.
Ещё через три дня Чевил снял повязку и хихикал, разглядывая собственное лицо. Узкие щёлочки глаз едва приоткрылись, обозревая шикарную картину.
— Твою мать. Не сказать, что я такого не видел, но когда ЭТО появляется на месте собственного лица... жесть.
Энжи уже более или менее пришла в себя. И теперь валялась на одной из кроватей, уставившись в потолок. Ей было скучно. Думать о том, что произошло ей надоело. Ничего нового она за прошедшее время не узнала. Люди, которые перевозили их из грязной дыры дешёвого отеля, с ней не разговаривали. Да и слушать криминальный сленг в исполнении собственного отца... оказалось неожиданно неприятно. Она почти ничего не знала о своём отце. Это оказалось очередным шоком. Сложный бизнес, связанный с криминалом. Это просто красивые слова. А вот то, что увидели глаза... было отвратительно.
Чевил сейчас не особенно раздумывал над тем, как он выглядит в глазах дочери. Ребёнку демонстрировать грязь окружающей жизни — вредно. Дети черпают в себя не понимая хорошо это или плохо. Но Энжи уже шестнадцать и она — не ребёнок. Судя по тому, что вытворяет на своих тусовках. Да и после всего что случилось он её никуда от себя не отпустит. Так что она так или иначе увидит всё то, что показывать совершенно не хотелось.
— Должен тебе сказать одну вещь. Вот не знаю насколько она тебе понравится.
Чевил осторожно ходил через достаточно просторное и на удивление чистое помещение, в котором они жили теперь. Ему требовалось двигаться, чтобы нанокомплексы, которыми его в избытке зарядил доктор не сращивали то, что не нужно. Следить за процессом лечения было некому, так что — только сам.
— Мы стали беднее. Но главное не это. На ближайшие пару лет можешь забыть о своей привычной жизни. — Чевил остановился и кивнул собственным мыслям. — Более того. Я хочу отдать тебе часть своего бизнеса. Тихо-тихо. Совершенно легальную. Такую, которую никто не свяжет с моим именем. Но перед этим я обязан убедиться, что ты её не прощёлкаешь. Упс. Мне хочется быть уверенным, что тебя никто не обманет.
Энжи засмеялась, топая босыми ногами по собственной кровати.
— Па, ты уже не раз высказывался куда более откровенно и я ещё не умерла.
Но Чевил остался совершенно серьёзным.
— Срать я хотел на то, что какие-то слова могут кого-то шокировать. Когда я разговариваю с человеком, я обязан точно знать, что этот человек понимает каждое моё слово. Понимает его именно так, как представляю его для себя я сам. Почему это важно? Потому, что спрос в моём кругу очень... строг. И глупо наказывать других за собственные ошибки. Стоп. — Чевил скривился и покачал головой, выставив вверх палец. — Давай сразу и начнём. Наказывать других за собственные ошибки иногда очень необходимо. Но ты сама должна точно знать чьи ошибки стали причиной. Для чего наказывать других?...
Че рассказывал, останавливался, кривился и снова рассказывал страшные истории из собственной жизни. И чем больше объяснял, тем более очевидной становилась простая вещь. Энжи не была ни глупой, ни слабой. Но она не была и достаточно жесткой, чтобы не бояться. Сам Чевил видел в этом большую проблему. Иногда, решение проблем учителя грозит неприятными откровениями для его ученика.
— Па? Ты сказал, что меня могут обмануть? Но именно ты мне сейчас рассказываешь свои совершенно дурацкие сказки. — Че удивлённо поднял брови. — Я не дура. Ни на одном криминальном вестнике нет столько трупов, сколько в твоих рассказах. В Криане никогда за последние десять лет СТОЛЬКО людей не убивали. Тем более — за один день.
Тут Чевил понял, что только слова не сработают. Понял, что рассказывать мало, необходимо тыкать носом в ту грязь, с которой ему приходится работать. И понял, что он не сможет таскать с собой Энжи по уголкам криминального дна, демонстрируя всем, что у него есть сильная привязанность, за которую его можно больно укусить. Или предмет, который дорого оценит любой из его конкурентов. Это — его личный страх. И если у человека есть страх, то он не останется не замеченным. Че не желал быть управляемым. В его положении управляемость это хуже чем смерть.
Судя по последнему нападению, все с таким трудом достигнутые когда-то соглашения пошли прахом. Семья и деть перестали быть неприкасаемой святыней. А если соглашения уже не работают... то ему надо очень резво шевелиться, иначе обдерут до нитки. Да коргу под хвост эти деньги, будут убивать его людей... это куда хуже. И это ещё одна причина по которой сам он ничего не сможет из дочери вылепить. Не сейчас.
Потребовалось ещё два дня чтобы Че принял решение. Это — не только его ребёнок. Но мать Энжи испугалась и исчезла из доступа окончательно. Собственно это и стало последней каплей. Чевил знал, где она спряталась. И пытался связаться. Но... свой выбор, похоже, Ниль сделала. Как ни странно, но вынужденное решение больше всего повлияло на самого Че. Такой холодной ярости у него давно уже не было. Энжи могла нормально жить и быть тем, кем захочет... но.
.
.
Со Второй трубой ничего не произошло. Собственно, с ней ничего не происходило уже лет двести, что могло измениться за несколько месяцев? Ах, да. Стало холодно. В этой климатической зоне не было ни суровой зимы ни долгой осени. Сезон дождей. Но под монументальным куполом бывшего промкомплекса это превращалось в сырость и холод.
Чевил мерил шагами чистую площадку возле внешней стены. Это место было традиционным для встреч враждующих городских банд. Кучи камней и покорёженной арматуры, если их хорошенько встряхнуть, откроют кладбище сравнимое с официальным Мемориалом Криона. С той разницей, что здесь все квартиранты умерли насильственной смертью.
Шаги посетителя были громкими. Треск гравия отражался от голых бетонных стен и волнами прокатывался по огромному пустому цеху, бессильно затихая у противоположной стены.
Растрёпанная и неаккуратно одетая женщина шла быстро. Бесформенная одежда скрывала её тело, длинные седые волосы слегка шевелились, создавая странный образ. Но если не обращать внимание на внешние детали, то оказалось, что гостья была лёгкой и сильной и сказать про неё — старуха... вот уж нет.
— Ну и что за хер вытащил меня в эту дыру? Да ещё по такой слякоти?
— Отлично выглядишь, Гзень. Вот не надоело тебе таскать этот драный балахон?
Движения гостьи голос Че не замедлил. Но неожиданно аккуратные ладошки ловко свернули на ходу седой хвост волос в тугой узел и несколькими движениями превратили бесформенный балахон в достаточно приличную, пусть и оригинальную одежду.
— Привет Че. Прислал бы Става, не пришлось бы устраивать этот спектакль.
— Став мёртв. — Че бы нахмурился, но дальше хмуриться было уже некуда. — Времена начинаются... сложные.
Гзень тем временем подошла вплотную и бесцеремонно, но аккуратно развернула лицо Че к свету.
— Б...! — Повисла пауза. Несколько аккуратных и лёгких касаний к свежим рубцам. — Че. Ты ведь знаешь, как мне нравится Криан?
Знакомая собеседникам шутка была очень старой. Ей, пожалуй было лет... чуть меньше, чем знакомству двух людей, встретившихся на этой площадке.
— Успокойся. И на этот раз ничего ценного я сносить не собираюсь. Вот с населением... надо работать.
Так когда-то сказал Император Виктор во время своего выступления на тысячелетие монастыря Криана. И слова эти повторялись в самых различных смыслах.
— Ладно. Верю. Ты, как я вижу, здоров. Но... Че, я не понимаю, зачем я тут. Я уже не готовлю боевиков. И шлюх не готовлю. — Чевил всё ещё не мог оформить в слова свою мысль. — Ты мнёшься? Усраться. Похоже, у меня будет действительно интересная работа.
Гзень была великолепным врачом. Долгое время. Затем она оставила эту практику, чтобы с головой уйти в одно узкое направление. Психология. Нет. Она не занималась пытками или ломкой Знаков. Она работала с живыми людьми, а не с теми, кто так или иначе становился трупом.
— Насколько я знаю, именно к тебе стоит обратиться с одной проблемой. У меня есть дочь...
— Да-а? — Гостья издевательски поклонилась. — Только одна? Тебя недостаточно любит твоя жена? О. Понятно. Твоей дочери надо воспитать качественного мужа?
Гзень так и осталась язвой. Но Чевил успокоился. Мало что меняется в этом мире.
— Хватит надо мной экспериментировать. Ты в курсе, что происходит?
— Да. На тебя напали в твоём доме.
— Нет. В доме моей семьи. Стреляли по моему ребёнку. Впервые за долгие годы на месте покушения остались две трети телохранителей. Это была военная операция. Я пока не могу сказать откуда появился спецназ.
Гзень хмыкнула и крутнулась вокруг своей оси, заставив накидку подняться.
— Ладно. Ты отстал от жизни. Но я — нет. Знаешь, со стороны интересно наблюдать за тем, что именно сейчас происходит. Опытные специалисты работают. Что ты знаешь о Корпусе Защитников Улота? — Вопрос был риторическим. Гостья не ждала ответа. — Думаю, что считаешь как и все, что этот корпус собирают зелёные для защиты от идущей к границам Империи армии чёрных. Так вот. Я тебя сильно огорчу, если скажу, что... главная цель будущей армии вовсе не чёрные? Почему? Первое...
Че слушал внимательно. Словам старой знакомой он верил полностью. Это именно её специальность. Точнее — это то, чем она живёт последние годы, забросив ради увлечения и прибыльную работу и... собственную внешность. Специалисту который предельно сконцентрировался на чём-то одном и получает удовлетворяющие его результаты, слишком часто не требуется ничего больше. Только возможность продолжать свою работу. Всё, что заставляет отвлекаться — отсекается.
Рассказ оказался не слишком продолжительным. Только основные вехи. И это было традиционно для консультаций с мастерами. Далеко не всем требуются подробности. Точнее — далеко не все могут понять подробности сложных процессов. Если слова специалиста заинтересовали, то следующая встреча покажет — насколько. Тот, кому действительно требуется ЗНАТЬ, поработает над вопросом и как минимум освоит основные закономерности и... терминологию. Вот тогда и станет возможным более подробное объяснение.
— Думаю, что главное я сказала. Но... ты ведь меня не за этим позвал? Выкладывай, Че.
Че вздохнул и выложил. Ему очень хотелось чтобы его ребёнок перестал быть дорогой куклой. Получить единомышленника или надёжного помощника он и не надеялся. Он хотел знать, что в любых передрягах у его ребёнка хватит уверенности и желания жить.
— Ты ё..нулся, старый дурак. Собственного ребёнка...?
— Ой, какие вы все правильные?! Мамочка, которая съе..сь хрен знает в какую даль и умные люди, которые только плещут языком. Я поступаю так, как умею. Я внятно объяснил, что МНЕ требуется? Да или нет?
Гзень требовалось не отговорить друга. И не указать на его заблуждения. Ей требовалось определить насколько он уверен в собственном решении. С него станется и голову оторвать после, сказав, что получил не то, что хотел.
— Тебе может не понравиться то, что ты получишь.
— На... Плевать, в общем. Никто не получает что-то бесплатно. Я достаточно хорошо представляю себе цену собственных решений. Сказка была слишком долгой, Гзень. В том кошмаре, который начнётся, сказочные принцессы не выживут. Я-то сдохну. Завтра, через год или через пять. Но.
Че махнул рукой и сутулая фигура повернулась к ближайшей дыре, наблюдая за потоком воды падающей с неба.
