Тата Орлова
Любовь или долг крови? Выбор без выбора!
Разве можно было предположить, к чему приведет пари на пятьдесят золотых? Умница Мишель, магесса, только что закончившая полный курс магической академии Ластера, должна стать на месяц юношей — секретарем герцога де Борея, по странному стечению обстоятельств ее возможному жениху.
Заключая пари с герцогом, любимый братец Агжей, знал об этом наверняка, но.... Вряд ли он догадывался, насколько быстро изменится ситуация. Покушения, таинственные послания, загадочные мужчины быстро уходят на второй план, когда в руки Мишель попадает таинственный кулон. Нападения тварей Нижнего мира следуют одно за другим. Они не успокоятся, пока не найдут...
Кого?
Вот именно это Мишель и предстоит узнать.
А пари? Выиграть пари было дело принципа!
Пари на пятьдесят золотых
Глава 1
Авантюристкой я не была. Красавицей — тоже, просто хорошенькой. По чужим словам. А вот умницей, так это — точно, рядом с таким братом, как у меня, другой не выжить. Ну и скуки не терпела, опять же благодаря ему.
Впрочем, это ничуть не мешало нам любить друг друга. Искренне, горячо и, желательно, на расстоянии.
Последние шесть лет, которые я провела в Академии Ластера, это получалось. Короткие каникулы, во время которых мы встречались в родовом замке де Ланье, были не в счет. Его визиты в Академию, где он каждый раз производил фурор своими победами над девичьими сердцами — тоже.
— Ты подумай, — Агжей наклонился ко мне через стол, успев по пути прихватить с тарелки горсть орехов, которые я приготовила для своей любимицы, ручной белки.— Только подумай, сколько я получу, если выиграю пари.
— Ты получишь? — невинно переспросила я, поправив кружевной воротничок пеньюара.
Приехала я в Кларакс поздно вечером, легла в постель уже на рассвете, собираясь отдыхать до обеда. Так бы и сделала, но брат, как обычно, спутал все планы, решив заявиться к завтраку.
— Так и быть, вымогательница, — тяжело вздохнул он, откинувшись на спинку стула, — половина — твоя.
— Половина, это — сколько? — продолжая мило улыбаться, уточнила я.
— Пятьдесят золотых, — произнес он таким тоном, словно собирался меня облагодетельствовать.
— Сколько?! — с недоумением переспросила я.
Родители оставили нам с братом хорошее наследство. Дядя, который взял на себя заботу, когда те погибли во время прорыва из Нижнего мира, не только его сберег, но и сумел преумножить. Так что пятьдесят золотых, пусть даже и на каждого, это не те деньги, ради которых стоило ввязываться в очередное приключение.
— Ты не представляешь, что именно я тебе предлагаю, — голос Агжея заиграл обертонами.
Не на ту попал! На близкокровную родню заклинатели воздействовать не могли.
— Не представляю, — согласилась я, бросив быстрый взгляд на Бригитту, уже давно учуявшую лакомство.
Белка устроилась на портьере, уцепившись за нее коготками, и теперь осторожно подбиралась к брату, которого любила с той же нежностью, что и я. А тут еще и орехи, которые он ловко закидывал себе в рот, поглощая их с таким же аппетитом, как это обычно делала и сама Бригитта.
— Мишель...
— Я, — снова улыбнулась я братцу, давая возможность белке оказаться в непосредственно близости от будущей добычи.
Если уж быть точной, то белкой Бригитта не была. Метаморф с Иркасы. Полуразумный звереныш размером с небольшую кошку, способный принимать любые формы в пределах своей массы.
Ко мне она попала слепышем. Когда доросла до той степени самостоятельности, которая позволяла не умереть с голода и не попасть в сети ловцов, уходить от меня отказалась. Пришлось зарегистрировать считавшуюся подучетной тварь в соответствующем ведомстве и дать ей имя. Теперь Бригитта была Бригиттой, а я — владелицей, как оказалось позже, довольно редкой, способной самооплодотворяться особи.
— Всего два слова... — глаза Агжея сияли. Зрачки меняли свой цвет, становясь то золотисто-бархатистыми, то темно-карими, волнующе-загадочными.
— Нет, — качнула я головой. Потянулась к уже почти пустой чашечке кофе.
— Три... слова... — он покатал в пальцах последние два ореха.
Бригитта не шевелилась, но я знала, насколько обманчива вот эта статичность.
Будучи метаморфом, белка была способна творить со своим телом такие вещи, что даже я, многое видевшая за годы учебы в Академии, иногда только диву давалась.
— Нет, — я с сожалением вернула чашку на место. Поднялась, чтобы в полной мере насладиться процессом трансформации.
Тело Бригитты 'потекло', его контуры начали меняться, растягиваться. Задние лапки еще цеплялись за портьеру....
— Замри! — Агжей подскочил стремительно. Развернулся в движении, выбросил руку вперед, выставив раскрытую ладонь.
Белка неподвижно застыла, так и повиснув в воздухе. Лишь обиженно хлопали глазки, да морщился носик, намекая, что она ему это еще припомнит.
— Теперь выслушаешь? — обернулся ко мне братец.
— Нет, — фыркнула я, подходя к своей питомице. Коснулась пальцем лба между ушками, снимая щит недвижимости, который использовал Агжей, провела вдоль исковерканной трансформацией спинки.
Бригитта зашипела, перетянула себя мне на плечо, устроившись на нем с поистине королевской грацией.
— Потеряв сто золотых, ты не обеднеешь. Если хочешь....
— Мишель! — трагически заломив руки, братец бросился передо мной на колени.
Шут! Что тут еще скажешь?
— Я не видела тебя полгода. Скучала....
— Я тоже по тебе скучал, — прижавшись щекой, обнял он меня за ноги. — Вопрос жизни и смерти. Если я проиграю....
— Хорошо, три слова, — тяжело вздохнула я. И ведь с самого начала знала, что не устою, но....
— Герцог Эдгар де Борей, — тут же подскочил он. Деловито прошелся по будуару. Дойдя до окна, отдернул штору и выглянул на улицу.
— Герцог Эдгар де Борей, — повторила я, пытаясь вспомнить, кому именно принадлежало это имя.
Нет, герцогов в Сирении было немного, но последние годы меня больше интересовали методы магической защиты, чем списки аристократии.
— Второй щит королевства, но лишь потому, что для первого еще слишком молод. Красавчик. Любимчик и любитель женщин, — так и не оглянувшись, начал перечисление брат. Голос опять подергивался обертонами, создавая из звуков тягучий, причудливый узор.
— И? — я сняла Бригитту с плеча, пересадила на стол, поближе к тарелке. Та снова предупреждающе зашипела — не любила, когда я поддавалась на уговоры, но... у каждого из нас свои слабости. Ее слабостью были орехи.
Агжей дождался, когда я подойду. Развернулся, обнял меня, крепко прижав к себе.
На голову выше, широкий в плечах, он был истинным представителем рода де Ланье, рода боевых магов. Смуглая кожа. Темные волосы, которые он вопреки последней моде стриг коротко. Глаза, которые, как у каждого заклинателя, меняли цвет. Красивое, мужественно лицо.
И — я. Пигалица — пигалицей. Скорее болезненный юноша, чем вошедшая в пору цветения девушка.
— Слышала, наверное, про вечера у Дервилей? — щекоча дыханием макушку, спросил брат.
— Откуда? — возмутилась я, поерзав в кольце его рук. Надежно. Спокойно.
Мне было восемь, когда родители не вернулись с задания. Агжею — двенадцать. Воспитывались мы в доме дяди, маркграфа де Эренталь, но настоящим моим защитником был брат. Всегда рядом, всегда готов прийти на помощь. Всегда....
Страсть к приключениям я переняла у него. Навыки 'не попадаться' — тоже.
— Раз в неделю, по вечерам, у графа Дервиль, закостенелого холостяка, собирается десятка три таких же, не обремененных семейством аристократов всех мастей. Рассуждают о политике, магии, Нижнем и Верхнем мирах, путешествиях, местах, где лучше, чем у нас. Потом, когда все основные темы для разговоров оказываются исчерпанными, а возвращаться домой еще не хочется, переходят на женщин.
— Вот, значит, как ты здесь проводишь время... — усмехнулась я. И ведь не сказать, что осуждающе. Скорее, сочувствовала брату, деятельная натура которого не переносила никакой размеренности.
— Иногда трудно отказаться, когда приглашают, — хмыкнул он. — К тому же, там можно узнать много интересного.
— О женщинах... — насмешливо протянула я.
— И о них — тоже, — весьма серьезно отозвался. — Я предпочитаю молчать, когда заходят такие разговоры, но в тот раз не сдержался. Дервиль слегка перебрал, де Борей его осадил, тот сказал, что герцог и сам ходок еще тот, так что не ему указывать. Кто-то добавил, что благодаря стараниям де Борея в столице скоро девиц не останется, потом кто-то еще что-то сказал...
— А тут — ты! — сделала я напрашивающийся сам собой вывод.
— А тут — я, — отстранившись, засмеялся брат. — Надо было промолчать, но....
— Но... — поторопила я Агжея, заметив, как вновь засверкали зрачки. Брат был.... Что такое кураж, мы с ним оба знали.
— Я предложил пари, — резко выдохнул он. — Сто золотых, если найдется женщина соответствующего положения, но не родственница, которой удастся провести в его доме неделю. И — пятьсот, если она задержится на месяц.
— Сколько? — переспросила я.
Со смыслом моего вопроса брат не ошибся.
— Пятьсот, — повторил он, довольно улыбаясь. — Золотых. И, знаешь что... — протянул он, интригуя. — Тебе повезло. Герцог ищет себе секретаря.
— Кого? — пришлось уточнить.
— Секретаря, — хмыкнул он. Отошел, окинул меня внимательным взглядом. — Ну что, будем делать из тебя мужчину?
Мне нужно было качнуть головой, но... вместо этого я кивнула.
* * *
На подготовку к встрече у нас ушло три дня, да и их потратили скорее на подгонку одежды, чем на разработку плана. Тот у брата был уже готов и все, что нам оставалось — проговорить кое-какие нюансы моей новой биографии. Впрочем, особо новой она не была, только подправили некоторые имена и факты.
Рекомендательным письмом Агжей тоже озаботился заранее — помог дядюшка, из чего я сделала вывод, что тот либо в курсе нашей авантюры, либо.... О том, втором варианте, думать я не хотела, подозревая, что стоит забраться глубже, тут же наткнусь на матримониальные планы маркграфа де Эренталя. Не стала я уточнять, и где брат раздобыл документы, подтверждающие факт моего рождения. Уже давно приняла для себя, что о некоторых его знакомствах знать мне не стоит.
Небольшую грудь скрыл особой формы корсет, остальные отличия фигуры — штаны со вставками, увидев которые я долго не могла говорить от смеха, и длиннополая куртка, покроем напоминавшая форму студиозусов. Волосы у меня, как у любого боевика, довольно короткие — только собрать в куцый хвостик, а лицо.... Чёрная бандана делала его черты более острыми и грубыми.
Заканчивал образ кинжал в потертых ножнах, лучше иных слов говоривший о бедности дворянского рода, чьим отпрыском я вроде как являлась, и собственный перстень академиуса, подчеркивающий серьезность претендента.
Ближе к полудню четвертого дня наемный экипаж из скромной гостиницы, где я сняла накануне довольно дешевый номер, привез меня к стоявшему на берегу реки роскошному особняку.
Охрана остановила коляску у высоких кованых ворот, не пропустив внутрь, так что к дому пришлось идти пешком, что меня нисколько не огорчило. Стоило заранее изучить пути отхода.
Встретивший у дверей слуга в темно-зеленой с золотом ливрее, предупредив, что придется немного подождать, провел в небольшую приемную на втором этаже. У герцога было срочное дело....
От предложения присесть я отказалась, от чашки чаю — тоже, подошла к окну, продолжая взвешивать впечатления от того, что увидела.
Дом, несмотря на внешнюю легкость и изящность, был хорошо укреплен. И не только с помощью магии. Опоясывающая второй этаж терраса, которую поддерживали выглядевшие слишком хрупкими витые столбики, как мне показалось, выполняла не только декоративную роль, но и могла опускаться, надежно закрывая нижнюю часть здания. На втором этаже той же цели служили плотные ставни. Снаружи они не были заметны, сливаясь с прозрачно-белым камнем отделки, но изнутри, если смотреть внимательно, их вполне можно было обнаружить.
— Вас ждут.
Раздавшийся за спиной голос не стал для меня неожиданностью — я и без магии слышала чужое дыхание, если что и смутило, так легкая усмешка, проскользнувшая в вышколенной невозмутимости.
— Благодарю, — развернувшись, коротко ответила я и направилась в кабинет, дверь которого мне открыл все тот же дворецкий.
Войдя, остановилась, позволяя себя рассмотреть, и лишь затем сделала еще два приличествующих цели визита шага:
— Ваша светлость.... Мишель Лонье. Ищу место секретаря.
— Сколько вам лет, господин Лонье? — после короткой паузы, поднялся из-за стола мужчина. Судя по описанию, которое дал брат, сам Эдгар де Борей, второй щит королевства, любитель и любимчик женщина и прочее, прочее, прочее....
Двадцать восемь лет, единственный сын почившего пару лет назад Сабьена де Борей, наследник огромнейшего состояния и весьма лакомых владений, в центре которых стоял их родовой замок. Виноградники, тонкорунные козы, монастырь под его покровительством, в котором плели известное и за пределами Сирении кружево. А еще мечи, так и называемые — бореевские, и добываемые в горах драгоценные камни.
Брат высказался о нем, как о красавчике, я была с ним полностью согласна. Ни намека на смазливость, все очень мужественно и лаконично. Но вот это-то и создавало соответствующий образ. Личная гвардия короля. Непоколебимые щиты.
— Двадцать два года, ваша светлость, — продолжая смотреть чуть мимо него, ответила я.
— Я бы не дал и семнадцати, — донеслось из стоявшего рядом с камином кресла. Очень удобное расположение. Ему — все видно, а вот его....
Де Борей обошел стол, встал, прислонившись к краю:
— Служили секретарем?
Волосы довольно короткие, что тоже не удивительно — боевик, темные. Глаза... серые или голубые с пеплом. Нос прямой. Лицо... не широкое, но и не узкое. Скулы резкие, твердые. Подбородок волевой.
Одет по последней моде, но без тех излишеств, которые стесняют движение. На поясе кинжал и короткий меч. В сапоге — стилет.
Интересно, и во что меня втянул братишка?!
— Помощником секретаря у маркграфа де Эренталь.
— Маркграф пишет, что весьма доволен услугами господина Лонье, — с не самыми приятными намеками заметил тот самый незнакомец.
Я предпочла промолчать. И даже не шелохнулась, демонстрируя свою вышколенность.
— Маг? — де Борей не стал заострять внимание на реплике сидевшего в кресле мужчины.
— Магесс. Академиус магической Академии в Ластере.
— Факультет? — герцог бросил взгляд на мою руку.
Перстень магесса не подделать, не украсть, не продать, не подарить. Его можно только получить, сдав экзамены за базовый курс магической Академии.
Та, в которой училась я, была одной из самых престижных. Академия в Кентриле, которую закончил Агжей, входила в ту же тройку. Как и Бессольская, чье кольцо украшало руку герцога.
— Боевой, — мгновенно ответила я.
Вот теперь де Борей проявил эмоции, с иронией посмотрев на меня, произнес с сомнением:
