Звёздная кошка
Часть I
Предисловие
В Александрии, богатейшем королевстве местной ойкумены, народ ещё бурно веселился, приветствуя восхождение на престол нового монарха, но в самом дворце уже наступило затишье. Сказывалась двухнедельная череда коронационных приёмов. Устали все: и король, и многочисленная знать, местная и иностранная, терпеливо ожидающая своей очереди, чтобы поздравить его и поднести подарки.
Поэтому стоило их величеству покинуть пиршественный зал, и гости тут же разошлись по отведённым комнатам. Кому-то нужно было написать письма и поговорить наедине, но большинство мечтало только об одном, а именно, элементарно выспаться.
Утомлённый король мечтал о том же самом, но чувство долга привело его в кабинет. Он подошёл к книжному шкафу и после некоторых раздумий потянулся к толстенному талмуду в богато украшенном кожаном переплёте. Спустя мгновение раздался тяжёлый шлепок и цветистая ругань. Свод законов Александрии оказался настолько тяжёлым, что король его не удержал.
С превеликими трудами их величество доволок талмуд до стола и с явным облегчением плюхнулся в кресло. После краткой передышки король попытался открыть застёжку книги, но бронзовые химеры стояли насмерть, не желая подпускать чужака к тайнам александрийской юриспруденции. Пришлось ему прибегнуть к помощи кинжала и тогда, лишившись части зубов, химеры сдались на милость победителя.
Свод законов Александрии занимал большую часть обширного рабочего стола, и король уважительно посмотрел на поверженного противника. Затем он открыл обложку книжного монстра и где-то минут пятнадцать бездумно таращился на одну и ту же страницу.
Осознав сей прискорбный факт, их величество собрал волю в кулак и погрузился в чтение. Во всяком случае, ему так показалось. Спустя некоторое время он обнаружил, что лежит головой на столе, а проснулся от того, что уцелевшая бронзовая химера пребольно впивается в щёку, видимо, мстила ему за покорёженную товарку. Страшно зевая, король выпрямился и постучал себя кулаком по голове, а затем для верности приложился лбом о стол. Как ни странно, это помогло. Дело пошло веселей. И хотя старинные обороты речи с трудом поддавалась осмыслению, прошли те времена, когда он пасовал перед трудностями такого рода.
* * *
Что и говорить, их величеству приходилось нелегко, — ведь королевство досталось ему в обход прямого наследника.
К счастью для жителей Александрии, передача престола обошлась без красочных подробностей для учебника истории. Не было никакого переворота и героической борьбы за власть. Конечно, если не считать за таковую подковёрную мышиную возню, которая не утихала до сих пор.
Вышло так что старый король Марон Первый сам возвёл безвестного чужестранца на престол. А чтобы придать легитимность его правлению, он не поленился собственноручно накропать соответствующую грамоту. Написанная на огромном листе бумаги с массой разнообразных печатей, свисающих на шёлковых шнурках, она красовалась на самом видном месте тронного зала. Прямо над головой нового монарха.
В общем, имеющий глаза не захочет, да увидит.
Само собой, что владетельному дворянству Александрии не понравилось такая королевская рокировка. Особенно когда стало ясно, что это не шутка, и Марон Первый действительно сложил с себя полномочия. Но даже отъявленные смутьяны не особо рьяно выражали недовольство. Злословили по углам, но никто особо не распускал язык. Чтобы впоследствии не дразниться им, вися с перекошенной физиономией на перекладине 'весёлой вдовушки'.
А такое уже случалось, и не раз. Несколько заговоров закончились полным провалом, несмотря на тщательную подготовку и то обстоятельство, что Марон Первый крайне редко появлялся при своём дворе. Наверное, он был единственным из королей, кто управлял государством при помощи депеш, присылаемых с нарочным. Где он пропадал, для всех оставалось тайной за семью печатями, но он всегда был в курсе происходящего при александрийском дворе. И хотя старый король слыл добродушным чудаком, однако, когда доходило до дела, никому спуску не давал: ни потомственной аристократии, ни вездесущей бюрократии, ни шустрикам из нарождающегося класса буржуа.
Кстати, прижизненную передачу власти Марон Первый объяснил как раз своим почти постоянным отсутствием. Состроив печальную мину на жизнерадостной физиономии — а это был высоченный толстяк, отменный бабник, выпивоха и любитель поесть — он доверительным тоном поведал придворным, что вскоре грядут тяжёлые времена, и чувство ответственности не позволяет ему бросить любимых подданных на произвол судьбы. Мол, теперь они как никогда будут нуждаться в постоянной твёрдой руке у руля власти.
Как бы то ни было, но старый король не ошибся с выбором преемника. Он оказался весьма способным учеником. К огорчению некоторых честолюбивых вельмож. Вдобавок, перед тем как пуститься в очередной вояж, Марон Первый заставил знатные семейства королевства присягнуть на верность молодому монарху. Что ещё больше осложнило положение тех, для кого дворянская честь не была пустым звуком, несмотря на их тайную или явную оппозицию.
Самое забавное, что Марон Первый так и не дождался благодарности за столь щедрый подарочек. Нужно было видеть лицо его наследника, когда глашатай в тронном зале вдруг объявил о передаче ему монаршей власти. Сказать, что оно было нерадостным, значит, ничего не сказать. Посол из далёкой Руси, князь Киевский, оказавшийся поблизости, клялся потом, что в последний раз слышал такую изощрённую ругань от бурлаков, когда лопнули канаты, на которых они тащили его корабль через мелководье.
Пока знать Александрии и высокие гости, в большом количестве приглашённые в королевский дворец, возбуждённо шушукались, пытаясь переварить неожиданную новость, и вся толпа в растерянности озиралась по сторонам, ища счастливчика, тот попытался потихоньку смыться. Но не тут-то было.
С самого момента появления в зале этого светловолосого темноглазого парня Марон Первый не спускал с него глаз. Он добродушно усмехнулся, заметив, что его протеже сразу же заинтересовались записные кокетки двора.
И в самом деле, одетый в сапоги на тяжёлой подошве и странный пятнистый костюм далеко не первой свежести его наследник резко выделялся на фоне празднично разодетой толпы. Создавалось такое ощущение, что он попал прямиком с корабля на бал. Но ни у кого из присутствующих не возникло сомнений, что он здесь находится по праву. Неимоверно дорогое ожерелье на шее, уверенные движения и спокойное выражение на горбоносом властном лице говорили сами за себя.
Не зря опытные сердцеедки Александрийского двора сразу же обратили на него внимание. Особенно состоятельные вдовушки. Ведомые инстинктом и богатым житейским опытом, они редко ошибались в качестве брачного товара.
Молодой человек, высокий и гибкий, и в самом деле был хорош. Не сказать, что писаный красавец, но было в нём нечто большее, чем красота. В частности, те качества, которые даются только длительной селекцией. Одним словом, порода.
Это заметили не только женщины, но и мужчины. На вид незнакомцу в затрапезной одежде было лет двадцать пять, но исходящая от него сила духа вызывала невольное уважение. Вдобавок уверенность, сквозящая в каждом движении мускулистой поджарой фигуры, указывала на то, что он далеко не новичок в боях — любимом мужском развлечении. В общем, любителям подраться чутьё подсказывало, что он несколько старше, чем выглядит.
Поначалу, до объявления его наследником, молодой человек живо поглядывал вокруг себя. Возникало ощущение, что его страшно веселит окружающая обстановка. Казалось, ещё чуть-чуть и его губы дрогнут в лукавой улыбке. Но как только его взгляд натыкался на массивную фигуру на троне, веселье сразу же пропадало с его лица, уступая место недоверчивому ожиданию.
Выслушав витиеватый манифест о прижизненной передаче власти, молодой человек иронично улыбнулся Марону Первому и, сделав неприличный жест, судя по ржанию их величества, стал оглядываться в поисках выхода. Но он недооценил старого короля. Стоило ему двинуться с места, и тот сделал знак глашатаю — напыщенному старику, облачённому в зелёный берет неимоверных размеров и забавные полосатые штаны-буфф, из которых торчали тощие мосластые конечности.
Глашатай, который не спускал глаз с Марона Первого, понимающе ухмыльнулся и принял гротескную позу. Выпятив острый подбородок, он резким движением выбросил руку и пронзительно выкрикнул о прибытии высочайших особ. Придворные тут же расступились, давая дорогу утончённой пепельноволосой красавице в пышном придворном наряде.
Завидев её, молодой человек встал как вкопанный. Князь Киевский сказал, что у наследника был такой вид, будто он увидел привидение собственноручно убиенной жертвы. Да и сказочная красавица, увидев его, закатила глаза и упала в обморок. Но главным средством давления на строптивца оказалась не она, а малыш лет пяти, которого нянька держала за руку, и которого до этого было не видно за матерью.
Всё тот же князь Киевский сообщил дамам, выспросившим у него все эти подробности, что наследник долго смотрел на мальчика, а затем пробормотал себе под нос что-то типа того, — мол, не зря он всю жизнь ненавидел подарки с сюрпризом.
Вот так трон Александрии обзавёлся симпатичным молодым монархом. К радости придворных дам, заполучивших вожделенный приз для охоты.
* * *
'Всё, спать! На сегодня хватит', — король сладко потянулся. Он застегнул застёжки книжного монстра и, кряхтя, водрузил его на место. Чтобы библиотекари не ворчали. Они не стеснялись выговаривать их величеству, не находя свои пыльные драгоценности на положенных местах.
Выйдя в коридор, король заколебался, а затем с решительным видом повернул налево. Добравшись до спальни, он, не раздеваясь, плюхнулся на кровать. Тело получило желаемый отдых, и на его физиономии расплылась блаженная улыбка.
Несмотря на то, что их величество устал до чёртиков, почему-то ему не спалось. Может, оттого что вечером он слишком много пил и веселился. А может, оттого что накануне ему пришлось подписать первый указ о казни восьмидесяти трёх человек.
О нет! Молодой король не был идеалистом. Совесть его не мучила. Это было справедливое возмездие. По вине этих подонков погибли тысячи людей. И тем не менее. На сердце их величества лежала тяжесть. Почему-то ему виделась несправедливость в том, с какой лёгкостью можно отнять главную человеческую ценность. Убить в бою, это да, но вот так — одним лишь росчерком пера...
Король вертелся с боку на бок, но проклятый сон, как последний трус, бежал от его глаз. Вскоре ему надоело валяться просто так, да и в голову полезли всякие мысли типа, какого чёрта он здесь забыл, когда мог бы по-прежнему заниматься любимым делом и не стоит ли сделать ноги, пока не поздно.
Поскольку отчитываться их величеству было не перед кем — к тому же по некоторым причинам он спал исключительно в одиночестве — король встал и, машинально прихватив с собой плащ, выскочил в коридор.
При виде встрепенувшейся стражи он беззвучно выругался, и чуть было не повернул назад, но вовремя осознал, что глупо прятаться от собственных подданных. 'Хочешь, не хочешь, а нужно привыкать к тому, что одиночество — редкое удовольствие для королей', — насмешливо подумал он.
Судя по виду за открытым окном, летняя ночь была необыкновенно хороша, и после некоторых раздумий король решил прогуляться по парку. Стража отправилась следом, чуть ли не наступая ему на пятки, но красноречивый монарший взгляд, брошенный через плечо, заставил её держать дистанцию. Двигаться парням приходилось быстро, но они старалась не особо греметь своими железками. Некоторое время король ещё прислушивался к топоту и усердному пыхтению за спиной, его смешил средневековый эскорт, но он не возражал против его присутствия. Их величество придерживался взгляда, что традиции есть традиции и никому не дано их нарушать. Во всяком случае, без веской на то причины. К тому же он придерживался взгляда, что не стоит раньше времени раскрывать козыри и показывать, что в бою он стоит больше, чем вся его стража вместе взятая.
'А будь у меня прежние примочки, я был бы непобедим, как Супермен', — с ностальгией подумал король. Вспомнив, как удобно в его ладони лежал импульсный пистолет, сделанный на заказ, он тяжело вздохнул и в очередной раз ругнул порядки в Галактическом Содружестве, которые не разрешали пользоваться современным оружием в отсталых мирах. Причём даже на тех из них, что попали под программу ускоренного развития.
В памяти короля сразу же всплыли ожесточённые дискуссии, ведомые в прессе. Захолустной планете, на которой он теперь находился, повезло попасть под взгляд межгалактической общественности из-за её близости к недавно открытой 'кротовой норе'. Конечно, учёные были против вмешательства извне и подняли страшную бучу, но транспортники надавили и выиграли в споре. В общем-то, никто не сомневался в их победе. При огромных межзвёздных расстояниях гильдия транспортников имела самое мощное лобби в Совете Галактического Содружества.
Стараясь больше не думать о том мире, который его вынудили покинуть, король легко сбежал по широкой парадной лестнице. Ни он, ни его бдительная стража не замечали крадущуюся поблизости странную фигурку. Можно было бы подумать, что это девушка в маскарадном костюме кошки, но периодически подёргивающиеся ушки и подвижный хвост говорили, что это не так.
Так и не заметив слежки, король прошёл по величественной аллее, украшенной фонтанами и столетними деревьями, а затем ступил на пристань. Задувающий с моря пронизывающий ветер заставил его порадоваться своей предусмотрительности. Он накинул плащ на плечи и сел на каменный парапет.
Взгляд короля скользнул туда, где почти у самого горизонта мерцал далёкий свет маяка. В чужом мире, без друзей и привычного дела, ему было тоскливо и одиноко. Да и душа просила свободы. Он задыхался от тяжкого груза ответственности, свалившегося на него вместе с короной. А тут ещё переменчивый ветер принёс запах мяты, всколыхнувший горькие воспоминания. Король вскочил на ноги и рванул ворот рубашки. Его пальцы судорожно сжали крупный прозрачный камень, висящий на простой серебряной цепочке. 'Негодяйка ты, Аэлита! Как смела ты умереть? Гореть тебе за это в геенне огненной! Больше не хочу иметь с тобой ничего общего! По твоей милости я вынужден торчать на этой богом проклятой планете!' Отчаяние ушло так же быстро, как и пришло. Закрыв глаза, король прижал талисман к щеке. 'Чёртова кошка! Даже твой голос я не могу услышать. Запись есть, а проигрывателя нет', — проворчал он и снова спрятал камень на груди.
Скорчившаяся под парапетом странная девушка шагнула было из своего укрытия, и в этот момент раздался встревоженный женский крик, зовущий короля по имени. К нему тут же присоединился целый хор других голосов.
— Эй, парни! Что там за переполох? — выкрикнул король в сторону стражи, прячущейся в темноте.
Но первым к нему к нему подскочил запыхавшийся мальчик-паж.
— Ваше величество, вас ищет королева! Она велела сказать, что принц заболел! — выпалил он.
