"Рожденный в СССР"
Часть 2
Глава 3
На работе меня встретили, как-то... неопределенно. Ребята из сектора успокаивали, мол всякое может случиться и на старуху бывает проруха. Галина так сразу сказала:
— Чего медали не привез — показать народу? Не уважаешь.
— Так сын играется олимпийской медалью, а серебро за первенство мира, брат утащил в школу. Похвастать. Принесу позже, я как-то и не сообразил.
Роман, как никто другой понимал создавшуюся ситуацию и предупредил меня:
— Когда Саня позвонил, я тебе оформил отпуск за свой счет, на всякий случай. Давать ему ход? В канцелярии скажу, что забыл отдать, закрутился...
— Спасибо, так и сделай.
— Иван и не бери в голову, ты настоящий спортсмен-любитель. Работаешь, учишься и в свободное время занимаешься спортом. Нет в Спорткомитете на тебя зацепок. Это они тебе должны — по большому счету. А в институте тебя в обиду не дадут — вес у Александра Михайловича, сейчас, ого-го-го какой.
— Так я, за свою спортивную карьеру особо и не волнуюсь, а все остальное... проходит. Лишь бы гона в прессе не поднимали, не настраивали общественность — родных жалко. Переживают.
— Иван, ну как же так, ведь Федор японца четко заломал, — встрял в разговор техник Валера, ярый спортивный болельщик. — Был бы наш финал и никаких проблем. Нечестно.
Вообще мне было странно, я вроде завоевал серебряную медаль и в таком виде спорта, где нам ее никогда и не светило. Насколько я знаю, в Спорткомитете запланировали всего лишь бронзу, в лучшем случае. В моей реальности, наши дзюдоисты получили четыре бронзовые медали (всего разыгрывалось восемь бронзовых медалей) и за это им присвоили звание заслуженных мастеров спорта СССР(ЗМС), а тренерам — заслуженных тренеров СССР(ЗТР).
"Ну и ладно",— я постарался выкинуть все из головы и погрузился в текущую работу, а ее было предостаточно. Накопилась. Хорошо, что я сейчас прикреплен к соседскому сектору и не нахожусь на круглосуточном графике — в вечерние и ночные смены смены не хожу, а то бы до утра оправдывался. Ребята из охраны, большие любители спорта — точно бы наведались узнать из первых рук о спортивной сенсации. Сколько в мире олимпийских чемпионов, а сколько спортсменов отказавшихся от золотой медали в пользу спортсмена другой страны? Хотя, конечно, дураков достаточно, но таких исключительных, которые в чемпионате мира среди дураков заняли бы второе место, так как — дураки... мало. И один из них я.
Вот и пришла пора темной полосы в моей нынешней жизни. Однозначно. Я это понял, когда приехал домой, Саня сидел за столом хмурый, а напротив него сверкала глазами злющая Лена. Было похоже, что мой приход прервал бурные семейные дебаты. Ну,что же вчера пропьянствовал, а сегодня пора ответ держать. Семейный расклад, я понял — начнем со злого и недовольного:
— Саня, давай высказывай, что у тебя на душе и что тебе наговорили. А я попробую тебе объяснить мои и Ван Ваныча действия.
— Иван, да что ему говорить, ему слова чужих весят больше доброго имени брата, — вскипела Лена.
Какая же она, все-таки, красивая... во всем.
— Лена, давай попробуем без эмоций. Мне ведь тоже тошно, а правда у каждого своя. Попробуем понять друг-друга с помощью аргументов. Выкладывай брат, что на душе.
— Они говорят, что ты изменник Родины.
— Кто они?
— Жанна — секретарь комсомольской организации школы, историчка — секретарь партбюро школы... Пацаны помалкивают, но лишь потому, что я могу им и пачку попортить.
— Что сказал, физрук, Палыч?
— Он смеялся и сказал, что среди спортсменов много дураков, но дураки идеалисты — это явление природы. Уникумы и их нужно оберегать.
— И он, тоже, не прав. Саня ты заметил, что больше всех кричат о Родине и патриотизме те, кто лично, ничего для Родины не сделали и вряд ли сделают. Но за то другие, обязаны делать для страны и общества (для них родных) все и даже отдать жизнь. К примеру.
— Сказал тоже, жизнь...
— Саня, неужели я должен был предать друга, Ван Ваныча и побежать на татами долбить беспомощного японца? Ты был бы сейчас в колонии для несовершеннолетних, а не в специализированной школе — если бы не он. Я бы для Ван Ваныча и много больше сделаю. Легко. Родина для меня не абстрактное, безликое понятие и не ЦК КПСС — это родные и друзья, на которых можно во всем положиться. Вот, кто для меня Родина.
— Я не об этом хотел сказать.
— Однако сказал. Да и почему ты считаешь, что моя, заметь моя, а не Родины, золотая медаль — важнее моей серебряной? Для меня — нет. И разве Ван Ваныч, тоже изменник или ты не видел у него боевых наград? Да, Ван Ваныч мог ошибиться, но даже зная это... Да, что зря сотрясать воздух.
— Ну если так, посмотреть...
— И не только это. Федор нам друг и представь себе, что я взял золото. Фактически — его золото, он ведь лучше меня и поверь — осадочек у него останется. Вот и получилось бы, что Родине вроде бы и лучше, а мне, Федору и Ван Ванычу хуже. Хотя и то, что Родине было бы лучше — далеко не факт. Я не упоминаю разные политические и идеологические соображения.
— Я об этом не подумал.
— А уже пора думать. Держи себя в руках, все утрясется. Верь мне. И давайте покушаем быстрее и поедем посмотрим фильм. Я купил у "жучков" три билета на "Живет такой парень". Классный фильм, как "Я шагаю по Москве". Не хуже.
На первый, после Олимпиады, "семинар" к Ван Ванычу пришли именитые гости Харлампиев и Чумаков с Олегом Степановым.
— Ну Иван ты и учудил, вся федерация ходуном ходит. Уже бегали с бумажкой, где разоблачают и осуждают такого-сякого, подписи собирали. Так же и на Василия Сергеевича (Ощепков, учитель Харлампиева) когда-то, компромат собирали, но добро, что сейчас другое время.
— И многие подписывали? — хмуро спросил Ван Ваныч.
— Не знаю, я сказал, что могу только подтереться той бумагой и то вряд-ли — побрезгую. Всегда говорил, что это дзюзю...бзюбзю.
— А вот из тренеров сборной, тебя правильно подвинули. Главный тренер сборной — чиновник и должен выполнять свою функцию, а ты и швец, и жнец, и на дуде игрец. Нужно было оставаться вторым и теперь не стал бы крайним, — сказал Чумаков, лучший ученик Харлампиева.
— На должности второго меня бы по рукам и ногам связали и не дали вести подготовку, как я считаю нужным.
— Тоже верно. Олег (Степанов, ученик Чумакова) в классной форме. Спасибо, за медаль и за ЗМС. Уже в верхах все решено.
И ты не первый и не последний, нас с Аркадием Степановичем (Харлампиев) уже выкидывали с верхов. Ничего, опять поднялись. Придешь ко мне в СКИФ?
— Женя, а почему к тебе, а не в МЭИ?
— Друзья, лучше я останусь на своем месте. Динамо от меня не отказывается. Ребята и "семинар", тоже — все сегодня пришли.
— Ну ладно, но имей в виду наши предложения. А ребята твои красавцы и даже этот... Иван младший, — улыбнулся Харлампиев. — И пойдем, где-нибудь поговорим немного.
После тренировки Ван Ваныч собрал ребят на пятиминутку:
— Мне не дали возможности подвести итоги наших соревнований на Олимпиаде, подведу их сейчас. Если сказать коротко, то мы сделали все возможное и в том, что случилось, упрекать можно только меня.
— Ну уж нет, Иван должен был затоптать японца, а медаль отдать мне, — выкрикнул Федор под общий смех.
Этот его выкрик, заметно разрядил напряженную обстановку среди спортсменов.
— А тебе нужно было сломать японцу руку, — заметил Петр, — в гипсе его врач бы не выпустил.
— И лишиться бронзовой медали из-за дисквалификации, — подвел итог Ван Ваныч, — но я думаю его бы и без головы выпустили. Спасибо вам ребята.
— Это тебе спасибо Иван Иванович, извини если подвели. А япошку нужно было рвать, — настаивал Петр.
— Может так, а может и нет. Но я так решил. Руководил командой я, принимал решения я и отвечать буду — тоже я. И давайте закончим об этом. А поговорим о предстоящем 18-ом чемпионате СССР по самбо. В Минск мы не поедем, для этого достаточно причин. Зато в Москве будут соревноваться в весовых категориях, где мы можем выставить участников. Например в тяжелом.
— Мне бы... — начал говорить я.
— Потом поговорим, Иван. Я знаю, что олимпийцы устали, но... надо.
И еще, вы ребята желаете расти и я вас понимаю. Опальный тренер будет вас тормозить. Поступило много предложений и вам открыты двери в первое Динамо, СКИФ, МЭИ не говоря уже о ЦСКА. Я вас пойму, без всяких обид. Пойдем Иван.
— Ван Ваныч, я не хочу выступать в чемпионате.
— Ты повторяешь мой путь, Иван... младший. В свое время, я так же отказался от выступлений в пользу любимой тренерской работы и потерял время. Авторитет тренера зиждется и на его личных достижениях в спорте.
— Я не буду тренером, у меня другой путь.
— И ты его пройдешь, но "хвосты" нужно обрубить. Не нужно,
чтобы твоя жизнь в спорте бросила тень на другую часть жизни.
Меня учил человек, который был младше меня в два раза. Но этого человека дважды награждали медалью "За Отвагу", шестнадцатилетнего юнгу из дивизиона торпедных катеров Северного флота.
— Ну, что же Ван Ваныч, но прошу выставить Саню на этот чемпионат, в категории до 77 кг.
— Не рано ли, ему и семнадцати еще нет?
— Ему тоже нужно рубить "хвосты", которые из-за меня у него подрастают.
— Ты у Степ Степыча был?
— Нет — боюсь. Пусть поостынет.
— Кстати, японская делегация будет на чемпионате, просили его сделать открытым.
— Да пошли они на хрен, со своим япона мать духом.
— А что им тогда оставалось? Сделали хорошую мину, при плохой игре. На крючке они оказались у нас Иван, теперь ставить барьеры самбо в Международной федерации любительской борьбы (ФИЛА), этим рыцарям дзюдо — не к лицу.
Вот теперь я все понял, эти фанаты самбо все время ловили момент и использовали случившееся в свою пользу. А Харлампиев и Чумаков тоже были в сговоре и скорее всего не только они. Видимо в федерации на что-то подобное рассчитывали. И теперь на очередном конгрессе ФИЛА, с большой степенью вероятности, самбо получит статус международного вида спорта. А то, что я, как личность пострадаю... ну ради самбо можно и потерпеть.А Ван Ваныч, так он с песней побежит на эшафот ради самбо — ведь это его жизнь. А я, пятидесяти двухлетний Александр Колесов, просто отдал долг, спасшему меня человеку.
И на этом я отчалил, а так как перед смертью не намолишься, мы с Саней решили заехать к Степ Степычу в детдом. Он имел привычку работать допоздна. Может просто даст в ухо и успокоится. Так оно и было -он работал, а когда мы зашли к нему в кабинет он отодвинул от себя какие-то бумаги. По старой привычке, он всегда работал с бумагами сам и сколько бы документов на него не обрушивалось — все внимательно читал и только тогда подписывал или накладывал соответствующею резолюцию. Времени это занимало много и на это он тратил почти все вечера. Его супруга работала фельдшером в детдомовском медицинском пункте и давно привыкла к его образу жизни, смыслом которого была работа. Таких людей было достаточно и в будущей реальности Колесова, но те люди работали на себя, а Степыч для... людей. По меркам будущего, это был пошлый альтруизм — чистой воды. Детей у супругов не было. Война.
— А поворотись-ка, сынку! — этой фразой Тараса Бульбы встретил меня Степыч, — хреново выглядишь.
— Я и чувствую себя хреново, Степан Степанович
— Да, обделался ты на славу и отмываться будешь долго. Ну, что же — каждый выбирает, а судьба усугубляет. Держись, работай и ... дальше видно будет.
— Да я не собираюсь ни каяться, ни судьбу оплакивать.
— И правильно, а долги нужно отдавать. И это правильно.
Интересно, откуда он все знает, про мои мысли о долгах, например. А ведь так было всегда. Вот и поговорили, есть в жизни правильность... или неправильность: чтобы не натворило родное дитятя — оно всегда останется родным.
Дальше все пошло своим чередом: работа, тренировки и моя опора в жизни — семья. А на шепотки за спиной и замаскированные оскорбления, я не обращал внимания — прямые же оскорбления пресекал на корню. Как-то после тренировки, я подвозил Федора домой и спросил его:
— Федор, а если бы я выиграл золото, как ты к этому отнесся?
Только не нужно про команду и страну — это и так ясно. Про себя рассказывай.
— Ваня — это было бы не справедливо. Не обижайся.
— А то, что японцу медаль подарили — справедливо?
— Да он мне по хрен, я его сделал. Не умею говорить красиво...
Но ведь, по честному, эта медаль досталась не ему... а японскому дзюдо. Получился просто ну... знак уважения. что ли.
— И тебе от этого легче?
— Какое легче, я ведь упертый деревенский. Мне эта медаль сниться.
В декабре большая японская спортивная делегация прибыла в Минск через Москву, для участия в чемпионате СССР по самбо, вне зачета. И это не было неожиданностью для спортивных функционеров СССР.
В результате успешного выступления сборной СССР, занявшей третье место в общекомандном зачете (второе в неофициальном зачете), в Японии, уже в этом году, создается собственная федерация самбо. И сейчас японцы прибыли для организации обмена тренерами и спортсменами, сбора методической литература по самбо для перевода на японский язык. Начался процесс активного использования методик подготовки самбистов и способов ведения поединка в самбо для совершенствования дзюдо. И этот процесс был взаимным, таким образом было положено начало образования боевого вида борьбы свободного стиля. А научно-методические разработки для самбо, Евгения Чумакова — шли у японцев на ура.
Вскоре соревнования переместились в Москву, где к ним присоединились ученики Ван Ваныча. Саша проиграл в полуфинале будущему победителю и очень переживал. Пацан. Это был огромный успех и даже недоброжелатели нашего тренера, вынуждены были поздравить его. А после того, как Александр победил в схватке за третье место, Ван Ваныча поздравил с этой победой и сам представитель Олимпийского комитета СССР.
Я все схватки проводил, "со стиснутыми зубами" под гул, а иногда и свист трибун. Но, когда я, в бескомпромиссном поединке полуфинала, выиграл у Петра, который был тяжелее меня на двадцать килограммов, то свистуны в зале по притихли. Как же, толпа любит быть на стороне победителей, даже в соревнованиях по плевкам в ширину. Так же яро, в будущем, толпа освистывала "совков", в своей праведной борьбе за демократические ценности и пятьдесят сортов колбасы. После того, как мы обнявшись с Петром ушли с ковра, кое-кто и призадумался. Ведь Петр стал кумиром молодых спортсменов и болельщиков самбо: человек, о которого сам Антон Гесинк обломал зубы. И даже пусть Гесинк выиграл, но Петр, в глазах наших болельщиков — не проиграл.
Финальную схватку с Федором я проиграл... и хотя я аж выскакивал из борцовок в своем желании выиграть, он меня упорно и методично додавил. Федор ловил меня на паузах моей активности, так как физика у него была лучше. Проводил награждение победителей президент федерации дзюдо Японии, который произнес небольшую, но значимую речь:
— Еще в Токио, я говорил коллегам из СССР, что в тяжелом весе победило дзюдо (шум в зале) и не было проигравших (шум стих). Поэтому я хочу преподнести эту памятную золотую медаль Федору Варламову, который в Токио удостоился только бронзовой олимпийской награды, — поклон в сторону пьедестала почета и ответный поклон нас троих (Петр выиграл схватку за третье место).
В ответной речи Федор сказал:
— У меня есть олимпийская медаль и я ей горжусь. А эту памятную награду я передам в наш Олимпийский комитет. Только сначала немного поношу, — хохот в зале.
— От имени федерации самбо Японии и еще пяти стран, нами направлено письмо в Международную федерацию любительской борьбы (ФИЛА) с предложением о признании самбо международным видом спорта. Я думаю оно будет удовлетворенно, — добавил японец. — И уже в следующем году Япония готова организовать международный турнир по самбо на арене Ниппон Будокан.
Вот так у нас появился еще один кумир советской молодежи — Федор Варламов. Достойный человек.
Кстати, Саня выполнил норматив мастера спорта СССР и теперь продолжит наше, уже семейное дело. А я, как мавр, который сделал свое дело и его можно отходить. А, что до славословия толпы, так "храни нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь".
