Спасибо
Моему Ангелу-Хранителю, неусыпно оберегающему меня,
посвящается.
— В этом странном, безумном, бешеном мире люди никогда не смотрят на небо. Они заперли себя в душных камерах. Соревнуются, у кого места больше, стены толще, да решётки прочнее! — с жаром говорила Радуга. — Вы — люди нового поколения, но и вы хотите пойти путём не дедов, и даже не прадедов, а каких-то глупых несмышлёнышей, когда-то выдвинувших новую, казавшуюся интересной, идею.
— Стой, Радуга, подожди! — не вытерпел я. — Хочешь сказать, что я — болван, следующий идее более старшего болвана?
Та, не раздумывая, кивнула...
Вообще стоит сказать пару слов об этом странном ангеле. Радуга, как она сама представилась, была моим Ангелом-Хранителем. Или всё-таки Ангелицей-Хранительницей?.. В общем, существо она, мягко говоря, странное, хотя обязанности хранителя исполняет. Только делает это уж слишком рьяно и даже навязчиво. И сейчас сидит напротив меня, хлопает длинными ресницами и, уверен, сетует на то, что в подопечные ей попался такой вот балда. В сущности, что тут такого: сидит симпатичная девушка, смотрит на меня. Всё ничего, только сидит она так уже два года с редкими перерывами. С самого момента нашей встречи. А объясняет всё тем, что я "тёмный, как пещера", и дабы не натворил глупостей, надо меня "просветлять"...
— Ну, спасибо, — проворчал я.
— Не обижайся, Олег. — Радуга улыбнулась. — Это я так, сдуру. Ты не болван, просто тебе многое, — она выделила это слово, — многое надо постичь.
Я вздохнул, понимая неизбежность долгой просветительной речи:
— Что ж, я весь внимание.
— Ты врёшь, — спокойно ответила та.
— Вру? — мои брови недоумённо прыгнули.
— Ты не можешь слушать меня с должным вниманием, пока сидишь в своей душной камере.
— Квартире, Радуга, квартире. Причем каждый месяц влетающей в копеечку.
Она только плечами пожала. Встала.
— Пошли.
— Куда?
— В рощу. Городскую рощу. Ты там с семи лет не был.
— Ну и что?
Радуга вздохнула:
— Какой же ты тяжёлый человек! Прислушайся к себе, разве не хочется твоим ушам услышать шелест листвы, да пение птиц, разве глаза твои не жаждут увидеть многообразие зелёного цвета, разве грудь твоя не рвётся вдохнуть ароматы леса, разве...
— Всё, всё! Я понял.
Она довольно хмыкнула. Кряхтя, я поднялся с дивана.
Городская роща — это слишком слабо сказано. И неправда вовсе. На самом деле, это лес. Большой такой. От города он находится в пяти километрах, а воздух здесь, действительно, другой. Я бы назвал его свежим.
Естественно, весь путь от собственной квартиры до сего места я проделал в гордом одиночестве, в смысле, в автобусе я сидел рядом с каким-то старичком, а не с ангелицей. Радуга позволяла себе показываться рядом со мною только тогда, когда я был один. Иногда она говорила, не являясь, но слова её слышал только я.
Однажды я спросил:
— Радуга, почему ты никогда не появляешься со мной на людях. Ты ведь ангел — эфирное существо. Неужели тебя, кроме меня, кто-то увидит?
— Да, я эфирное существо. Но я видима. Только многие люди не знают, как смотреть. Хотя есть и такие, что смогут увидеть.
— А-а, всякие экстрасенсы и прочие ненормальные. Так почему ж я вижу? Я за собой сверх способностей не замечал.
— Я — твой Ангел-Хранитель. Понимаешь, ТВОЙ.
Мой Ангел...
— Радуга, — позвал я. Надо же, никак не отделаюсь от привычки звать её вслух.
— Я здесь. — Она не показалась, только слова её отчётливо прозвучали в ушах. — Хочешь спросить, зачем я тебя привела сюда? — Я кивнул. — А ты не у меня спрашивай.
— А у кого ж? — оторопев, я оглянулся, будто пытаясь найти, у кого б спросить, и понял, что Радуга смеётся.
— Нет. У себя спроси.
— Знаешь ли... Эх, ладно! — что толку обижаться, а тем более злиться на собственного Ангела-Хранителя? Стыдно, как-никак. — Делать-то что?
— Иди.
— Куда?
— Куда глаза сейчас глядят, туда и иди.
Глаза мои на данный момент глядели на узкую тропинку, по которой ходили местные жители — деревенский люд. Пожав плечами, я неспешной походкой двинулся вглубь леса. Турист из меня слабый, поэтому, как только тропинка стала теряться среди травы да кустов, я забеспокоился.
— Может, хватит уже? А если дорогу потеряю? — чуть ли не взмолился я, после сорока минут прогулки.
— Олег! — строго сказала Радуга. — Волноваться попусту — это плевать в лицо собственному Ангелу-Хранителю. Я же обижусь!
— Радуга, нет, ну, правда, я устал!
После краткого молчания она ответила.
— За деревьями слева будет небольшая полянка. На ней дерево невысокое. Посидеть, отдохнуть сможешь.
Точно. Дерево хоть и было невысоким, а ветви казались крепкими. Но ради соблюдения ворчливого имиджа, кто-то внутри меня сказал:
— Я по деревьям не лазил с самого детства.
— Я не прошу тебя залезть на самую верхушку. Хотя следовало бы. Ты глянь, какой живот отрастил!
— Неправда. Я ещё стройным считаюсь, — буркнул я, залезая на самую нижнюю ветку, находящуюся от земли хорошо если в метре.
— Так, сейчас посижу чуть, отдохну пару минуток, и домой.
Ответом мне послужило молчаливое согласие. Я надеюсь, что согласие.
Ноги гудели. В чём-то Радуга всё ж права. Мы, городские люди, пусть и не слишком больших городов, неприспособленны к жизни за их пределами. Стоило лишь капельку пройтись по лесу, как я упал, чуть ли не мёртвым грузом.
— Фьють! — от неожиданности я подпрыгнул. Маленькая птичка, стыдно признать, даже не знаю, как называется, перепорхнула с моей ветки на одну выше. Я погрозил ей пальцем.
— Проказница!
— Фьють! — такой вот был ответ.
Я хотел было позвать Радугу, но подумал, что не ответит. Хотел подняться и идти домой — сил не хватило. Тогда я решил посидеть ещё чуточку. Прислонившись плечом к стволу и подняв голову вверх, я случайно через небольшое окошко в листве увидел небо. Синее-синее. Когда живёшь в городе, забываешь, что небо может быть не только серым или белым, но и вот таким чистым, красивым, манящим...
Тьфу! Потянуло на романтику. И Радуга! Хитрюга! На это ведь и рассчитывала!
— Хитрюга! — произнёс я снова с каким-то уважением и лаской, Радуга же вновь промолчала.
Я опять посмотрел на небо. Чистое и такое вроде бы близкое. Кажется, вытяни руку и коснёшься прохладной глубины. Звонкие голоса птиц добавляли свою прелесть. Я почувствовал, как на моё лицо вползла довольная, донельзя глупая улыбка. Где-то в самом дальнем уголке, не знаю, то ли сознания, то ли души, то ли разума, я надеялся, что меня никто не увидит. А то объясняй потом, что это я такой счастливый.
Сам того не заметив, я сполз в сон. Снилось мне моё детство: детский сад номер 68, деревянные кровати в три ряда по две в каждой и я сам, с носом залезший под одеяло. Этот "необходимый" дневной сон... Как же я его не любил!
Сновидение моё оказалось воспоминанием того, что я уже давно забыл. Тогда в детстве, в тот дождливый осенний день, я лежал и так горячо мечтал о... чуде. Сейчас, когда я, вроде бы взрослый, окончивший институт, человек, мне почему-то стыдно вспоминать детские мечты. Почему, я сам не знаю. А тогда мне было до жути тоскливо. По стеклу барабанили капли дождя. Всё казалось серым и невзрачным. Вокруг меня стоял дружный детский сап. А я всё ворочался и мечтал. Помню, как подумал: "вот бы дождь закончился, тучи рассеялись, а на небе засверкала бы ра...."
— Радуга! — с этим словом я и проснулся, больно стукнувшись головой о дерево, при этом умудрился ещё упасть аккурат на пятую точку.
Рядом зазвенел смех Радуги.
— Прости, — отсмеявшись, сказала она, — мне нужно было тебя разбудить.
— Да я и не злюсь... Только в следующий раз буди не так резко. Договорились?
Она кивнула.
— Пойдём, автобус уходит через час. Нужно успеть.
— А зачем ты сейчас со мною видимая?
— Чтобы кое-кто в лесу не заплутал. Решила, если будешь видеть меня, то и храбрости наберёшься, и дорогу вспомнишь. — Она зашагала вперёд.
Я догнал её, сказал:
— Радуга! — Она обернулась. — Спасибо тебе!
Её глаза вдруг стали тёплыми-тёплыми, я почти растворялся в них.
— Спасибо, что рассеяла тучи, спасибо, что никогда не бросала, спасибо, что помогала...Спасибо, за то, что ты рядом... — я выдохся. Сам даже не понял, что толкнуло меня произнести всю эту тираду на одном дыхании.
— Я же твой Ангел-Хранитель.
— Это не меняет дела.
— Тогда... тебе спасибо... — сказала она, зашагав дальше.
А мне стало вдруг легко и тепло на душе. Как всё-таки хорошо, что у нас есть они, порою невидимые, порою даже не ощутимые, но всегда добрые и отзывчивые Ангелы-Хранители. Спасибо им!
19.06.2004
