Косматый долговязый старик из-под нависших кудлатых бровей сумрачно разглядывал двух приглашенных им нордов. Рассматривал уже довольно долго. Во всему видать, приглашенные чувствовали себя не в своей тарелке под его осуждающим грозным взором, тем более, что они не знали цели своего визита к Великому Волхву. Старик же не спешил вносить ясность. Он с горечью и негодованием смотрел на них, сыновей великого племени, смотрел и не понимал. Он знал, что не ошибся, но понять не мог.
Норды также не могли понять, что заставило Великого так поспешно послать за ними, и почему Великий до сих пор молчит. Братья, а они были братьями, уже долгое время вспоминали, и не могли припомнить за собой проступка, который бы стал причиной того, что сам Великий обратил на них свое внимание. А в том, что они здесь из-за проступка, сомневаться не приходилось. Уж очень грозен был вид у старца. Гневлив был его взор. И блеклые проницательные глаза смотрели, как казалось, в самую душу каждого. Но боги, почему же он все-таки послал за ними? И почему он смотрит на них так, будто братья, по меньшей мере, опорожнялись на могилах предков?
В который раз смерив их взглядом, волхв, наконец, хмуро молвил. Но речи его не внесли ясности.
— Еще только раннее утро, Геймунд. Отчего от тебя уже разит медом?
Тот, кого звали Геймундом, честно вытаращил глаза. От половины мужчин в деревне с самого утра начинало разить медом, и это не считалось предосудительным. Что до него, Геймунда, то сапожникам сами боги велели быть навеселе. Отчего же гневается Волхв?
— А ты, Гукимир! Или мало тебе Сиггрид, твоей невесты? Зачем забираешься ты в дома честных нордов? Боги даровали тебе силу быка не для того, чтобы квасить носы оскорбленных мужей!
Великий умолк, гневно раздувая ноздри. Братья перетаптывались на месте, недоуменно переглядываясь. Если старец вызвал их только за тем, чтобы накричать из-за мелких грешков, то они впустую потратили целое рабочее утро.
— Вижу, что вы, недостойные, не понимаете, о чем я говорю. Но вам придется понять и принять: отныне ты, Геймунд, оставишь пьянство, а ты, Гукимир, не тронешь ни одной женщины, кроме жены. И горе тому из вас, кто, выйдя за порог моего дома, нарушит этот запрет!
Норды спали с лица. Гукимир, который был моложе, все же не сдержался.
— Великий Волхв, ты выделил нас среди многих таких же! Каждый второй в округе пьет мед и эль, и каждый пятый — волочится за женами! Отчего ты остаешься равнодушен к проступкам других и ругаешь только нас?
Старик поднял голову и впервые без осуждения взглянул в глаза юноши.
— Вы должны быть достойны. Пусть ваши помыслы будут чисты, а руки — не дрожат от пьянства! Идите, — он резко выбросил руку в сторону двери. — И ждите знака. Скоро. Боги да укажут вам путь!
* * *
Узкая тропа сбегала вниз так резко, что иной раз приходилось придерживаться за нависавшие над ней ветлы, чтобы не оскользнуться. Братья спускались к деревне в смятенных чувствах. Волхв никогда ни за кем не посылал без причины. Но что за резон был вызвать их? Что намеревался он сказать им, и не сказал?
Против обыкновения, они не разговаривали друг с другом, каждый будучи погружен в свои мысли. И даже доверху нагруженных два воза бродячих торговцев у входа в деревню не вызвали, как ранее, желания подойти поближе и полюбоваться привозными диковинками. Лишь Гукимир, остановившись, придержал брата за рукав. Опершись на его плечо, он стащил меховой сапог и принялся ожесточенно вытряхивать набившийся в него сор. Именно поэтому братья поневоле смогли услышать россказни говорливого торговца Ирвига Вульфа, с видом пророка вещавшего с передка своей телеги.
— Весь Анвил гудит! Часовня Дибеллы, нашей прекрасной покровительницы любви и красоты, была осквернена! Проклятые нечестивцы незамеченными пробрались внутрь и жестоко расправились со всеми служителями богини! Вся часовня была залита кровью! Осквернен был даже алтарь — говорят, на нем был убит один из служителей! Жители Анвила в ужасе!
Гукимир вытряс сапог и взялся натягивать его, не развязав шнуровки. Его брат терпеливо ждал, вслушиваясь в излишне торжественные и драматичные речи заезжего торговца.
— Но это еще не все, о достойные норды! В тот же день явился в Анвил никому не известный старец. Речи его смутили Анвил больше ужасного нападения! Он вещает о конце света! О возрождении господства айлейдов и тьме, в которую вскоре погрузится наш мир! Если только боги не допустят восстать из мертвых герою, чье имя до сих пор чтят не только в Скайриме, а и во всем Тамриэле! Пусть восстанет Святой Крестоносец и спасет нашу землю от великого зла!
Голос вещуна сорвался. Пока торговец кашлял, а обступившие его жители деревни негромко гудели об услышанном, Гукимир, наконец, натянул сапог и, чуть прихрамывая, вслед за братом поспешил к их общему дому.
...Спустя совсем короткое время, братья покинули свою хижину. Каждый нес за плечами по большому вещевому мешку. Выйдя на околицу, они в последний раз остановились, оглянувшись на деревню.
От крайнего дома отделилась высокая фигура и направилась в их сторону. Младший узнал ее задолго до того, как она подошла ближе.
— Ты уходишь, Гукимир? Почему ты бросаешь меня?
Медные волосы Сиггрид были заплетены в толстую косу. В больших синих глазах застыла обида.
— Я следила за тобой с самого утра. Я знаю, что вы были у волхва. Что он сказал вам такого, что ты покидаешь меня?
Геймунд сделал несколько десятков шагов по знакомой дороге и, остановившись, стал ждать. Гукимир присоединился к нему довольно скоро. Вдвоем они молча продолжили свой путь. Только когда поворот дороги скрыл от них последние дома и одинокую фигурку, взгляд которой они чувствовали спинами, Гукимир позволил себе вздохнуть.
— Ты сказал ей?
— Сказал, — младший подавил еще один вздох. — Не думалось мне, что так тяжело будет прощаться с Сиггрид. Я всерьез никогда не думал жениться на ней, но... Брат, а что, если мы ошибаемся? Что, если это простая сплетня, а вовсе никакое не знамение?
Геймунд ответил не сразу. Они успели прошагать не одну сотню шагов, и Гукимир, погруженный в свои мысли, уже давно забыл о своем вопросе, когда старший, наконец, ответил. Но должной твердости не было в его словах.
— Я этого не знаю. Не знаешь и ты. Но если Волхв не ошибся, значит, пришествие Святого Крестоносца — и есть то самое знамение, которого мы должны были ждать. Боги не оставят нас и пошлют Тамриэлю нового героя. Но один не сможет противостоять темной силе айлейдских королей, кто бы он ни был. Мы будем с ним на великой битве. Пророк Анвила укажет нам путь. А если нет... мы сами найдем его.
— Если только это не очередная байка вруна-Вульфа, — едва слышно пробормотал Гукимир, поправляя злополучный сапог и ускоряя шаг, чтобы не отставать от старшего брата. День уже подходил к середине, а до соседней деревни к югу оставался целый переход пути...
