|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Каждый выбирает для себя
женщину, религию, дорогу.
Дьяволу служить или пророку —
каждый выбирает для себя.
Каждый выбирает по себе
слово для любви и для молитвы.
Шпагу для дуэли, меч для битвы
каждый выбирает по себе.
Каждый выбирает по себе
щит и латы, посох и заплаты.
Меру окончательной расплаты
каждый выбирает по себе.
Каждый выбирает для себя...
Выбираю тоже, как умею,
ни к кому претензий не имею —
каждый выбирает для себя.
Юрий Левитанский (исп. Сергей Никитин)
Глава 1. Ночь. Кладбище. Причал. Корабль
Санкт-Петербург встретил ее холодным порывистым ветром и Смоленским кладбищем. Это место она узнала бы из тысячи: если пройти от входа прямо, до первого поворота, а затем налево, вглубь, почти к самой ограде, то там, в тени деревьев, сереет потемневшим мрамором усыпальница семьи Вилени, члены которой хотя и имели лишь малую толику русской крови, но жили и умирали в России, начиная с царствования маггловского царя Петра I. Тут были похоронены и ее родители, а также дед-грек. Вета вздохнула: пять месяцев прошло со дня их смерти, а она так и не смогла придти к ним после похорон... Вдали послышались раскаты грома — приближалась гроза.
— Великолепно! Только ливня мне не хватало. Найду того, кто делал этот порт-ключ — придушу!
Придумывая всевозможные муки неизвестному, она добралась до границы кладбища, и, воровато оглядевшись по сторонам, полезла через забор.
— Благослови, Мерлин, маггла, придумавшего джинсы! — спрыгивая на землю, пробормотала волшебница, и, покачнувшись, схватилась за стену — от резкого движения в глазах у девушки потемнело.
— Да чтоб его! — Вета устало прислонилась к стене. Так было больше гарантий удержаться на ногах, чем цепляться за опору слабыми руками. — Это начинает действовать на нервы. Чтоб моя прапрабабка в Аду горела за это проклятье!
Тем временем начавший накрапывать моросящий дождик вдруг всего за мгновение превратился в настоящий ливень. С трудом оторвавшись от стены, Вета неуверенно двинулась к тротуару в надежде, что какой-нибудь ненормальный ездит ночью в ливень мимо кладбища и подбирает попутчиков, но в темной пелене грозы разглядеть что-либо было невозможно. Девушка обреченно села на поребрик и спрятала лицо в ладони:
"Вот только истерики мне сейчас не хватало".
Рядом скрипнули тормоза, Вета подняла голову — около нее стояла машина с открытой дверцей, приглашая в свое уютное нутро: сухое и теплое. На месте водителя сидел высокий, смуглый парень:
— Хей, ты что тут? Дъжд на улице. Качвам се машина*, — сверкнул он белозубой улыбкой.
— Купаюсь, разве не видно? Подбросишь до Гавани? — Вета медленно встала и подошла к открытой двери, пытаясь разглядеть хозяина машины получше. Сие осложнялось стекающим водопадом воды по лицу.
— Забирайся, мне по пути. Кстати, Виктор Крам, — представился водитель, заметив пристально-изучающий взгляд девушки.
— Надо же, рожденные летать ползают.
— Так ты ведьма?
— Ну что ты, я белая и пушистая, когда сплю зубами к стенке, — оказавшись в теплом, сухом и уютном салоне машины, Вета расслабилась: настроение резко взметнулось вверх.
— И часто ремонт родители делают у тебя в комнате? — фыркнул парень, срывая машину с места. — Ты в школу? А что не провожают? Да еще и в таком милом месте оставили...
— У меня нет родителей. Так же, как и лицензии на аппарацию, — предупреждая следующий вопрос и пытаясь скрыть эмоции, пояснила девушка.
Крам сочувственно посмотрел на нее в ответ и сосредоточился на дороге. Вета же, отвернувшись к окну, стала следить за зигзагами мелькающих во тьме молний.
"Мерлин, как же я устала — смерть, проклятья, Завулон, Хогвардс — хочу забиться куда-нибудь в уголок, свернуться в калачик и сделать вид, что меня нет".
"— Вета?
Девушка вздрогнула, оторвавшись от отчета сыщиков, и посмотрела на деда, пытающегося отчистить свои светлые брюки от каминной сажи. Глава Темных Москвы был, как всегда, одет с иголочки: легкие туфли из крокодиловой кожи с заостренными носами, отделанными металлом (Вета точно знала, что они заточены и пропитаны жутким ядом, от которого жертва умирала в страшных мучениях), белые льняные брюки, пояс из той же крокодиловой кожи, что и туфли, кремово-розовая рубашка расстегнута почти до середины груди, толстая золотая цепь с амулетом, пальцы рук в кольцах — не дедушка с Темным прошлым, настоящим и будущим, а столичный хлыщ.
— Дорогая, разве прилично так думать о своем единственном и горячо любимом деде?
— Завулон, ты не мог бы, ну стучаться, что ли? Я уже не говорю о не чтении мыслей единственной и горячо любимой внучки, — Вета поморщилась: у нее и так выдались тяжелые последние месяцы, а тут еще и такой подарок, как визит деда.
— Как только Вы замените этот примитивный способ перемещения на что-либо другое.
— Как способ перемещения влияет на вежливые манеры? К тому же, мог бы придти через Сумрак.
— Ты же знаешь, что твой отец ненавидел, когда я так делаю, и предусмотрительно поставил барьеры до шестого уровня, так что этот разговор беспредметен... Я тут присяду, не возражаешь? Как у тебя дела с поисками, моя дорогая? — темный маг подошел к стоявшему рядом с диваном креслу и вольготно расположился в нем, закинув ноги на журнальный столик.
Вета вздохнула: иногда манеры деда ее до крайности раздражали, но одергивать его девушка никогда не решалась — здоровье дороже, да и потом: портить отношения из-за каких-то туфель на любимом столике ее матери...
"Может и стоит".
— Мой отец в первую очередь ненавидел тебя, Завулон.
— Что весьма неблагодарно с его стороны. Если бы не я, Север сдох бы в том приюте, куда его отправили родственнички Мараны, и титула бы ему не видать после их скоропалительной кончины. Да и кончина бы была не такой быстрой.
— Завулон!
— Да ладно, не разыгрывай передо мной милую добрую девочку, я-то, в отличие от твоих родителей, знаю тебя. Жаль только, что ты маг, все же кровь семьи Вилени оказалась сильнее — аристократы, тьфу! А то, что я сделал для единственного ребенка...
— ... хорошо просчитанный ход в твоей Большой игре?
Предусмотрительный, дорогая.
Что тебе нужно? — Вета откинула голову на спинку кресла и прищурилась.
Север оказался не Иным, а в мире магов такие, как он, или навсегда остаются изгоями, или быстро играют в ящик; за одним исключением, но у того крышу снесло. К тому же, тебе ли жаловаться: не все в вашем магическом мире могут похвастаться княжеским титулом.
Вета поморщилась: общение с дедом как всегда вызывало у нее головную боль, потому что как человек трезвомыслящий и желающий дожить до преклонных лет девушка каждый раз тщательно анализировала сказанное им:
— Что тебе нужно? — повторила вопрос Вета. — Ты же знаешь, что у меня мало времени и твои авантюры меня не интересуют.
— Эта — заинтересует. Как себя чувствуешь? — окинув взглядом внучку, Завулон довольно улыбнулся и сказал, не дав вырваться из уст Веты негодованию:
— Хотя вижу, что не очень. Поэтому у меня к тебе предложение.
— С чего бы такая заинтересованность и забота с твоей стороны?
— Дорогая, при всем желании узнать, кто поднял руку на мою кровь, я не забывал что эта самая кровь, мягко говоря, меня игнорировала, так что особого сожаления по поводу кончины моего драгоценного сыночка не испытываю; я и так сделал для него больше добра, чем для кого-либо другого в своей жизни. Но...
— Но я тебе зачем-то очень сильно понадобилась. Что я получу взамен?
Вета, наливавшая в это время себе кагор в бокал, обернулась к деду.
— Жизнь.
Вета недоверчиво посмотрела на Иного:
— Ты решил сменить окраску или твоя просьба этого стоит?
— Что ты знаешь об Упивающихся Смертью? — спросил Завулон, проигнорировав вопрос девушки.
— Ммм, отец как-то пару раз говорил, что к нему приходили какие-то фанатики, пытались заманить к себе в секту, но он их с лестницы спустил. Но причем тут они? Или... — Вета взволнованно подалась к деду, но он поднял руку, останавливая девушку.
— Я этого не говорил. Но то, о чем я тебя попрошу, некоторым образом с ними связано. Давай-ка я тебе кое-что расскажу".
— Ау, спящая красавица! Мы уже минут десять как приехали, и если ты не поторопишься, то будешь добираться до школы самостоятельно. — Вета открыла глаза и посмотрела на кривящего губы в подобии улыбки мрачноватого на вид болгарина.
— Я уснула?
— Не я же! Давай, девойка*, выметайся отсюда; сейчас корабль придет, а у меня еще дела есть, — и, перегнувшись через девушку, болгарин распахнул дверцу машины.
Вета выбралась из машины, которая тут же, взвизгнув колесами и обдав девушку водой из лужи, умчалась дальше по Наличной улице. Блеснув в тусклом свете фонарей, автомобиль вскоре скрылся за поворотом на Большой проспект.
"Хоть ливень закончился... Нда, если не везет, так с самого начала. И, оказывается, невезение это началось даже не шесть месяцев назад, а задолго до моего рождения".
Озираясь по сторонам, Вета перебежала улицу и направилась к ограде ЛЕНЭКСПО. Постучав палочкой по темному окошку кассы, девушка забрала появившийся на латке билет и шагнула к воротам. Те вспыхнули синеватым пламенем, когда в них пролетел билет, и открылись. Перешагнув завесу между двумя мирами, Вета оказалась на заполненной народом пристани. Корабль уже был на месте и покачивал мачтами на сильном порывистом ветру, напоминая старый скелет, скрипящий костями...
Вета не любила столпотворение, особенно создаваемое аристократами, провожающими своих зачастую единственных наследников в самую престижную школу Темных Искусств в мире — в Дурмстранг. Все такие высокомерно-надменные, на поверку они, за некоторым исключением, были грубой и невоспитанной, с точки зрения элементарных норм вежливости, толпой. И сейчас она шумела, толкалась, суетилась и наступала друг другу на ноги, что вызывало еще больше шума от гневных окриков и выяснений — кто аристократичнее и кто перед кем должен извиняться первым.
Получив пару раз локтем под ребра, с отдавленными носками и царапиной во всю правую щеку от чьей-то броши, Вета наконец-то добралась до трапа.
"Черте что! Расширили бы они пристань, а то даже в Англии перрон больше. И какая тут может быть удача, если еще даже на корабль не села, а уже неприятные сюрпризы и телесные повреждения? Удача — это не про нас, недоучек. Благо, что в Темных Искусствах как рыба в воде, — восемь поколений родственничков, память крови, так сказать. А в остальном: звезд с неба на уроках не хватаю, родители убиты, а сама потихоньку теряю жизненную энергию из-за проклятья, хотя сейчас я намного ближе к цели, чем была несколько часов назад (если Завулон сдержит слово — шутка века)".
Но когда она вместе с потоком школьников поднялась на палубу и взглянула в почерневшее от непогоды и позднего времени суток небо, ей вдруг показалось на секунду, что план, который предложил странный, не совсем Светлый волшебник Дамблдор — это чистейшей воды авантюра. Конечно, если вообще не самоубийство, а в роли самоубийцы она, Вета, да и Завулон, если что, ее пятую точку спасать не будет, а только разведет над могилкой руками со словами — "жаль...". Но это представилось лишь на секунду: жажда жизни — лучший стимул для темного волшебника пуститься в опасное приключение.
* * *
Каюта была обита деревом. Вете вдруг в первый раз за шесть месяцев захотелось смеяться — она провела рукой по стене — точно, так и есть — Серебристая береза, Betula pendula.* Может это знак, что все получится? Ведь не каждый же день она селится в комнату, обитую ее деревом. Итак, светлое дерево и голубой бархат. На ее вкус немного прохладно и светло, но, слава Мерлину, в пути всего два дня. Памятуя о своем прошлом "заезде" в Школу Тайных и Темных Искусств, Вета вынуждена была признать, что уж лучше холодное, чем кроваво-черное. Тут ее взгляд упал на стол, стоявший под иллюминатором — серебряный кубок и рядом, из серебра же, графин с дымящейся жидкостью красного цвета.
Девушка подошла к столу, налила в кубок вино и уселась в стоявшее рядом со столом кресло.
— За что всегда любила Темных, так это за то, что на многие правила им откровенно начихать.
В Хогвардсе глинтвейном не поили, даже ее, приехавшую не на учебу, а "в гости"...
Она принюхалась, отхлебнула обжигающий напиток и блаженно зажмурилась, смакуя на языке пропитанную специями жидкость.
— Неплохо.
"Недаром Дурмстранг — школа для ооочень родовитых и оооочень богатых. А отсюда и спесь, и все остальные "приятные последствия". Как сказал хогвардский зельевар с таким похожим на отцовское имя, Северус: "Вот она, армия для Волдеморта, и заставлять не надо". На что добрый дедушка Дамблдор начал читать мораль о добре в каждом. Нда, как же. Директор в Дурмстранге сейчас Долохов, один из приближенных Темного Лорда (со слов Северуса Снейпа) Долохов... кто такой? Каркароффа еще помню, злобный дядька с козлиной бородкой, выгнавший меня из школы за то, что траванула этого поганца Ульриха; так не помер же. Такое ощущение, что сам директор был добрым волшебником".
Время было уже позднее, и Вета решила все размышления оставить на завтра.
"Ха, тоже мне — мисс О'Хара".
Уже лежа в кровати, девушка вдруг подумала: "Странное совпадение — порт-ключ сработал неточно, а мимо кладбища как раз проезжал Виктор Крам. В его политические пристрастия меня не посвятили, слишком много совпадений, хотя..."
______________________________________
*"Ночь, улица, фонарь, аптека.
Бессмысленный и тусклый свет.
Живи еще хоть четверть века —
Все будет так — исхода нет... " (А. Блок)
*Вилени — кони, с помощью которых Перун добыл себе златовласую красавицу. Это чудесные кони грозовых туч; они дышат пламенем, летают по воздуху с быстротою стрелы, не боятся непогоды и опасностей, и наделены вещим характером: человеческим словом, предвиденьем, мудростью. (Славянская мифология. Словарь-справочник. Составитель Л.Вагурина. Издат. Линор&Совершенство, 1998.)
*Девойка — девушка (болг.)
*Серебристая береза — изящное и стройное дерево, в изобилии произрастающее в Скандинавии. В устной традиции оно называлось "шаманским деревом", открывающим доступ к внутренним мирам. Упругая древесина дерева часто использовалась для изготовления колыбелей, служила символом возрождения и нового начала. Серебристо-белая кора дерева символизирует ясность и чистоту, указывая на то, что ясность мотивов и чистота намерений жизненно необходимы в любом шаманском предприятии. Помогает закрепить образ желаемого и резко сфокусировать намерения. (Магия рун (тайные знания мудрецов). Кеннет Медоуз. Издат. Фаир-Пресс, 2001)
*Дъжд на улице. Качвам се машина. — Дождь на улице. Садись в машину (болг.)
Глава 2. Корабль и всякие разные "приятности". Часть 1
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
