Там вдали,за рекой

Страна несбывшихся надежд, или тайна государева автографа

"...И, милостивый государь, как мы, армеуты, о гвардейцах не судим— мол, парадоны, потешные— но есть, есть от гвардейцев великая польза Отечеству. Вот, — устроили прошлому Его Императорскому Величеству Николаю Второму Александровичу апоплексический удар-с, да и к лучшему...Как изволите говорить— жалко? Да уж, конечно, по человечески жалко...а всё же нет, надо было Ему врезать, ой надо...За что? Да хоть за одну Высочайшую резолюцию! После которой меня иначе, как Семёновым -Индийским и не зовут-с..."

Старый капитан— типичный закаспиец, седой как лунь, с особенным офицерским загаром— когда лицо и кисти рук черны, а шея и от запястий-белые, со шрамами "пендинки" — как след от картечи— на обветренных щеках— сидел на лавочке на тихой, пыльной улочке Николаевска-Восточного — обычной улице русского гарнизонного города в Туркестане...Читатель, бывший в Верном, Чарджуе или Красноводске— легко может представить себе ровный ряд беленых домиков в тени пирамидальных тополей, журчащий арык, за дощатым забором— мальвы, беленькие занавески , самоварчик закипает...Вдали — там, где солнце уже склоняется к вершинам Гиндукуша— заунывный стон муэдзина с голубого минарета "святой могилы" перекрывается дребезжащим звоном колокола гарнизонного собора...

"Да-с, так вот, я-то, милостивый государь, тверской, из Осташкова. Доводилось ли бывать? А городок наш мал, да знаменит. Родом от туда наш земляк-тверичанин, Афанасий Никитин, тот, который за три моря хаживал. Не читывали его книгу-с? А я как прочел в детстве, так и заболел просто...всю гимназическую библиотеку перечитал, батюшку— титулярного советника по акцизу— на "Вокруг света" да на "Всемирный следопыт" просто разорил...И всё за Индию! Уж так про неё знать хотелось...и так я это явственно себе представлял, будто самолично под каждой пальмой посидел, и каждого слона за ...гм, гм...за хобот подержал...А "англичанку" противную, которая бедных сипаев из пушек расстреливала, возненавидел хуже латыни...Ну, батюшка после гимназии меня к себе желал определить , по акцизному ведомству...А я -шалишь! Да и в юнкерское подал, главным образом потому, что там платы за обучение не взимали...Окончил по первому разряду— и мог себе выбирать полк. Выбрал— к изумлению однокашников— 14-тый Туркестанский отдельный стрелковый батальон. И не в домёк им было, что стоял сей батальон в Термезе— на пороге моей мечты...

Ну, скоро ли сказка сказывается, а прибыл я в штаб...Начальство меня в адъютанты было определить надумало...ан нет, подал рапорт, и загремел я к самой Реке...

Заставу определили мне у переправы , да что за застава...пяток казаков-семиреченцев, урядник, персюк-драгоманишка, да я...Офицер там был и вовсе излишен, но— как быть— форпост Империи! Так что стал я жить-поживать...ночью комаров да москитов давишь, днём мух...И ночью спишь, и днём -тоже спишь...Одна радость— рыбалка там знатная. Да вот и охота ещё...тигра я там в тугаях промыслил из карамультука — вот не поверите, настоящего людоеда! Даром что старый да облезлый, они— тигры, так и людоедами и становятся, постареет, не может нормальную дичину достать, так и жрет себе туземцев...ага. Да. Так спал я себе, а пока на боку лёжа, всё об Индии мечтал— мечта возьми, да мало что и не сбылась.

Дело было так. Ранним утречком слышу вдруг— сполох! Выскакиваю на заставский двор— мать чесна, вся Аму-Дарья , матушка, черным-черна— плоты, да каики, да паромы— плывут! А дело-то при Кушке ещё у нас в Закаспии куда как помнили! Эх, думаю, вот тебе, Семёнов, и карачун. Но чтож поделаешь, помирать-не в помирушки играть. Дело служивое. Крикнул заставе в ружье, казара моя за дувалом уж затворами щёлкает— да много ли пятью винтовками навоюешь...

Тут, правда, подмога подоспела— с таможни целый губернский секретарь Верещагин подбежал. Хороший дядька был, царствие ему...пил бы поменьше, да меня бы не спаивал— цены ему не было бы...погиб через три года. Это когда Кара-Абдулла по реке уйти хотел, и все свое добро на баркас погрузил— так Верещагин баркас у него и угнал. Не знал только, что наши моряки со Среднеазиатской флотилии на реке "Рыбки" поставили. Ему кричат— "Верещагин, уходи с баркаса!", а он, небога, глуховат был...от того, что всё динамитом баловался...так и утоп...

Да. Сидим , ждем, как нас афганцы в ножи возьмут. Отчего же на конь да не ушли, говорите? Как же можно! Вы что! Граница. Одно слово...

Да. Так вдруг мой урядник— и говорит, мол,вашбродь, а это вроде как не афганские солдатики— да я уж и сам вижу. На плотах — хурда-мурда, бабы и детишки, бабаи бородами трясут...мужиков совсем мало...Пошел на берег. Разбираться! Оказалось, не войско это , а целый народ— хазарейцы. Не изволите знать? Так это вроде наших жидов. Их периодически афганцы того-с...вот они от погромов и бегут. Да на наш берег...Что делать? Люди все ж таки. Разрешил им временно на нашем берегу лагерь разбить, спасайтесь мол...Отписал в штаб эстафет.

А пока суть да дело— обжились мои беженцы в момент, халуп каких-то понастроили, враз и огородишки засадили...И торговлишка какая-никакая пошла. Бабаи на корточках сидят, суд да управу держат...Я,грешным делом, их и налогом обложил, по два таньга с дыма...а как же? На нужды просвещения да здравоохранения...Здравоохранял их как представитель статской власти таможенник Верещагин, в качестве профилактики от холеры тутовой водкой пользуя, просвещал он же, рассказывая о Белом Царе да о России-матушке...понимали, конечно! Как не понять, кулак у покойника здоровёхонек был...

И всё шло бы чередом, да пришла из штаба бумага...ага, вы уж поняли. Ничего доброго от туда придти не может и в принципе. Вот, тридцать лет в строю, а понять не могу, какой шайтан эти штабы выдумал? На погибель нам, грешным, не иначе как Божьим попущением...Да. В бумаге штаб отписывал, что с английским правительством у нас-де , договор, чтобы во внутренние дела Афганистана не мешаться, а потому выгнать хазарейцев назад в тот же час...

С горечью на душе пошел на площадь. Собрался народ, темнее тучи меня выслушал...Да как один вдруг выскочит, да как из за пояса бичак выдернет, да как завопит дурниной...ну, думаю, сейчас точно зарежет! Однако, вижу, мои беженцы тоже завопили, мигом свои манатки свернули— да за Реку...как не бывало! Мне драгоман тут и пояснил— мол, говорят, что ежели жизни у них здесь нет, так умрем все вместе— но пусть каждый по афганцу с собою захватит...и поплыли. Умирать в бою! Вот азияты-с...

Что делать? Гляжу, на той стороне афганская таможня дымом пошла...а сердаров там было-то с гулькин...гм,гм...нос...Да и вообще. Это же север! Тут узбеки живут, сродни нашим из Бухарского ханства, а пуштунов— горсть...И пришла мне МЫСЛЬ...

Ну вот смотрите— в шестидесяти верстах Мазари-Шериф, там гарнизон да главный на севере арсенал...Солдатиков англичане дрючат, да только им афганский эмир уж три года жалование не платил...так что боеспособность та еще! А за Мазари-Шерифом— Хайберский проход, а уж там....Индия! Да индийцы, которые спят и видят, как бы белых аглицких сахибов— к ногтю-с...

И-е-е-е-еххх! Поднял я казачков, и вступил на сопредельную территорию...ну, нагнал хазарейцев, навел порядок, старших поставил, и ночью...Ударили! Да еще раз! И через три дни на стенах Мазари-Шерифа длинноволосые, как прости Господи, поповские — афганские головы уж на кольях торчали...Ну , азия-с...

Ту послал я казака на телеграф, за Реку, с депешей— "Припадая к стопам Вашего Императорского Величества зпт приношу к оным Мазари-Шериф тчк Прошу разрешения принести к Вашим Августейшим стопам также и Индию тчк Подпоручик Семёнов-Двенадцатый" Ага.

Через пять дней— гляжу -пыль,пыль,пыль, от шагающих сапог...Идут наши, туркестанцы! Впереди— казаки, потом конная ракетная батарея, потом "крупа" валом валит...И вызывают меня в штаб. Генерал Кауфман-Туркестанский мне руку жмёт, и телеграмму протягивает— "На Вашем прошении Его Императорское Величество Собственноручно начертать Соизволил-"В.М. Пр. Мр. Шр". С подлинным верно, Императорского Двора Министр граф Фредерикс".

Тут то мне Кауфман и объяснил— мол, В.М.— это " Знак ордена Св. равноапостольского князь Владимира, с Мечами"— за взятие крепости достойная награда. а остальное— Принять Мазари-Шериф. А про Индию— ничего-с...так что поход отменяется!

Э-хе-хе...

Да. Спасибо Кауфману. Умнейший был человек. Именно благодаря ему мы здесь, в Николаевске-Восточном, бывом Мазари-Шерифе, и сидим ...Почему именно благодаря Кауфману? Потому что читать умел.

У нас ведь с англичанами договор был, так что царь-то батюшка чего написать то изволил-"Военному Министру. Принять меры. Штрафная рота". Последнее— мне в награждение-с...От монарха православного христолюбивому воину. Ага. Отбыл два годика-с...а Шериф— наш! Поскольку, как государь Император Николай Павлович говорить изволил— "Где хоть раз Российский флаг поднят, там ..." ну Вы помните историю с Невельским...Но Николай Вторый, прости его Господи— пожиже был...

Да . Правильно его гвардейцы табакеркой...А то бы я, как Александр Филиппович, до Ганга бы дошёл! Какой говорите, Александр Филиппович? Да Македонский!!!!"