Проверенный способ
— В общем, у него тоже был пет...
— Вранье, — задыхаясь, шепчет Катце, — не было у них петов, не додумались они еще...
— Были, — лекторским тоном продолжает Рауль, придерживая рыжего за бедра. — Только не такие, как у нас. Кошки, собаки, хомячки... А у того режиссера был жеребец. Породистый...
— Вроде тебя?.. — пытается язвить Катце.
В ответ Рауль хмыкает и с силой толкается внутрь — на всю длину.
— Ох, черт, полегче, а!.. — вскидывается рыжий. — Я понял, понял!..
— Вот и умница.
Блонди улыбается, с удовольствием оглаживает вскинутую на плечо ногу и трется о нее щекой. Ему определенно нравится мучить беспомощного в этот момент партнера, постоянно менять темп и всячески растягивать процесс. Он устраивает лежащего на рабочем столе Катце поудобней, подтягивает узкое светлокожее тело чуть ближе к краю и принимается размеренно и неторопливо двигаться, с каким-то невинным любопытством наблюдая, как погружается член в обжигающе горячий проход. Зрелище почти гипнотизирует его, и он на время забывает о том, зачем позвал рыжего к себе, а тот и не думает напоминать о деле — только вздыхает и гладит собственную грудь.
— Жеребец, — шепчет он едва слышно, и Раулю чудится восхищение в его голосе.
— Да, жеребец... — выдыхает блонди и немного замедляет темп. — Так вот... Проблемы закончились после того, как, проснувшись однажды утром, режиссер нашел у себя в постели голову этого жеребца...
— Что?!
Рыжий дергается всем телом, упирается локтями в стол с твердым намерением вырваться, но блонди почти со злостью всаживает член в его задницу, заставляя вновь принять горизонтальное положение. И, приостановив движение, интересуется холодно:
— В чем дело?
Катце втягивает воздух сквозь оскаленные зубы и выкрикивает взвинченно, почти истерично:
— Ты что, хочешь, чтобы я отрезал ему голову?! Ты совсем ... ?! — ему с трудом удается проглотить нецензурное слово, и от этого возмущение, кажется, только крепнет. Он снова приподнимается на локтях, и в его сузившихся глазах Раулю мерещится ненависть.
— Ну зачем же так радикально? — с легкой издевкой, но в целом миролюбиво тянет блонди. — Есть ведь и другие части тела. Более интимные, — добавляет он, резко дернув бедрами.
— Сукин сын, — рыжий все-таки не выдерживает и тут же получает пощечину. Легкую, по мнению блонди.
— Спокойней, Катце, не надо так нервничать, — снова начиная двигаться, успокаивает он. — От этой маленькой операции еще никто не умирал. Ты же не умер...
— Сволочь... — шипит Катце, и на сей раз блонди почему-то спускает ему эту вольность, продолжая ровным, почти бесцветным тоном:
— Ясону не понравится такой подарок, я уверен. К тому же его никогда не интересовали кастраты...
Легкая ладонь касается промежности, и Катце накрывает ее рукой, прижимает сильнее. И хрипит, вдруг потеряв терпение:
— Заткнись. Доделай, что начал.
— Конечно, Катце. Я все привык доводить до конца, — улыбается блонди и всерьез берется за дело.
