Хроники Бс. Миссия Сент-Луис

Брайан поднял щиток шлема, подставляя лицо холодному ветру. С тех пор, как они разгромили главный лагерь Повелителей зверей, остатки банды этих мерзавцев рассеялись по всей Пустоши, и их отлов стал бесконечным кошмаром Отрядов перекрестного огня. Тогда, в лагере, им казалось, что самое сложное — переломить хребет самому существованию Повелителей зверей. Как стало ясным позже, все они тогда ошибались. Командующий отрядом Снейк, лишь недавно вернувший себе и своему новому отряду право брать на складе металлическую броню, похудел и осунулся лицом. Партизанская война, чем-то схожая с набегами рейдеров, была не его стихией. Брайан, с первых минут в Братстве ходивший под началом Снейка, знал это лучше других.

И все же, пока им везло. Паладин Снейк целиком и полностью оправдывал слухи о его счастливой звезде — с тех самых пор, как предательство затесавшейся в ряды Братства крысы унесло жизни всего его прошлого отряда, кроме Брайана — он ухитрялся не потерять ни единого человека. Видимо, такое везение было загадкой и для самого паладина. Во всяком случае, всякий раз, когда при нем заговаривали об этом, Снейк только разводил руками и отшучивался.

Но, несмотря на тяготы и калейдоскоп событий, сменявшихся в течение последних дней, эта ночь была необычайно тихой. Вычислившим и обезвредившим две группы дикарей бойцам по инструкции требовалось возвращение на базу для отчета и зарядки атомных батарей, без которых их автомобиль не мог передвигаться ночью. До бункера дельта оставалось не больше полудня пути. Отряд паладина Снейка остановился на ночевку у развалин, некогда бывших бензоколонкой.

— Вы только посмотрите, до чего крупные нынче звезды, — расчувствовался Джанкс, молодой механик, отлично стрелявший как из винтовок, так и из тяжелых пулеметов и, временами, склонный к философии бытия. — И сколько их. Вот так, иногда, посмотришь, и думаешь — какая, все ж таки, суета то, чем мы занимаемся тут, на Земле. Режем, стреляем, пытаемся выжить, навязать дикарям наши правила, за что-то боремся. А настоящая вечность — вон она где. И ведь она ничего ж не просит. Все, что надо, это поднять голову и просто посмотреть. Вы никогда не чувствовали, как вас.. засасывает? Если смотреть на звезды?

Ему не ответили. Брайану вообще было не до звезд. Сидя на капоте машины и не выпуская из рук оружия, он напряженно обшаривал взглядом окрестности. Его смена только началась, и внимание караульного было особенно обострено.

Стейн уже спал у колеса, прикрывшись одеялом. Он засыпал всегда и сразу, где бы ни находился, вне зависимости от условий, если имел такую возможность. Он должен был сменить Брайана через два часа, а потому использовал это отведенное ему время с наилучшей для себя пользой.

Макс, огромный и не особо любивший размышлять, что-то вырезал из дерева, временами косясь на свою сестру, единственную, кроме Брайана, которая сидела не на земле, а на уложенных друг на друга остовах старых покрышек. Между ее коленей маячила голова паладина Снейка, умостившегося на своем одеяле, волосы которого Элис заплетала в косицы. Сам паладин, ни на кого не глядя, держал в руках плоский деревянный ящик, потертый и даже обугленный с одной стороны. Сверху на ящике, извлеченный из него же, лежал лист бумаги, на котором Снейк что-то довольно быстро чиркал углем. Время от времени уголь пытался выскользнуть из его переломанных и сросшихся кое-как пальцев, но всякий раз паладин терпеливо и упорно возвращал его назад, продолжая зарисовку чего-то, что было видно только ему и Элис.

— А ведь когда-то мы туда летали, — Джанкс пригладил шевелюру и прилег, устав сидеть. Не отрывая, впрочем, взгляда от неба, но одну из рук удерживая на длинноствольном ручном пулемете, таком тяжелом, что далеко не каждый член отряда мог позволить себе экипироваться таким. — Мы много чего делали. Из того, чего больше нет. А теперь? Я столько истории перечитал. В основном истории техники, вооружений, авиации и ракетостроения, — увлеченный техноман тяжело и неподдельно вздохнул. — Сколького мы могли бы достичь, если бы не эта треклятая война.

— У нас в деревне был один... — подал голос Таргет, молодой и смуглокожий красавец-латинос, однако, с ярко выраженными англосаксонскими чертами лица. Он не был постоянным членом отряда паладина Снейка, в первый раз взятый на боевой выезд в качестве стажера. В его собственной деревне Таргету не осталось места после того, как на соревнованиях по метанию копья, он копьем же по нечаянности убил главного судью. — Звали его Джоджо. Старик Джоджо. Ни к чему он не был пригоден. Питался радтараканами, из тех, кто не особо крупно вырастал, и его можно еще было убить копьем. Но как рисовал! Джоджо был почти слепой, но рисовал, как зрячий. Не только углем, — поймав заинтересованный взгляд Снейка, поспешил объясниться стажер. — Но вообще, и углем тоже. Всем подряд рисовал. Наберет глины, мела, прочего дерьма и — рисует. На стенах хижин, бывало, рисовал. На остовах машин. На деревьях. На земле. Пройдет дождь, все смоет. А он потом заново рисует. И разное. Никогда не повторялся. А картины его... да что там, за душу брали.

Он помолчал. Остальные — тоже, ожидая продолжения.

— А потом он ногу сломал, — Таргет дернул плечом, устраивая на коленях перевязь гранат. Гранаты, впрочем, сейчас в ней отсутствовали. — Жил он в хижине на отшибе, часто уходил в пустоши, никто и не хватился поначалу. А когда забрели к нему, радтараканы же и успели его уже объесть, — он перекрестился, бегло целуя висевшее на груди над доспехом распятие. — Потом прошел дождь, и картин его опять не стало. И как-то тоскливо сделалось с тех пор. Вроде бы и псих был старикан Джоджо, а при прежнем мире рисовал бы на бумаге, и сохранились бы все те вещи, что он видел, а мы — нет. Как считаешь, Снейк?

Паладин бросил на него короткий взгляд и развернул рисунок так, чтобы было видно всем. На рисунке, выполненном с несомненной точностью, были они все — семеро, у развернутого бронированным боком к Пустоши хаммера. Даже у Таргета в руках была та самая перевязь, что он взял в руки всего несколько минут назад.

Джанкс в восхищении цокнул языком. Макс повел головой, отвлекаясь от своего занятия. Однако взгляд Таргета, мимолетно пробежавшись по измаранному углем листу бумаги, упал на изломанные, перепачканные черным, пальцы паладина.

— Я все хотел у тебя спросить, — начал было он. Снейк вскинул бровь, пряча лист обратно в коробку, где лежало множество других таких же.

— Знаю я, о чем ты хочешь спросить, — рыцарь поднялся, и, прошествовав к машине, спрятал коробку под сидение. — Но я сам не знаю, как это вышло. Точнее, это то, что доктор прописал. После той операции в Рок-Фоллзе я остался без пальцев. Хорошо, не без рук — с тех уродов бы сталось мне их оторвать. Потом пальцы срослись, и я снова научился жать на курок. Но из-за частичной потери чувствительности не мог обезвредить любой мало-мальски сложной мины. Да что мины — отмычкой в замок не попадал. Две моих основных специализации в жопу. Из паладинов можно было прямо тогда и уходить. Но тут Цельсий, голова, посоветовал — говорит, начни рисовать. Чувствительность вернется, нужно только чаще стараться. Я и начал. И — не соврал док. Вдруг да стало получаться. И чувствительность вернулась. Не вся и не сразу. Но плоскогубцы, по крайней мере, не роняю. Вот и весь секре...

Договорить он не успел. Внезапно ожила рация, и Снейк нырнул на переднее сидение. Весь отряд, кроме спящего Стейна, в удивлении внимал донельзя странному разговору. Наконец, паладин выбрался из машины. И, коль скоро его солдаты слышали разговор, никто не удивился выражению его лица.

— Они хотят, чтобы мы без промедления вернулись на базу? — Джанкс приподнялся, оглядываясь на Пустоши. — Ехать? Сейчас?

— Луны нет, — Макс кашлянул басом, переглянувшись со своей сестрой. — На пень наскочим. На камень наскочим. На смертекогтя наскочим. Паршиво, командир.

— Батареи почти пустые, — Джанкс был уже возле машины. — Заряда аккумулятора едва хватит дотянуть до лагеря по ночи. Ехать придется без фар.

— О, Дева Мария, — Таргет снова перекрестился, другой рукой, впрочем, уже шустро сворачивая одеяла — свое и Снейка. Сам паладин вновь нырнул в машину, с фонариком в зубах изучая бумажную карту и сличая ее с электронными данными своего Пип-Боя.

— У них что-то случилось, — погасив свет, он пощелкал кнопками Пип-Боя и с озабоченным видом принялся вводить в него какие-то данные. — Что-то очень серьезное. Да, придется ехать в потемках. Это приказ, который не обсуждается. Приказ самого генерала, — он бросил взгляд на спешно сворачиваемый лагерь. — Кто-нибудь, разбудите Стейна.

* * *

Было около семи часов утра, когда паладин Снейк, усталый, грязный и вонючий, пошатываясь, ввалился в здание штаба Братства лагеря Дельты. Весь его отряд, за исключением Джанкса, оставшегося при раздолбанном хаммере, не разбирая оставленного в его багажнике снаряжения, уже полоскался в душе, собираясь в самое ближайшее время завалиться мертвым сном в чистые койки. Ночью никому из них поспать не удалось. Пока Макс подсвечивал дорогу трофейным прожектором, по счастью и очень кстати вовремя не сданном на склад прижимистым Джанксом, а Брайан стоял у установленного на крыше машины пулемета, все прочие были постоянно на подхвате, отстреливаясь от временами пытавшихся преследовать идущий не разбирая дороги хаммер, либо выскакивая, чтобы помочь вырулить из очередной невидимой в темноте ямы. И все же, как ни утомлены были его товарищи, Снейк знал, что они не лягут, пока не узнают от него причины такого решения начальства — гнать перегруженный и изрядно помятый автомобиль через ночные Пустоши, зная, что и с машиной и с ее экипажем в условиях пониженной видимости и повышенной активности ночных обитателей пустыни постядерного мира могло случиться что угодно.

Лагерь, впрочем, выглядел не так, как обычно, даже на первый взгляд. Его обитатели были чем-то сильно взбудоражены, однако, толком, в чем было дело, сказать не мог никто. По прибытию Снейку не дали времени даже ополоснуть лица, передав ему приказ немедленно явиться в штаб.

В зале совещаний, там, где паладины получали разнарядки лично от генерала Барнаки, было довольно людно. Казалось, здесь собрались все старейшины лагеря, и, быть может, и соседнего лагеря тоже. Однако самого генерала видно нигде не было. Не успел Снейк удивиться такому необычному положению вещей, когда, казалось, только и ждавший его появления писец, перепроводил недоумевающего паладина в маленький кабинет сразу за совещательным столом, дверь в который Снейк раньше никогда не замечал.

Кабинет этот был совсем пустым, если не считать сидевшего за широким металлическим столом человека. Человек этот был средних лет, довольно крепко сбит и коротко стрижен, с короткой, черной бородой. Но более всего паладина смутило то, что этого человека он не видел ни разу в жизни, ни в одном из бункеров Братства.

Писец пропустил Снейка вперед и тихо прикрыл дверь. Глаза паладина и чернобородого незнакомца встретились, и чернобородый коротко указал на кресло по другую от себя сторону стола.

— Заходи, воин. Садись. Располагайся поудобнее.

Снейк не заставил чернобородого повторять дважды, присаживаясь, куда приказали. С человеком с генеральскими нашивками лучше не спорить, это первое, что он узнал на инструктаже, через два дня после того, как полумертвого от обезвоживания вора Мэтью Ван дер Вейдена нашли в Пустошах и спасли снабженцы лагеря Альфа, позднее сделавшиеся его братьями.

Но куда, ко всем чертям, подевался генерал Барнаки?

— Меня зовут генерал Деккер, — чувствуя на себе испытывающий взгляд сидящего напротив человека, услышал Снейк. — Инструктаж по этому заданию буду проводить я.

— Так точно, сэр, — как и положено было в таких случаях, откликнулся паладин, сонливость которого как рукой сняло.

Удовлетворенный как человек, ожидания которого оправдали, генерал Деккер качнулся вперед, кладя локти на стол.

— Воин, я понимаю ваше недоумение. Ваш отряд должен был вернуться только завтра, и отдыхать не меньше двух суток. Однако, обстоятельства, при которых мы вынуждены были задействовать людей одного из наших лучших паладинов — критические. Я прочел ваши личные дела. И считаю, что вы, как никто, способны справиться с той проблемой, с которой теперь столкнулось Братство. Провал... недопустим.

— Так точно, сэр, — опять откликнулся Снейк, прикидывая, как, не выбиваясь из устава, намекнуть о суточном бодрствовании своей команды, которой всю неделю доводилось спать только урывками, и о соответствующей ее боеспособности на данном этапе.

— Итак, воин. Вчера, в девять ноль-ноль утра, отряд "Клык", находясь в патруле, обнаружил крупный контингент тяжеловооруженных супермутантов в области, известной, как Сент-Луис. Наши братья храбро сражались против значительно превосходящих сил противника и успели передать по радио сигнал о помощи прямо перед тем, как были уничтожены.

Снейк припомнил о встрече с отрядом из трех супермутантов во время поспешной ночной передислокации. Отряд этот как будто бы направлялся в сторону, в которой находился этот самый упомянутый Сент-Луис. Чудища так спешили, что не обратили внимания даже на их хаммер, что, скрипя покореженной рамой и шаркая по земле полуотвалившимся кенгурятником, едва разминулся с ними всего в полутора десятках шагов.

— На арену военных действий отправилось сразу восемь отрядов опытных бойцов, под командованием самого генерала Барнаки, — тем временем, продолжал генерал Деккер, внимательно следя за выражением лица Снейка, но, впрочем, ничего особого в нем не читая. Утомленный донельзя, большую часть прошлого дня и всю ночь просидевший за рулем паладин, которому еще приходилось отстреливаться от повелителей зверей и их зверомагов, а в промежутках — помогать Джанксу с покореженной призванными ими тварями машиной, не мог изобразить почтительного внимания. Но суровую непроницаемость — запросто. — Генерал посчитал, что его присутствие более чем необходимо в... сложившихся обстоятельствах. Сейчас они ведут ожесточенные бои с супермутантами. И, хотя первоначально, этих выродков удалось отбросить, потери Братства в этой битве очень велики. Теперь встал вопрос о немедленной эвакуации того, что осталось ото всех наших отрядов.

— Сэр, осмелюсь спросить. Значит ли это — бессистемное отступление?

— Вы приложите все усилия к тому, чтобы оно не оказалось бессистемным, — взгляд Деккера сделался более жестким, но Снейк вновь выдержал его без особых усилий. — Да, вы не ослышались, воин. Генерал Барнаки потребовал, чтобы именно ваш отряд прибыл на его мобильный командный пункт и эвакуировал наших раненых братьев.

— Так точно сэр, — заученно пробормотал Снейк, внутренне тоскуя и сильно тревожась одновременно.

— Понимаю вашу обеспокоенность, воин, — генерал пробарабанил пальцами по лежащей перед ним тонкой папке. — Ваш отряд только что вернулся с задания и ему требуется отдых. После того, как вы выйдете отсюда, направляйтесь в медпункт. Старший медик уже получил все необходимые распоряжения. Вам выдадут все, что необходимо, для успешного проведения операции. Кроме того, заберете результаты своих тестов, — тут Деккер позволил себе еле заметную улыбку, при желании могущую сойти за ободрение. — Я читал ваше личное дело, паладин. Заключения медиков мне известны, однако, думаю, вам стоит узнать о них лично.