Старая кибитка — сооружение коварное: сколько ковров ни развесь, откуда-нибудь все равно просочатся полупрозрачные островки густого белого тумана; а следом за ними проберутся и звуки.

Здесь их всегда было более чем достаточно.

— Эй, красавица, куда спешишь? Тут есть жеребчик как раз для тебя! — зычно окликнул откровенно веселящийся мужской голос.

Обладателя я узнала по первым же словам, но только на мгновение прикрыла глаза, размеренно вдыхая и выдыхая густой аромат благовоний, наполнивший кибитку. Тонкая палочка, медленно тлеющая в курильнице, магнитом приковывала взгляд; плавный танец сизой струйки дыма гипнотизировал и умиротворял... а окликали все равно не меня.

— Постой, красавица!..

Повторный оклик утонул в бодром гитарном переборе, но незримая за пологом кибитки красавица все-таки отозвалась:

— Я ищу гадалку, а не торговца лошадьми! — срывающимся голосом сообщила она.

— Хочешь, я сам тебе погадаю? — не растерявшись, предложил "торговец лошадьми". Судя по раздавшемуся затем вскрику, переквалифицироваться он решил несколько поспешно — а вожделенная красавица не привыкла, чтобы ее без предупреждения хватали за руки.

— Что вы себе позволяете?!

Гитарный перебор лихо передразнил испуганный девичий взвизг, и над стойбищем грохнул многоголосый хохот. Я покачала головой, привычно пряча невольную усмешку, и негромко сказала:

— Пропусти, Чирикло.

Ума не приложу, как славные ваандарары ухитрялись в непрекращающемся гомоне, музыке и смехе слышать то, что я произносила у себя в кибитке, — но они слышали. Просто слушали не всё.

Но, похоже, на этот раз рядом был кто-то из старших, внезапно решивший исполнить мою скромную просьбу. Снаружи все на мгновение стихло, а потом в кибитку, осторожно пригнувшись и придерживая изящную шляпку, шагнула совсем юная девушка. Первым делом она прикипела взглядом к чучелу лисы, чинно возлежащему на самом роскошном, ярко расшитом пуфике, но быстро опомнилась и повернулась в мою сторону.

Следующим номером программы красавица решила, что над нею снова подшутили, и гневно нахмурила светлые, в тон волосам, брови, — но даже это ее не испортило. Чирикло знал, кому предлагать "жеребчика".

— Ты не из ваандараров, — обличительно заявила красавица.

Смысла отпираться не было. Уж что-что, а это действительно бросалось в глаза. Да и сами ваандарары первыми согласились бы с ней, хоть я и кочевала вместе с табором уже далеко не первый год.

— Нет, — подтвердила я и сложила руки в жесте согласия, принятом отнюдь не среди кочевников: удержаться было просто невозможно.

Красавица охнула и невольно сделала шаг назад, а я поняла, что все-таки перестаралась. Этак можно не просто напомнить девице, что она и так сунулась куда не следует, а отпугнуть денежного клиента.

— Но гадаю я не хуже, а предсказание мое стоит дешевле, — вежливо улыбнулась я и, аккуратно сложив руки на коленях, нахально заявила: — Всего три бураи.

Расчет себя оправдал: упоминание относительной дешевизны в сочетании с оккультной обстановкой, вежливой гримасой и шумным Чирикло, караулящим добычу возле моей кибитки, быстро убедили красавицу, что торопиться наружу не стоит. А что я назвала ей сумму в полтора раза выше средней по табору — откуда же приличной девушке знать расценки? Ведь видно, что она перепугана собственной решимостью даже больше, чем напором заинтересованного ваандарара...

Тем не менее, прийти к стойбищу с наличностью красавица не побоялась, и на мою доску звонко упали три медно поблескивающие монетки с ажурной дырочкой посредине. Я указала на пуфик напротив и опустилась на колени возле невысокого столика.

— Три вопроса. На каждый ты получишь честный ответ.

Гостья нервно расправила юбки и покосилась на лисицу. С ее точки зрения наверняка казалось, что вставленные на место глаз бусинки таинственно поблескивают, будто чучело следит за ней взглядом.

Бусинки я выбирала долго и придирчиво. Они отлично отвлекали внимание.

— Это будет спиритический сеанс? — подозрительно уточнила девушка, с трудом отведя взгляд от лисицы.

Старая деревянная доска с искусно вырезанной аркой тории и лаково блестящими иероглифами внимание привлекала не хуже. Бураи, вычурные и вызывающе роскошные, на ее фоне выглядели нелепо.

Я молчала, прикрыв глаза, и демонстративно держала руки на виду.

Поэтому, когда одна из монеток сама собой сдвинулась вправо, на иероглиф "да", девушка испуганно ахнула. А потом, собравшись с духом, провела рукой над столиком, выискивая спрятанные нити. Я услужливо приподняла доску, позволив проверить и под ней тоже.

Смириться с отсутствием скрытых механизмов ей пришлось, но красавица оказалась упряма и недоверчива.

— Что ж, если здесь действительно присутствует дух, которому открыты все тайны, то ему не составит труда ответить на второй вопрос, даже если я не задам его вслух, — решительно сказала она и азартно прищурилась. — Каков же ответ?

Теперь уже я, не выдержав, покосилась на чучело. Глазки-бусинки блеснули. Тонкая струйка дыма стлалась над рыжей шкурой, и казалось, что лисица ерошит шерсть на спине.

Девушка явно из высокородных; если изящную шляпку и сложные юбки еще могла носить дочь разбогатевшего караванщика или особо везучего фермера, то такую осанку и гордый постав головы не купишь ни за какие деньги. Хоть манера держаться и не передается по наследству, но прививается с пеленок — или выглядит чуть-чуть иначе. Да и руки... вот уж где порода видна сразу.

Но девушка знала, что за жест я использовала.

И она пришла сюда одна, без компаньонки, гувернантки и даже служанки. Что-то мне подсказывало, что, узнай кто-то из них, где пропадает их хрупкая госпожа, они наложили бы на себя руки — это была бы куда более милосердная судьба, нежели та, что их ожидала, когда о местонахождении красавицы проведает ее отец.

Ради чего высокородная могла так рисковать?

Судя по тому, как небрежно она рассталась с деньгами и спокойно уселась на пуфик в кибитке гадалки, ничуть не переживая за чистоту платья, — точно не из-за материальных благ. Их красавице хватает, и она привыкла относиться к ним как к чему-то само собой разумеющемуся.

Если бы речь шла о родственнике или друге, человеке ее круга, — о нем беспокоились бы ее родители, и уж им-то никогда бы не пришло в голову прислать драгоценную дочь к ваандарарам в поисках гадалки.

И жест... девушка, конечно, хорошо образована, иначе ей бы потребовался перевод надписей на доске, но откуда ей знать такие вещи? Я обреченно зажмурилась — и рискнула.

Вторая монетка задребезжала и сползла на иероглиф "мужчина". Замерла на несколько секунд, давая прочесть надпись в центре, — и девушка вдруг резко втянула в себя воздух, едва не зашипев. Перемещение бураи на иероглиф отрицания и затем — возвращения заставил ее горько и досадливо прикусить губу.

Я понадеялась, что мой облегченный вздох остался незамеченным.

— "Он не вернется", — бегло прочитала гостья и призвала на помощь все свое самообладание: спина стала еще прямее — хотя, казалось бы, куда дальше? — лицо окаменело, а взгляд остановился, гневно вперившись в доску. — Но ведь ты вернулась оттуда! Как тебе это удалось?

Наверное, на мгновение я превратилась в ее зеркальное отражение. По счастью, мне не нужно было отвечать вслух.

Третья, последняя, монетка бодро переползла на иероглиф "невозможно" — и осталась лежать.

— Что это значит? — требовательно поинтересовалась красавица, усилием воли удерживая на лице нейтральное выражение, — хотя, разумеется, и так уже все поняла.

— Мне очень жаль, госпожа, — голос у меня осип, и я ничего не смогла с этим поделать. — Путь, которым воспользовалась я, для него закрыт. Из Самаджа Ками невозможно выйти, если только ты не безмерно талантлив — или не обзавелся могущественным покровителем.

— А ты, несомненно, безмерно талантлива, — саркастически протянула девушка.

Я стиснула зубы — а потом смиренно опустила ресницы и мечтательно, насквозь порочно улыбнулась. Просто чтобы напомнить ей, с кем она пришла обсуждать пропавшего возлюбленного.

— Боюсь, нет, госпожа, — мягко сообщила я и чуть повела плечом.

Ворот традиционного одеяния ками раскрылся ровно настолько, чтобы показать линию ключиц и ни в коем случае не больше. Для тех, кто всю свою жизнь учится распознавать намеки и скрытые подтексты, этого было более чем достаточно.

Может быть, я и не кладезь талантов. Но все же сумела найти покровителя, который выкупил меня у Самаджа. А уж что я могла предложить ему взамен...

Красавица осознала, что, и залилась краской. Думать так о возлюбленном она не могла и теперь тоже считала, что мой путь ему определенно не подходит.

Но, похоже, девушка отчаялась настолько, что была готова советоваться даже с кочующей гадалкой — а потому щедрой рукой высыпала на доску еще три монетки. Я тихонько вздохнула, но отказывать не стала: деньги никогда не лишние, даже если ради них придется еще раз растоптать чужие надежды.

— Он не должен был туда попасть, его отдали вместо платы за землю, — нерешительно созналась красавица и снова разгладила юбки. — Это можно как-то использовать?

Четвертая монетка поползла влево и остановилась зеркальным отражением первой — на безапелляционном "нет". Должен был, не должен — а раз попал, то никуда не денется. Самадж своих держит крепко.

— Я могу продать часть своих украшений, — тихо, с каким-то скрытым, но явно нарастающим надрывом предложила девушка.

Я повела плечом в обратную сторону, и ворот сам собой запахнулся до вполне пристойного вида. Монетки остались недвижимы.

— Госпожа, я отчего-то уверена, что почти все твои украшения — фамильные, и продать их ты не сможешь, — старательно придерживаясь ровного тона, сказала я. — А стоимости прочих наверняка едва хватит, чтобы выкупить ками второго месяца обучения. Но раз ты настолько отчаялась, что пришла сюда, — прошло куда больше двух месяцев, верно?

Она держалась на одной гордости. Фамильной, не иначе.

— Нет честного пути спасти его, — сдалась я. — Если ты не побоишься...

— Я не побоялась прийти сюда, — ледяным тоном напомнила госпожа.

Увы, нахальные ками плохо урезонивались одними интонациями, сколько бы поколений господ их ни тренировало.

— От того, что ты пришла сюда, госпожа, твоя репутация не пострадает — если, конечно, успеешь вернуться до рассвета. А вот если кто-то узнает, на что ты готова, чтобы вызволить какого-то ками... а уж если ты действительно вызволишь его не слишком законным путем и рискнешь остаться с ним — что сделается с твоей матушкой, госпожа?

— Ничего, — поджала губы девушка. — И не нужно соболезнований. Лучше расскажи, о каких "не слишком законных" путях ты говоришь.

Я ощутила непреодолимое желание постучаться лбом о стенку.

Но стенок вокруг не было, а лоб надлежало беречь.

— Поговори с тем парнем, который предлагал тебе погадать, — обреченно вздохнув, посоветовала я.

— С торговцем лошадьми? — наивно уточнила красавица.

У меня возникли некоторые сложности с тем, чтобы удержать на лице приличествующее выражение.

— С Чирикло, — кивнула я, взяв себя в руки, и все-таки добавила: — У него нет ни одной лошади. Когда он говорил о жеребчике, то имел в виду себя.

Красавицу все-таки перекосило. В сочетании с пылающим румянцем выглядело это незабываемо, но спросила она совершенно неожиданную вещь:

— Господин... Чирикло справится?

— Я не могу говорить за него, — честно пожала плечами я. — Расскажи ему, что случилось. Он сходит в Самадж, разузнает, что к чему. Если придумает, как вызволить ками, то сам найдет тебя и назовет цену. Или откажет — ему решать.

— Понятно. — Девушка на мгновение замерла, упрямо глядя перед собой, и решительно поднялась. — Спасибо за совет.

Кажется, ее тянуло машинально продолжить фразой вроде "была рада знакомству", — но красавица героически сдержалась. Тем более что представлены мы так и не были.

Две лишние монетки я нахально зажала, но девушка то ли сочла их достойной платой за совет, то ли решила, что такая мелочь не стоит промедления — и поспешила выйти из кибитки, несказанно обрадовав Чирикло. Я прислушалась к его веселым попыткам сбыть "жеребчика", к звенящему от возмущения голосу красавицы... а потом звуки отдалились и постепенно стихли: ваандарар увел госпожу обсуждать детали предстоящего дела.

Я не сомневалась, что Чирикло, по обыкновению, исчезнет на пару недель — а Самадж хватится пропавшего ками хорошо если через месяц, когда табор уже снимется с места и отправится дальше.

Но ошиблась.

Чирикло так и не вернулся.

Глава 1. Плохая ученица

Моя несостоявшаяся свекровь пришла ко мне только на исходе первого месяца после визита неизвестной красавицы, когда старшие заговорили о том, что пора сниматься с места. Зора отчаянно храбрилась и делала вид, что ни на минуту не сомневается в способностях своего сына — но все равно переживала.

— Чирикло, конечно, найдет табор, даже если отстанет от него, но сколько ж времени на это уйдет? — Зора растерянно пожимала плечами и хмурилась. Ее броская, резковатая красота будто поблекла, словно до женщины наконец добрался ее настоящий возраст, на который она никогда не выглядела. — А у него свадьба на носу...

В сверхъестественной способности Чирикло обнаруживать лазейки и виртуозно ими пользоваться я тоже ни на минуту не сомневалась, иначе бы и советовать давешней госпоже ничего не стала. Уж если кто и мог пробраться в Самадж, то только он.

Но... Зора меня недолюбливала и не больно-то старалась это скрывать. Слишком много крови ей попортило внезапное увлечение старшего сына какой-то гаджо в шелковом непотребстве. Может быть, ваандарари и смирилась бы с моим существованием, если бы Чирикло своевременно потерял интерес и перестал меня замечать, когда понял, что ничего не добьется, — но упрямец по-прежнему относился ко мне тепло, хоть и по-дружески.

Этого мать, давно мечтавшая о внуках — обязательно черноглазых и смуглых, — простить не могла. Мне, разумеется, не сыну.

Что могло привести ее ко мне?

— Вдруг не успеет? — вздохнула Зора и прикусила губу. — Ягори не стерпит...

Я кое-как справилась с неуместным желанием посоветовать обеспокоенной матери переговорить с невестой Чирикло напрямую и, в крайнем случае, договориться о переносе свадьбы. Ягори действительно не отличалась смирным нравом, но не настолько же, чтобы отвергнуть одного из самых завидных женихов из-за его затянувшейся подработки?

— Хочешь, я к ней схожу? — предложила я.

— Я уже ходила. — Зора покачала головой и снова прикусила губу. Нижняя уже налилась нездоровой краснотой.

— Ками могут быть очень убедительными, — усмехнулась я, стараясь не подать виду, что тоже проникаюсь ее беспокойством.

Из Самаджа действительно трудно выбраться. Но это же Чирикло!

— Это-то меня и пугает, — хмуро созналась Зора. — Что, если какая-нибудь ками уговорила его остаться в Самадже? Или навела чары? Чирикло уже должен был вернуться!

123 ... 212223

↓ Содержание ↓