Пляшущие тени, пыль столбом, скрип досок, тяжелое дыхание...
-Сюда?
-Да, давай... Еще чуть-чуть...
-Так?
-Ага...
-Ближе?
-Самую малость... Еще... еще... Ну давай же! Еще чуть-чуть!
-Пойдет?
-Ай!! Пальцы!.. Юу, зачем же по пальцам!
-А ты не суй их, куда не надо!! Хватит?
-Выше... еще немного... чуточку... выше... выше... Все! Кончили!
Выдохнули, сели, свесив руки между колен, переводя дыхание. Работенка оказалась не из легких.
Лави покосился на Канду. Вообще-то, идея сыграть с Уокером в карты принадлежала ему и только ему. Но вдвоем играть было скучно, поэтому он привлек Канду (тот на удивление недурно играл в покер), а в итоге оба проигрались в пух и прах. Играй они на деньги, давно остались бы без штанов, но игра шла на интерес. Победитель, Уокер, то есть, загадал проигравшему — Лави — желание. Исполнить его тот должен был в тот же день и без использования Чистой силы. Второй проигравший (Канда играл осторожнее ученика Книжника, но тоже продулся) должен был ему помогать.
Вот почему ученик Книжника и экзорцист оказались на чердаке Управления. Аллен пожелал водрузить на шпиль здания самодельный стяг, над чем оба и трудились. Добраться до шпиля можно было или по наружной стене, или через чердак. Первый вариант отпадал: лезть по стене без страховки сдрейфил бы и профессиональный альпинист, а без Чистой силы делать там и вовсе нечего было делать. Оставался только второй.
Чердак был обширен и, как большинство чердаков во всех домах мира, завален всевозможным хламом, копящимся здесь десятилетиями. Под самой крышей имелось слуховое окно, но добраться до него не было возможности. Спасла бы стремянка, но тащить сюда это приспособление означало привлечь внимание всего Ордена. По счастью, как уже упоминалось, чердак оказался загроможден какими-то ящиками, старой мебелью и прочим хламом, из которого вполне можно было соорудить подобие лестницы. Чем, собственно, Лави с Кандой и занимались на протяжении последних полутора часов.
-Хватит, как ты думаешь? — спросил Лави, глядя на пирамиду из ящиков. Он тяжело дышал, волосы потемнели от пота.
-Проверь, — сквозь зубы ответил Канда. Ему все это очень не нравилось, но карточный долг есть карточный долг... Приходилось терпеть.
-Пошёл!..
Лави устремился вверх. До верха сооружения он добрался благополучно, встал на последний ящик, потянулся открыть слуховое окно... Канда следил за ним и видел, как верхний ящик, который они затащили туда с превеликим трудом и отчаянной руганью, вдруг перекосился, поехал в сторону — гнилое дерево не выдержало веса Книжника. Сухой треск, короткий вопль, грохот — и Лави полетел вниз...
Наверно, следовало позволить ему упасть. Не так уж высоко, а Лави — парень тренированный, успел бы сгруппироваться... Наверно.
Он успел шагнуть вперед и подставить руки. Едва не упал сам — Лави был немного выше него и самую чуточку тяжелее. Устоял все-таки и удержал падавшего...
Это было до безумия странное ощущение. Тяжесть чужого тела. Длинные руки, длинные ноги, словом, одни мослы. Ворох одежды, испуганный и одновременно веселый взгляд, мокрые рыжие вихры, стук сердца, горячая и чуть влажная кожа под сбившимся мундиром, под задравшейся рубашкой...
Лави.
Будто он никогда раньше его не видел. Похоже, и правда не видел. Самые обычные вещи, если посмотреть на них с неожиданной стороны, оказываются... необычными. Не такими, как если смотреть на них в упор.
Он никак не мог выпустить его. Так и держал, пока не услышал:
-Юу, может, ты меня уже поставишь?
И снова веселый — только на этот раз чуть растерянный взгляд. Имя, имя... Почему у него никогда не получалось всерьез сердиться на Лави за это?
Опустил его на пол, неохотно разжав руки. Лави одернул мундир, усмехнулся виновато:
-Совсем сноровку растерял...
-Привык полагаться на Молот?
-Ага...
-Плохо.
-Сам знаю. А что делать?
-Ничего.
..."Ничего," — говорит Канда и смотрит по обыкновению сквозь. Темный, странный взгляд. И кожа до сих пор помнит его прикосновение — ведь поймал же, не дал упасть! А руки горячие, сухие, жесткие... Поймал и прижал к себе до боли. И теперь смотрит как-то так, что тянет отвернуться...
-Вроде до окошка недалеко, — говорит Лави, чуть отступив. Разорвав это прикосновение. — Я еще разок попробую...
-Лучше я. — Лицо у Канды такое, что ясно — лучше не возражать. Ему вообще возражать сложно.
-Так заметит! — уныло тянет Лави. Он бы совсем не то хотел сказать, но играет свою роль. — Аллен же снизу смотреть будет. Увидит, что не я...
-Снимай мундир.
Сам Канда давно разделся, чтобы не марать форменный плащ чердачной пылью. Лави снимает мундир, протягивает ему. В короткой куртке тот выглядит странно.
-Повязку дай.
Длинные волосы прячутся под одеждой. Зеленая повязка. Снизу не разберешь цвета волос...
-Я быстро.
Канда карабкается по неровно составленным ящикам ловко, как кошка. Раз — добрался до слухового окошка. Два — открыл его. Три — подтянулся на руках, выбрался наружу и пропал из виду...
-Юу! — спохватившись, кричит вслед Лави. — Ты флаг забыл! Он у меня... Тьфу, ты же в моем мундире... У тебя в кармане! В правом!..
...Мундир пахнет чужим телом. Не сильно, но отчетливо. Телом Лави. Головная повязка почему-то пахнет мокрыми перьями. Если это — запах его волос...
Выбраться на крышу — полминуты. Выполнить задание — еще несколько минут. Теперь можно спускаться...
...Лави проводил Канду взглядом. Ну и что на него нашло? Он странный. Молчаливый, нетерпимый, но иногда настолько правильный, насколько может быть только Книжник. Неправильно это. Впрочем, и дружить с экзорцистами неправильно, а он дружит. Или делает вид, что дружит, что суть одно и то же.
Лави отвел взгляд от слухового окна, посмотрел на разбившийся от падения с высоты ящик. Внутри оказались какие-то бумаги. Конечно, он не устоял...
...Он спрыгнул вниз не без желания поразить публику. Увы, публика в лице Лави была полностью поглощена какими-то пожелтевшими листками.
-Юу? — во взгляде азарт и почти детский восторг, желание поделиться радостью. — Ты только посмотри, что было в том ящике! Это же архивы... не знаю, какой давности! Вот записки маршала Йегора... наверно, им лет тридцать... А это что? Тоже дневник какого-то экзорциста, я такого имени не слышал, а судя по виду, этой тетрадке полвека, не меньше... Я даже не предполагал, что подобное существует!
...Он говорил искренне: обнаружить такие документы было счастьем для Книжника, — но вдруг понял, что Канде это неинтересно. Он смотрел на него спокойно и равнодушно, и эти старинные записи ничуть не трогали его воображения.
-Их тут много, — зачем-то сказал Лави. — Может, в других ящиках тоже... Поможешь мне снести их вниз?
-Попроси кого-нибудь другого, — холодно проронил Канда, снимая его мундир и надевая собственный плащ.
-Ладно, я Аллена попрошу, — обескуражено протянул Лави, глядя на него сверху вниз.
Канда отчего-то задержался на мгновение. Остановился прямо над ним и вдруг положил руку ему на голову. Всего лишь на мгновение — потрепал по волосам и тут же отдернул. И исчез...
...Рука пахла мокрыми перьями. Лави.
Всё едино — он понял это, увидев Лави рядом с разбившимся от падения с высоты ящиком, набитым пожелтевшими от времени листками.
Это всё, что интересовало Лави. Это всё, чего он желал...
Длинные руки и ноги. Взъерошенные мокрые волосы. Стук сердца...
"Странно, — подумал Канда. — Странно, он единственный, кто меня не бесит. Даже и называя по имени. Сперва я знал, что его нельзя трогать. Потом забыл об указании директора, но... Все равно в мыслях не было его ударить. Даже за имя. Он шутил. Шутил, смеялся, но не насмехался надо мной...
Он...
Я..."
Это было правдой Ї Лави никогда не переступал границ. Канда склонен был относить это на счет его чуткости: младший Книжник всегда останавливался вовремя, не перегибал палку. Подшучивал Ї он, впрочем, над всеми подшучивал, — но очень хорошо ощущал ту черту, заходить за которую нельзя.
Кажется, он ошибался. Не было никакой чуткости. Только тонкий холодный расчет. Это Ї можно, это Ї нельзя. Не более того. С одним говори так, с другим эдак. С тем шути об одном, с этим о другом. И гляди не перепутай! Наверняка это было непросто. Лави справлялся отменно. Да и школа у него была отличная.
"Жаль..."
Закономерность. Если посмотреть на нечто привычное с другой точки зрения, оно может показаться необычным. Но это палка о двух концах: посмотрев на нечто необычное с иного угла зрения, есть риск обнаружить, что оно Ї самое что ни на есть заурядное.
И только запах мокрых перьев...
...За завтраком Лави не обращал ни на кого внимания. Жевал то, что было у него в тарелке, а сам не отрывал взгляда от какой-то замурзанной тетради. Не реагировал на громогласные жалобы Уокера на из рук вон скверную работу прачечной, Ї у того пропали какие-то вещи, чуть ли не нижнее белье, — пропускал мимо ушей обращенные к нему слова. После завтрака встал и ушел, не обращая ни на кого внимания...
...Он поднялся на чердак. Глянул вверх: слуховое окно осталось открытым. В верхних ящиках бумаги. Если пойдет дождь, они точно пострадают...
Лави пошарил по карманам в поисках спичек, чтобы зажечь свечу, — на чердаке было совсем темно, а лезть в темноте по ящикам себе дороже, — наткнулся на что-то мягкое. Вытащил. Оказалось, самодельный стяг Аллена Уокера: белое полотнище с кривой надписью "Канда — дурак!" Очень в духе Уокера... Если Канда это видел, то немудрено, почему сегодня за завтраком он был мрачнее тучи. Странно, что не пришиб Аллена по обыкновению...
Но если не это, то что же водрузил Канда на флагшток? Что-то ведь он точно туда прицепил, иначе Аллен бы возмутился... Что-то светлое, отдаленно напоминающее Алленову поделку, иначе бы тот заметил разницу и, возможно, полез бы проверять.
Лави взглянул вверх. Вскарабкался по ящикам Ї на этот раз очень осторожно, по нескольку раз проверяя, куда ставит ногу и выдержат ли старые доски его вес. Глупо будет свалиться, сломать себе что-нибудь и лежать тут, пока не найдут! Впрочем, теперь можно было и Молотом подстраховаться, но зачем лишний раз задействовать Чистую силу?
До края слухового окна он доставал с трудом, однако же подтянулся на руках, высунулся наружу и, вывернув шею, прищурился на шпиль здания. Разглядел, что использовал Канда вместо стяга, подавил неприличный смешок, захлопнул окошко и мягко спрыгнул обратно. Шуточки... совсем не похоже на Канду, кстати говоря. С чего бы это он?
На этот вопрос он ответа не знал. Да и не интересовался особенно. Несколько ящиков с архивными документами, вот что его манило...
...Он не мог сидеть на месте. Просто не мог. Когда Книжник, дожевывая на ходу, исчез, он решил отправиться следом.
Конечно, это был чердак. И Лави устроился в уютном углу, обложившись стопками бумаг.
-Юу? — он удивленно вскинул голову на звук шагов. — Ты чего тут?..
-Я слуховое окно не закрыл, — нашелся Канда.
-Я сам закрыл, — ответил Лави настороженно.
-А если бы сверзился?
-Я Молотом подстраховался. Это ведь уже не долг отдавать. Чистую силу использовать можно...
Канда осмотрелся. Фонарь. Несколько запасных свечей. Какой-то половичок, чтобы сидеть... Похоже, Лави решил устроиться со всеми удобствами. И надолго.
-Ты же хотел перенести все это вниз. Директор дал бы пару сотрудников...
-Да... — Лави усмехнулся, как-то неожиданно взросло и не слишком приятно. — Я никому не сказал о том, что нашел. Если эти документы запрятали сюда, то, может быть, о них никто не должен знать? Может, там что-то такое...
-Спроси у старика, как быть.
-Спросил бы, да он в отлучке. А директор... — Лави передернул плечами, будто ему было зябко. — Я не знаю, по чьему распоряжению все это оказалось здесь, вместе с остальным хламом. Бумаги, конечно, старые, может быть, Комуи о них и не знает ничего...
-Он будет счастлив такой находке.
-Возможно. Но я не хочу рисковать. Если все это оказалось вне архивов, значит, об этих данных предпочли забыть. — Он поморщился. — Счастье, что не уничтожили. Я намерен изучить все от и до. Я звучу это наизусть, — ты ведь знаешь, какая у меня память, — а потом, возможно, скажу о том, что нашел. Либо старик до той поры вернется, подскажет, как лучше поступить.
"Ты же не выдашь меня?" — читалось в его взгляде, и Канда невольно кивнул. Какая разница? Сказать, не сказать... Какая разница, когда перед глазами вот эта рыжая макушка, голова, склоненная над затрепанной тетрадкой в потертом картонном переплете, тонкая смуглая рука, переворачивающая страницы...
...В воздухе звенело напряжение. Лави сам не понимал, в чем дело. Просто пришел Канда. Просто сказал несколько слов. Просто собрался уйти и...
Что нужно сделать, чтобы он не ушел? Лави стиснул в кармане мягкую тряпку, расписанную Уокером. Канда не слишком приятный тип, частенько он бывает невыносим, еще чаще Ї просто чудовищен, но... Лави помнил то мгновение, оборвавшееся на миг дыхание, странный взгляд, темный, удивленный, растерянный, так не похожий на обычный взгляд Канды!
Если посмотреть на что-то не сверху вниз, как привык, а наоборот, можно увидеть нечто такое... С чем теперь не знаешь, что делать. А делать что-то нужно, потому что оставить всё, как есть, невозможно Ї он привык доводить всё до конца, каким бы он ни был. Если оставить что-то невыясненным, неразрешенным, недоговоренным, эта недосказанность и неуверенность будет разъедать душу, как ржавчина разъедает железо, и когда-нибудь всё рассыплется прахом. А этого он допустить не мог...
-В верхних ящиках тоже документы, — сказал Лави. — Поможешь мне с ними? Я могу, конечно, просто сталкивать их вниз, но на грохот сбежится все Управление!
"Попроси Уокера," — хотел ответить Канда, но не произнес ни звука. Смотрел сверху вниз на Лави Ї тот так и сидел на полу, скрестив ноги, глядел на него, чуть склонив голову набок, настороженно и немного удивленно, что ли, будто впервые видел и теперь не мог решить, как вести себя с незнакомцем. Это было странно: уж что-что, а манеру поведения с новым знакомцем Лави всегда избирал мгновенно, это-то уж Канда знал...
Нужно было уйти. Просто повернуться и уйти, и он это сделал. Почти сделал Ї Лави удержал его за полу плаща.
-Еще я могу вынимать все из ящиков и стаскивать сюда, потом снимать ящики и укладывать документы обратно, — задумчиво сказал он. — Это будет долго и муторно. В любой момент сюда наведается тот же Уокер, а потом разнесет по всему Управлению, чем я тут занят. И времени на то, чтобы хоть просмотреть все это, у меня не останется. Совсем. Понимаешь?
-Это всё, что тебя волнует? — глупый вопрос. Выдрать бы плащ из цепких пальцев и уйти, наконец... — Запри люк, и всё.
-И правда... — Лави выпускает жесткую ткань, роняет руку на колени. — Как это я сам не догадался?
...Просто показалось. Когда смотришь на что-то знакомое с другого ракурса, может почудиться, что угодно.
Лави поглядел на громоздящуюся под окном пирамиду. Даже если не во всех ящиках бумаги, надрываться ему тут не один день. А ведь наверняка, если пошарить по чердаку, найдется еще что-то, а чердак здоровенный! Нашел себе занятие... Но оно того стоит, потому что путевой дневник маршала, чьего имени Лави никогда не слышал, стоит дороже золота. Нет. Он просто бесценен, поэтому...
Шорох, лязг. Лави поднял голову. Канда с недовольным лицом расстегивал плащ, рвал застежки, будто торопился куда-то. Содрал плащ с плеч, бросил, не глядя, рядом с Лави.
-До тренировки полтора часа, — сказал он сквозь зубы. — Не успеем Ї пеняй на себя. Сам будешь ворочать.
-Вчера быстрее управились, — Лави легко поднялся на ноги. — А снимать ящики проще, чем наверх затаскивать.
-Хватит болтать. Давай, ты наверх Ї я принимаю.
-Я один не подниму, — помотал головой Лави. — Лучше как в тот раз, вдвоем.
-Ладно.
-Юу?
-Чего тебе еще?
-Да нет, ничего... — он поглубже засунул в карман скомканный "флаг", подавил усмешку. — Просто я был уверен, что у тебя нет чувства юмора.
-У меня и нет.
-Ну-ну...
Иногда, если посмотреть на что-то, вроде бы давно и хорошо знакомое с неожиданной стороны, можно увидеть много интересного. Такого, чего и заподозрить раньше не мог. А еще полезно бывает просто присмотреться поближе. Оказаться вот так, лицом к лицу, глаза в глаза. Можно даже ни о чем не говорить. Ни о чем важном.
-Что ты нукаешь? Ты о чем вообще?
-О флаге. Юу-у!.. Пальцы-пальцы-пальцы...
-Не суй, куда не надо! — Канда рывком приподнял тяжеленный ящик. — Сильно прищемил?
-Терпимо... — Лави сунул пострадавшие пальцы в рот, произнес невнятно: — Не ожидал от тебя такого.
-Ты о том, что я ящик поставил?
-Я о флаге!
-Не понимаю, о чем ты.
Лави выхватил из кармана мятую тряпку, стяг имени Аллена Уокера, помахал ею перед носом у Канды.
-Развернуть? — поинтересовался он. — Одного не пойму, откуда ты узнал, что на этом, с позволения сказать, флаге написано, если Аллен отдал его мне, а тебе не показывал?
-А что может написать этот недомерок? — хмуро спросил Канда. — Глупость и гадость. Я угадал, как видишь.
-Да уж... Где вещь-то ту взял?
-Прошел мимо прачечной и взял.
-И как понял, что это его?
-Лави, ты дурак или прикидываешься? Прачечная метки ставит!
-Тьфу ты... забыл...
-И потом, — Канда неожиданно усмехается. — Только на нем я видел такие идиотские...
-Где видел-то? — живо интересуется Лави.
-В душевой, где ж еще, — пожимает плечами Канда. — Что встал? Работы еще...
-Точно. Давай теперь вот этот?
-Угу. Сюда?
-Да, давай... Еще чуть-чуть...
-Так?
-Ага...
-Ближе?
-Самую малость... Еще... еще... Ну давай же! Еще чуть-чуть!..
Пляшущие тени, пыль столбом, скрип досок, тяжелое дыхание...
...Обитатели Управления с некоторых пор поглядывают наверх с опаской Ї с чердака доносятся странные звуки. Кто-то уже распускает слухи о поселившемся там привидении и планирует экспедицию Ї посмотреть, в чем дело. Увы, она оканчивается бесславно Ї люк надежно заперт, а ломать замок никто не желает. Приходится терпеть шум. Впрочем, надо сказать, что вскоре привидение успокаивается, во всяком случае, не швыряется чем-то тяжеленным, только тихонько скрипит чем-то, шуршит и подвывает. Хотя, возможно, это просто ветер воет в щелях и шуршат мыши, а скрип... чего только не почудится в старом здании!
Но в Управлении точно что-то нечисто. Это заключают все, кто хоть раз поднимал глаза на шпиль здания, на котором гордо реют чьи-то розовые трусы в трогательный детский горошек...
