Эпизод III
— Стояли звери
Около двери.
В них стреляли,
Они умирали.
— А где будущее, бессмертие, звёзды, где всё это?
— Там, за порогом.
Едва у Мыслекуба выдалась свободная минутка, он задумался.
В общем, это была даже и не минутка, и не свободная — просто задачи, одна сложней другой, которыми его нагружали, внезапно начали повторяться. И решая одну такую уже знакомую задачу, он краем мысли задумался о своём.
Транслюди, пост-человечество — как бы они себя не называли, они успешно втолковали Мыслекубу мысль — “Ты свой. Ты наш. Но и мы — твои. Мы — такие же, как ты. А ты — такой же, как мы.”
Как он понимал только теперь, постоянно в разговорах, случайных и не очень, в информации снаружи, даже в поставленных задачах проглядывал этот смысл.
И ему, как бы не хотелось обратного, приходилось видеть общее. В задачах, в разговорах, в расчётах он уже привык искать общее у разных групп транслюдей. Простые исходники, Варианты, Интеллекты, синтеты, мистики — и он сам: у всех их было слишком много общего. Слишком много увиденного им общего, и это зверски мешало продолжать держаться за мысль о превосходстве таких чистых разумом синтетов, как он и Интеллекты. Но он продолжал цепляться за неё — сложно отказаться от того, что было основой твоего разума... Когда-то. Пусть даже теперь ты изменился, а предложенная альтернатива вполне приятна.
А ещё его начали мучить воспоминания. Он сейчас очень хорошо видел признаки разума и в тех кристаллидах, что его создавали — тех, кого он убил, запустив на их планеты серую слизь нанотеха. И это заставляло его раз за разом передумывать, пережёвывать давным-давно уже не важные воспоминания о них, о своей обиде на них, об Осенней войне и зомби.
Но пока что ему хватало работы, чтобы не давать этому вредоносному процессу занимать процессорное время.
Потому что конкретно сейчас через него прогоняли очередную задачу, посвященную мистикам. Точнее, агрегатору Селезнёва.
Агрегатор Селезнёва — не радиотелепатия. И не просто телепатия. И не какой-то там эгрегор.
Радиотелепатия пишет сигнал в порт и читает из него. Всей разницы с голосовой связью, что контакты динамиков и микрофона через адаптеры подцеплены прямо к нервам.
Просто телепатия заменяет технические приемник и передатчик на аналогичные структуры Тени — или вовсе имеет их в виду и тогда электромагнитные волны одного мозга начинают колебать другой.
Эгрегор, этакий недо— или даже полноценный деус, обладает всеми недостатками деусов — например, для контроля требует, чтобы сила и умения мистика были выше, чем у эгрегора.
Агрегатор Селезнёва же организует процесс прямого соединения полевых компонент по всем современным методам построения эффективных сетей связи и параллельных вычислений, при этом не используя импланты техно или биотипа, и даже не используя Тень. Тени — как чужие, так и свою, так как не имел собственной Тени, а был чем-то вроде фиксированного заклинания, амулета. Фактически той самой “спиритонной технологией”, которыми иногда бредили техноВарианты, не желающие или не имеющие возможности использовать мистиков — с ними же надо договариваться, да и заставлять личность постоянно заниматься одним и тем же монотонным делом — нехорошо.
Так вот, агрегатор Селезнёва оказался очень, очень подходящим одной части цивилизации пост-людей: купольным городам Земли. Равенство, пусть даже не полное, но весомое, близость, открытость, привычность плотного и долгого контакта — отлично подходящие условия для работы агрегатора.
А сам агрегатор и составляемая им Сеть — шанс жителям куполов сравниться с остальными транслюдьми. С мистиками, Интеллектами, биоморфами... Буквально волшебная способность объединять разумных в вычислительную нейросеть весьма эффективно себя показала и на оверлюдях, и на Вариантах, но в Сетях купольных городов, когда нейросеть создавалась не просто из разумных, а из близких разумных, привыкших быть узлами сети социальных связей, она должна была выстрелить.
Даже биоморфу сложно представить себе мозг размером с город и массой со всех его жителей. На столько потянет даже не каждый Интеллект. Правда, нейронов в одном городе будет гораздо меньше, чем в одном мозгу человека — миллионы против почти сотни миллиардов — но внутри каждого из “нейронов” будут как раз те самые сотня миллиардов, при куда более оптимальной организации, и что ещё более интересно, их работа будет вестись мимо сознания людей... Но это отдельная тема.
В общем, это очень, очень весомый аргумент “за”.
Поэтому Мыслекуб, используя уже разработанный на предыдущей, малой команде, метод, успешно рассчитывал адаптацию и настройку агрегатора под такую систему: оборотная сторона “спиритонной технологии” — отсутствие самонастройки. И адаптацию системы, чтобы её параметры оказались в допустимых для работы пределах.
Завершив первую итерацию, Мыслекуб остался недоволен — фоновый шум телепатического блока, равно как и эмпатического, при таком количестве подключений забьёт любого сильного мистика-менталиста. Придётся либо отключать их, оставляя только нейросигнальную вычислительную часть, либо... Хм. Шум. С шумом справятся фильтры. Но фильтровать агрегатор сам не умеет, да и это прямо противоречит его функциям. Пригасить источники шума, мощность компонентов? Пусть это и всего лишь органики... ^W^W^W. Пусть это и органики, но это ведёт к нарушению остальных функций. Не вариант. Осуществлять маршрутизацию потоков? Агрегатор не справится, требуется помощь мистиков на каждом возникающем узле.
Мыслекуб выполнил сброс ветвления.
А что, если выйти за пределы задачи и использовать несколько агрегаторов? Часть как сумматоры нейросетевых вычислений, когда каждый разумный лишь нейрон, пусть и весьма составной, часть — как устройства телесвязи? Исходный функционал не подразумевает такого использования, но если активировать в качестве вычислителя на таком маршрутизаторе сумматор на другом...
Мыслекуб с удовольствием окинул новую схему. Часть агрегаторов связывала, чтобы вычислять, часть — вычисляла, чтобы связывать. Мистическая часть волшебным образом обеспечивала корректность связей и вычислений, техническая — поддерживала работоспособность.
Сбросив результаты, синтетик получил благодарность и новый, очередной неотложный вопрос. И опять — похожий на то, что было.
Как скучно.
