.
Основная часть команды всё ещё гуляла на поверхности планеты, отбывая положенный по контракту разгрузочный отпуск. Последняя операция соединения снова была лёгкой. Жертв мало, отработали чисто. Холи даже уснул в своём кресле, прямо после высадки десанта. Ему лично делать было нечего. Когда его весьма невежливо разбудил офицер СБ, Холи проморгался и обложил того многоэтажным матом, вызвав среди офицеров центра нездоровое оживление. Проглотит капитан Тизон или всё же даст в морду зажравшемуся флотскому? Офицеры более опытные думали точно наоборот. Нарвётся СБ на трёпку или сольются? Слились.
Холи это очень не понравилось сразу и не нравится до сих пор. Тот СБшник точно знал о его квалификации. В официальных бумагах её не было. ЧТО ещё знает этот молчаливый сукин сын, которого иначе как надсмотрщиком и не назовёшь? Этот случай добавился ко всему, что уже мешало Холи спокойно спать.
.
— Куда вы направляетесь? — Охрана возле шаттла была из СБ и Тизон появился мгновенно.
— Иди нах... туз. Половина спускаемых модулей до сих пор на "Войце", ты их поедешь проверять? (Туз — флотск. жарг. — надзиратель в тюрьме или на гауптвахте)
Капитан молча отмахнул охране. На сопровождающий транспорт лёгкий крейсер он ехать определённо не собирался. Там был свой надсмотрщик.
Ситуация была стандартной. С поверхности десант собирали шаттлом, а спускаемые модули берегли, поэтому их поднимал грузовик, которым обычно доставляли и собирали мобильные ангары для штурмовиков атмосферной поддержки. "Чемоданов" за всё время выбросили аж четыре штуки... Холи ехидно поморщился. Ну надо же, какие сложные задачи выполняет эта куча бездельников?
Поднимать модули на транспорт, традиционно висевший выше над планетой, было затратно по ресурсу. Так что когда транспорт сбрасывал десант полностью и уходил вверх, модули продолжали собирать, но уже на крейсер чтобы потом, в пустоте, просто перекантовать их к пусковым слотам транспорта. Без лишних затрат ресурса.
Состояние десантных модулей Холи всегда проверял лично. Первые же обнаруженные им промахи и небрежность команды вызвали такую реакцию, что теперь команда больше боялась его, чем собственного капитана. "Злой клоун" оказался слишком изобретателен в способах наказания нерадивых членов команды. Кроме того, он реагировал сразу и ни к кому за помощью не обращался.
Холи довольно кивнул. Рефлексы требуется вырабатывать правильно. Тогда и работать они будут как надо. СБшник, к сожалению, дрессировке не поддавался. Жаль. Холи смотрел, как этот придурок с имплантами вместо нейросети бормочет что-то в свой комм. Давай, сообщай своему другу... капитан крейсера — старой школы офицер и своих надзирателей уже привёл в требуемое состояние. Но. Он — капитан, а Холи — всего лишь аналитик. Максимум оплаты и минимум ответственности. Вот только и официальных полномочий, тоже — минимум. Знал бы Холи, что будет такая вот беда, лучше бы на оперативный отдел согласился. Нет, хочу быть бездельником... тьфу.
В ангаре "Войцы" шаттл встретил сам капитан. Он вежливо поздоровался, но сразу же упёрся пальцем в грудь гостя.
— Стой на месте... шутник.
Холи покорно кивнул и с интересом наблюдал, как два офицера в характерной форме обшаривают шаттл. Хлопок и приглушенная ругань из пустого грузового отделения... к сожалению ни для кого не стали неожиданностью. Капитан даже бровью не повёл, а Холи только носом шмыгнул.
Проверка моментально закончилась. Парочка выскочила из ангара к ближайшему санблоку.
— Ну козёл старый, кайся, что в шкаф спрятал? — Тон капитана был скорее дружеским. — Это ведь шкаф хлопнул?
Холи кивнул.
— Открытая банка кинцы (жарг. исключительно вонючая мастика для обслуживания причальных механизмов). СБшников надо учить жизни. Теперь будут знать, что давление в технических шкафах грузового отсека шаттла после стыковки повышается. И что на дверце есть специальный клапан.
Капитан убрал руку и почесал серебристый ёжик волос.
— Слышь, Норан, а как ты всё помнишь? Я вот про шкаф и не подумал, пока хлопок не услышал. Этого никто давненько уже не делает. Впрочем, ещё Гарги, светлая ему память, говорил, что у тебя на пакости талант.
Гость угрюмо кивнул.
— Пакости? Счас и про пакости тебе расскажу. Показывай мои модули. По дороге поговорим. Кинца исключительно хреново отмывается. Пока новых отправят, главное узнать успеешь.
.
К выкладкам старого знакомого капитан добавил собственные наблюдения. Вчера генерал успокаивал Холи, а сегодня лобызал руку представителю заказчика. Капитан, конечно утрировал. Парочку он видел на орбитальном и издалека. Но сомневаться в том, что генерала явно чем-то купили, у него лично причин не было. Нет, человека не требуется буквально — покупать. Его можно красиво похвалить или пообещать премию... да мало ли чего. Генерал потерял объективность и это — печальный факт. Его расшаркивание и подхалимские улыбочки ничего другого означать не могли.
В любом случае, угрозу капитан крейсера оценит. И предупредит своих офицеров. Холи остался руководить отправкой модулей на транспорт, а капитан отправился к себе. Ему всегда было чем заняться на собственном корабле. А шныри... пусть бегают и смотрят. Чтобы что-то заметить, им требуется прослужить на корабле лет пять. Не меньше. Слишком много специфических условий, которые и за десяток лет только уникумы успевают освоить. Не зря ведь минимальный офицерский контракт Патруля — двадцать пять лет.
Через семь часов Холи отбыл к себе, оставив на крейсере три неисправных модуля. Ругани было масса. Никто не хотел выполнять чужую работу. Прогоревший тормозной двигатель, это тот ещё гемор. Но при установке в слот транспорта перекрывался доступ к нужному сегменту. Выдвигать модуль в пустоту и там что-то делать? Это было не по средствам. Представитель заказчика поставил точку, сказав, что платить втридорога орбитальному за то, что запросто могут сделать на крейсере, нет смысла. К сожалению капитана это было правдой. Стоящий в ангаре модуль ремонтировался без особых проблем.
Соединение из трёх кораблей застряло на сутки. На транспорте — Холи, на крейсере — капитан, почти одновременно отметили, что задержка впечатлила только генерала. Представитель заказчика не ругался, СБ никакой реакции не показало. К сожалению, что происходит на третьем корабле — никто не знал. Эсминец был чужим. Знакомых на этом корабле не оказалось ни у кого, что тоже было странно.
Пока ремонтировались десантные модули капитан заперся с навигатором в техническом коридоре и подозрения получили ещё несколько реальных фактов в свою пользу.
— Норан — толковый офицер. — Навигатор остался спокойным, его зрачки расширились и замерли. Он считал что-то понятное только ему одному. Наконец он покинул свой виртуальный мир и качнул подбородком. — Сколько времени осталось?
— Говорят, что ещё две операции.
— Фуфло. — Навигатор скривился. — У нас специфический ход, если ты заметил. Значит из уже известного рабочего отрезка для прыжка мы не выходим. Стандартная серия — пять, пауза и ещё два прыжка, чтобы на выходе экипажи были свежими. Итак что у нас получается...
Теперь навигатор витал в виртуальных облаках немного дольше, а капитан терпеливо ожидал.
— Всё правильно. Именно пять и два. Хотан, Вторая Моник или Пратлаг. Второй операции не будет, кэп, дальше в нашу серию ничего не попадает. Пратлаг, это девяносто процентов.
— Святые Корни! — Вот теперь капитана проняло. — Засранец этот Норан. Прикинь, он так и говорит — одна из Старших Семей. Пратлаг, это банковский керлит, но хуже всего, что там сейчас наследники сенатора Йонга живут. Нас превратят в щепки на входе в систему. Частная территория, ни разрешения, ни ордера, ни соглашения с местными. Даже официального статуса нет. Специальный найм, категория "Б", это может означать что угодно. Йонг крепкий Глава Семьи. И он уже воевал в этом месте не один раз. На что они рассчитывают?
— А ещё у Йонга конфликт с Советом. Я вот не скажу в чём дело, но он чего-то там заблочил в Совете и теперь у всех проблемы. — Навигатор покосился на капитана. — Не, я серьёзно. Я уже не читаю про политику, кэп. Там сейчас такая муть, что без собственного аналитика не разберёшься. Всё что знаю, я сказал.
.
.
В транспорте куда больше объём и существенно больше людей. Легче уйти от наблюдения с одной стороны и легче нарваться на подставного человека. Это тоже не самая сложная конструкция и Холи, который с каждым днём переставал быть злым клоуном... да и вообще — клоуном, шел только к тем, кто мог поднять Знак. Неважно, старый или новый. Опытные офицеры Патруля знали точно только одну вещь — в присутствии Знака человек не может говорить неправду. Может вилять или уходить от ответа. Если инициатива в разговоре принадлежит другому человеку, то такое легко определяется.
Нет смысла ожидать, что Знак накажет шпиона или того, кто докладывает в СБ. Задание может быть вполне легальным. Использование совершенно посторонних управляемых цепочек "втёмную" тоже — не самое сложное дело. Если инициатор участвовал в создании этого соединения, то ему сам Сол велел подстраховаться. В этом случае всё отлавливается только тогда, когда ты точно знаешь кого ловить и на чём.
Холи, переодетый в рабочий комбинезон, трусил по техническому коридору и укорял себя.
— Зарёкся ведь наниматься? Лень было подумать?
Собственно, истины в его самобичевании не было. Была банальная эмоциональная накрутка, заставляющая мозг ускорить работу. Предупредить хорошо знакомых наёмников он не мог. Было подозрение, что его просто пристрелят в одном из ангаров и он вылетит вместе с мусором при обычной продувке. Этого хотелось меньше всего.
Тем кто говорит о долге и самопожертвовании не мешало бы хоть один раз постоять под дулом пистолета, готового выстрелить. Банальная фраза: "кошелёк или жизнь" прочищает мозги до самого основания. Или, что ещё хуже. Ты говоришь "нет" и остаёшься на всю жизнь калекой. Защищаешь близкого человека и... этот самый, якобы близкий, потом половину жизни тебя укоряет, мол нафига ты вообще вмешивался? Вряд ли есть хоть один человек с совестью, который за свою жизнь с таким ни разу не сталкивался.
Что следует из этого? Со всеми минусами, остаётся у человека только то, за что он действительно готов бороться и жертвовать самым дорогим. Это его собственная жизнь. Жизнь его детей. Жизнь близкого человека, если этот человек не успел проколупать дырочку в мозге своими претензиями.
Очень немногие, имея возможность спастись самому, стараются вытащить кого-то ещё. Такая простая истина используется сильными слишком часто. Реальная угроза... и самый сплочённый коллектив сыплется как карточный домик.
Норни в этом случае особо не раздумывал. Он не сможет спасти всех даже при самом благоприятном раскладе. Заново оценив структуру соединения он видел, что есть достаточно страховочных и предохранительных моментов, которые не обойдёшь. Наниматель не боялся потерять управление. Точнее, он хотел быть уверенным, что в нужный момент соединение выполнит его приказ, каким бы самоубийственным он не оказался.
Что делает командир, который идёт по указанному маршруту и получает приказ выйти туда-то, выключить средства связи и вскрыть конверт с приказом? У него что, есть выбор? Или есть подозрения, что это не просто меры предосторожности? Так делают все военные. Командир идёт куда сказано и вскрывает пакет. Получает координаты прыжка и схему системы с точной маркировкой целей. Ему остаётся одно — выполнять.
Свалить с транспорта Норан не пытался. Не сейчас. Проверенные и подготовленные десантные модули до момента сброса находятся под охраной. СБ контролирует связь и пульты управления спасательными модулями. Все три. Центральный, резервный и секцию инженера, из которой можно запустить процесс вручную. Шесть шаттлов закрыты в собственных пусковых слотах. Стартовые ангары оперативных модулей перед сбросом десанта очищены и готовы принимать тех, кто будет возвращаться с поверхности.
Система запуска оперативных модулей была отработана веками. Выходят модули из собственных слотов. Возвращаются — в стартовый ангар. В нём мощный силовой манипулятор, способный втащить потерявший управление модуль. Да и просто приём этот манипулятор выполняет куда быстрее хиленького корректора, установленного в пусковом слоте. В слотах десантных модулей вообще ничего кроме собственно запуска нет. Военный транспорт это не крейсер и не носитель. Его универсальность близка к нулю.
Если транспорт ловят в пустоте, ему — крышка. В смысле — редко когда солдаты транспорта успевают добежать до спасательных капсул. Обеспечить скафандрами две тысячи человек? Это совершенно не реально. Просто потому, что пространства для площадки, где эти скафандры будут храниться и одеваться, ни в одном транспорте не хватит. Сколько требуется времени, чтобы одеть в скафандры две тысячи планетарных солдат? Эта загадка давно уже никого не веселит. Не две тысячи оборотов, конечно, но куда больше времени чем отпущено на тренировочный сброс. (Имеется ввиду игра слов: планетарных обормотов — планетарных оборотов, дословно) Про аварийную ситуацию вообще нет смысла говорить. Только спасательные капсулы. В определённый момент система делает общий сброс, чтобы самые умные или жалостливые не погибли с остальными, ожидая отставших.
.
К моменту вскрытия приказа Норан сделал всё, что было в его силах. Сам он определённо засветился, потому, что его отправили... вот не поверите, в стартовый ангар. Якобы контролировать состояние десантных модулей, потому, что ожидалось серьёзное сопротивление.
— Фуфло это всё. Наши параноики всегда ожидают сопротивления. Слышь, туз, а ты скаф собираешься одевать?
Сопровождающий был напряжён по самое немогу. Он дёргался на любое движение Холи и внимательно следил за его руками. Тут Норан мог только посмеяться. Этот суровый вояка совершенно не представляет сколькими способами его можно убить. К демонам его короткий автомат. Оружие у СБ было неполного пятого класса, без экранировки и спецбоеприпаса. В теории правильно, потому что на корабле нет ни брони у команды, ни полей подавления, зато есть масса уязвимого оборудования. А вот практика сейчас скажет своё веское слово. Тянуть дальше уже нельзя. В ангаре может быть второй, который выстрелит из-за угла... и привет бравому полковнику.
— А знаешь, парень, тот, кто тебе сказал, что импланты лучше нейросети, он... это... — Норан зашел в кабину грузового лифта. — Ну, ты едешь сейчас, или будешь ждать следующего?
Его конвоир не понимал в чём дело. Он мог настоять, чтобы ехали в пассажирском лифте. Но в грузовом получалось быстрее. Солдат стоял и пытался понять, что не так? И ничего не понимал.
Норан демонстративно подпрыгнул на массивной прямоугольной площадке и устало опустил плечи.
— Да поехали, тупица, время идет.
— В угол отойди. — Ствол автомата уже совершенно не скрываясь смотрел в лицо Норану.
— Охренеть с этих СБшников можно. Вот. Отошел. Едешь?
Охранник аккуратно ступил на площадку. Лифт тронулся и солдат облегчённо вздохнул. Точнее — попытался вздохнуть.
— Так вот. Со своего дерьмового импланта ты не контролируешь специальное оборудование.
Норан аккуратно поставил автомат на предохранитель и с трудом вытащил его из судорожно сжатых рук. Лифт двигался очень медленно и воздух в нём странно подрагивал.
— У меня достаточно допуска для управления любым устройством на этом корабле, страдалец. И сейчас я включил специальное фиксирующее поле, которое используется... вот угадай?
Конвоиру было не до загадок. Он задыхался и не мог шевельнуть пальцем или сдвинуться с места.
— Правильно. Оно используется в исключительно редких случаях, так что ты скорее всего, просто не знаешь о его наличии. Так вот, лифт будет ползти целых десять минут, чувак. И всё это время твои импланты будут блокированы полностью. Эй, ты ещё жив? — Полковник резво освобождал застывшего охранника от брони и снаряжения. Всё это ему очень кстати. — Ну ничего, это не надолго. Планетарные мины уже давно не используют. А вот стандартное предохраняющее поле всё ещё есть. Имплант в таком поле вылетает через семь минут. В инструкциях об этом тоже ничего нет, поскольку стандартное армейское соединение испокон века комплектуется нейросетями, которым такое поле по-фи-гу. Это наверняка жутко больно... но задохнёшься ты раньше.
Труп, освобождённый от связи и снаряжения ещё две минуты послушно стоял на застывшей мускулатуре. Затем выгорели импланты и тело сложилось пустым мешком. Второго человека на открытой площадке лифта уже не было. Фигура полковника исчезла в одном из технических люков, как только лифт ушел достаточно далеко и силовые поля в этой секции шахты отключились.
