... Тяжелая дверь Зазальма поддалась сразу, как только его рука прикоснулась к запорному кольцу — его здесь ждали. Исмар ощутил, что легкий холодок, который он нес в груди от самого портала до этой ничем не примечательной двери, спрятанной среди старых руин, разрастается и обволакивает его внутренности. Ему было очень страшно. То, что он видел, уже побывав за этой дверью, могло внушать только ужас. Как и то, что он собирался сделать. То, чего он не мог не сделать. Хотя бы потому, что обещал. Обещал вернуться сюда. А тверже слова сыновей Скайрима были только камни гор, среди которых обитал этот народ.
С замирающим сердцем Исмар шагнул в темный провал. И тяжелая магическая дверь захлопнулась за его сжавшейся спиной.
... Норд прошел по едва освещенному коридору, в котором нельзя было заблудиться, даже цари здесь кромешная тьма. Комната помощницы колдуньи была пустой. Исмар миновал покои самой колдуньи и оказался в большом арочном зале. Ничего не изменилось с тех пор, когда он был здесь в последний раз. Все те же столы с расчлененными телами будущих зомби, пузырьки со снадобьями и кровью, разложенные по порядку страшные инструменты. Твердо вжимая ноги в пол, норд миновал эти своды и приблизился к клеткам. Все те же люди сидели в них, и в лица этих обреченных было страшно смотреть.
Волшебница нашлась у самой дальней клетки, где за решеткой вжалась в угол долговязая женщина. Даже в полумраке видно было выражение ее глаз — в них плескался тупой бесконечный ужас. Помощница волшебницы стояла рядом и водила пером по пергаменту. Релмина уже заносила руку, когда звук человеческих шагов заставил ее резко обернуться.
— Во имя пяти элементов... я не надеялась увидеть тебя снова, мой лорд!
Исмар опустил глаза. Релмина Вереним, забыв про свой эксперимент, подошла поближе. Ее тонкая, почти невесомая рука темной эльфийки легла на мощное предплечье сына Скайрима и пробежала по шее вверх, приподнимая его голову за подбородок.
— Воистину ты заставил меня удивиться по-настоящему. Ты... действительно решился сделать то, что обещал? Или ты здесь по другой причине?
— Я бы пришел раньше, но меня задержали дела, — оскорбившись на недоверие в ее тоне, бросил Исмар, понимая, что, возможно разговаривает на равных с этой женщиной в последний раз. — Я должен был все уладить перед тем, как вернуться. Теперь я здесь. Я выполнил твое условие. Выполни и ты мое.
Волшебница покачала головой.
— Наше соглашение будет бессмысленным пока ты — правитель Островов. Ты можешь приказывать мне...
— Как только мы... заключим соглашение, я перестану быть правителем. Это уже оговорено с дворецким прежнего лорда. Если я не вернусь сегодня до заката. Он будет лучшим Шеогоратом, чем я.
Релмина убрала руку. Глаза ее, все еще изумленно-недоверчивые, приобрели иное, хищное выражение. Жестом она приказала ему следовать за собой. Жертвы из-за решеток взирали на Исмара со смесью недоверия и дикой надежды. В их глазах он был безумцем.
Он проследовал за эльфийкой до самой айлейдской колонны посреди зала. По бокам этой колонны были высечены непонятные глазу норда письмена.
— Я не доверяю бумаге, — усмехнулась волшебница в ответ на его удивленный взгляд. Это — плита древних айлейдов. Я называю ее плита Соглашений. Каждое соглашение высекается на ее гранях нестираемыми письменами. Мы по очереди приложим ладони и скажем о своих обязательствах. Не бойся, — ее рука коснулась одной из строк. — Даже ладонь Шеогората... прежнего лорда Шеогората касалась этого камня. Итак?
— А если кто-то из нас нарушит соглашение после того, как коснется плиты?
— Никто из нас не сможет нарушить это соглашение после того, как коснется плиты, мой лорд.
Исмар поморщился.
— Не называй меня так. Я не по своей воле принял этот титул.
— Тебе недолго осталось в нем прибывать, блистательный лорд. Наслаждайся последними мгновениями.
В ее голосе была угроза. Исмар явственно ее ощутил. Но назад пути у него не было. Вознеся мгновенную мысленную молитву северным богам и помянув Акатоша, норд шагнул вперед и положил ладонь на шершавую поверхность каменной плиты.
— Я, Исмар из Скайрима, герцог Мании и Дементии, лорд Шеогорат, — тихо и четко заговорил он, — перед именем своей души и предков исполняю данное мной слово подчиниться волшебнице Релмине Вереним, и помогать ей во всех ее исследованиях, чем бы это ни кончилось для меня в обмен на жизни и свободу тех, кто сидит сейчас в ее клетках.
Он ощутил легкий укол. Но не успел убрать руку, потом что ее накрыла ладонь эльфийки.
— Я, Релмина Вереним, придворный маг лорда Шеогората, обязуюсь отпустить всех своих подопытных из человеческих и человекоподобных рас в обмен на плоть и свободу Исмара из Скайрима, — улыбка не сходила с ее уст.
Двойной болезненный укол будто длинной иглой пронзил их ладони, а затем Релмина убрала руку. Исмар последовал ее примеру, растирая онемевшую кисть.
— Идем за мной, подопытный. И помни о своем обещании.
— Я помню.
В онемевшую руку стала возвращаться чувствительность. Все время по пути к клеткам Исмар потихоньку сжимал и разжимал пальцы, стараясь думать о руке. Только о ней. Мысли о своем будущем он упорно гнал прочь.
Они нашли помощницу Релмины на том же месте, где и оставили ее. Девушка бесстрастно смотрела сквозь решетку. Волшебница хлопнула в ладоши, привлекая всеобщее внимание. Впрочем, все глаза и так были обращены на нее. Обращены со страхом.
— Слушайте сюда, куски плоти. Это — герцог Мании и Дементии, лорд Шеогорат, остановивший Серый марш, чтобы вы могли влачить и дальше свое жалкое существование. Но не спешите проклинать его за это. Когда-то когда он еще не был лордом, он дал слово вернуться сюда и освободить вас всех. Взамен на собственную свободу. А теперь выметайтесь отсюда, мясо, и славьте своего лорда!
По мановению ее руки все решетки опустились. Обезумевшие жертвы с гортанными возгласами повалили наружу. Спустя мгновение в темнице начался настоящий переполох, что очень не понравилось волшебнице. Она что-то бросила сквозь зубы, щелкнув пальцами. Все как один ее бывшие подопытные исчезли.
— Они все появились возле входа в мою обитель. Теперь разбегаются кто куда, визжа, как свиньи. Если это то, за что ты отдал власть и свободу, можешь быть доволен, норд.
Исмар молчал.
— Раздевайся, подопытный. Одежда тебе больше не понадобится. И отдай свой меч. Он не понадобится тем более.
Норд повиновался. Он стянул с себя мантию странствующего монаха, которую одел в свой последний путь в память о начале, когда у него не было другой одежды, кроме этой мантии. Развязал шнуровку плетеных сандалий, расстегнул пояс с мечом. Чуть помедлив, снял кольцо возмездия, отражавшее урон, наносимый его врагами. Спустя мгновение к общей груде вещей присоединился его амулет Талоса на тонкой металлической цепи — подарок давно ушедшего дяди, заменившего отца. Он уже ничто. Просто кусок плоти. Мяса. А у мяса не может быть никаких ценностей.
— Унеси это.
Дождавшись, пока ее помощница удалится, Релмина медленно, с явным наслаждением провела взглядом по его телу. Словно примериваясь, где сделать первый надрез.
— Заходи в клетку, Исмар. Сегодня я ничего не буду делать с тобой. Но будь готов на завтра. У меня давно была теория, которую я бы хотела проверить, и такой помощник как ты, мне более чем кстати.
Она повернулась, чтобы уйти. Норд вошел в клетку и, присев возле решетки, прикрыл дверь. Нет ничего странного в том, что она не запирает его. Он сам сюда пришел. И ему уже отсюда хода нет.
