День Морда прошел спокойно, т.к. ничего чрезвычайного не случилось. Вечером же проходило очередное совещание командования, посвященное самым насущным вопросам:
1. Кто же, наконец, у нас самый главный?
2. В чем именно будет заключаться подчинение самому главному, и как будет происходить командование вассалами и вассалами вассалов подчиненных?
3. Кого именно из врагов идем бить?
4. Если идем, то кто идет первый и, главное, кто грабит больше?
5. Как именно мы планируем врага побить?
Впрочем, до последних пары пунктов мы даже не добрались.
Когда стороны выдохлись и выбрали лимит времени, было решено перейти к следующей части. А именно — пьянке. Благо и повод дополнительный имелся, был день какого-то местного "святого".
Стороны переместились на свежий воздух и начали праздновать.
Надо сказать, что виночерпий в этот раз был на высоте. Бурда, именуемая здесь добрым вином, была обильно сдобрена приправами и подслащена медом. Главным же украшением стола был здоровенный кабан, запеченный поваром целиком. Дополнительно досуг собравшихся скрашивала пара нанятых скоморохов-аниматоров и девка из обоза.
Через некоторое время представили диковинку — бочонок горючего вина. История его появления была незамысловата. Морд еще зимой, в преддверии похода, затребовал такую диковину в создаваемый лазарет. Во время похода раненым дополнительно промывали раны раствором этой местной водки. Разводили в пропорции "кружку на ведро воды", плюс еще окунали в раствор серебряный талер. Скептики были посрамлены, т.к. количество заражений и осложнений явно уменьшилось. В общем лагере выздоровевшие и их приятели рассказали несколько баек с демонстрацией шрамов и красочными рассказами об их получении с последующим выздоровлением.
Отрядный эскулап преисполнился энтузиазма и начал в свободное время лечить и латать местных увечных, благо в них недостатка не было. Армия стояла лагерем давно, притом на одном краю лагеря почти круглосуточно шел вялотекущий турнир, а на другом раскинулось маркитантское стойбище. Фуражиры же с помощниками исправно волокли в лагерь все найденное съестное, ну а местные жители не всегда поддерживали их энтузиазм.
Страсть отрядного врача к экспериментам дошла до того, что он соглашался мыть в спиртовом растворе инструменты, а некоторые из них даже кипятить. Также своей очереди в проводимых экспериментах дожидались различные мази и настойки. Впрочем, местное население против такого варварства не возражало, поскольку денег лекарь мертвецов запрашивал меньше, чем эскулапы использующие проверенные методы лечения. В случае же бесплатной проверки снадобий от добровольцев и вовсе отбоя не было.
Но вернемся к водке. Остальной люд также решил, что это штука полезная, а для профилактики решил еще и попринимать внутрь. Некоторым экспериментаторам эффект понравился. Ограничивало число любителей то, что нормальных перегонных кубов не было и горючего вина было мало. Товар этот был относительно дорогой, да и пить эту сивуху не многие рисковали.
Так или иначе, приглашающая сторона выкатила бочонок сивухи уже заправленный для вкуса медом и отказываться было неудобно. На слабенькое вино все это легло хорошо, то бишь "вставило" по полной. Морд помнил только то, что сохранил свой "фирменный стиль", т.е. добрался до палатки сам и на ногах, где и отрубился.
* * *
Пришедший сон был необыкновенно реалистичным и красочным. В огромном шатре происходило очередное собрание командиров, точнее шла уже его вторая часть. Гости толпились около невысокого помоста в центре и гадали, что на этот раз будет культурной программой.
Вышедший распорядитель объявил начало концерта. Гости отошли в сторону от сцены в середине шатра. После недолгих и заинтриговавших всех приготовлений, представление началось.
Морд подготовил невиданное здесь зрелище — стриптиз с концертом. Под буханье пары барабанов, посвистывание "волынки" и треньканье гуслей, местная звезда трактирной песни пыталась спеть что-то празднично-героическое. Впрочем, основное внимание было приковано к выступавшей.
Вокруг центрального шеста крутилась еще одна местная звезда — наименее затасканная "ночная бабочка" специализирующаяся на офицерах. Еще одним ее достоинством был хоть какой-то уровень интеллекта. Точнее она поняла, что именно от нее требуется и даже провела несколько репетиций. Физических же кондиций хватало для демонстрации несложной акробатики.
По бокам сцены стояла пара жаровен, куда в определенные моменты пара учеников местного алхимика кидала "пыхающий порошок". Вспышка получалась почти как магниевая, если верить старым фильмам. Гости от этого сначала охренели и шарахнулись, но в итоге всем понравилось.
В целом все это напоминало попытку изобразить концерт Раммштайна в сельском клубе, но для местных это было очень свежо и необычно.
Шла уже третья песня, порошок заканчивался, выступавшая разделась, устала и теперь отплясывала одетой в какие-то шнурки имитирующие шаровары. Благодаря тональной краске, наваренной из местных орехов, смотрелась она на взгляд Морда очень эффектно. Кожа отливала то ли глубоким гавайским загаром, то ли смуглой краснотой коренной индианки. В общем, с точки зрения цвета, импровизация удалась. Жаль, что идею накладный клыков Вилга забраковала, это существенно дополнило бы орочий колорит действа. В другой раз обязательно надо будет попробовать. Хотя и так получилось неплохо. Офицеры шепотом договаривались: кто за кем и после кого идет к ней, а также возбужденно обсуждали новую моду на интимное бритье.
Как вдруг произошло что-то странное... всякое движение замерло совершенно, притом танцовщица застряла на шесте головой вниз, расставив ноги в разные стороны. Полог с одной стороны внезапно распался, будучи распоротым во многих местах. В образовавшийся проход вошел Ролло. Шел он почему-то в серой сутане, а в качестве посоха использовал здоровенный крест. В правой руке зачем-то держал обнаженный палаш (а может и шпагу). За ним с довольной рожей въехал Ортен верхом на сквиге, за вождем с не менее довольными рожами въезжали Керс (почему-то на коне) и Шани на Хрюкотуне. Судя по взвизгам и крикам за стеной, там еще и группа поддержки имелась. Морд помнил, что у Ролло был еще и факел, правда, как и чем тот умудрялся его удерживать вспомнить потом так и не удалось.
Не успела процессия дойти до сцены в центре шатра, как с другой стороны появились новые действующие лица... Полог опять картинно распался, и в разоренное жилище на огромном саблезубом тигре въехала Валли в костюме Евы. Зачем ей было кататься на тигре в голом виде, и главное, где она его тут достала, также осталось загадкой. В руках эльфийка держала свернутый в трубку пергамент страшно официального вида, украшенный многочисленными печатями, и дешёвую шариковую авторучку. Из одежды же наблюдались только плетеные сандалии и легкий шлем без забрала, зато с декоративными крылышками. За спиной экстравагантной наездницы толпились несколько тяжеловооруженных эльфов со зверскими рожами верхом на единорогах... Едущий с краю вдруг повернул копье и кольнул Морда в щеку.
С негромким воплем Морд вскочил с походной кровати... одежды рядом не было, видимо денщик ее вчера все же убрал, сапоги стояли у изголовья и "озонировали" воздух. В палатке было жарковато, поскольку утреннее солнце уже начало припекать. Щеку саднило, на изголовье кровати еще дергалась раздавленная местная оса. Болела голова и очень хотелось пить, плюс как сверху, так и снизу чувствовался напор выпитого и съеденного вчера.
Морд в очередной раз дал себе слово больше так не упиваться и не объедаться, прислушался к организму, и отправился к ведру, решив, что горшок никуда не убежит.
