Фанфики на Софью

"...Монмут метался по каюте как тигр запертый в клетку.Корабль поскрипывал, уваливаясь на свежем ветру,с палубы доносились команды капитана,крики работающих со снастями матросов и хлопанье парусов.Энни и дети отдыхали в двух соседних каютах.Хотя, какие дети?Изабел уже взрослая девица, давно замуж пора, вот только как-то пока не срослось — единственная выжившая дочь, всё боялся продешевить.Джеймс и Генри — два здоровых балбеса, шестнадцати и четырнадацати лет.У него в этом возрасте уже женщины были!Хотя и сыновья тоже женским вниманием не обижены, при дворе светских шлюх всегда хватало!Впрочем, не это волновало сейчас свергнутого короля Англии.В памяти Монмута одна за другой всплывали картины последних дней...Первые известия о мятеже, обтекаемые ответы членов парламента, министров, генералов, медлительное бездействие, в котором вязли его приказы решительно подавить мятежников...Потом пошли измены,сначала единичные а потом всё больше и больше вчера ещё верных слуг короны перебегало на другую сторону.Уклончивые взгляды придворных, толпа которых,всегда заполнявшая дворец, начала редеть не по дням и даже не по часам, а по минутам.Проклятые лизоблюды!Ещё вчера они целовали ему руки и унижались выклянчивая милости, и вот теперь!...

— Монмут в бешенстве сжал кулаки...

И наконец, долетевшая до опустевшей королевской резиденции, весть о бунте начавшемся в самом Лондоне.Теперь, оглядываясь назад, Монмут ясно понимал что выскользнул чудом, и только благодаря преданности и талантам одного человека.Джеймс Кодрингтон, тёзка короля, капитан роты гвардейских конных стрелков.Самый младший сын в не слишком знатной, хотя и довольно богатой провинциальной дворянской семье, которому абсолютно ничего не светило в плане наследства, пятнадцати лет от роду покинувший отчий дом и направившийся на континент, выбрав судьбу наёмника, которая лет десять носила его по Европе,да и не только там, под знамёнами разных государств, как на суше так и на море, пока однажды он не прибился к войску собиравшегося переправляться в Англию Монмута.В последующих боях со сторонниками Якова Кодрингтон проявил большое искусство и такую невероятную храбрость, что обратил на себя внимание тогда ещё претендента на корону.Монмуту чем то приглянулся этот отчаянный авантюрист не имевший ни кола ни двора.Сев на лондонский трон он приблизил Кодрингтона, пожаловав чином капитана своей гвардии.И ни разу не пожалел об этом.Правда, знатные аристократы кривили губу при виде такой карьеры нищего и худородного, с их точки зрения, выскочки-провинциала, и в приватных беседах много раз высказывали Монмуту своё"фэ", упирая на то что капитанский чин Кодрингтона является вызовом всей гвардии, в которую и отпрыски самых родовитых семейств Англии не всегда могут поступить и должны годами ждать вакансий!Однако, Монмут упорно продолжал держать Кодрингтона при себе, указывя что тот никому дорогу не перебегал, а свою роту создал самолично.И это была чистая правда.Вскоре после коронации Монмута Кодрингтон сумел представить ему свои соображения по поводу новой роты и получил капитанский патент и право набирать новых гвардейцев.

В роту Кодрингтон набрал лесничих, егерей и охотников из собственных владений Монмута,пожалованных ему ещё его отцом,Карлом II,и лично преданных Монмуту со времён его юности, а также браконьеров которым грозила виселица или каторга в колониях за несанкционированную охоту в лесах короля и лордов и которым он предложил королевское помилование в обмен на службу.Все эти парни хорошо держались в седле,отлично стреляли, умели действовать врассыпную и из укрытий.Да и трусов среди них не водилось.

На сержантские должности новоиспечённый капитан, руководствуясь только ему известными критериями, набрал опытных вояк, прошедших не одну кампанию.Офицеров подобрал тоже на свой вкус, как говорили при дворе и в лондонском высшем свете, из самой распоследней провинциальной дворянской голи, причём насчёт дворянства некоторых, были очень серьёзные сомнения.Если они и могли похвастать благородной кровью, то разве что "с одного боку", как говорили в народе.Впрочем, Монмут в глубине души считал что не ему воротить нос от бастародов, если они служат честно и верно.Так что всем представленным Кодрингтоном офицерам он пожаловал патенты и подтвердил дворянское звание.

Всё это, понятно, не прибавило Кодрингтону любви ни в гвардии ни в высшем свете. Но задевать его никто не решался, так как капитан имел славу превосходного фехтовальщика и стрелка.Придворные ограничивались лишь тем что молча и с ледяной вежливостью обливали "выскочку" презрением.Сам Кодрингтон тоже держался с холодным высокомерием, всем своим видом показывая что совершенно не рвётся водить знакомство и дружбу с вельможной сволочью.К тому же, он находил какое-то извращённое удовольствие, заводя романы с красотками из высшего света, жёнами и дочерьми своих недоброжелателей.Дамы неприязни к капитану не испытывали, за этим рослым блондином с тонкими чертами лица и тигриными глазами, катилась слава отличного любовника. Злые языки поговаривали что единственные женщины в Лондоне на которых он не косит глазом — это королева и принцесса Изабел.

Офицеры из роты Кодрингтона были опасны не меньше чем их командир,а солдаты,которые и раньше хорошо стреляли из мушкетов и пистолетов,благодаря постоянным тренировкам стали настоящими виртуозами этого дела и к тому же, после уроков от офицеров и лично капитана, научились очень недурно владеть холодным оружием, так что вскоре уже весь Лондон знал что с "головорезами Кодрингтона" связываться себе дороже.

И когда стало известно о начавшемся в Лондоне мятеже и о том что другие гвардейские части, которыми командовали сыновья знати, отказались подчиняться королю и объявили "нейтралитет", так же как и эскадра сэра Рассела, выжидая победы бунтовщиков, именно Кодрингтон и его конные стрелки, единственные остались верны, а бравый капитан взял на себя эвакуацию Монмута, его семьи и немногих оставшихся с ними верных слуг, а также ценностей и "секрета короля" — тайного архива Монмута. Погрузив всё это в кареты из придворной конюшни, Кодрингтон в сопровождении своих головорезов, вывел небольшой обоз из задних ворот дворца и направил к Темзе.Пару раз к каретам сунулись было небольшие толпы не то мятежников, не то просто мародёров, чёрт их разберёт.Но стрелки Кодрингтона показали что учили их хорошо, поприветствовав нападающих дружными залпами, после которых лондонские мостовые покрывались убитыми и умирающими а уцелевшие в ужасе разбегались. Преследовать их никто и не помышлял — не до того. Обоз быстро добрался до набережной, где бросив кареты, Монмут с семейством, слугами, охраной и сундуками с ценностями и "секретом", погрузились в барки, которые перевезли их на левый берег Темзы, в предместье, где, как сообщил Кодрингтон,он снимал находившийся у самой реки особняк какого-то купца, отбывшего по торговым делам на континент.Особняк имел небольшую пристань через которую беглецы сразу попали в дом, сумев не привлечь к себе внимния местных жителей.Видимо, королевскую семью здесь никто не ждал, на что, по его словам, и рассчитывал хитроумный Кодрингтон.Впрочем,в доме они не задержались.Здесь ждали запряжённые кареты,в которые погрузились королевская семья, слуги, ценности и "секрет", а также осёдланные лошади на которых сели Кодрингтон и его люди.Прозвучала команда "вперёд!", и кавалькада, выехавшая из ворот особняка и сопровождаемая удивлёнными взглядами жителей предместья, рванула на восток.Несколько часов скачки и вот уже жители тихого Саутенда, с не меньшим удивлением наблюдали,как через город пронеслись несколько карет в сопровождении отряда солдат, и скатились в порт, прямо к пристани, где уже с неделю стоял, выжидая непонятно чего, большой галеон под торговым флагом.

Выйдя из кареты, Монмут увидел стоявшего недалеко от спущенного трапа, высокого и крепко сбитого черноволосого типа с грубыми, словно рублеными чертами лица, задубевшего от океанских ветров, с пронзительными синими глазами и впечатляющим сабельным шрамом через всё лицо, придававшим владельцу этого лица довольно зверский вид.Одет был этот тип в некую помесь партикулярной и морской одежды, не без претензии на известную роскошь.На перевязи висела восточная сабля усыпанная драгоценными камнями.

Когда Монмут и спешившийся Кодрингтон приблизились, тип со шрамом поклонился.

— Разрешите представить, сир — сказал Кодрингтон — Ваш верный подданный,мой друг и лучший капитан на всём побережье от Бристоля до Абердина, Эндрю Хокинс.Точнее, надо бы сказать, сэр Эндрю, ведь мой друг — потомок того самого знаменитого Хокинса, который так прославился во времена предшественницы вашего прадеда, доброй королевы Бесс и был пожалован рыцарским званием.

— Рад служить Вам, Ваше Величество! — снова поклонившись, простуженным на вечных ветрах басом ответил Хокинс — Что до моих родовых прав, то есть такие подлые люди, из числа наследников моего знаменитого предка, которые отказываются их признавать.Но это им не поможет, когда мы встретимся лицом к лицу!

— Капитан Хокинс человек храбрый и надёжный, сир — сказал Кодрингтон — Мы с ним давно знакомы и в прежние времена, ещё до моего поступления на вашу службу, вместе пережили много всего...

— "Не иначе, пиратствуя вместе" — подумал Монмут — "Судя по роже этого Хокинса, он такой же бандит как и его знаменитый предок.Если он и правда имеет к нему отношение.А впрочем, какая разница, чем там раньше промышляли эти двое! Главное чтобы этот Хокинс увёз нас подальше от Лондона и доставил куда мне будет надо."

— Я рад,капитан Хокинс — вслух сказал Монмут — Что мне будет служить такой храбрый и опытный моряк.От капитана Кодрингтона вы вероятно уже знаете, что я умею ценить верных людей.Однако, господа, я полагаю, нам не стоит терять время.Чем скорее мы отчалим, тем лучше.

— Как прикажете,Ваше Величество — снова поклонился Хокинс — Ветер наш.Если пожелаете, доставлю Вас хоть за океан."Элефант" — отличный парусник и команду я подобрал, что надо!

— Поверьте, сир — вставил Кодрингтон — команда "Элефанта" отличные моряки и такие же верные люди как и капитан Хокинс!

— Я в этом не сомневаюсь,сэр Джеймс — ответил Монмут — Итак,отплываем,господа.

— Прошу пожаловать на борт, сир, Ваше Величество и Ваши Высочества — Хокинс ещё раз поклонился, теперь не только Монмуту но и покинувшим карету Энни, Изабел, Джеймсу и Генри, указывая на трап.

Вскоре королевская семья поднявшись на борт галеона в сопровождении слуг и гвардейцев, разместилась в каютах.Монмут остался на мостике, наблюдая за погрузкой на корабль сундуков с ценностями и "секретом", лошадей и карет.Вскоре погрузка была закончена, последние люди поднялись на борт.Трап убрали, концы отдали и матросы начали ворочать брашпиль, поднимая якоря.Другие разбежались по вантам и реям, ставя паруса. Ветер наполнил огромные полотнища и галеон двинулся в сторону открытого моря.

Монмут ещё немного постоял на мостике, глядя на удалявшийся берег, но потом ему надоело ловить на себе любопытные взгляды моряков и он отправился в ютовую надстройку.Проверив как устроились жена с дочерью и сыновья, Монмут закрылся в своей каюте, где наконец дал волю бушевавшим в нём эмоциям.

Если бы кто-то из придворных поэтов-лауреатов находился сейчас рядом, он наверно употребил бы избитую уже в то время литературную фразу:"Его душа пылала ненавистью".Но придворных поэтов не было, они разбежались при первых признаках начинающейся бури, в шкурном страхе за свои никчёмные жизни и теперь, должно быть, вовсю сочиняли оды в честь победителей.Так что некому было произнести красивые фразы.

Хотя,в душе Монмута и правда бурлил настоящий вулкан ярости и ненависти.К придворным подхалимам, которые совсем недавно ползали перед ним на коленях, ловя подачки и прославляя его, а затем бросили, как только запахло жареным!К знатным аристократам и торгашам из парламента, которых он, рискуя жизнью освободил от тирана Якова и осыпал милостями а они его предали,переметнувшись к его врагам!К мятежникам, посмевшим восстать против законного монарха, помазанника Божия!К лондонской черни, которая ещё так недавно восторженно приветствовала его, а теперь взбунтовалась!К подлому Людовику, без которого тут конечно же не обошлось!К его новоявленной супруге — шлюхе, успевшей затащить в свою постель трёх королей(начав с его отца)!К её отродью, уже признанному законным королём в Шотландии и Ирландии("любимый" дядюшка,тварь,даже после смерти сумел нагадить)!К"дражайшим кузинам"Марии и Анне и их скандинавским мужьям!

Эта ярость и ненависть были так сильны что Монмут почти совсем изнемог, в своих метаниях по каюте, как вдруг услышал у двери шаги, за которыми последовал лёгкий стук.Монмут машинально взвёл курки спрятанных под одеждой двуствольных пистолетов, проверил насколько легко вынимаются шпага и кинжал. Нет, умом он понимал что опасности нет, что на корабле полно верных людей и что враг не станет стучаться в дверь...Но тем не менее...Бережёного Бог бережёт а по небережёному мессу служат...

— Кто там? — взяв себя в руки, громко спросил Монмут.

— Это я, сир — ответил из-за двери голос Кодрингтона — Со мной капитан Хокинс.Вы позволите войти?

— Заходите, сэр Джеймс — сказал Монмут.

Дверь отворилась и в каюту вошли Кодрингтон и Хокинс.

— В чём дело, полковник? — поинтересовался Монмут.

— Сир, я капитан! — удивлённо ответил Кодрингтон.

— Отныне — полковник королевской гвардии! — сказал Монмут — Я решил пожаловать вас этим чином, которого вы давно уже достойны.

— Но сир! — попытался возразить Кодрингтон — Этот чин для самых знатных и заслуженных!

— Самые знатные показали себя самыми недостойными! — отрезал Монмут — Поэтому отныне этот чин для самых верных!Что до заслуг, то я не знаю никого кто заслужил бы его больше вас,Джеймс.Вообще, я в последние дни на многое стал смотреть иначе.Теперь для меня верность и заслуги важнее знатности и богатства!К тому же — Монмут усмехнулся — Вся моя гвардия сейчас состоит из вашей роты, так что вы де-факто — командующий королевской гвардией и чин полковника вам положен по вашему рангу.

— Сир, у меня нет слов! — поклонился Кодрингтон.

— Что до вас, сэр Эндрю — обратился Монмут к Хокинсу — то можете считать, что ваши наследственные права на рыцарское звание вашего славного предка, признаны и утверждены.Как только мы доберёмся до порта, я выдам вам соответствующую грамоту.

— Сир, я Ваш слуга навеки! — отозвался капитан с поклоном и радостной улыбкой, от которой его лицо со шрамом стало ещё страшнее — Какая жалость что я ещё не скоро увижу, какие рожи скроят эти высокомерные уроды, мои, с позволения сказать, родичи, когда всё узнают!

— Однако, вернёмся к делу — сказал Монмут — С чем пожаловали, джентльмены?

— Сир — сказал Кодрингтон — Капитан Хокинс просит Ваше Величество указать, куда идти дальше...

— Именно так,сир — кивнул капитан — Я могу доставить Вас в любой порт Немецкого или Норвежского моря, Британских островов или атлантического побережья от Канала до Гибралтара.Да хоть на тот берег океана!Продовольствия хватит на полтора месяца, воды на три недели, да ещё вина на месяц.