Магистр Разрушения. Главы 16 -17

Глава 16

Ребенген слушал увлекательную историю приключений Великого Лорда в квартале кожевников и понимал, что браниться с Бастианом бесполезно — в таком возрасте человека уже не исправишь. И потом, непробиваемая уверенность Дракониса в своих силах имела под собой основание — новых, доселе не встречавшихся врагов он скрутил, почти не напрягаясь, а четверо из шестерых при этом даже сохранили рассудок.

Но в какой компании!!!

Надеждам Ребенгена на то, что выживший допельгангер станет сиюминутной прихотью Великих Лордов, не суждено было сбыться. Хуже того, странное обаяние чужака подействовало не только на молодого Гэбриэла, но и на его умудренного годами отца. И вот теперь Бастиан притащил это двуличное существо на важнейшее совещание, представив своим советником по маскировке! В присутствии власть имущих перевертыш держался скромно и сидел, потупив взгляд. Прямо скажем, предприимчивый гад отлично вписался в высшее арконийское общество. Да пес бы с ним (от одной лишней гадюки это кубло не пострадает), но вот при мысли, что множество уважаемых чародеев хотя бы на минуту приняли эту наглую харю за почтенного мэтра Першина, у Ребенгена начинало ныть предплечье (во время допроса пленник изловчился укусить дознавателя за руку).

Отравить, что ли, его по-тихому? Нет, Бастиан заметит.

— Противостояние, определенно, перешло на новый уровень, — невозмутимо вещал председатель Нантрек. — В Арконат прибыли не просто вымуштрованные исполнители, но представители, так сказать, коренной нации. Принять их за арконийцев можно только темной ночью и под плащом. Что означает — агенты аутентичного вида у врага закончились. Мы можем себя поздравить!

Нантрек присутствие допельгангера упорно не замечал. Наверное, это самая разумная политика — делать вид, что все идет как надо. Сидевший ближе всего к Лорду Глава Целителей изображал статую самого себя (даже не поймешь, что дышит). Вот уж без чьего присутствия Ребенген чувствовал бы себя намного спокойнее! Но повода не пустить на встречу одного из руководителей Ордена не было, а выказывать господину Мурмалину свои подозрения Нантрек не спешил.

— Надеюсь, эти "коренные жители" рассказали что-нибудь новое об источнике всех несчастий? — поднял бровь Повелитель Шоканги.

— Наши лучшие дознаватели работают над этим.

Ребенген поморщился — в допросах такого уровня он предпочитал не участвовать. Сейчас психику задержанных методично крушили, используя весь богатый арсенал средств, изобретенных человечеством. Поскольку враги являлись магами и сопротивлялись изо всех сил, после окончания дознания их милосерднее будет усыпить. Что уж там говорить о достоверности информации!

— Однако мы собрались здесь для другого, — в глазах председателя появился хищный блеск. — Что глубокоуважаемый Лорд Бастиан может сказать о боевых качествах чужаков? Целители утверждают, что их заклинания были весьма нестандартны.

Повелитель Шоканги сокрушенно вздохнул.

— Молодежь! Ничем, кроме своей кормушки не интересуются, будто за пределами Арконата и нет ничего.

У Мурмалина задергалось веко — нападение на учеников Академии расследовали его лучшие люди.

— Вы заметили что-то знакомое? — льстиво улыбнулся Нантрек.

— Этим знакомым там смердит! Не знаю, кто кого обучал — они стахийских шаманов или стахийские шаманы их — но паттерны щитов совпадают с точностью до гармоник. Зная методы преподавания этой, с позволения сказать, магии, можно твердо заявить, что наставник у них один.

— Шаманы не способны чувствовать потоки силы, — пробормотал Ребенген, вспомнив общение со знатоком стахийских нравов. — Для них характерны мощные ударные воздействия.

Бастиан покосился на мага и решил проявить сострадание к старому другу.

— А им чувствительность и не нужна, — принялся растолковывать Лорд. — Они формуют энергетические каналы неофитов через артефакт, являющийся идолом местного культа. Как таковой передачи знаний не происходит: внутрь посвященного засаживается подобие амулета, к которому этот, с позволения сказать, волшебник обращается посредством набора ключей — жестов или словесных формул. Извращение! Даже самая сложная матрица не может содержать больше двух дюжин комбинаций. Не спорю, каналы получаются шире, что имеет значение при жертвоприношениях, но способность манипулировать тонкими энергиями теряется навсегда. Люди-амулеты, вот кто это такие! Мерзость какая, прости господи...

Ребенген почувствовал себя нерадивым учеником, только что провалившим экзамен. Не надо было пускать Дракониса на семинары...

— У меня сейчас нет бойцов, имеющих опыт противостояния шаманам, — поджал губы Мурмалин. — Придется искать наставников в Тирсине.

— Какие наставники, какой опыт, чего там уметь, я не понимаю? — искренне изумился Лорд. — Если это люди-амулеты, то и обращаться с ними надо, как с амулетами — диссипатор Соркарда в щит и нет проблем!

Но Мурмалин успел уловить главное "если".

— При всем моем уважении, сэр, поручиться, что возможности чужаков тождественны стахийским, вы не сможете, — покачал головой Глава Целителей. — А значит, необходимо тщательное исследование феномена, привлечение экспертов...

Нантрек беззвучно пробормотал ругательство, а Ребенген испытал желание стукнуть своего начальника чернильницей по голове (той, что из цельного куска нефрита). Сказать Драконису, что он чего-то не может! Все, теперь Мурмалин для Бастиана — личный враг.

— Говорите за себя, уважаемый! Ваша хроническая немочь не имеет ко мне никакого отношения. Я за четверть часа не только узнаю, но и продемонстрирую любому, шаманы это или нет. Моя сдержанность диктовалась исключительно заботой о подрастающем поколении (о чем неплохо задуматься и Вам!). Подобное зрелище не предназначалось для глаз леди.

Ребенген не сразу сообразил, что под ранимой девушкой Драконис подразумевает девицу Дарсаньи, проломившую головы минимум двум налетчикам.

— Замечательно! — председатель вклинился в разговор, не давая Мурмалину раскрыть рот. — Насколько я понимаю, речь идет о поединке? Гениальная идея! Молодым магам полезно будет увидеть работу профессионала. У дознавателей как раз есть один, гм, кандидат. Узнать у него что-то уже невозможно, но драться он еще способен.

Лорд Бастиан устремил глубокомысленный взгляд парчовую занавеску, прикрывающую большую ученическую доску (сейчас там была начерчена схема канала контрабанды из Стаха, о чем кое-кому из присутствующих знать не полагалось). Стало слышно, как на стене равнодушно тикают часы, а в приемной секретарь обсуждает что-то с посетителем. Насколько Ребенген его знал, Повелитель Шоканги уже принял решение, но будет самозабвенно трепать окружающим нервы, пока те не попытаются выбить из него ответ силой.

— Последнее время я очень занят. Накопилось столько дел! Даже не знаю...

Пауза.

Председатель скорбно покачал головой.

— Как я вас понимаю! Значит, все-таки тирсинцы...

— Но, возможно, мне удастся выкроить часок. Скажем, завтра в полдень.

— Идеальное время! Не слишком рано и света достаточно. Будет ли вам удобно провести схватку на полигоне Академии?

— Вполне.

От столичной резиденции Повелителя Шоканги до полигона было ближе, чем собственно до столицы (один из прежних королей выразил свое недовольство поведением подданного, как сумел).

На том и порешили. Совещание закончилось, практически не начавшись.

Покинув кабинет Нантрека, Ребенген решил воспользоваться личными связями и поговорить с Лордом приватно. Бастиана он нагнал у выхода из Башни Магов и, с удовлетворением, отметил, что лукавый перевертыш направляется в зал переноса вместе со своим господином — по легенде, Гэбриэл на время оставил Академию, следуя воле своего отца (если бы Драконис продолжал игнорировать покушения на любимое чадо, это начало бы выглядеть подозрительно).

— Не понимаю, как такие люди занимают руководящие посты! — вместо приветствия начал Лорд.

Ребенген не стал уточнять, кого имеет в виду Повелитель Шоканги.

— Просто все устали и нервничают. Столько всего произошло!

— Я тоже устал, но это не превращает меня в идиота.

— Я тебя умоляю! Делай скидку на размеры, между нами есть физическая разница.

— Действительно, — убедившись в своем врожденном превосходстве, Бастиан подобрел. — Приходи завтра, увидишь много интересного.

— Не сомневаюсь, — Ребенген попытался собраться с мыслями. — Скажи, а как ты определил, что в щит надо ставить рассекатель? — полюбопытствовал он.

— Никак. Я всегда его туда ставлю.

Маг хотел высказаться о глубине паранойи Лорда, но не стал — не при посторонних. Упоминать про осторожность тоже не стоило.

— Надеюсь, завтра все закончится хорошо.

— Перестань, Тео! Откуда такой пессимизм? Человек с искалеченной аурой в принципе не может противостоять полноценному магу. Это будет все равно, что избить слепоглухонемого.

— Остается еще случайность.

— Не будет никаких случайностей!

— Аминь.

В день поединка Ребенген пришел к транспортным пентаграммам за час до двенадцати и не прогадал — желающих посмотреть на сражающегося Лорда собралось едва ли не больше, чем на встречу с Ракшем (столица рядом), а добираться до полигона своим ходом никто не хотел. Комфортом зрителей Орден не озаботился — прибывшие мокли под мелким дождем на границе большого, углубленного на два метра в землю поля. Пришли бывшие подчиненные Сандерса, от простых Целителей отличавшиеся хорошей физической формой и военной выправкой, бренчали странными устройствами изнывающие от любопытства эксперты из Цеха Новых Знаний, у самого ограждения с благостными улыбками отиралась пара священников — святые отцы тоже не гнушались мордобоя. За спиной Главы Целителей маячил уже знакомый знаток стахийских нравов. Ребенген знал, что в толпе присутствуют и те трое, которые помогали Нантреку усмирить Бастиана, взбесившегося после смерти отца (по нынешним временам — живые легенды). Маг был уверен — Драконис не забыл обидчиков, но утешал себя тем, что Повелитель Шоканги не разменивается на отдельные личности, а мстит Арконийскому Ордену в целом.

Повелитель Шоканги прибыл за пять минут до двенадцати в удобном крытом экипаже. Простой черно-красный мундир защищал Лорда разве что от непогоды — ни амулетов, ни брони Бастиан надевать не пожелал. Зато лже-Першин снова был рядом.

— Наблюдай внимательно! — поучал его хозяин. — Тебе это важнее, чем им. Или ты думаешь, что о тебе забыли?

Лорд неторопливо спустился к вычерченному на песке кругу и Нантрек подал знак начинать. Целители выволокли южанина на середину площадки, сняли смирительную рубашку, плотно расписанную блокирующими знаками, а потом быстро ретировались. Драконис остался стоять, терпеливо дожидаясь, когда противник изволит очнуться.

На взгляд Ребенгена, слишком спокойно и расслабленно.

Чужак атаковал молниеносно, не выдав своего намерения ни звуком, ни движением. Какое-то омерзительно несбалансированное заклятье, единственным назначением которого было рвать и калечить, ринулось в сторону Великого Лорда без особого прицела (в такую тушу захочешь — не промахнешься). Ребенген, никогда не любивший лишенную опорных знаков, спонтанную и непродуманную боевую магию смог оценить только мощность удара — такого хватило бы на пятерых. Разум отказывался верить в возможность отразить нечто подобное.

Атакующее и защитное заклинание встретились точно на полпути между противниками — классика (Драконис явно рисовался перед зрителями). Титаническая мощь разрядилась в пространство россыпью безобидных искр, и в толпе пронеслось многоголосое "уф!". Большинство зрителей призвали Истинное Зрение и теперь стоически терпели ощущения, вызываемые магией чужака (самому Ребенгену хватило одного взгляда): шаманство как оно есть — противоестественное использование природных способностей, почему-то именуемое даром потусторонних сил.

Мурмалин тянул шею, стараясь не упустить ни единого движения противников. Нантрек растирал запястья профессиональным жестом опытного боевика. Не к месту вспомнилось, что всего год назад кое-кто из присутствующих всерьез обсуждал возможность устранения Повелителя Шоканги, как только его сын пройдет необходимое для Великого Лорда посвящение стихиям. И, к слову сказать, Гэбриэл его уже прошел. А вчера никого не смутило, что Бастиан будет рисковать своим здоровьем. Не могли ли председатель и Глава Целителей действовать заодно?

Ребенген начал потеть.

Южанин встал, выпрямившись во весь рост (отнюдь не маленький), но Великому Лорду достал чуть выше подбородка, от чего выглядел скорее комично, чем угрожающе. Галдящих зрителей он словно не замечал.

"Не знаю, из кого Основатели вербовали первых владык, но запаса там явно не осталось"

Мудрилы вывесили за барьер какую-то медную штангу и едва не загремели следом за ней. Отважных исследователей затолкали в задний ряд.

И началась игра кошки с мышью. Чужак атаковал — Великий Лорд оборонялся, величественно игнорируя возможности закончить бой одним ударом. Быстро выяснилось, что без предварительной подготовки южанин выдает только тот самый "магический плевок", который использовал первым, а все остальные его атаки предварялись хорошо различимыми демаскирующими жестами или фразами. Складывалось впечатление, что Драконис знает их все. Бастиан манипулировал динамическим щитом без видимого напряжения, волшебство мерцало и струилось вокруг него, словно невесомая шелковая кисея, но противник бился о нее, как муха о стекло.

Убедившись, что чужак начинает повторяться, Великий Лорд сам перешел в нападение. От южанина полетели клочья. Драконис не вкладывал в заклинания какой-то безумной мощи, но щиты врага они проходили без видимого сопротивления. Злосчастного шамана кололо, драло, жгло, швыряло и полосовало. Схватка как таковая не состоялась — вместо боя происходило избиение. Южанин продержался минут шесть, на чистом упрямстве (а может, целители с эликсирами переборщили), после чего упал и больше уже не поднялся.

Ребенген скосил глаза — если Нантрек и был разочарован результатом, то виду не показывал.

Драконис поднял руку в жесте победителя и стал выбираться с полигона, непринужденно огибая глубокие воронки и участки спекшегося песка. Двое целителей с носилками спрыгнули на поле за своим подопечным, который, как ни странно, все еще дышал и даже немного дергался. Полигон был плохо приспособлен для эвакуации тяжелораненых — на крутой склон носилки пришлось затягивать вшестером, под едкие комментарии боевых магов и предложения добить страдальца. Ребенген зыркнул на лже-Першина: как тот отнесется к убийству соплеменника? Казалось, что перевертышу горько наблюдать глумление над бывшим кумиром. Обвалянный в грязи, истекающий кровью из ушей и носа южанин тихонько поскуливал.

— Ну вот, — Драконис снисходительно потрепал своего спутника по плечу, вызвав у зрителей минутную дезориентацию. — А ты мне вчера что пел? "Непобедимые, несокрушимые"! Радуйся лучше, что они рабов боевым приемам не учат. Что рожу кривишь? Осадочный яд мы тебе выведем, дай срок, а вот коснись ты этой порченной ворожбы, вся тонкая энергетика была бы искорежена. Или ты думал, что не раб?