Хвост капитана. Общий файл.

Пролог.

Капитана боялись все. И дело даже не во внешности, хотя и там было чего бояться, особенно с непривычки. Гораздо больший ужас вызывал взгляд — острый, пробирающий до самого нутра, вырывающий наружу все так тщательно скрываемые слабости и недостатки. Мало кто из команды отваживался смотреть в глаза капитану Крэйну, да и те не выдерживали долго. Положение усугубляла еще и маска, скрывавшая обезображенную половину лица, благодаря чему оно разделялось на две равные части — живую человеческую со смуглой, слегка обветренной кожей, и "мертвую", закованную в обработанную особым образом сталь; из глазной прорези безразлично смотрел в пространство модифицированный протез, который и глазом-то назвать было сложно. А в сочетании с высоким ростом, крупным телосложением и сиплым из-за обожженных связок голосом, картина выходила совсем жуткая.

Однако же приказы капитана беспрекословно выполнялись вовсе не из страха перед ним. Люди слишком хорошо понимали, что способность Крэйна вытаскивать всех из практически любой задницы много раз спасала их никчемные для Глактического Правительства жизни. Небольшая команда "Астарты" состояла из спецов опытных, немало повидавших за время своей службы на это самое Правительство, которое по окончании "срока годности" быстро избавилось от них как от старого ненужного хлама. Оказавшись "за бортом", люди просто не знали, куда себя приткнуть в новой гражданской жизни и перебивались мелкими заработками от случая к случаю, посему предложение Крэйна пойти к нему в команду восприняли как манну небесную.

Капитан и сам был таким же отщепенцем, списанным в утиль после крушения "Ориона", огромного военно-исследовательского корабля, оснащенного по последнему слову техники, по праву носившего звание одного из лучших кораблей Межгалактического Союза. Попасть в команду "Ориона" мечтал каждый выпускник Звездной Космической Академии, но такая честь выпадала очень и очень немногим. Крэйн потратил пятнадцать лет на достижение своей цели. Он учился, а потом и работал, как проклятый двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, лишая себя не только отдыха и развлечений, но даже сна. В конце концов обширные знания, недюжинные тактические способности, а также несколько удачно проведенных военных операций позволили офицеру Крэйну получить желаемое. Сначала его приняли на должность первого офицера, а потом, после ухода в отставку Алистера Райда, и капитанское кресло. Он стал самым молодым капитаном за всю историю Межзвездного Флота. Тридцать четыре года — не возраст, ведь благодаря достижениям медицины и генетики, люди жили теперь гораздо дольше.

Когда предел карьерных мечтаний был достигнут, пришло время подумать и о семье. Крэйн не особо заморачивался по поводу чувств и женился на симпатичной Рине Мило, служившей на "Орионе" в исследовательской лаборатории. Через два года на свет появился их сын Роберт, которого капитан обожал и бессовестно баловал. Ребенок был точной копией отца, и Рина только диву давалась, насколько же они похожи...

Но не зря же говорят, что знал бы где упадешь, соломку б подстелил. Правда падать можно и с такой высоты, что даже стог сена не спасет.

"Орион" получил задание на исследование дальних рубежей Сектора йота, самой крайней обитаемой точки Межгалактического Союза. Поступили сведения о готовящихся бунтах в ирханских колониях. Правительство посчитало, что устраивать бойню и получить в итоге межпланетный скандал не лучший выход, посему решено было отправить туда "Орион" с дипломатами на борту для ведения переговоров.

То, что вести мирные переговоры с представителями Союза никто не собирается, стало понятно слишком поздно. Корабль взяли в кольцо и обстреляли со всех орудий, не размениваясь даже на такую мелочь как предупреждение.

Крэйн сделал все, чтобы убраться оттуда с наименьшими возможными потерями. Но в последний момент отказали двигатели, обрекая команду "Ориона" на незавидную участь пушечного мяса. Последнее, что успел раненный капитан перед тем как сознание покинуло его, отправить сигнал бедствия на всех известных частотах...

Их нашли пограничные корабли, получившие сигнал и все-таки успевшие отбить "Орион" у ирханцев. Из полуторатысячной команды корабля выжило лишь десятка три человек. Рина Мило и маленький Роберт в их число не попали. Самого же Крэйна едва ли не собирали по частям. Латали его экстренно, не особо аккуратно, и в итоге из человеческого в нем остались только пара десятков мышц да часть кожного покрова. Скелет и тот пришлось из титания создавать. Врачи долго потом удивлялись, каким образом мужчине удалось выжить с такими повреждениями.

Очнулся Крэйн уже на Земле, в одной из лучших клиник. Почти сразу же пришел человек в форме, отдал карту с солидной суммой на счете в качестве компенсации, справку об инвалидности и попросил подписать документы об отставке. Крэйн молча подписал все бумаги. Он вообще за полгода пребывания в клинике не произнес ни слова.

Пустота прочно обосновалась там где еще не так давно билось человеческое сердце, и теперь уже бывший капитан сожалел лишь о том, что остался в живых.

1.

— Кэп, погрузка закончена. Нам еще что-то надо в этом гадюшнике?

— Нет, Барк, ничего. Загоняй дройдов, отстыковываемся и валим отсюда — прохрипел коммуникатор голосом Крэйна.

— Понял — Рейнар Барк поправил наушник, в последний раз осмотрел помещение, доверху заваленное разномастным хламом, и вышел из складского отсека. Оно бы можно, конечно, было покопаться еще немного, да только прав капитан как обычно. Отовариваться у хитанцев — дело, если не последнее, то уж точно неблагодарное. Эти пройдохи всегда найдут способ подсунуть какую-нибудь дрянь заместо хорошего товара. При этом будут скакать вокруг почище таров во время брачного танца и так на уши присядут, что неискушенный покупатель и не заметит, как ему всучили дройда-уборщика, а не двигатель для шаттла. Ругаться по этому поводу с хитанскими шакалами и вовсе бессмысленно: продавца давно и след простыл, а остальные пожмут всеми четырьмя плечами, мол не знаем-не видели, и тут же предложат очередную "супер-вещь-нигде-не-найдете".

Если бы не крупный заказ на партию ксильдия-4, хрупкого, но чрезвычайно дорогущего кристалла, суливший солидные барыши, "Астарта" ни за что не сунулась бы на Хитан. Крэйн, не за просто так сколотивший себе репутацию "проверенного перевозчика", подбором товара и переговорами с местными торгашами занимался самолично. Нельзя сказать, что капитан не доверял подобные дела никому из команды. Просто риск был слишком велик. А треклятый ксильдий-4 добывали только здесь.

Семнадцать суток проторчала "Астарта" возле орбитальной торговой станции. Крэйн перелопатил кучу складов, переругался с дюжинами поставщиков, пока наконец не нашел то, что нужно. Все это время он ходил злой как черт. Члены команды, знавшие, каков капитан в гневе, старались лишний раз не попадаться ему на глаза. А Барк своим ворчанием: "Продадут тебе крысы четырехрукие ксильдий, еще как продадут... Так продадут, что мало не покажется!" — только масла в огонь подливал.

Искомый кристалл хорошего качества обнаружился на маленьком складике у шарха на рогах, которым заправлял изрядно потрепанный однорукий хитанец. Но торгаш заломил такую цену, что Крэйна чуть удар не хватил. Пришлось торговаться. Долго, нудно и со вкусом. В итоге сошлись на половине означенной суммы. Весьма довольный таким исходом капитан оплатил счет и получил разрешение на погрузку.

Теперь оставалось только доставить груз заказчику. Когда корабль отстыковался от торговой станции и взял курс на Тау-2, Крэйн смог наконец вздохнуть с облегчением.

Сигнал бедствия пришел на десятые сутки. Слабый, почти не улавливаемый, он настойчиво пробивался сквозь космический вакуум. И если бы Рейнар Барк, механик от бога, в свое время не перенастроил оборудование, вряд ли бы "Астарта" вообще услышала этот сигнал.

В рубке в тот день было на редкость многолюдно. Отчего-то все решили, что их нахождение в небольшом помещении крайне необходимо. Шарх принес туда даже Локки, которую заставить добровольно покинуть медблок было равносильно попытке раздвинуть вручную ворота стыковочного шлюза. Крэйн уже тихо зверел от суеты и постоянного мельтешения. Пару раз он рявкнул на Барка, досталось и другим членам команды. Огреб даже Сельм, невозмутимый, флегматичный хфанг — второй пилот корабля.

Ситуация уже подходила к точке кипения, когда Сельм, отвернувшись от приборной панели, произнес:

— Я засек сигнал на шестой частоте. Это сигнал бедствия.

— Направление? — почти шепотом произнес Крэйн. Голос отказывался ему подчиняться.

— Сектор дельта, координаты два четыре один точка девять. Капитан... мы откликнемся? — хфанг склонил влево свою гривастую голову, тем самым обозначая вопрос.

— Кэп, у нас же сроки, а таурины — слишком пунктуальные сволочи, — вмешался в разговор Барк — да и...

Механик не договорил. Он, как и остальные члены команды уставился на застывшего, словно изваяние капитана. И только Локки, знавшая Крэйна еще до катастрофы, понимала, что сейчас происходит на самом деле.

Напряженную тишину, повисшую в рубке, разорвал тихий, но твердый приказ;

— Сельм, прокладывай курс.

2.

Станция молчала. Ни один из посланных "Астартой" запросов ответа не получил. Сельм проверил приборы — все работало как надо. Похоже, сигнал бедствия посылался автоматически. Тишина по другую сторону канала связи ясно говорила о том, что помогать там уже просто некому.

— И что теперь? — пробормотал хфанг. Он говорил очень тихо, но Крэйн все равно услышал.

— Системы жизнеобеспечения работают?

— Они в полном порядке, капитан. По крайней мере гравы целы, и уровень кислорода в норме. Пробоин в обшивке не наблюдаю — отрапортовал второй пилот.

— Отлично... Начинай сближение! — приказал Крэйн.

Сельм переключился на приборную панель, заставляя автоматику выполнять необходимые действия. Первичное соединение прошло без сучка и задоринки, оставалось только закрепить замки и проверить герметичность стыка.

Капитан вытащил коммуникатор и нажал кнопку вызова:

— Барк, тащи свою задницу в стыковочный отсек и Локки с Ханом прихвати по дороге. Посмотрим, что там с этой шарховой станцией.

На другом конце послышалось невнятное ворчание, но Крэйн быстро отключился. Потом повернулся к Сельму:

— Заканчивай, и пошли!

Хфанг в ответ только кивнул: приказы капитана обсуждению не подлежат.

Проникнуть внутрь особого труда не составило. Барк слегка "пошаманил" с механизмом ворот, и они послушно открылись, впуская незваных посетителей. Едва преступив порог стыковочного шлюза, Крэйн обернулся к своим спутникам:

— Хан, осмотрите с Барком технические отсеки. Сельм, Локки, идете со мной — обследуем жилые помещения.

Механик в очередной раз что-то пробухтел, машинально пригладил рукой короткие рыжие волосы и, лихо хлопнув по плечу высокого мужчину с угольно-черной кожей, резво зашагал в один из коридоров. Хан хмыкнул и тут же последовал за Барком. Остальные, не мешкая, выбрали следующий проход.

Шли молча. Мертвую тишину вокруг разрывали лишь звуки шагов да потрескивание неисправной проводки. Коридор петлял и разветвлялся. Он казался бесконечным, а при учете постоянно моргающего освещения, и вовсе каким-то нереальным. Крэйн еще порадовался про себя, что не раз бывал на исследовательских станциях подобного класса, и такая планировка помещений была ему неплохо знакома. Капитан уверенно двигался по направлению к жилому блоку. Локки и Сельм пытались поначалу идти вровень с Крэйном, но потом, осознав бесполезность своих усилий, просто шли позади.

Вынырнув из очередного поворота, они наконец добрались до места назначения. Это был еще один длинный коридор с ровными рядами кают по обеим сторонам. Первое что бросилось в глаза,— двери отсутствовали как таковые, а запирающие механизмы вырваны с мясом. Локки присвистнула, а хфанг начал теребить мохнатое ухо, выдавая тем самым крайнюю степень удивления.

— Интересно, какой шарх тут прогулялся?.. — медленно, с заметным акцентом произнес Сельм. На Общем он говорил чисто, что для его расы совсем не характерно и было скорее исключением, вследствие своеобразного строения гортани. Акцент же появлялся, только если хфанг сильно нервничал.

— Вот сейчас и посмотрим... — не оборачиваясь ответил капитан.

Странное чувство не покидало Крэйна еще с момента прибытия на станцию. Что-то толкало его именно в этом направлении, не давая ни йоту отклониться от заданного неизвестно чем (или кем?) курса, и напоминало давно позабытую древнюю детскую игру в "холодно-горячо". Мужчина почти физически ощущал этот жар, с каждым шагом становившийся все сильнее и сильнее. Дыхание участилось, а на лбу заблестели капельки пота. Мысли текли хаотично, постепенно ускользая куда-то в небытие. Через некоторое время в голове осталась и вовсе одна не то мысль, не то установка: "Идти вперед"...

Из состояния транса капитана вывел настойчивый писк коммуникатора. Крэйн на мгновение замер и, стряхнув с себя непонятное оцепенение, принял вызов.

— Кэп, — голос Барка звучал заискивающе — тут это... дройды. Чистенькие такие, целенькие, похоже ни разу не использованные. И топливо. Два полных контейнера...

— Рэй! — прорычал капитан — Сколько, шарх тебя раздери, раз я должен повторять?!! Никакого мародерства!

— Ну кэээп, — заныл механик — дройды же... Они тут такие несчастные, стоят одни одинешеньки, никому ненужные. И Хану они понравились. Давай возьмем, а? Я их перепрограммирую... Да и топливо нам не помешает. И вообще никакое это не мародерство, а всего лишь законная компенсация за моральный ущерб и потраченное время.

— Иди ты в задницу! — ответил Крэйн. То странное чувство снова вернулось, только уже гораздо более сильное. — Бери, что хочешь, но без фанатизма.

Барк на том конце радостно угукнул и отключился.

В процессе обследования кают выяснилось, что двери все-таки не исчезли. Их просто выдрали к шарховой матери, и теперь они валялись по разным углам скомканные словно листы бумаги. Людей, ни живых, ни мертвых, в помещениях не оказалось. Впрочем как и крови или других следов насилия. Локки, которой происходящее нравилось все меньше и меньше, неосознанно стискивала шестипалую ладонь Сельма, вгоняя в ступор несчастного хфанга. Крэйн же шагал впереди, не обращая на их возню никакого внимания.

Следующее ответвление коридора заканчивалось залом управления. Дверь была на месте, но ее заклинило примерно на четверть. Жар стал совсем нестерпимым и, не долго думая, капитан со всей силы зарядил кулаком по блоку запирающего механизма. Панель треснула, а острые края оставили на руке Крэйна глубокие порезы. Локки тут же заворчала, что если и дальше так пойдет, то она наотрез отказывается латать крэйнову "шкуру". В этот момент дверь бесшумно отъехала в сторону, и перед людьми предстало такое зрелище, что у всех троих волосы дыбом встали. Посреди зала, почти до самого потолка, возвышалась громадная пирамида из мертвых тел. Окровавленные, разодранные на части трупы, сваленные в кучу. Их не просто расчленили, а будто перемололи до состояния, когда уже непонятно где руки, ноги, а где головы. Тяжелый металлический запах казался почти осязаемым.