* * *
Проснулся Баки, точнее вышел из медитативного созерцания — с рассветом. Ночь принесла ему, помимо душевного и телесного отдыха — внутреннее спокойствие. Быстренько размявшись, сбегав за продуктами, а затем помывшись, он наконец с удовлетворением заметил (выдалась свободная минутка), что утром все воспринимается по-иному. И касаемо вчерашнего — все казалось ему каким-то далеким... Негативные воспоминания ушли в сторону, оставив место только приятному и лирическому... Миу... Здорово они вчера провели время!
Однако, уже жуя пищу, Ханма — нет, нет — да возвращался к омраченным теням вечерних событий, которые очень волновали его душу. Но воспринимались они уже не с точки зрения дискомфорта и непонятного состояния надвигающейся беды, а как нечто обыденное — как очередная преграда на пути, слабое место которой пока что скрыто от пытливого взгляда Баки. Разгадав ее, сломав, победив... Или подчинив своей воли — он еще на шаг приблизиться к своему идеалу. Идеалу совершенного, а значит сильнейшего бойца.
Недаром, говорят, утро вечера мудренее. Вот и Ханме открылась иная сторона его проблемы. Вчерашняя жажда убийства, смешанная с негативными эмоциями — сегодня, сама по себе его беспокоила постольку-поскольку. Что больше всего его мучало, так это практически неспособность контролировать те ощущения и эмоции. Он был на грани того, чтобы полностью поддаться... Чему? Инстинктам? Силе? Ведь он чувствовал себя здорово, казалось, мышцы могли выйти за свой предел — одна из тех вещей, к чему он стремился... Но какой ценой?
Докушав и помыв за собой посуду, он неожиданно для себя вспомнил, что в первый раз это ощущение безграничной силы посетило его именно в конце боя с Джеком — еще в том, теперь уже таком далеком, родном мире. Но тогда он был на пределе всех своих способностей: от физических до духовных... А сейчас — из-за какого-то пустяка? Нет, что-то с ним явно не то происходит.
Баки пообещал себе, что когда его снова посетит эта стихийная совокупность ярости и ощущения безграничной мощи — а он чувствовал, что она не заставит себя долго ждать — то он не будет замыкаться в себе и гнать от себя то состояние, как чуждое ему, а попробует ощутить его... Понять, и если надо — принять. Таким — каким оно есть. Но с одним нюансом — он подчинит его себе. Или вновь потерпит маленькое поражение... И попробует снова.
* * *
В школе все было как обычно... Уроки -перемены, уроки, перемены... После второго цикла Баки не выдержал, и немного поболтав с Миу, которая находилась в состоянии легкого недовольства (интересно из-за чего?), еще до обеда ушел в оранжерею, где за многочисленными горшками с цветами и растениями прилег на прямоугольник выращиваемого газона, заложив руки крест на крест за головой. Вдыхая запахи, он был погружен в себя и старался вообще не думать, освободив свой разум. Насколько у него это получилось? Мысли у него действительно летали где-то на задворках сознания и летели в бездну бессознательного, были практически неосязаемы... Но присутствовало какое-то непонятное ощущение-потребность, сравнимое с недостатком чего-либо... Баки никак не мог подобрать нужно слово, одновременно описывающее его состояние.
Спустя некоторое время послышался легкий скрип пластиково-стеклянной входной двери и в клуб прошмыгнула Идзуми — Баки удобно расположился, поэтому только скосил взгляд — и снова прикрыл глаза, никак не проявив себя. Черноволосая хрупкая девушка его не замечала и занималась своими делами по оприходованию растений, делая это — с виду простое занятие — мастеровито, основательно и органично.
Периодически открывая глаза и наблюдая за ней, Баки подумалось, что у каждого человека обязательно должно быть то занятие, в котором он может почувствовать себя профессионалом, в которое он может вложить частицу своей души.
Ну вот, опять он башку не пойми чем забивает... — красноволосый парень вымученно улыбнулся и, сжав кулак, легонько двинул себе в челюсть, обозначив удар — и тем самым настраивая себя на нужный и, с его точки зрения, позитивный лад.
Неожиданно в оранжерею вошли три парня в кимоно, двое по бокам из которых держали в руках деревянные катаны. По середине же находился смутно знакомый парень крупного телосложения...— Баки приподнялся на локтях, чтобы лучше разглядеть. — "Знакомая рожа... Даймодзи, кажется...". Это действительно был тот каратист, которого Баки между делом побил из-за подставы со стороны Ниидзимы. Впрочем, инопланетный вторженец уже получил по заслугам.
"Ну и, что они тут забыли?"
И как бы отвечая на мысленный вопрос скрытого в зарослях растений парня, Даймодзи грубо и нахально обратился к Идзуми:
— Эй, мне случайно удалось узнать, что в этом клубе состоит Сирахама Кеничи? Это так? — когда он произносил имя и фамилию Баки, его лицо приняло немного озадаченное выражение, будто он вспомнил нечто неприятное.
— Я...— только было открыла рот растерянная девушка, как ее тут же перебили.
— Я спрашиваю, это так?! — недружелюбно воскликнул Даймодзи и, протянув руку, взял небольшой горшок — подкинул его — а сам встав в самую известную стойку карате — кулаком разбил его... В результате на пол, под испуганный вскрик Идзуми, упала керамика, земля и поврежденное растение.
Дальше Даймонзи, будто забыв, что спрашивал, с бегающими глазами нервно произнес:
— Ничего личного... Мы тут немного покрушим... Передадим привет Кеничи от Рагнарека!
И он уже хотел подать сигнал двоим своим подельникам громить оранжерею, как увидел метнувшийся в его сторону смазанный силуэт... Впрочем, это было последнее, что он увидел... В этой оранжерее.
* * *
Выходя из клуба садоводства, Баки извинился за произошедшее перед девушкой, и под ее удивленным взглядом, недвусмысленно пнул поскуливающих и охающих парней. При этом он без особого напряжения волочил за руку совсем нелегкое тело бессознательного каратиста.
Оказавшись снаружи, Ханма немного поболтал с парнями, закончив словами:
— Еще раз нечто подобное... В больнице проведете по полгода — минимум. Ясно?
— М-гум...— промычали уже немного заплывающие фиолетовым от синяков рожи и поспешили убраться, во всю прихрамывая.
— А с тобой...— Баки перевел взгляд на уже очнувшегося и со страхом взирающего на него амбала. — Разговор у нас будет другой... — и многообещающе, недобро улыбнулся и медленно стал приближаться к сжавшемуся в комок каратисту.
Даймодзи еще не совсем пришел в себя после потери сознания и ему, как при наваждении, мерещилось, будто он видел окутанную красным фигуру, которая жаждала (это он уже сам нафантазировал, будучи в шоковом состоянии) забрать его душу. Он заорал, засучив ногами:
— Нет... Нет, не приближайся! — и неожиданно расплакался.
* * *
— Тьфу, блин! Проваливай! — недовольно процедил Баки. Он не ожидал, что его психологическое давление будет столь ощутимым. Он с самого начала хотел лишь припугнуть парня.
"И... припугнул, не слабо так!" — отчетливо сформировал мысли Ханма, смотря в след быстро удалявшейся побитой персоны, которая через каждые пару метров оглядывалась.
* * *
Даймодзи испытывал первобытный страх. Этот красноволосый парень... Будто демон воплоти! Он ни за какое признание Рагнарека или еще чего — не будет больше с ним связываться! Ни за что! Да пошли они все в жопу!
* * *
Остальной школьный день прошел мирно и спокойно. Баки даже побывал на последнем уроке, после чего, приятно удивив Миу, решил проводить ту до дома. То ли последние события минувших часов так на него влияют, то ли просто к вечеру сознание трансформируется на более позитивный лад — но сам факт: Баки был в хорошем настроении, сопряженным с душевным равновесием, которое в последнее время не стремиться радовать его стабильностью психики и восприятия мира.
Так уж получилось, случайно или специально — впрочем, Баки было наплевать на это, но в одном из коттеджных переулков их с Фуринзи стали окружать с десяток хмурых парней: кто с дробящем оружием, кто без. Во главе которых находился смутного вида знакомый, невысокого роста паренек с необремененным особым интеллектом лицом — с висячей синей серьгой в ухе, красной повязкой на голове и в коротких шортах. Последнее было выделено не зря, Баки почти сразу определил, что этот парень не прочь наносить удары именно теми частями тела в количестве двух штук — пониже шорт.
"Иначе зачем такие дурацкие шорты одевать?" — про себя усмехнулся Ханма.
— А, Сирахама Кеничи! — заговорил парень в шортах и, скорчив виновато-напускное выражение лица, продолжил. — Везучий я парень, что вот так вас нашел! — послышались скупые смешки остальных окруживших их парней. У многих на лице мелькали оскалы, не обещающие ничего хорошего.
Баки наконец вспомнил, где ему довелось видеть этого "везунчика". Ниидзима мимоходом показывал цифровые фотографии в своем мини-лэптопе, на котором были запечатлены те, кто упрямо его искал из Рагнарека — и этот парень в шортиках занимает не последнее место в группе "Кеничи-искателей". Тем временем паренек продолжил:
— Меня зовут Коуга Таити, не против немного пообщаться? — по-видимому, это был риторический вопрос и ответа не требовалось, так как тот сразу начал говорить дальше. — Такеда сказал привести тебя с собой...
Тут его взгляд в несколько движений мазнул по лицу и фигуре Миу, которая после посещения клуба гимнастики была без конспирирующих ее красоту очков... Да и одета она была в обтягивающие черные спортивные легинсы и белую футболку, что подчеркивали все ее приятные округлости и смотрелись на ней сногсшибательно.
"То-то остальная братия в основном на нее таращится, почти не удостоив его вниманием. И это с одной стороны даже хорошо, больше вариантов для маневра будет..." — вскользь отметил Баки. Однако также он ощутил еще одно новое непонятное чувство на грани эмоционального состояния... Точнее его (чувства) укол — в отношении Миу.
— Слу-у-ушай... — тем временем с огоньком в глазах продолжил Таити. — А у этой кошечки действительно потрясная грудь!
На последние слова Фуринзи лишь фыркнула, скрестив руки на футболке в районе груди и как бы ставя барьер перед пронизывающим похотливым взглядом Коуги. И недобро прищурилась.
Дальше парень в шортах нехотя оторвал взгляд от девушки и продолжил свой монолог, но уже теперь без особой радости:
— Завидую я тебе, Сирахама... Такую отхватил себе подружку...
Баки никак не отреагировал внешне, но внутренне, чем-то слова этого недоноска его зацепили. Он даже ожидал, что Миу сейчас станет отнекиваться, но та на этот раз лишь хмыкнула и снова ничего конкретного не сказала, видно посчитав ниже своего достоинства общаться с этим пареньком.
— Такеда сказал привести только тебя, но, знаешь что... — пока Коути продолжал разглагольствоваться, Ханма в это время выжидал удобный момент и немного напряженно встретился глазами с Миу, та улыбнувшись, одними губами прошептала: "я справлюсь, не волнуйся", тем самым несколько успокоив Баки и, что называется, развязав руки.
-...когда избавимся от тебя, Сирахама, твою подружку...
Тут Баки, не дослушав, выпустил из рук школьную сумку, и пока та еще была в воздухе — начал действовать. В нем последнюю минуту будто просыпался яростный невиданный зверь, который пропитывал каждую клетку его тела, но на сей раз кое-как, но прирученный и остепененный. На невероятной для обычного человека скорости он рванул к ближайшему противнику, и ударом внутренней стороны запястья сломал тому нос — тот даже не успел среагировать и потянул руки к лицу, одновременно заваливаясь назад.
Ханма в то же время оказался около двух следующих, которые успели среагировать и были порасторопнее, один уже сделал замах битой — та прошла над головой Баки. Он пригнулся и наступил парню с битой на ногу, ломая несколько пальцев — после этого тот точно не боец. Третьему же, Баки без зазрения совести в прыжке пробил коленом в лицо. Приземлившись на асвальт, Ханма рванул к главному. Все его предыдущие противники были лишь промежуточным звеном траектории к не следящему за языком пареньку в шортах.
— А ты неплох...— приняв защитную стойку, немного испуганно произнес Коуга, уклоняясь (сделав шаг назад и подняв ногу к груди) от мощного сушащего, а то и травмирующего удара в бедро, который Баки провел присев с разворота.
Но расчет Ханмы был не на этот удар, а на следующий. Довершив вращательное движение и повернув корпус немного вверх, находясь спиной к противнику, он снизу вверх провел удар локтем в челюсть, в последний момент немного снизив инерцию и силу — хотя и ужасно не хотелось этого делать.
Коуга не успел даже поднять руки в блоке. С противным хрустом ломающейся челюсти и парочки зубов, он отлетел назад, пропахав пару метров на спине. Он потерял сознание от болевого шока и сотрясения головы еще в полете.
"Теперь пару недель меньше болтать будет..." — подумал Баки, разворачиваясь к Миу. Та грациозно скакала и вертелась между остальными членами банды, довольно-таки быстро и столь же мягко, легкими движениями выводя из строя по человеку. Баки даже на секунду впал в ступор, залюбовавшись данной картиной.
Нет, он предполагал, что девушка сильна, но чтобы настолько... В один момент Фуринзи стала ему еще привлекательней.
В конце концов, через пару мгновений, оставшаяся кучка бандосов сообразила, что против данной прелестной фурии им ловить нечего. Поэтому с криками "ведьма" — разбежались. Да и то, что случилось с их старшим по статусу в их банде товарищем — они все прекрасно видели. Оставалось их всего около пяти — девушка смогла перевести в горизонтальную плоскость семерых.
— Не думал, что ты так сильна... — задумчиво и с долей уважения произнес Баки, подходя к девушке и смахивая невидимые пылинки с ее плечика. Та зарделась и ответила:
— Я же говорила... Дедушка в детстве... с самого детства обучает боевым искусствам. Так что азы я давно прошла...— и хитро стрельнула глазками в сторону Баки. Тот улыбнулся.
