Пережиток прошлого

Было бы ложью сказать, что Йондайме оставил после себя много тайн. Намикадзе оказался именно тем правителем, который положил на благо деревни все, то есть свою жизнь, жизнь своей жены и, пусть и возможно не желая того, жизнь своего сына и заработанные честным трудом миллионы ре. Честно будет назвать Минато гением, но его разработки, попав в руки к Орочимару и Джирайе, довольно быстро перестанут быть тайной как минимум для Данзо, Сандайме и Старейшин — клановую верхушку к ним тщательно не допустили.

Именно такие мысли бродили в голове Сарутоби Хирузена в утро после трагической смерти его предшественника и преемника. Конечно, оставалось достаточное количество проблем — дележка джинчурики, к примеру, и притязания на потомка Узумаки кланов и некоторых джонинов, но все был решаемо и некритично. Настали спокойные времена, фактически благоденствие, в котором Хирузен снова был у руля.

А потом ему принесли тонкую папочку — всего-то несколько листков, подписанную просто "Кирумару", и, не успел он ее открыть, как в кабинет зашел старичок, выполнявший в Конохе функции нотариуса.

Завещания Минато и Кушины были, кажется, скопированными друг с друга. Хирузен бы ожидал там увидеть просьбы позаботиться о детях и оставшемся супруге к Хатаке и Джирайе, но то, что он там увидел, полностью разрушило все его ожидания.

Во-первых, оба завещания, пребывавшие в Хранилище Конохи, были лишь копиями. Но, надо сказать, очень хорошо защищенными копиями — Ками, да такой связки печатей даже на хранилище Свитков Хокаге не стояло! Пожалуй даже, на личных сейфах Хирузена печати были менее изящными, извращенными и сильными... Оригиналы, как было честно указано, хранились в отдельном тайнике, местонахождение которго было известно лишь троим людям. Собственно Минато, Кушине и — Хирузен на всякий случай еще раз прочитал заголовок недавно принесенной папки, — бесклановому шиноби Кирумару Йои, о чем также было любезно сообщено в шапке документа. Содержание соответствовало заголовку: в случае смерти или любой формы потери дееспособности все принадлежавшее нижеподписавшемуся имущество переходило Кирумару, все опекунские права на детей, супругов и прочих родственников переходили также Йои, в независимости от наличия и притязаний других претендентов. К завещанию присовокуплен документ из банка, согласно которому все тому же Йои приходят ежемесячные копии финансовых отчетов по счетам и активам семьи Намикадзе и клана Узумаки.

Хирузен сказал нотариусу, что примет к сведению документ, вежливо послал его, после чего перечитал завещания еще пять раз. Затем, видя, что ничего не изменилось, отдал приказ о поиске любой информации про шиноби Листа Кирумару Йои, и крепко задумался.

В основном кое-какие воспоминания про молодого человека имелись и у самого Хирузена. В общем-то, Кирумару знала вся деревня как забавный казус и нелепый пример человека, пытавшегося плевать против ветра.

В возрасте пяти лет прибыл с семьей — отцом-торговцем и матерью — в Коноху на постоянное место жительства. В шесть лет в общем потоке поступил в Академию Листа. По силам — ничего особенного. Спустя два года Йои выпустился из Академии — опять средний результат. Семь месяцев дополнительной подготовки в компании такого же бескланового мяса под руководством одного из самых слабых чуунинов, из его команды никто не пережил войны. Основная стихия — Молния. Непонятно каким образом, как и немногие остальные слабые шиноби, пережил войну, за время которой покочевал по многим командам. После войны получил чуунина — скопом за все, так сказать, за выслугу лет, хотя, как говорят многие, на чуунина не тянул. Звание получил из рук Йондайме как раз... А потом отказался от стандартной тарифной сетки и системы выдачи заданий Конохи и написал ходатайство на так называемую пенсию — абсолютно бесперспективная вещь, когда шиноби как бы выходит из-под руководства деревни. Вместе с тем он теряет фактически все привилегии, которые дает ему статус "подшефного" ниндзя — право на получение заданий от деревни в общем порядке, например. Приоритет такого "свободного куная" во всех вопросах не просто последний — он скорее отрицателен. Также — никаких компенсаций, пенсий, скидок и льгот, доступа к общему хранилищу... Другие деревни, разумеется, тоже таких ребят не приветствуют, вот и получается почти нукенин. Одним словом, со всех сторон невыгодная позиция, если ты не отслуживший свое джонин-инвалид — тогда хоть отставка обоснована...

Вот и Кирумару ни в каких крупных или хотя бы средних делах не мелькал, максимум, что мог делать — это убивать разбойников, терроризирующих огород особо зажиточных селян и... все. Однажды за последний год даже появился в Конохе, навестил дом к этому моменту уже умерших родителей, посидел в Листе три недели и снова пропал.

Ничего особенного, одним словом.

А вот оказалось...

Папка Йондайме принесла еще больше вопросов. Особенно вкупе с уже нарытыми в архиве и бухгалтерии сведениями.

Оказывается, Минато, став Хокаге, с полгода назад перевел на счет Йои несколько довольно крупных сумм, соответствующих оплате за восемь миссий S и шестнадцать А ранга, плюс с полсотни В и С. Причем это была единственная замаскированная по адресату (и неплохо, никто ни о чем и не догадывался!) операция (в официальных бумагах Конохи оплата миссий проходила, но формулировки были очень туманны и по сути ничего не говорили), во всем остальном перед Конохой Намикадзе был девственно чист и честен. Банк показал, что еще одна внушительная сумма была переведена с личных счетов Кушины и Минато, а справку по счету самого Йои Кирумару выдать отказались, оказывается, в банке этот "бесклановый неудачник и бездарь" считался клиентом на уровне Великих кланов. Но и это уже говорило многое — а именно просто-таки неприличную сумму имел на своем счету этот весьма подозрительный товарищ Кирумару...

Общая характеристика кроме навыков содержала описание характера: малообщителен, неуступчив, неусидчив, ленив (для шиноби что приговор, если, конечно, это не Нара), на агрессию отвечает еще большей агрессией, в своих симпатиях стоек, наплевательски относится почти ко всему.

Папка Намикадзе принесла только больше вопросов. Кроме пяти чистых листков, в которых эксперты опознали чакропроводящую бумагу для печатей, и пары не совсем чистых — все та же бумага для печатей, но уже использованная и со снятыми печатями (одна было детсадовской, другая — достаточно сложной), там были, видимо, результаты... непонятно чего — то ли исследований, то ли размышлений Четвертого.

Большими буквами на первой же строке было написано: "Кирумару анти-полюс (SS++)", а дальше только малопонятные записи:

Райтон А

Суйтон C

Дотон В

Комб: S

Нин S//SS++ Тай А+/SS Ген E-//SS++

Кеккен-генкай???? Шаринган+Бьякуган Риннеган?? Взлом/Счет — Узумаки?

8: 1(эталон)

14: 46,86204

17: 83,21298

Печати минус плюс (взрыв-тег, запечатка)/блоки гибкие съемные (закрытие)

Лентяй и не заморачивается, умный и предусмотрительный циничный сукин сын (когда ему не лень)!!!!!!

Криво по правому краю листа было дописано "Чай орешки сенбон".

Один-единственный листок разом внес сумятицу во все размышления Сандайме.

По сути все это напоминало общую характеристику, если не считать того, что по той же общей характеристике Кирумару был шиноби уровня С/В, причем скорее ближе к В. Из стихий был Е Дотон и В Райтон, Тай D, Нин В... Одним словом, ВСЕ заявленные характеристики были занижены, а некоторые так и вовсе отсутствовали. К тому же что значит "кеккен-генкай"?! А анти-полюс?

Больше информации достать не удалось. С Кирумару никто не общался, кроме, как оказалось, Четвертого и его жены. Экстренный опрос показал, что юный Хатаке пару раз видел чуунина в отставке в доме любимого наставника, но думал, что тот что-то выпрашивает. Все остальные ничего кроме минимума, известного и самому Хирузену, не знали. Обыск дома Кирумару ничего не дал.

В этот самый момент Хирузен начал подозревать, что, кажется, с хорошей жизнью он погорячился. Новые факты открывали большие проблемы и, хотя разум говорил ему, что реально один шиноби, пусть даже сильный, — ничто пред мощью Корня и лучших ниндзя Листа, но та самая, натуральная шинобийская, интуиция явственно сигнализировала — обломался всем и джинчурики, и денежки Четвертого (хотя здесь может еще удастся что-то ухватить), и все коварные планы, в которых фигурировал юный Узумаки. Самое важное — теперь, в свете открывшихся фактов, совершенно неясно, чего можно ожидать от чуунина Йои. Потому что если поверить хотя бы в понятную часть записей (в непонятной не смогли разобраться по итогу ни молодцы Корня, ни Орочимару, ни даже скрепя сердце приглашенные умельцы Яманак — завещание от кланов утаить все равно не удалось, копии кроме всего оказались у всех глав и в банке), пометка SS++ — пафосная и маловероятная — вызывала настойчивый зуд в затылке и части тела пониже.

Спустя две недели изволил явиться сам Кирумару. Вошел в деревню и не торопясь прошел к дому, ночку отдохнул и появиться пред глазами Хокаге изволил только на следующее утро.

Невысокий и субтильный молодой парень с темно-синими коротко остриженными волосами и серыми глазами, которые на данный момент закрывали сплошные черные очки с зеркальным эффектом. Одет непритязательно — простая темно-серая футболка и черные шорты до середины икры с небольшим подсумком на поясе.

— Хокаге-сама, — тихий и уверенный голос. Не поклон и даже не намек — так, отбываловка, вяло обозначил соприкосновение левой ладони с правым кулаком на уровне живота, на том и остановился. Хорошо хоть, в кресло плюхаться не стал, подождал разрешающего кивка.

— Кирумару-сан, — доброжелательно улыбнулся Хирузен, про себя меланхолично размышляя, что в сумме больше пятидесяти человек — его люди, оперативники Данзо, несколько нукенинов, убийцы от кланов, — не вышли на связь, а Кирумару вот он, целехонький, сукин сын эдакий. Будто подслушав его мысли, означенный паршивец выудил из подсумка свиток, в который обычно охотники за головами запечатывали свою добычу, и с вежливой улыбкой положил на стол:

— Нашел по дороге домой, Хокаге-сама. Возможно, ваше, — и замолчал.

— Спасибо, Кирумару-сан, я обязательно посмотрю. Как продвигаются ваши дела?

— Не очень-то, Хокаге-сама, признаться, думаю бросить шататься по миру и вернуться в родную деревню, — пожимает плечами парень.

— Вот как, — одобрительно кивнул Хирузен. — Кирумару-сан, могу я с вами серьезно поговорить насчет выполненных вами миссий?

— Каких именно миссий, Хокаге-сама?

— Дело в том, что после трагической смерти Четвертого Хокаге обнаружились бумаги, согласно которым вы выполняли некие задания высоких рангов, которые не соответствуют вашему статусу, Кирумару-сан. Похоже, где-то в документации есть ошибка, поскольку вы должны числиться как джонин, вот, кстати, соответствующие документы, — какая-никакая, а попытка наладить отношения.

Ощущения к делу не пришьешь, и Данзо наверняка не поймет Хокаге, но... Сейчас, при встрече лицом к лицу с Кирумару, Хирузен окончательно решил ни в коем случае не ссориться с этим человеком. Предварительные доклады оперативников он видел, те не заметили ничего особенного, но вот сам Сандайме буквально шкурой и спинным мозгом чувствовал, что случись столкновение — победителем ему не выйти. И при этом он точно так же чувствовал, знал, что сидящий перед ним человек объективно слабее его. По опыту, по техникам, по арсеналу. Но — вот не победить ему этого парня и все.

И поэтому Хирузен, кажется, не будет и пытаться отобрать у Кирумару Наруто. Да, рычаг, сильное оружие деревни будет потеряно, но как бы сопротивление этому мутному новому джонину не обернулось гадостями покруче Кьюби...

— Неожиданно, — искренне удивился парень.

— Что я еще хотел спросить, — Хирузен чуть склонил голову набок и потянулся к трубке. Только что он понял причину такого пиетета по отношению к Кирумару — и понятое его ошеломило. Хокаге боялся парня. Пока, по сути, без достаточных на то оснований, но боялся. Не опасался даже... Страх был прочно позабыт Сандайме давным-давно, а вот поди ж ты... Самое смешное, что объектом страха стал не Данзо и не главы кланов, не кто-то из саннинов или Каге других деревень, может, нукенинов. Нет — вроде обычный, средний или даже более (если не считать приписку SS++ и прочие интересности), но... — Какого рода миссии вы выполняли и не желаете ли вернуться к активной работе в качестве действующего джонина? — кажется, это предложение заставило парня задуматься. Полминуты спустя он беззаботно тряхнул головой и улыбнулся:

— Ну, честно говоря, я не хотел бы приступать к полевой работе, — снова пожимает плечами Йои. — А по поводу миссий... Мы с Минато пересеклись во время войны, там немного побегали сообща, потом он попросил помощь со статической защитой некоторых объектов, только и всего...

— Статической защитой каких объектов?

— Ну, вон той комнаты с бумажками, — мотнул головой Кирумару. "Вон той комнатой с бумажками" оказалось Хранилище Свитков Хокаге. Хирузен мысленно пометил в своем личном досье на Йои две больших галочки с вопросом — напротив "не заморачивается" и "возможно, очень хитер и непонятен". — Или еще чего... Я не запоминал путь, если честно. Дверь помню — такая желтого дерева, резная и с рисунком кружка Инь-Ян в левом нижнем углу левой створки, — Хирузен, окончательно слетевший с нормального делового настроя и даже, кажется, немного заразившийся беспечностью и наплевательством собеседника, едва удержался от того, чтобы смачно хлопнуть себя ладонью по лбу. Краем сознания, правда, отметил некую похожесть Йои с Йондайме — у последнего бывали такие приступы легкомыслия. Но у этого, похоже, скорее наоборот — иногда случались приступы серьезности. Если случались...

Дверка такая имелась, в одной из самых засекреченных лабораторий Конохи, и отличалась именно пририсованным каким-то лаборантом кружком гармонии в левом нижнем углу левой створки. Правда, радиусом этот кружок был хорошо если три миллиметра, и заметить его под ворохом гендзюцу было сложно. А вот дорогу Кирумару, видите ли, не запомнил — три поворота и прямо, вторая дверь по коридору... Тоже, правда, под комплексом статических гендзюцу, но все же!

— Вот как, — сказал Хирузен, чтобы что-то сказать. Новая информация... поражала. "Побегали сообща", видимо, и вылилось в эти миссии, которые были позже оплачены. — Но почему же такая задержка оплаты за миссии?

— Ну, меня все устраивало, а светиться я не хотел, — на секунду Йои сжал губы. — Быть сильным и известным в мире шиноби — сложно, а просто известным — и вовсе печально... Вот Минато и сказал — отдаст, как сможет, — и снова улыбка. — "Прибедняется," — про себя отметил Хокаге. — "И не патриотичен. И имеет альтернативные источники дохода"...