Некоторые вещи никогда не меняются

— Убирайся прочь, ведьма!!! — лицо стоявшего на пороге мужчины было искажено гримасой ярости, а вены на висках вздулись подобно канатам. Кулаки его были плотно сжаты, а правая рука так и дёргалась в сторону висящего за поясом топора.

— Но это мой сын! — худощавая, нескладная женщина с растрёпанными волосами и заплаканным лицом растерянно стояла, не зная как теперь быть. Весь её мир, точнее его иллюзия, созданная ей же самой, рушился на глазах. Но мужчину это уже не волновало — предел терпению был достигнут уже давным-давно.

— Нет, ведьма, это МОЙ сын и я не позволю тебе отравить его жизнь и душу так же, как ты это сделала со мной. Ты знала, что я буду терпеть тебя только до родов, и вновь попыталась подчинить меня. Но не вышло и скажи спасибо, что я дал тебе возможность оправиться и денег на первое время. А теперь убирайся, или клянусь господом, я убью тебя собственными руками.

— Но куда... — в конец растерялась женщина от такого напора.

— Тебе мало?! Вот держи ещё! — Мужчина выхватил из кармана бумажник и кинул ей его прямо в лицо. Испуганно вскрикнув, женщина сначала ухватилась за пострадавшую часть тела, но спустя несколько мгновений зашарила по земле, в поисках упавшего. — Можешь найти себе нового дурака и морочить ему голову своими чарам. Или вернуться к своему ублюдку папаше с полоумным братцем. Мне плевать!

— Но... — вновь попыталась она достучаться до него.

— ВОН!!! — взревел мужчина, всё же выхватывая топор.

Всхлипнув, женщина отпрянула и засеменила прочь. Больше никто и никогда не видел её в окрестностях небольшого селения. Да никто и не огорчился факту пропажи столь странной и неприятной особы.

* * *

Многие годы спустя.

Стоял солнечный и погожий летний денёк. В такие дни люди любят отдохнуть и повеселиться, поэтому на старом сельском кладбище было почти пусто. Почти, потому что на окраине, у простенького гранитного надгробия стоял юноша. Точнее уже молодой мужчина, немало повидавши за свою жизнь, но понять это можно было лишь взглянув ему в глаза. Тонкие черты его лица могли навести на размышления о длинной родословной, уходящей в глубины веков, но любой из местных сразу бы понял, чей это сын. Склонившись в молитвенной позе, он негромко нашептывал молитву.

— Здравствуй отец, — так и не меняя позы, наконец, обратился юноша к безмолвному камню, — и прости, что пришел только теперь. Мне не позволили посетить даже твои похороны, а когда меня, наконец, выпустили, я метался по всему миру в поисках ответов и справедливости.

Губы молодого мужчины искривились в горькой усмешке, как бы говоря об отношении к своим собственным словам.

— Разумеется, я не нашел ни того, ни другого, зато напал на след древней легенды о так называемом "воскрешающем камне". И представь себе, всего за несколько месяцев я смог его найти. Думаю, ты бы очень удивился, узнав, где я его обнаружил. И только получив этот бесценный артефакт, я подумал о главном — о том, как бы ты отнёсся к этому. Не тому ты меня учил, не тому.

Достав из внутреннего кармана пиджака древнего вида кольцо-печатку, юноша несколько раз подбросил его на ладони, после чего не глядя со всех сил швырнул его прочь. О потери столь ценной вещи он не пожалел ни на мгновение.

— Ты многому меня научил — жить и любить, ловить рыбу и завязывать галстук. Множество, как всевозможных мелочей, так и вещей, которые составили мою суть. И только сейчас я понимаю, как сильно ты сам изменился ради собственного сына. Ты ведь всегда был набожным человеком, но принял меня таким, какой я есть. И даже более того, ты научил меня верить и воспринимать себя тем, кто я есть, не теша гордыню из-за своих способностей или древней родословной. И самое главное, ты научил меня прощать. Но видимо я был плохим учеником, потому что этот урок до конца я так и не усвоил — их я простить не смогу.

Вновь перед глазами парня встали картины прошлого. Как он был счастлив, попав в Хогвартс. Все те вершины, которых он достиг благодаря острому уму и фамильному упорству. Лучший ученик Равенкло, староста факультета, а потом и школы. Лучшие результаты по СОВ и ЖАБА за последнюю сотню лет. Потом работа в министерстве, где ему пророчили блестящее будущее. А искренняя гордость, которую он видел во взгляде отца, была лучшей наградой за старания. Всё это оказалось лишь пылью, не имеющей ровно никакого значения — у судьбы оказались другие планы.

— Когда ты рассказал мне о том, кем была моя мать, я был шокирован и не мог поверить собственным ушам. Сейчас же я понимаю, насколько её поступок был в духе чистокровных магов. А твои частые болезни и отвращением к женщинам — похоже либо на последствия неправильно сваренной амортенции, либо на проклятие. Жаль, что тогда я был слишком наивен, чтобы искать в нужном направлении.

От воспоминаний о том, каковой оказалась его родня по материнской линии парня передёрнуло.

— Кем бы я вырос, если бы не ты? Очередным магом, готовым на всё лишь бы хоть на каплю увеличить собственное могущество? Замкнутым одиночкой пытающимся подмять всех под себя? Или очередным паразитирующим на неодарённых людях неудачником? За время своих скитаний я видел слишком много подобных личностей...

Отец заболел и быстро угасал. Медицина оказалась бессильна, а лечить маглов магией было запрещено. Глупый закон, целью которого было исключить возможность нелегального оказания подобного рода услуг и тем самым поддержать статут. Сколько мелкого жулья он видел за те два года, что проработал в самом сердце магической Британии? Тогда всё казалось правильным и единственно возможным вариантом. Но потом пришло понимание — о маглорождённых и полукровках как всегда никто не подумал. И тогда он поставил на кон всё...

— Азкабан жуткое место, отец, — вынырнул из мрачных воспоминаний юноша, — оно меняет людей, и я не стал исключением. Учитель сделал всё что мог и я отделался минимальным сроком на верхних этажах, где сухо, тепло и есть возможность читать или вести переписку. Но даже там по ночам царят дементоры, воплощение ужаса. Каждую ночь я раз разом переживал тот факт, что все мои усилия оказались напрасны. Я подвёл самого дорогого и близкого мне человека. Это терзало мою душу и сводило с ума.

Замолкнув, молодой мужчина вновь погрузился в воспоминания. Три года кромешного ада. Как он не утратил рассудка? Наверно только вера и понимание собственной правоты спасали его. Хотя в тот день, когда узнал о кончине отца, он был как никогда близок к безумию. А потом спасительным кругом стала жажда мести. Умом он понимал, почему вводились такие законы и почему они так жестко соблюдались. Само по себе общество магов это одна огромная пороховая бочка, которая может рвануть в любую минуту. А малейшее послабление может стать той самой искрой, которая начнёт неотвратимый процесс. Поэтому Учитель, хоть и был на его стороне, но был вынужден отказаться от роли судьи — не хотел подавать дурной пример.

Учитель... Когда-то он ловил каждое слово этого человека и всеми силами стремился добиться его одобрения. Но годы прошли и пусть он по-прежнему разделяет многие его взгляды, но вот избранный старым магом путь больше не находил отклика в душе юноши. Общество должно измениться — резко, полностью и безвозвратно. А мягкое давление принесёт реальный результат лишь через десятилетия, если не через века. Если вообще принесёт... Нет, столько он ждать не мог.

— Я много думал, и многое понял, отец. И видимо Учитель почувствовал это, поскольку когда после освобождения я попытался устроиться в Хогвартс, он отказал мне. Сказал, что я ещё не готов и мне следует прийти в себя и что срок в Азкабане не лучший пример для детей. Нет, отец, он всё правильно понял и увидел во мне угрозу — испугался, что я начну смущать юные умы, сея в них зерна неприятной истины. Наверняка он и сейчас за мной приглядывает — такой уж он человек.

Да, Учитель отказал ему, но это ничего не изменит. Он найдёт другой путь. У него уже есть сторонники. Есть те, кто разделяет его взгляды, столкнувшись с изнанкой магического мира. Старые друзья со школьной скамьи, в конце концов.

— И вот я здесь, отец. Я пришел сюда, чтобы оставить позади последние сомнения. Я знаю, что несмотря на это всё, ты бы не одобрил моих планов и от того уважаю тебя ещё больше. А ещё я понимаю, что больше не смогу даже мысленно называть Учителем своего старого наставника. Но я долго шел к этому и не собираюсь отступить в последний момент. Я учился у самой истории, впитывая знания и только укрепляясь в своём выборе. Оливер Кромвель, Джорд Вашингтон, Жан Поль Марат, Адольф Гитлер, Максимильен де Робеспьер, Симон Боливар, Владимир Ленин, Конард Аденауэр, Махатма Ганди, Мустафа Кемаль... Этот список можно продолжать вечно. Эти люди смогли перевернуть общество, изменить систему и достигнуть много вопреки мнению всего мира. Сама история подняла их на гребне своей волны, и они свершили свою миссию, пусть зачастую расплата и была страшна. Да, я не разделяю многие из их идей, а зачастую прихожу в ужас от методов, но могу понять суть. И осознание того, что смогли они, даёт мне надежду, что смогу и я.

Выпрямившись и сделав шаг назад, парень в последний раз окинул взглядом гранитное надгробие. Во взгляде его читалась решимость и непоколебимая воля идти до конца. Даже ценой собственной жизни.

— Отец, я клянусь, что сделаю всё, чтобы эта система больше не губила судьбы. Что бы все люди могли жить вместе, не разделяемые кто неведением, а кто презрением к менее способным собратьям. Что бы если одни могли помочь, то они не отворачивались бы равнодушно от тех, кому эта помощь бы требовалась. Я не знаю, куда заведёт меня это путь, и добьюсь ли я хоть чего-то, но я не сверну. Прощай, отец.

Развернувшись, юноша, не оглядываясь, направился в сторону выхода с кладбища и исчез за ветхими воротами. Через день жители с удивлением обнаружат пепелище на месте некогда богатого дома, в котором жил одинокий мужчина со своим пропавшим несколько лет назад сыном. Ответ будет знать лишь бездушный камень, на котором аккуратно выгравировано — "Том Риддл".