— Назад? — переспросила рыбка.
Саул замешкался с ответом. Не потому, что сомневался, просто его поразили впервые прорезавшиеся в рыбкином голосе эмоции — он чуть было не подумал "человеческие", но сразу же мысленно поправился. До сих пор ему казалось, что голос у рыбки — словно у героинь фильмов Александрова, рот открывает вроде бы в такт, но как будто читает сценарий. Или, пришло ему в голову новое сравнение — как у Вадимовой машины. С такими-то машинами... но он тут же отбросил эту мысль.
— Да, — наконец кивнул он.
— Непосредственно в точку и момент отбытия? — с заметным беспокойством уточнила рыбка.
— Да, — подтвердил он, и тут же спохватился: — Хотя лучше бы на пару часов раньше. Одно дело я все-таки не сделал — Дейбель, стервец, успел уехать. Будто почуял. Но дорога-то там всего одна...
— А то, может, тысяча девятьсот пятидесятый или, скажем, двухтысячный? — казалось, рыбка избегает встречаться с Саулом взглядом. — Вы ведь меня тогда по-хорошему удивили. Не то чтобы такое вообще желали часто, но большинство на вашем месте попросили бы "триста лет вперед" или там "двадцать второй век", но уж никак не в точности две тысячи двести пятидесятый...
— Сорок третий, — твердо сказал Саул. — И еще — мне бы вот эту штуку с собой... — Он погладил рифленую рукоять скорчера.
Рыбка прищурилась, — во всяком случае, сощурила тот глаз, который был виден Саулу, — и некоторое время изучала оружие, потом нерешительно произнесла:
— Вообще-то это будет уже третье желание...
— Пускай третье, — не стал спорить Саул. По правде сказать, когда несколько дней — или три века? — назад ему в припадке отчаяния вдруг вспомнилась та совершенно нереальная история с говорящей рыбкой из далекого-далекого детства, вспомнилась вся до мелочей, включая заветное слово, которое рыбка тогда заставила его затвердить... короче говоря, поначалу он решил было, что рыбка хоть и волшебная, а мухлюет. Во всяком случае ее отказ убить Гитлера прозвучал не слишком убедительно. Что значит — желание должно быть его личным? Это ли не личное? Однако теперь ему почему-то совсем не хотелось ни в чем сомневаться.
— И еще, если не трудно, не могли бы вы в таком случае оставить здесь портфель? — виновато попросила рыбка. — Понимаете, обратный перенос... так сразу не сформулировать, но, поверьте, значительно лучше, если приблизительный баланс будет соблюден хотя бы по массе.
Прикинув, чем может быть чреват оставленный портфель (во-первых, ничем, во-вторых, сожгу скорчером, и все дела), Саул открыл было рот, чтобы подтвердить согласие — и тут его снова скрючило в приступе сухого кашля. Раз от раза припадки становились все длинней и болезненней, сейчас же легкие резало так, что, казалось, еще немного — и они вывернутся наизнанку. Когда кашель наконец утих, Саул даже изумился, что во рту ничего не осталось, разве что слабый привкус крови. Вот ведь зараза прицепилась, подумал он. Зараза. Прицепилась. Зараза. Почему-то вспомнилась окровавленная морда дохлой крысы — их часть тогда два месяца держала оцепление вокруг очага чумы в Калмыкии...
— Минуточку, — торопливо просипел он. — Скорчер отменяется. Не надо скорчера. Последнее желание — излечить этот вот кашель. Совсем, чтобы ни одной бациллы не выжило. Еще до того, как вернусь. В конце концов, одна обойма у меня и так осталась.
Резко развернувшись, рыбка уставилась на него обоими глазами, анфас, и Саулу почудилось, что губы ее — ну да, у рыб ведь тоже есть губы? — сложились в подобие слабой, грустной улыбки. Он вдруг сообразил, что рыбка уже какое-то время обращается к нему на "вы". А он и не заметил.
— Договорились, — промолвила она наконец. — Портфель тогда забирайте с собой, я ведь вам уже объясняла... И вот еще что. Обойма — дело хорошее, но на месте вас также будет ждать "шмайссер" и два магазина к нему. Пожалуй, даже три магазина. Можно сказать, за счет заведения. Не сочтите за скупость, большего я для вас сделать уже не смогу, как бы мне ни хотелось.
Стены каюты замерцали, покрылись рябью, точно так же, как заиграл веселыми искрами спертый воздух подвала при первом переходе. В последний момент Саул вспомнил все то, что рыбка тогда, в подвале, пыталась втолковать ему насчет своего пресловутого баланса, и забеспокоился:
— Может, лучше не надо "шмайссера"? Если я правильно понял те объяснения...
— Ничего страшного, — успокоила его рыбка за мгновение до того, как свет померк. — Всего лишь одна глубинная бомба. Думаю, все обойдется...
