1.895. Месяц подготовки

1.895. Месяц подготовки

Выйдя на крыльцо, я потянулся. Мои руки готовы были охватить весь мир! Утреннее солнце нежно гладило теплыми лучами волосы. Запах леса кружил голову.

— Я дома! — радостно провозгласил чистому голубому небу без облаков.

Никаких туч, дождей, избыточной влаги и мошкары.

И НИКАКИХ КОМАРОВ!

Чуть больше суток прошло с момента нашего прибытия в Коноху, и все время, свободное от походов к дознавателям я спал. Спал на скамейке, ожидая своей очереди к дежурному Яманака, спал в кресле, слушая менторский тон клерка.

Спал днем и ночью.

Запах дома, леса и тонкий аромат древесной смолы, понимание, что ты в безопасности и можешь, наконец, расслабиться, отринуть заботы — все это вместе породило чувство облегчения.

И вот, пройдя все проверки, я могу до встречи с сенсеем творить что хочу.

Можно прогуляться по селению, поискать друзей, заглянуть на рынок или сходить к магазинам шиноби.

— Но для начала, разомнусь, — решил я.

На заднем дворе, в окружении молодых плодоносных деревьев, что посадил когда-то отец, во время растяжки вспоминаю путь из Кири в Коноху.

В принципе ничего особенного не происходило. Нападений, как опасался сенсей, не произошло, добрались мы до Конохи довольно быстро и без происшествий.

Еще в первый день пути, на стоянке сенсей шаг за шагом проанализировал все наши действия во время экзамена.

Досталось всем.

Мы втроем, сидя напротив сенсея, могли, лишь понурив головы, слушать и кивать. Наши уши горели, было очень стыдно.

Особенно стыдно было мне.

Досталось и за плохую организацию, и за неумение принимать верные решения, и за чрезмерную импровизацию, и много за что еще.

Сенсей прямо сказал: "Если не умеешь командовать, то и не берись. Если все же решил взять ответственность за чужие жизни на себя, то будь добр, действуй по уму, не полагайся во многих аспектах разработанного плана на удачу. И прежде чем пытаться командовать людьми — познакомь их с собой и друг другом!" Все это было сказано таким грустным тоном, что было понятно — Дан-сенсей разочарован.

Было очень стыдно.

Но сенсей под конец добавил пару предложений, изменивших кардинально смысл мысли, что он хотел донести до нас, и меня в частности.

"...Ошибок было море, но вы молодцы. Аки, возможно ты и плохой командир, но лидер из тебя получился замечательный. Желание спасти как можно больше товарищей похвально. Молодец. Вы неплохо проявили себя, не идеально, не так как хотелось бы мне, но неплохо. Пару лет тренировок и из вас получатся отличные чунины!" Улыбка Като Дана была полна гордости и радости.

— Аки-кун, вернулся уже? Как прошёл экзамен? — отвлек от мыслей голос соседа.

Оторвавшись от тренировок, я поздоровался со старичком, бывшим шиноби, вкратце описал свои приключения.

— Да... Кири уже не та. В мое время, кланы с островов были безумны и кровожадны. Вырождаются шиноби, мда, вырождаются... — бубнил седой дед.

Попрощавшись с ворчуном, ополоснулся в озере, напугав карпов, там плавающих.

Вскоре одетый в любимую толстовку, весело насвистывая шел в сторону рынка.

Ярко светило солнце, немногие жители района Леса Смерти занимались своими делами.

Бабуля Кугуми напевая национальную песню Северных Лесов ( Северный регион Страны Огня) потрошила пойманную её мужем сегодня утром птицу.

Я вежливо поздоровался со старушкой.

— О, Аки-кун вернулся. Возмужал-то как — причмокнула губами старушка:

— Много скальпов снял? "Креветки" или "моллюски" среди них есть?

— Кугуми-ба-сан, скальпы врагов уже как сорок лет не снимают. И мне не давилось биться ни с Хозуки, ни с Эби, — со смехом ответил я.

Мужчина средних лет сидя в кресле качалке раскуривал трубку. Здороваюсь с ним.

— Аки-кун, смотрю жив еще, не хочешь трубку раскурить? — вновь стал проводить агитацию Ято-сан.

Вежливо отказываюсь, ссылаясь на свой возраст.

Мои стопы веду меня по нашей улице Леса Смерти.

Меня здесь знают, я здесь многих знаю. Мой дом.

Улыбка на лице.

"Чем бы заняться?" — задумчиво тру подбородок, стоя на перекрестке.

Можно пойти на обычный рынок(налево), а можно и на рынок шиноби(направо). Если пойти прямо, и повернуть возле кланового квартала Хьюга налево, то попаду к лучшему оружейнику Конохи.

"Или проведать маму?" — закралась мысль.

"Нет. Не стоит её отвлекать. Проведаю во время обеда", — решаю веско.

"Интересно, как там Анзу и Торио?"

Сенсей назначил встречу Торио утром, Анзу сразу после обеда, а мне вечером. На этих встречах будут обсуждаться наши тренировки.

Вспомнив сенсея, я немного напрягся.

"Не переживай Аки, ты сделал все, чтобы его заинтересовать. Если и после первых этапов экзаменов он не сделает тебя своим Учеником, то начинай искать иной вариант" — говорил себе.

Проблема.

Я не могу вечно скрывать свою особенность. Рано или поздно кто-нибудь заметить силу моего генома.

Гендзюцу влияющая на Ян, Инь и Сен.

И когда все раскроется, как мне защититься?

Коноха светлое место, но даже здесь есть место теням. Быть разменной монетой или подопытным не очень-то хочется.

"Если сенсей не возьмет меня в Ученики, подам прошение на перевод на одну из внешних баз. Чем глубже будет дыра, куда меня засунут, тем лучше".

Так как я прошел в финал, то чунинский жилет уже мой. В самом начале, еще на брифинге было сказано, что у Конохи требование к соискателю жилета будут следующие:

1. Войти в финал.

2. Не опозорить Коноху.

Все.

Не знаю, как там в Кири, ведь это их домашний экзамен, а значит требования будут выше, но в Конохе так.

Другое дело если бы экзамен проводился в тепличных условиях — в Конохе. Там была бы совсем иная история.

"И все же, как там Торио, интересно чему сенсей будет его учить?" — любопытствовал я.

* * *

На полигоне Љ 12 на траве сидел мальчик с темно синими волосами. Он, понурив голову вслушивался в звуки природы. Может даже показаться, что он спит, но это не так.

— Рано ты, — услышал Торио голос сенсея.

— Дома шумно.

Торио тяжело вздохнул. Сводная сестра не давала бедняги покоя, требуя рассказать все его приключения в подробностях. Для не особо разговорчивого Учиха описать все красках не представлялось возможным. Он, конечно, сухо изложил факты, но Миру это не удовлетворило. Девочка раз за разом требовала подробностей и Учиха Торио единственно, что мог в той ситуации. Сбежал.

Като Дан присел на траву, совершенно не заботясь о чистоте своих штанов.

— Что ж, ошибки мы уже обсудили, и я не вижу смысла повторяться из раза в раз. Торио, ты понимаешь свое положение?

Учиха слегка кивнул.

— Я не могу выиграть Анзу и Аки, — категорично заявил Торио.

— Да, в нынешнем состоянии справится с Аки, а тем более с Анзу для тебя будет тяжело, практически невозможно.

Дан не щадил чувств Учиха. При общении с Торио, учитывая его характер и особенности, Като Дан был предельно откровенен.

Некоторое время они молчали. Пауза затягивалась.

Като Дан разорвал угнетающую тишину:

— Я вижу два пути для тебя. При первом твои шансы на победу будут высоки, как никогда, при втором ты скорее всего проиграешь.

Скрестив ноги и сев поудобней, Дан продолжил свою мысль:

— Я могу научить тебя сильному ниндзюцу или подыскать хорошего учителя по гендзюцу. Есть много шиноби, которые мне должны, и один из должников Учиха специализирующийся на гендзюцу. Скажу прямо, научившись сильным дзюцу искусства гендзюцу ты получишь шанс на победу над Аки и Анзу.

Торио нахмурился.

Между тем Като Дан вел свою мысль дальше:

— Второй путь сложней. Тренировка Кендзюцу. Ты уже весьма преуспел в мастерстве меча, но это лишь начало пути. Кендзюцу сложно и многогранно, оно не требовательно к чакре, но требовательно к времени тренировок. Сам я посредственен в Кен, но есть у меня знакомый специалист. Он может за месяц немного поднять твои навыки, но не надейся на изучения каких-либо сильных дзюцу. Тот парень жадный, максимум что он может тебе дать — помочь в технике.

Торио задумался.

"Сенсей проверяет меня? Он же сам говорил..."

— Торио, это не проверка. Ты уже весьма опасен в ближнем бою. Но в дальнем и среднем, без поддержки товарищей ты проиграешь. Сейчас ты должен решить для себя чего ты хочешь добиться за этот месяц — получить козырь в виде гендзюцу или ниндзюцу, или продолжить свой путь по дороге меча.

Даже и секунды не раздумывая Торио ответил:

— Кендзюцу.

Разумеется было заманчиво научиться гендзюцу, или попытаться развить шаринган дальше. Можно было самостоятельно подумать над использованием Стихии Соли, но...

"Шаг за шагом", — крутилось в голове Торио.

Для использования сильных ниндзюцу нужны широкие каналы чакры, и высокая её плотность. Пока у Торио всего этого не было. Какой смысл изучать ниндзюцу?

Гендзюцу требовало помимо хорошей концентрации еще и воображение, а с ним у Торио было туговато.

Разумеется, воображение можно развить особыми тренировками, но это процесс долгий, за один месяц хороших результатов не добиться. Ну изучит он шаблоны гендзюцу, ну победит с их помощью, что дальше? Постоянно использовать эти шаблоны? Мотаться из стороны в сторону?

У Торио плохо получалось делать две вещи одновременно, не был он от природы талантлив. А вот трудолюбия Учиха Торио было не занимать.

Сильно поможет трудолюбие в изучении гендзюцу? Сомнительно

А вот в развитии кендзюцу, тайдзюцу и букидзюцу без трудолюбия никуда.

Десять тысяч взмахов бревном? Для Торио это в радость. Махай себе усердно и философски созерцай вид перед собой.

Проблемой было еще и дефектность Шарингана Торио. Именно из-за этой дефектности Торио повременил с распространением информации о наличии у себя шарингана в клане.

Шаринган Торио не мог копировать.

Облегчать создание гендзюцу? Мог.

Создавать гендзюцу шарингана? Мог.

Усиливать стихию Воды? Мог.

А копировать нет.

Одна из сильнейших особенностей шарингана была не доступна Торио. Почему? Отчего? Учиха Торио списал все на свою бесталанность.

Раз у него нет врождённого таланта, то все что он может — усердно трудиться!

"Шаг за шагом".

— Хорошо. Тогда не будем медлить, отправимся к твоему учителю, — улыбнулся Дан.

Торио кое-что понял.

"Разве Дан-сенсей повел бы его к человеку, что станет его учителем, не договорившись обо всем предварительно?" — размышлял Торио.

— Дан-сенсей. Вы знали какой вариант я выберу? — решил задать вопрос учителю парень.

— Ха-ха-ха, Торио-кун, разве мог ты выбрать иной вариант? — весело смеялся Дан-сенсей. Чтобы он, да не знал своих учеников как облупленных? ПФ!

— Тогда почему...

— Торио-кун, я знал, а ты?

И Торио понял. Учитель задавал вопрос только для того, чтобы укрепить решимость Торио.

— Держи меня за руку, использую дзюцу Перемещения... Биджу, совсем забыл, — хлопнул себя по лбу Като Дан.

— Твой будущий наставник необычный человек. Он не шиноби, а бывший самурай, ронин. Очень своеобразная личность.

Торио не понравился тон Дана, когда то произнес "своеобразная личность".

— Эм... ладно, скажу прямо, он плохой человек. Скорее всего, тебе придётся пережить настоящий ад на тренировках. Он будет использовать тебя как мальчика для битья, посылать за саке, не давая денег и много чего еще. Но о мече больше чем он, никто не знает, — веселым тоном, в которым было скрыта жалость пояснил Като Дан.

— И хоть я говорю ОН, но как не него не посмотри, это женщина. Запомни, никогда ни делай даже намека на принадлежность его к женскому полу! Никогда, иначе боюсь, он отрежет тебе что-нибудь, — веско поднял палец вверх сенсей.

— Мужчина, похожий на женщину? — серьезно спросил Торио. Если его учитель слащавый, то это не является проблемой. Торио был не намерен указывать такому опасному человеку на его недостатки. Ни в какой форме. Важно проявлять уважение к старшим, так учила Торио мать.

— Ха-ха-ха, — почему-то засмеялся Като Дан:

— Когда я говорю "принадлежность к женскому полу", я имею ввиду, что твой учитель имеет женскую физиологию... — Като Дан наклонился и быстрым шепотом добавил, — он женщина.

— Женщина?

— Видишь ли Торио, Самурай не может быть женщиной. Не может. Если женщина хочет стать самураем, она должна отказаться от своего естества, и духовно стать мужчиной. Называя самурая, бывшего до обряда, женщиной — ты наносишь смертельное оскорбление. Обычно проблемы не возникает, такие самураи прячут своими методами физиологические признаки указывающие на их прошлый пол. Эм... для Хаядзаки-сан спрятать физиологические... эм... признаки весьма проблематично... да, — Торио мог поклясться что увидел тень смущения на лице Дана-сенсея.

— Запомни. Твой учитель мужчина, и никак иначе! От этого зависит целостность твоего тела, — застращал ученика Като Дан.

Убедившись в том, что Торио все четко уяснил, Като Дан переместил их с помощью дзюцу к дому Хаядзаки.

Торио осмотрелся. Вокруг, куда не глянь были деревья.

Деревянный дом стоял прямо в лесу, чуть поодаль была площадка, с установленными на ней мраморными статуями непонятно кого.

*Шурх* — отъехала в сторону дверь.

Глаза Торио сами по себе нашли цель.

Две колышущиеся полуокружности заворожили мальчика.

Определенно, подобное спрятать было сложно!

Приложив максимум усилий, смущенный своим возбуждением, Торио поднял взгляд.

*Глоть*

Красивое женское личико с тонкими чертами. Даже косой уродливый шрам на лбу не портил картины, наоборот, придавал образу красотки какую-то будоражащую дикость.

— Пришел, мелкого привел, — высокомерно оглядела красотка смущённого Торио.

— Что это с ним? — задала она вопрос Дану.

— Волнуется, — чуть более поспешно, чем стоило ответил Като Дан.

Вытерев руки от крови, Хаядзаки, одетая в легкое мужское кимоно, медленно обошла Торио.

— Худоват, — схватила руку парня, подняла её к своим глазам.

— Использует легкий женский меч. Хм, странный выбор, но для шиноби наверное приемлемый.

Красивая брюнетка развернулась к Като Дану. Глаза Торио сами собой опустились на нижние девяносто.

"Подними взгляд!" — молил он себя.

Но тело противилось.

Между тем Хаядзаки обратилась к Като Дану:

— Давай разберемся. Если я погоняю пацаненка месяц, то мой долг жизни будет уплачен?

— Все так, — кивнул Дан.

— По рукам! — быстро согласилась Хаядзаки.

Като Дан, сказав пару ничего не значащих слов своему ученику, поспешил сбежать.

Торио, с трудом смотрел в карие глаза красотки.

Она смотрела на него.

— Смелый значит. Бросаешь мне вызов значит, — подумала, что пацан дерзит Хаядзаки.

Разве у Торио был шанс оправдаться? Он с трудом преодолевал соблазн опустить взгляд на пробивающиеся через ткань сосочки женщины! О каких ответах вообще может идти речь?!

— Слушай сюда, я терпеть не могу дерзких юнцов, — прорычала Хаядзаки. Миг и её лицо застыло фарфоровой маской.