменяемыми нормальными членами общества. Если нет — пардон, господа, останетесь в их памяти "училкой", или "педелем" которую (которого) так приятно было доводить до белого каления во время уроков, и после.
