Глава 7.
В один из дней, когда солнце уже давно было в зените, прославляя городское копошение, Баки в одиночестве спокойно шествовал вдоль переулков в каждодневном направлении в сторону ресторана и своего места тренировок, своего жилья. Народу почти не было видно. Настроение — философское и флегматичное, в первую очередь из-за плотно набитого минутами ранее живота: мысли текли вяло и не выраженно. Организм переваривал не только еду. Баки, как обычно с ним бывает, задумался о нетипичных для него вещах.
А в это время погода — прекрасная. Скоро лето. Природное напряжение уходящей весны сходило на нет. Денек сегодня в школе выдался обычный, если не считать периодически возникающие косые и настороженные взгляды различных учеников — негативная слава Сирахамы только росла. А также учениц, которым, в прикрасах и патетических выражениях, понарасказывали много чего интересного, правдивого и ложного, о пареньке по имени Кеничи.
Впрочем, Баки было все равно. Поверхностная оценка, а также предвзятое чужое мнение были важны лишь тем, кто ориентирован на сугубо "внешнюю" сторону характера и восприятия мира. Тех же, кто нацелен больше на развитие в плане "внутренних" свойств личности — зачастую не понимают в современном обществе. Как же так! — спрашивают себя "внешняки" — люди, ориентированные на стандартизированные потребности и желания — мы всю жизнь потратили на зарабатывание денег, поддержку и вертикальное изменение общественного и делового статуса, обрастание сотнями поверхностных связей и знакомств, которые в будущем могли бы быть полезными с практической точки зрения... Мы, возможно, читали много книг о саморазвитии и, в первую очередь, как стать успешным — но становились все более духовно неграмотными и ущербными... Нас засасывало в рутину обычной повседневной жизни. Мы были как все... Всё более врастали в систему, заслуживая молчаливое одобрение таких же, как мы. Становились лживыми ворами своего "я" — воруем сами у себя. И тут — мы вдруг замечаем людей, которые подходят к жизни иначе — они ищут счастье там, где нам и в голову не пришло искать. Нам кажется это глупым... детским. Пустой тратой времени. Однако где-то глубоко, в самых дальних уголках нашего сознания, которое не прошло сквозь "социальный огонь" и перевоспитание — мы им часто завидуем, мы иногда чувствуем себя несчастными... Ведь... Они — другие, они — не понятны... Они — не особо нужны обществу, не нужны государству. Они — опасны. Опасны в том плане, что зачастую именно из-за них грядут перемены. Именно из-за них местечковые цари и хомячки лишаются своего тепла и уюта.
Где-то на краю сознания, глубоко под осязаемыми стремлениями и насущными целями, у Баки бродили похожие мысли. Пускай и не настолько сформировавшиеся — и немного о другом, без всяких прикрас и метафор, которые легко можно выразить на письме, но не в мыслях. Баки плавно перекинул думы на другую стезю.
Миу сегодня снова отсутствовала... Он краем уха слышал, что — по семейным обстоятельствам, а если точнее... Она вроде куда-то уезжала отдыхать вместе с семьей... мастерами...
Если быть честным, Баки надоела неопределенность и порой возникающая прохладность в их отношениях, в которых он был главным "зачинщиком"... Просто достала. Ему бы стало легче даже от того, если бы они вообще разорвали взаимодействие и стали друг другу абсолютно чужими... Хотя это и крайний вариант — его не особо прельщавший. И он так до конца и не определился — кто она есть для него. Знакомая? Подруга? Одноклассница? Или все же... Нечто большее? Он был уже близок к принятию решения.
Однако его борьба со своим внутренним "инкубом" мешала им не то, что нормально общаться и вместе поразмышлять над "общим" делом... Но Баки все время был под непонятным (как он считал) для девушки напряжением, что заставляло ее не быть до конца открытым с ним. У нее часто был немой вопрос в глазах — что с тобой происходит, Кеничи? И она даже пару раз его задавала... Но он во всех смыслах отворачивался от ее слов, не зная, что ответить.... Он давил свою необоснованную гормональную и природную тягу к девушкам. Он понимал, что это аномально. И, возможно, соитие в таком состоянии только усугубило бы проблему, что-то надорвало бы в нем не в лучшую сторону. Он предчувствовал это. Поэтому, прикладывая под разными углами силу, боролся. И были определенные результаты. Пускай и мелкие...
* * *
Баки прервал цепочку размышлений, внезапно ощутив по близости напряжение, которое имеет место быть только перед началом схватки, боя. Воздух будто разрядился, а настроение парня скакнуло вверх. Его природа предчувствовала нечто волнующее. Баки со свистом втянул кислород, фильтруя его сквозь легкие. Не показалось.
Ханма покрепче затянул ремень спортивной сумки, чтобы та не болталась во время резкого и быстро движения. И доверился своим инстинктам.
На счет раз — он высоко подпрыгнул и оказался на покачнувшемся от его веса фонарном столбе. Два — взлетел еще выше, пару раз оттолкнувшись — и оказался на четырехэтажном здании — одном из самых высоких в ближайших нескольких сот метров во всех направлениях. Далее он ловко взобрался на крупный производственный дымоход — для еще лучшей видимости. И, подобно ястребу, оглядел округу, выискивая пока непонятно что, но априори — по его мнению — заманчивое и... будоражащее кровь.
Взгляд зацепился за небольшой пустынный дворик, окруженный металлической сеткой-забором с трех сторон — и с отсутствующим отсеком — для входа вовнутрь. Четвертую сторону подпирала стена ближайшего здания.
Дворик не пустовал. В данный момент там находилось сразу несколько человек, один из которых показался Баки смутно знакомым. Это был высокий, с выделяющейся мускулатурой парень с черной гривой длинных волос, которые спадали на темно-синий плащ. Правый глаз был подбит и красовался не хиленькой "сливой". Также "синева" и пластырь находились в район переносицы.
"Ага, походу моя работа" — вяло подумал Баки, вспоминая: около месяца назад столкнулся с этим парнем и его ватагой. Лохматый еще тогда успел прокричать что-то... Но Баки, ввиду своего дисбалансного состояния, не стал его слушать, разобравшись сначала с его шестерками, а затем и с ним. Ханма тогда действовал на скорую руку, но все же им было замечено, что этот киношного вида парень дрался в сугубо "грязных уличных" традициях: старался бить в пах, и даже успел кинуть россыпь забористого перца в сторону глаз противника, прежде чем сам, в результате парочки обманных движений, не получил сначала в нос. А затем и добивающим в глаз. Да, с противником лохматому, к сожалению для него, в тот раз не повезло. Все эти уловки при подготовленности Баки казались детскими... Но в иной ситуации — эффективными... Он даже признал, будь перед этим парнем кто-то даже на уровне Такеды или выше — боксеру пришлось бы не сладко, особенно если бы сам Такеда действовал в рамках спортивных правил.
Вернувшись из, как ему самому казалось, неторопливых мыслей — хотя на самом деле все замеченное проносилось у парня в голове за доли секунды, Баки еще раз присмотрелся к городскому пустырю. Позади лохмача находились, по-видимому, двое его людей — ничем не примечательных. А вот напротив лохматого и его друзей, и спиной к Баки, стояла невысокого роста девушка в красной футболке и своеобразных, оригинальных джинсах, у которых одна штанина была отрезана аж до верхней части левого бедра, оголяя белую ножку девушки, и другая, — местами прорезана, также просвечивая. При этом на голове у нее, добавляя образу, находился странноватого вида зеленоватый головной убор, который комфортно расположился на ее коротких (для девушки) темно-розовых волосах.
"Как тесен этот мир..." — подумал Баки, сразу узнав эту девушку даже со спины. Спасибо описаниям одного товарища.
