Маковая роса

Моя история началась год назад, в сентябре, одним чудесным воскресным утром. Я прогуливалась по парку кампуса, и ничто не предвещало потрясений. Щебетали птички, радуясь последнему теплу, деревья щеголяли яркими нарядами, на душе было легко и спокойно, когда за моей спиной послышался топот копыт. Ну, топот и топот, в конце-то концов. Проезд гужевому транспорту в парке не запрещен. Поэтому оглянулась я только тогда, когда мужской голос уже почти над самым ухом произнес:

— Девушка, доброе утро! Прошу прощения, вы не могли бы мне по...

Я обернулась, подняла глаза и поняла, что мое душевное спокойствие громко щелкнуло ластами и отправилось в одиночное плавание. На меня смотрел и ослепительно улыбался обаятельный брюнет с голубыми глазами. На вид он был моим ровесником. Светлый костюм для верховой езды оттенял его загар и сообщал, что его хозяин не бедствует. Когда молодой человек встретился со мной взглядом, то замолк на полуслове.

— А, ну и бог с ним! — неожиданно закончил он и спешился. — Меня зовут Алекс Грейт. Разрешите составить вам компанию?

Вот так, в прямом смысле этого слова, на белом коне, в мою жизнь ворвался Прекрасный Принц.

Я не сильно ошиблась в возрасте Алекса. Он был всего на год старше меня и учился на выпускном курсе факультета бизнеса. После получения диплома он планировал вернуться домой, на родительскую фирму. Мой новый знакомый увлекался поло, плаваньем, любил читать и играть в бридж. Мама Алекса умерла несколько лет назад от рака. Всё это я узнала на той первой совместной прогулке, которая закончилась приглашением увидеться снова. Нужно ли говорить, что я ответила согласием?

Мы начали встречаться. Прошло почти два месяца, прежде чем я поняла, что со стороны Алекса это не просто дружба. Ухаживания моего Принца были ненавязчивыми: приглашение на ужин или концерт, воскресные робберы в местном бридж-клубе, мимолетные касания, почтительные поцелуи руки...

Наверное, мне пора сделать отступление и представиться. Меня зовут Амелия. Амелия Хамбл. Этот год обучения для меня тоже был последним, но заканчивала я отделение дизайна. Что я могу сказать о себе? Я себе нравлюсь. Не сказать, что я Красавица Писанная, но смотреть без слез можно. Учеба мне давалась легко, свободного времени имелось предостаточно, и тратила я его на йогу, рисование, книги и кино. Для активной общественной жизни я была слишком нелюдима. Впрочем, это не помешало мне успешно расстаться с девственностью еще на втором курсе. Я не была в восторге от первого опыта, но понимала, что мужчинам это нужно, поэтому морально была готова к "взрослой" стороне отношений. Сначала я была рада такому размеренному ходу событий. Хотя даже на мой неискушенный взгляд первый поцелуй через два месяца знакомства — это как-то слишком старомодно. Но таким вот оказался мой Алекс.

Возможно, со стороны наш роман развивался со скоростью улитки, но к Рождеству я неожиданно осознала, что крепко увязла в сетях своего неспешного кавалера. Он стал настолько неотъемлемой частью моей жизни, что одна мысль о том, что новогодние каникулы пройдут без Алекса, вызывала во мне панику. Я, путаясь и краснея, пригласила моего Принца погостить к своим родителям. И — о, чудо! — он согласился. Что говорить, мои родители были в восторге. Безупречные манеры, учтивость, обаяние, эрудиция — все это произвело на моего папу дантиста и маму преподавателя колледжа неизгладимое впечатление. Перед нашим отъездом в университет папа сказал, что если я упущу такого замечательного молодого человека, он будет во мне разочарован. Если бы он знал, насколько я разделяла его чаяния! Я влюбилась, окунувшись с головой в это новое для меня чувство.

Однако с нашим возвращением в кампус ничего не изменилось — наши отношения по-прежнему оставались почти платоническими. Если не считать поцелуев. Жарких, безумных прощальных поцелуев. А как их можно не считать?! Как их можно не считать, если после них я ходила как пьяная еще целый час, и всю ночь меня преследовали эротические сновидения? К концу марта я осознала на своей шкуре, что чувствует мартовская кошка. Жажда его прикосновений доводила меня до исступления, но мои поползновения на нечто более... глубокое неизбежно встречали деликатный, но твердый отказ. Я могла бы его понять, если бы я мне в живот не упиралось несомненное доказательство того, что он испытывает примерно то же. Тогда я решилась на разговор:

— Алекс, я схожу с ума! Неужели ты меня совсем-совсем не хочешь? — спросила я его в конце одного такого свидания.

Он хмыкнул, взял мою ладонь и положил на то самое место, которое выдавало его желания. Алекс провел моей ладонью вверх-вниз по крепкому стволу своего эрегированного члена, от наслаждения откинул голову и тихо застонал.

— У тебя есть какие-то сомнения? — спросил он тихо.

— Есть, — честно призналась я, продолжая движения рукой без его подсказки. Его дыхание прервалось.

— Ами-и, — с каким-то отчаянием в голосе произнес он, — пожалуйста, остановись, иначе я сорвусь, и ничего не получится.

— Почему же обязательно не получится. Я думаю, у нас получится всё, — заверила я, потянувшись второй рукой к пуговке на его рубашке. Его губы потянулись к моим, рука накрыла грудь, и пальцы ощутимо сжали сосок. Теперь настала моя очередь стонать.

— Подожди, — прошептал Алекс мне в рот, — подожди. Дай мне минутку.

Я дала ему эту минутку, опустив руки. Он прижался лбом к моей голове, успокаиваясь.

— Амелия, — начал он, — маленькая моя... Ты даже не представляешь, насколько я тебя хочу. Для меня наши отношения очень серьезны. И именно поэтому я стараюсь держать себя на расстоянии. Потому что если я сорвусь, то не смогу остановиться. Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, — мое сердце перевернулось в груди от счастья. — Но не могу принять такое решение без одобрения отца, — мое сердце снова пропустило удар, теперь совершенно по другой причине. — Понимаешь, он у меня... очень строгий, даже жесткий человек. Надеюсь, ты согласишься поехать летом ко мне домой и сможешь понравиться папе, — произнес он, почти умоляя.

— Боже мой, еще больше двух месяцев! — это единственное, что огорчало меня на тот момент. Какая я была наивная!

Два месяца прошли как в тумане: подготовка диплома, экзамены, поцелуи Алекса, наши одуряющие объятия, после которых мы уже всё знали о телах друг друга. И отсутствие секса. И бессонные ночи, и холодный душ, и йога, йога, йога...

Наконец настал момент, когда наши конфедератки взлетели в воздух. Я надеялась познакомиться с отцом Алекса на вручении дипломов, но на звездный час своего сына он не приехал.

— У него важная сделка, — легко сказал Алекс и коснулся моих губ. Лично я не понимала, что может быть важнее сына, но когда мой Принц находился рядом, я забывала обо всем на свете, тем более — о претензиях в адрес его родителя.

Через несколько дней мы подъехали к воротам шикарного особняка. Тут у меня впервые закралось подозрение, что мой любимый что-то не договаривал о своем положении.

— Я очень, очень на тебя надеюсь, — шепнул он мне на ухо, прежде чем ворота открылись. Мы поднялись по ступенькам парадного крыльца и швейцар (мамочки мои!) открыл перед нами двери.

Обстановка с обманчивом стиле минимализма могла обмануть кого угодно, только не дизайнера. Наметанный взгляд выхватывал детали интерьера из эксклюзивных коллекций известных производителей. Я на какой-то момент выпала из реальности, когда услышала голос Алекса.

— Папа, это моя девушка, Амелия, я тебе о ней рассказывал. Ами, а это мой отец, Кристиан.

Я наконец перевела взгляд на владельца этого дизайнерского великолепия, и вдруг поняла очень простую вещь.

Если сын — Принц, то отец — кто?

Правильно.

Король.

Если бы не слова Алекса, я бы подумала, что Кристиан — его брат. На вид ему было лет тридцать пять, не больше. В том, что эти двое — родственники, сомневаться не приходилось. Одно лицо, одна масть, одна стать, какие-то неуловимые общие черты: посадка головы, привычка держать пальцы рук в шлевках брюк... Алекс был утонченной копией Кристиана. Или Кристиан — возмужавшей копией Алекса. Но, несмотря на явное сходство во внешности, различались они очень сильно. Алекс был мягким, обходительным, тогда как в его отце читалась жесткость, решительность и непримиримость.

Сейчас эта непримиримость была направлена на меня. Даже ПРОТИВ меня, если говорить точнее.

— Очень приятно, — проговорил он таким тоном и оглядел меня таким взглядом, что даже идиотке стало бы понятно, что это не так. И я почувствовала себя нелепой неудачницей, которой не дано оправдать надежд любимого мужчины.

— Взаимно, — я попыталась вложить в свою улыбку максимум очарования, но мои жалкие потуги успеха не имели. — У вас очень красивый дом.

— Спасибо, я знаю, — согласился Король, приглашая меня пройти.

На стенах холла в резных деревянных рамках висели фотографии, что-то смутно мне напоминавшие. В моем мозгу всплыли те же картинки, только с надписями — результат спецкурса по брендам.

— Это же "Легенды Токио", — недоуменно назвала я известную марку духов, глядя на чудесную ветвь цветущей сакуры на фоне рассветного неба. — А это "Рождественское чудо", — узнала я ветку омелы с красными ягодами на фоне заснеженного леса. — А это — "Сиреневое утро", — на фото среди зелени выделялось кружевное соцветие гиацинта.

Файлы в голове сошлись. Я перевела взгляд на Алекса.

— Так ты из тех самых Грейтов, которые Грейт и Ко? Повелитель парфюмерного мира? — вспомнилась мне фраза, вычитанная в одной из газет.

— Ну, зачем же так громко, — Алекс сделал вид, что смутился, а его отец хмыкнул.

— Вы не знали? — переспросил он.

— Нет, Алекс никогда не говорил об этом, — я сказала Принцу взглядом всё, что думаю о его выходке и умственных способностях.

— А откуда знаете названия?

— Моя специализация — рекламный дизайн, а ваши бренды в цветочной тематике считаются весьма успешной кампанией. Они узнаваемы и ассоциативны. А что еще требуется хорошей марке? А вот это я не знаю, — на фотографии были изображены алые лепестки с капельками росы.

— О, это еще никто не знает. Эти духи мы только запускаем. "Маковая роса".

— Какое-то неромантичное название, — вырвалось у меня, и я тут же пожалела о своих словах. Нашла кого учить маркетингу!

— Это как взглянуть, — возразил, посмеиваясь, Кристиан, Властелин Королевства ароматов. — Мак в сознании большинства людей связан с опиумом, тайными удовольствиями, миром грез. Волшебством, путь к которому связан со смертельным риском. С риском потерять всё, что есть. Разве это не романтично?

— Не знаю. Для меня наркотики — это, прежде всего, зло.

— А разве зло не может быть притягательно? — отец Алекса откровенно веселился.

— Нужно бороться с искушением, — убеждено заявила я. — В этом и состоит суть духовного роста.

Кристиан ответил мне лишь саркастическим взглядом.

— Алекс, проводи девушку в гостевую спальню и подходи в кабинет, нужно обсудить деловые вопросы. Ужин сегодня в семь, — это относилось ко мне. — Можно одеться по-домашнему, — милостиво позволил отец Алекса.

Развернулся и ушел.

А я осталась смотреть ему вслед, размышляя, что означает "одеться по-домашнему" в данном интерьере, и как часто здесь ужинать "по-домашнему" не позволяют.

И о том, что сзади Король выглядит не менее эффектно, чем спереди.

Алекс собственноручно (теперь я осознала, что это — великая честь) помог донести вещи до моих апартаментов. По-другому назвать хоромы, временно переданные в мое пользование, язык не поворачивался.

— Устраивайся, — улыбнулся мой Принц. — Я забегу чуть позже.

Видимо, на моем лице было написано, насколько я расстроена, поэтому Алекс добавил:

— Ами-и, не переживай. Отец всегда такой. Дипломатия вообще не его конек. Он прямолинеен, как рельса. Не бери в голову, всё устроится, я люблю тебя! — он поцеловал меня в кончик носа и вышел, прикрыв за собой дверь.

Я не разделяла его оптимизм, но это не повод для того, чтобы игнорировать новое место жительства.

В моем распоряжении имелась небольшая гостиная (у меня есть СОБСТВЕННАЯ гостиная!), спальня и санузел с душевой кабинкой, до отказа набитой всевозможной парфюмерией: шампуни, гели для душа, мыло, скрабы, молочко для тела...

Какое-то время я осматривалась, потом занялась размещением в шкафу своего нехитрого скарба. Интересно, самое нарядное моё платье здесь за халат сойдет? Впрочем, я всё равно в игре. Алекс мог и предупредить по поводу одежды, если это так важно. Теперь пусть сам и расхлебывает. Я бросила в мешок для грязного белья то, в чем была одета в дороге, и пошла в душ.

Душ с дороги — это счастье. Я перенюхала, а потом и перепробовала все имеющиеся в наличие баночки-скляночки, и волосы мои от разного рода масок-бальзамов оздоровились, наверное, на пару месяцев вперед. Занимаясь приятными девчоночьими глупостями, я сама не заметила, как успокоилась. Пора выбираться, решила я наконец, а не то сейчас покроюсь чешуей и отращу хвост. Потянулась к дверце...

В дверном проеме ванной комнаты, прислонившись к косяку, стоял Кристиан. Взгляд его потемневших глаз ощупывал каждый сантиметр моего тела.

Честно говоря, от неожиданности я даже прикрыться не подумала. Так и застыла, как была.

Видимо, удовлетворившись немой сценой, он ухмыльнулся и покинул мои покои.

И что это было, разрешите поинтересоваться?

Папаша решил проверить качество невесты? Он бы, блин, на зуб еще попробовал — настоящая или фальшивка?

И где Алекс, черт бы его побрал?!

Разум негодовал.

Душа была доверху заполнена стыдом и смущением.

А внизу живота что-то сладко сжималось...

Алекс появился где-то через час.

— Почему ты так долго? — обиженно спросила я.

— Я подумал, что тебе нужно отдохнуть, — ответил мой довольный Принц. — Отец купил нового жеребца, удивительное животное! Тебе нужно будет с ним познакомиться! — с энтузиазмом выпалил Алекс.

Спасибо, с одним жеребцом я сегодня уже познакомилась. Удивительное животное!

Я решила не рассказывать о неприятной сцене. Последнее, что мне сейчас было нужно — встревать между отцом и сыном. Думаю, Кристиан тоже не будет делиться впечатлениями.

Алекс успокоил меня, что одеться по-домашнему — это хоть в джинсы и футболку, главное, чтобы мне было удобно. Но лично он бы хотел, чтобы я надела вот эту блузку и вот эту юбку. Я, конечно, не обязана, но ему они очень нравятся.

На мой взгляд, по степени откровенности выбранный наряд лучше подошел бы для дискотеки, чем для семейного ужина. Коротенькая расклешенная юбочка открывала ноги (благо, они были стройными и загорелыми), а полупрозрачная блузка мало что прятала выше. Я сказала, что в такой одежде мне будет неловко перед его отцом.

— Я же не для отца прошу их надеть, — Алекс изобразил Обиженного Зайку.

— Можно подумать, он из-за этого не будет на меня смотреть, — возразила я.

— Да пусть хоть засмотрится! Ами, маленькая, пожалуйста!