На руинах Эдема (полный файл)

Лис Баюн

На руинах Эдема

Слоган:

Это ад на обломках иллюзий...

Аннотация

Привычный мир уничтожен чередой катастроф, а на его обломках уже разворачивается новая война. Технобоги — пришельцы, желающие стереть с лица земли последних людей, не знающие пощады, не имеющие слабостей. Они Кара Небес, они сметут все на своем пути, и надежды, кажется, не осталось...

Но появляются воины, способные дать отпор захватчикам. Они выигрывают сражение за сражением, надежно храня свои тайны. Кто они? Кем посланы? И не принесут ли еще большее зло?

А если ты простая девчонка, разменная монета в божьих войнах... Что ты сможешь сделать, когда от твоего эдема останутся лишь руины?

Посвящаю этот роман всем, кто делал мне больно.

Спасибо за то, что научили быть сильнее.

Предисловие

Пустой мир... Безжизненные руины некогда оживленных городов. Небоскребы, напоминающие поверженных динозавров. Серая пыль, что замела все вокруг. На тусклом небе чадит красноватое солнце — не тот золотистый теплый шар, что знаем мы, нет. Беспощадная кровавая звезда, чьи гибельные лучи обжигают кожу, словно капли кислоты. Всего несколько столетий назад тут царила беспощадная ядерная зима... Теперь пришло время пустыни.

Здесь не увидишь ни чахлой травинки между камней, ни мухи, ползающей по нагретому за день бетону. Тишь и спокойствие на этой Земле. Впрочем, жизнь все же есть. Как всегда, каким-то необъяснимым чудом ей удалось сохраниться в этих владениях Госпожи Смерти. Изредка в окнах без стекол мелькают темные фигуры — словно насекомые, копошащиеся в пустых глазницах трупа. Но это лишь редкие смельчаки, что отваживаются подниматься на поверхность. Настоящая жизнь теплится под обломками разрушенного Эдема — слабый огонь, тлеющий под удушающим слоем золы и пепла.

После катастроф, что одна за другой обрушивались на истерзанную землю, уцелели немногие. Жалкая горстка людей, крысы, да твари, порожденные радиацией. И те, и другие, и третьи очень быстро усвоили правило нового мира: убивай, если хочешь жить. Бывшие хозяева планеты охотились на крыс, грызуны отвечали им тем же. А мутанты не брезговали никем.

Лишь немногие сохранили воспоминания о таких вещах, как "человечность", "честность" и "любовь". Здесь родители не доверяли собственным детям, а брат был способен прикончить брата ради лишнего куска пищи.

И все же люди — если тех жестоких озлобленных зверенышей, таившихся в подземельях, можно так назвать — выжили. Выжили в аду, на пепелище некогда райских кущ, ценой миллионов трупов более слабых соплеменников.

И как только в их окостеневших душах затеплилась надежда, подавляемая не одно столетие: надежда на то, что все может стать прежним... Тогда пришли Они. Кара небесная или Стервятники, прилетевшие на побоище за поживой. Они называли себя Богами. Вот только в поклонении смертных не нуждались. Когда люди поверили, что сумеют отстроить Эдем заново, для них начался следующий круг ада.

Пришельцы не жалели почти никого, только немногим, кто мог им как-то пригодиться, сохраняли жизнь. Они хотели стать хозяевами на полупустой планете, а отребье, ползающее под землей, им в этом мешало. Надо сказать, их желание практически исполнилось. Те, кого земляне нарекли "Технобоги", почти захватили мир... и почти уничтожили его бывших владельцев.

Однако в этом Хаосе нашлись те, кто помнил, что значит быть человеком. Те, кто оказались готовы бороться. Гонцы свободного неба — мужчины и женщины, которых вели законы милосердия, а не жестокость "волчьего" времени. Они боролись в меру своих сил: боролись с Технобогами, боролись за идеалы минувших веков. Этим партизанам удавалось многое, но все же они являлись простыми смертными и не могли противостоять невероятной мощи пришельцев.

И когда даже самые крепкие духом начали готовиться к смерти; когда вера в Спасение оказалась почти утеряна... Тогда истинные Боги сжалились над Людьми... Или сыграли с ними еще более жестокую шутку.

Часть первая. Гнев божий.

Вот вам лишнее доказательство того, как жестоки боги. От них нет спасения ни во сне, ни в безумии, ибо они властны даже над нашими грезами. Более того, именно тогда они обретают над нами наибольшую власть. Спастись от их могущества (если это вообще возможно) удается только тому, кто ведет трезвый образ жизни, всегда сохраняет ясный ум, постоянно трудится. Такой человек не слушает музыки, не смотрит слишком пристально ни на землю, ни на небеса и (это в первую очередь) никогда ни к кому не испытывает ни любви, ни привязанности.

К. С. Льюис "Пока мы лиц не обрели".

Глава 1

Ты снимаешь вечернее платье, стоя лицом к стене,

и я вижу свежие шрамы на гладкой, как бархат спине...

Наутилус Помпилиус "Крылья"

Словно ангел, легкий и неземной, она летела над грудами ржавого мусора, почти не касаясь их босыми ногами. Настолько прекрасная, что даже наше жестокое солнце, казалось, смилостивилось и не обжигало девушку. Только лицо ее, искаженное страхом загнанного зверя, разрушало мистическую картину, порожденную моей фантазией.

За невероятным ангелом, в волосах которого запутались закатные лучи, велась самая настоящая охота. Я наблюдала за ней из укрытия, в которое еле успела заползти, заслышав приближение гончих. О, я еще не рассказала о них? Это демонического вида твари с горящими глазами, непробиваемой металлической шкурой, стальными когтями и клыками, лишь отдаленно напоминающие собак, что жили когда-то на Земле. Вдобавок ко всем "прелестям" на длинном и тонком, как у крысы, хвосте имелся электрический щуп, так что гончие могли умертвить и с помощью тока. Вот только настоящими чудовищами были их хозяева — Технобоги. Роботы всего лишь подчинялись их ментальным приказам, сводившимся к одному: затравить до смерти кого-то из людей. Подобные кровавые забавы пришельцы любили безумно....

И вот теперь несчастная девочка, неизвестно откуда взявшаяся, тоже должна стать жертвой этой Охоты!? Мне так хотелось что-то сделать, спасти ее, все внутри надрывалось: "Помоги ей! ПОМОГИ!!!". Но прямо противостоять Технобогам?.. Это равносильно самоубийству и все равно не спасет "ангела". Позор для Гонца свободного неба — сидеть и наблюдать за гибелью невиновного! Однако это все, что оставалось: наблюдать и молиться небесам, чтобы случилось какое-нибудь спасительное чудо.

В какой-то момент я почти поверила, что легконогой беглянке удастся скрыться от преследователей — так быстро она порхала с бетонной плиты на проржавленную балку и снова на обломки асфальта. И когда она все же не выдержала этого бешеного темпа, споткнулась... я с трудом удержалась, чтоб тут же не метнуться ей на выручку; только хриплый вскрик вырвался из горла, но заглох в противогазе, так и не достигнув ничьих ушей.

Гончие окружили поверженное тело, хотя набрасываться и не спешили. Их хозяев имели право первыми развлекаться с добычей. У меня сердце защемило при виде запыленного личика, приобретшего какой-то мертвенный сероватый оттенок; из-под прикрытых век сверкнули капли слезинок... Вот подоспели и сами Технобоги, на этот раз только трое. Один из них (единственный мужчина в компании) сразу же обрушил на спину девушки удар тонкого хлыста, сверкнувшего красноватой медью. Тело жертвы даже не содрогнулось, с обкусанных губ не сорвалось ни звука, хотя кровь, моментально брызнувшая из раны, ясно давала знать: боль от подобного должна быть неописуемой.

И тут я с ужасом узнала одну из этой троицы.

Гера.

Самая жестокая и коварная из всех поработителей. Собственно, она и являлась главной среди них, насколько Гонцам было известно. Нечеловечески прекрасная (как и все Технобоги) женщина, облаченная в гибкий костюм из скрепленных друг с другом металлических пластин; с гривой каштановых волос, заплетенных в небрежную косу. Пухлые чувственные губы Геры изогнулись в обворожительной улыбке. Но жестокие глаза (с узким зрачком, по-волчьи желтые) рассеивали сомнения насчет нее. Гера была чудовищем, беспощадным и кровожадным, как и все из ее рода. Некоторые из людей были готовы смириться с диктатурой пришельцев: предатели оставались в живых. А Гонцам свободного неба и нашим друзьям не стоило рассчитывать на милосердие. Мы боролись за свою свободу. И умирали тоже за нее. Возможно, мы были отчаянными безумцами, но лучше уж так, чем переметнуться на сторону врага.

Гера приблизилась к неподвижному телу и, брезгливо толкнув девушку носком сапога, обратилась к своей спутнице, смуглой златокудрой блондинке.

— Она сдохла, Афродита.

Та в ответ брезгливо надула губки и игриво провела пальцами по груди мужчины-технобога.

— Какая жалость! Я наделась растянуть веселье...

Тот равнодушно пожал широкими плечами.

— Люди слабы. Непонятно, как они вообще сумели выжить после той катастрофы.

Ответила ему Гера, презрительно прищурив желтые глаза.

— Ошибаешься, Арес. Это мерзкие твари, но одного у них не отнять: они отлично умеют приспосабливаться. Люди во многом сродни крысам — хотят жить, даже если жизнь эта ужасна и отвратительна. И ради этого готовы перегрызть глотки самым близким — мы уже не раз убеждались в этом. Предатели считают, что мы нуждаемся в них, но какой прок от созданий, прогнивших изнутри?

Последняя фраза развеселила Технобогов. От их звонкого мелодичного смеха, по моей спине пробежали ледяные мурашки, а сердце сжалось вновь — на этот раз от страха. Я представила, что ждет меня, если пришельцы узнают о Гонце свободного неба, сидящем практически у них под носом. Мои крылья, навеки вытатуированные на спине, и их точная копия, нарисованная на костюме... для существ нашего племени — знак, способный защитить. Даже самые злобные дикари не нападают на тех, кто его носит. А вот для Технобогов крылья послужат призывом для убийства, медленного и мучительного. Ведь Гонцы единственные, кто каким-то образом мешают им стать полноправными хозяевами нашего мира. Немало я и мои товарищи попортили крови этим стервятникам. Но и сколькие из нас погибли в их лапах? По сути, наша борьба была обречена с самого начала: мы просто не хотели сдаваться без боя. Мы умирали, зная, что хотя бы пытались что-то изменить...

Блондинка Афродита скривила губы.

— Пойдемте отсюда. Мертвечины сейчас везде хватает — ни к чему торчать возле этой.

Остальные согласно кивнули.

— Если повезет, сегодня найдем еще кого-нибудь. Жаль прерывать Охоту... — добавила Гера.

Эта фраза вызвала еще один приступ радости у жутких созданий. Я чувствовала, как глаза начинает пощипывать от слез... Странно, ведь столько всего навидалась за свою короткую жизнь. В нашем мире люди гибли все время: за шестнадцать лет я успела похоронить мать и двух сестер. Отец же умер еще до моего появления на свет. Жизнь... Да не знала я никогда ее — никто из людей не знал. Нам оставалось только выживать. Вопреки судьбе и природе, вопреки воле богов: настоящих и пришлых.

Так почему же распластанное в серой пыли тело девушки заставляет меня захлебываться рыданиями? Я ведь сохраняла спокойствие — по крайней мере, внешнее — даже когда смотрела на восковые мертвые лица собственных родных! А вот теперь, при виде смерти совершенно незнакомого человека...

Пришлось дожидаться, пока Охотники и гончие покинут это место. Рисковать не хотела: чутье у этих тварей (обоих видов) отличное, странно, что они не заметили девчонку, сидящую всего лишь в десятке метров от них.

Я выползла из той щели между плитами, где пряталась все это время. Похоронить хоть незнакомку надо, не дело оставлять тело на поживу крысам... и не только им. Правда, у меня нет с собой ни лопаты, ничего, чем можно выкопать могилу. Можно связаться с Кайлом, пусть притащит что-нибудь... Хотя, по непонятной причине мне не хотелось, чтобы рыжеволосого ангела видел кто-то еще. Думаю, она заслужила быть погребенной без лишнего внимания и любопытства людей.

Я подошла ближе и замерла, удивленно рассматривая девушку. Кто она и откуда взялась? Почему на ней нет маски и специального наряда — лишь легкое белое платье, больше напоминающее ночную рубаху? И кожа под лучами жгучего солнца не покрывается мелкими волдырями, не краснеет, как у всех нас... Что ж, теперь она мертва, никто не сможет дать ответов на эти вопросы.

Словно услышав чужие мысли, девушка распахнула веки. На меня посмотрела сияющая синева, которой наш мир не видел над головами уже много лет. Цвет лазоревого небосвода, который мы сохранили только на картинках, бережно передаваемых из поколения в поколение.

Она смотрела на меня своими сверкающими глазами. В них я читала страх и мольбу, а когда по пыльным щекам вновь потекли дорожки слез...

— Не бойся. Все в порядке, я не сделаю тебе больно, — с сомнением вгляделась в детское личико, — Ты понимаешь меня?

Девушка осторожно кивнула в ответ.

— Не знаю, почему ты разгуливаешь наверху в таком виде, — окинула ее выразительным взглядом, — Но тебе срочно нужно где-нибудь укрыться. Сможешь идти?

Еще одно слабое движение головы послужило положительным ответом. Я протянула ей руку (и, поймав удивленные взгляды, устремленные на мою перчатку), помогла подняться.

В тот момент у меня даже не возникло мыслей о том, что "рыжий ангел" может стать источником неприятностей. И, тем паче, я не думала, что она может оказаться опасной.

— — — — —

При входе в убежище я встала перед непростой дилеммой. По возвращению всем полагалось пройти дезинфекцию, не снимая костюма — даже спустя семь веков на поверхности блуждало еще слишком много всякой заразы. Но вот мою новую знакомую, одетую лишь в свое платьице, подвергать процедуре точно нельзя! Все же я до сих пор не понимала, как ей удалось остаться целой и невредимой. Многое успела повидать, но чтоб кто-то выжил в наружном мире без специальной защиты... Сейчас, конечно, не то, что пару веков назад — когда не спасали ни противогазы, ни скафандры. Но до сих пор у некоторых групп сохранился такой метод казни: выкинуть человека в одном белье, а чаще и вовсе голышом, на поверхность. Без обмундирования и оружия ни у кого из смертных не было ни единого шанса выжить. Если тебя не прикончит солнце или ядовитый воздух, то этим с удовольствием займутся крысы или мутанты... а с недавних пор еще и пришельцы. Благо, в нашей коммуне подобные методы не использовались. Мы являлись исключением из общих правил: жили дружно и помогали друг другу. Когда я в один день потеряла всю свою семью, кроме годовалой сестренки, мне не исполнилось и десяти. И если бы не доброта соседей, наша крохотная семья — я и Тамара — не справилась бы. Ну и, разумеется, Кайл... парень был старше меня всего на два года, но в нашем мире детство кончается рано, очень рано. В свои неполные двенадцать мой друг уже умел многое. Он научил меня обходить барьеры, что преграждали путь дальше в катакомбы — детям всегда говорили, что там опасно. Показал, как и на кого можно охотиться. Я все схватывала на лету (желание жить — лучший стимул для учения), а ко многому пришла сама. Так, я до сих пор являюсь одним из лучших механиков и конструкторов нашей коммуны. А за то, что сумела починить и модернизировать старые воздушные байки — их и сейчас активно используют Гонцы — обо мне чуть ли не легенды слагают.