Белая волчица. Легенда.

10 тысяч лет до нашей эры.

Это было смутное, страшное время. Время, когда пролилось много человеческой, и не только человеческой крови. Время, когда правили сильнейшие. Слабым же не давали даже одного шанса на жизнь. Время, когда такие существа, как оборотни и вампиры были не мифическими существами и жили только в легендах, а были реальными и всемогущими. И именно они залили землю кровью.

В то время вампиры и оборотни не были врагами, а были союзниками. Способности одних и способности других вместе — это невероятная сила, сила которою никто не мог разрушить. Но ничего не бывает вечно.....

Однажды стаи вампиров и оборотней, объединившись, разорили большинство деревень и городов, бесчинствовали и убивали людей. И один могущественный шаман проклял их, наложив сильное и вечное проклятие, которое не смогла снять ни одна ведьма. Тогда, среди нечисти началась борьба за существование. Вампиры сильнее оборотней, так как физическая сила с ними в любое время суток, в отличии от оборотней, у которых сила увеличивается после захода солнца, и в полнолуние. Вампиры истребили большую часть оборотней. Шаман, который наложил проклятие, сказал людям, как и чем можно убить оборотней и вампиров:

-Огонь — самая сильная из всех четырёх стихий. Огонь не щадит ни леса, ни поля, ни животных и людей, и самое главное нечисть, если те появляются у него на пути. Именно с помощью огня можно убить и вампиров и оборотней. Убить раз и навсегда. Осиновый кол, намоченный святой водой — это вещь убьёт любого вампира, но для оборотня он не опасен. Надо помнить и запомнить, что вампир будет считаться мёртвым, только если осиновый кол пробьет его сердце. Вербена — растения — защита от вампиров. Вербена в засушенном состоянии не способна убить вампира, только может обезопасить вас от его ментального воздействия. Носите всегда вербену в украшениях, и никогда их не снимайте. Настойка вербены — это яд для вампира. И самый обычный способ отправить вампира в ад, которым вы всегда пользовались — это отрывание головы, вырывание сердца и немедленное сжигание тела. Серебро — это единственный сплав метала способный пробить плоть оборотня. Люпин или 'волчья кара', как называют это растение в народе — это яд для оборотня. Святая вода, нательный крест — не способны убить оборотня, но могут прогнать его.

Люди вняли всё сказанное шаманом, и благодаря этим знанием, они смогли изгнать из этого мира большую часть нежити. Люди уже не были беспомощными существами и рабами. Они воссоединились и восстали против общего врага. Пролилось немало крови в этом противостоянии, но люди смогли победить зло жившее в их землях.

Выжившим вампирам пришлось оставить свои земли, и уйти на север. Оборотни заняли лесистые местности, такие, где не вступала ни одна нога человека. Люди победили в этой борьбе добра и зла, избавили земли от нежити, и начали создавать новую эру. Где люди правят, а вампиры и оборотни скрываются, и ведут тайный образ жизни. Начались спокойные времена. Время смуты прошли, и те ужасные события навсегда остались в летописях.

Так думали люди, но не шаман. Он знал, что часть стаи оборотней и вампиров удалось выжить, но он не смог отыскать их место нахождения. Он понял, что рано или поздно вампиры создадут свою стаю, а оборотни свою, и снова повторятся те страшные годы, только уже люди выступят как посредники, а война будет происходить за власть над всей землёй между вампирами и оборотнями. Он не мог этого допустить. Он наслал на оборотней последнее проклятие, которое заключалось всего в паре слов: 'Враг твой, станет другом твоим, но друг — врагом.' Никто не знал, что означаю эти слова. И лишь шаман знал, что не время этому проклятию сбываться. -Всему своё время,— говорил он простому люду, приходящему к нему за разъяснением его проклятия.

Шли годы. Шаман чувствовал, что силы данные ему свыше покидают его, а жизнь данная Богом — подошла к концу. Он много сделал для обычных людей, но знал, что этого мало. Зло не покинуло этот мир, а оно просто дремлет.

-Затишье перед бурей,— хрипя, говорил он.

Он понимал, что находясь на небесах, уже не сможет помочь людям. Он много думал, и читал. И под конец свечения своей звезды жизни, нашёл выход из этой ситуации. Уже в предсмертных конвульсиях, он провёл очень сложный обряд, при котором присутствовали три человека, три новых правителя земель: Иорданский Максимилиан Веяминович, Нуэлов Сергазис Милович, Симеон Иванович Гордый. Закончив обряд, уже умирая, он протянул правителям три золотых кольца, и сказала свои последние слова:

— Каждые пять тысяч лет на земле будут рождаться три оборотня вторая ипостась их — белый волк. Они друзья вам. Они защитники ваши на земле этой оставленные мной в помощь вам. Белые волки — это высший символ свободы в животном мире, символ самостоятельности и бесстрашия. Да, они оборотни, но оборотни, не имеющие злости в своей душе, злого умысла в мыслях своих. Доброта, дружелюбность и честность присуще будут им. Они будут быстрее вампиров, и сильнее оборотней — серых волков. Их слюна сильный яд для вампира, их когти сильное оружие против вампиров. Их кровь — это лекарство для вампира, но наркотик для оборотня. Кровь белых волков способна на чудеса. Капля их крови и любая, какая бы страшная не была, человеческая болезнь пройдёт. Вампир, выпив три капли их крови через каждые три дня, станет не кровожадным монстрам, а бессмертным, не знающим, что такое жажда. Они перестанут убивать, и воцарит мир и спокойствие. Белые волки будут видеть будущее, но надо помнить, что будущие изменчиво. Кольца, эти золотые кольца их защитники. Они способны искажать ауру и запах носителя, но носителем может стать только белый волк. Пройдут года, и кольца сами найдут своих истинных хозяев. Помните это пророчество моё и последнее проклятие, Великие правители. Передавайте слова мои от отца к сыну, от матери к дочери, но никогда не забывайте — это спасение ваше и всего человечества.

Он успел сказать трём правителем своё пророчество, и отдать три золотых кольца. На этом его миссия в этом мире была закончена. Он отправился на небеса после своих последних слов, и теперь с небес будет смотреть за жизнью людей, вампиров и оборотней, и надеяться, что люди не забудут сказанные им последние слова.

Правители, выслушав пророчество всемогущего, старого шамана, записали его на трёх пергаментах, для каждого. Каждый правитель пообещал хранить эту рукопись, и оберегать. Кольца тоже разделили между собой. Правители смотрели на них, и видели обычное золотое свадебное кольца и не понимал, что может быть в нём такого магического, но они верили шаману, и поэтому хранили их, как и пергаменты.

Как бы правители не старались скрыть это пророчество от обычных людей, люди узнали о нём. И не только люди, но и вампиры и оборотни. Чем это может грозить, люди и не догадывались. Но как говорил шаман : 'Всему своё время'.

Шли годы. Люди жили счастливо, и уже начали забывать историю минувших дней. Они забыли имя шамана, спасшего их человеческую расу. Забыли Великих трёх повелителей. Забыли праотцов своих, воевавших за свободу и мирную жизнь. Но одно пророчество, превратившиеся в легенду о 'Белых волках' они никогда не забывали.

Я никогда не думаю о будущем.

Оно наступает достаточно быстро

Эйнштейн А.

2011 год XXI век. Наша эра.

Весь путь до аэропорта 'Домодедово' я сидела в машине и смотрела в открытое окно. В Москве сегодня хорошая погода: температура воздуха восемнадцать градусов, солнышко светит в полную свою силу, в бескрайнем голубом небе — ни одной тучки, и даже ни одного облачка. На прощание с Москвой, я надела свои любимые голубые рваные на коленках джинсы, белую футболку с картинкой ужасного дяди на груди, и белые поношенные кеды, но в руках я всё равно несла кофту серого цвета.

На северо-западе Псковской области есть маленький городок Остров, где погода всегда бывает непредсказуема. Допустим, сейчас светит ясное солнце, а уже через два часа льёт проливной дождь. В этом городе, абсолютно нет ни каких развлечений для молодёжи: клубов, хороших кафетериев, даже нет кинотеатров. Молодым людям, чтобы посмотреть новый фильм нужно ехать в Псков, только там есть кинотеатры. Из этого тоскливого и скучного города моя мама уехала, взяв меня с собой, когда мне было уже два года. Но каждое лето, на два месяца школьных каникул, я ездила в этот мрачный город к своему отцу Роману.

И вот я переезжаю в Остров. После смерти матери единственным родным человеком у меня остался только отец. Здесь в Москве много маминых друзей, знакомых, но кто захочет взять и приютить у себя подростка — девушку шестнадцати лет? Именно — никто. У всех свои заботы, и до чужого горя им нет никакого дела. Но, так или иначе, я не сужу их, ведь у меня есть родной отец, и он сможет обо мне позаботиться. Я буду жить с ним в городе, который я не особо люблю, в его доме, буду ходить в школу, и может быть, устроюсь куда-нибудь на работу....

-Ева,— позвал меня Семён Фёдорович, и я уже догадывалась, что он хочет мне сказать. Надо было одной ехать в аэропорт. — Ещё не поздно передумать, ты можешь жить у нас,— уже в сотый раз говорит эти слова он.

Семён Фёдорович был маминым лучшим другом, с которым они вместе учились в школе, и всегда были, не разлей вода. В школьные годы, по рассказам моей мамы, все их одноклассники пели им песенку 'Тили — тили тесто, жених и невеста', а некоторые учителя считали, что они красивая пара, и в дальнейшем будущем действительно поженятся. Но мама и дядя Семён всегда были друзьями, и их отношения никогда не переходили в горизонтальное положение. Ей всегда подружки говорили, что дружбы между мужчиной и женщиной не бывает, но она знала, что такая дружба существует. Ведь тому пример их чистые, искренние дружеские отношения с дядей Семёном. Даже после школы, когда дядя Семён уехал получать высшее образование в Московском Экономическом институте, а мама осталась учиться в Островском училище, они регулярно общались по телефону. Судьба не сделала так чтобы мама и он стали мужем и женой, а подарила им те редкие отношения, которые называются всего одним словом 'дружба'. Сейчас дядя Семён работает в крупной компании недвижимости — бухгалтером. У него есть жена и двое сыновей Руслан и Кирилл. Именно он помог моей маме освоиться в Москве, когда она ушла от папы и приехала в незнакомый город. И теперь он хочет помочь мне, ведь всё детство он был рядом со мной и мамой, помогал нам, все праздники мы проводили вместе с его семьёй — это было счастливое моё время. Я просто не хочу теперь причинять неудобства его семье, и хочу уехать к отцу, но когда все мои неприятности разрешатся, я обязательно посещу Москву и приду к ним в гости. Он и его семья дороги мне, как они были дороги и моей маме..

— Мне надо уехать. Здесь в Москве много воспоминаний, которые причиняют мне боль, очень сильную боль. Я уезжаю, чтобы забыть их, и постараться начать жить с чистого листа, — твёрдо сказала я. А ведь все эти слова — ложь. Новой жизни у меня не будет, даже если и будет, то не скоро это случится.

— Хорошо. Раз уж тебя не переубедить, то езжай, но помни, что ты всегда в любое время можешь приехать к нам, и мы будем рады тебя видеть. И передавай большой привет Роману,— пошёл на мировую дядя Семён.

— Обязательно,— глубоко вздохнув, сказала я.

Он прижал меня к себе, я в ответ крепко-прекрепко обняла его, как будто в последний раз, затем он чмокнул меня на прощание в щёку, и я пошла сдавать багаж.

Итак, впереди полуторачасовой перелет до Санкт-Петербурга, затем пересадка на поезд и четыре часа до Пскова и, наконец, час езды на машине до Острова. Летать мне нравилось так же, как ездить и разговаривать с отцом в машине, а вот целых четыре часа трястись в поезде — это меня не особо радовало.

Мама умерла три месяца назад, и я знаю, что в её смерти виновата я, и смотреть в глаза отцу мне будет очень трудно. Роман был на похоронах Марии, так звали мою маму, но ему позвонили с работы, попросили срочно приехать, и он сразу же после похорон, попросил дядю Семена, чтобы присматривал за мной, занялся всеми проблемами с квартирой, и в спешке уехал в Остров. Отец любит меня, и я видела, как он не хотел уезжать и оставлять меня одну, но достойных хирургов в Острове почти нет, и помочь людям мог только отец, и я его отпустила, пообещав, что в скором времени приеду к нему.

Псков встретил меня, как и Санкт — Петербург жаркой, солнечной погодой. Если быть честной с самого начала, то я люблю дождь. При жаркой погоде я быстро устаю, и единственное, чего мне хочется, так это лечь и уснуть, а в прохладный день я чувствую себя, как рыба в воде. В этом заключается преимущество города Острова, там частенько льют дожди.

Роман приехал меня встречать на своей любимой машине, которую в узком семейном кругу называет 'Ласточкой Сибэри'. Называет он её 'Ласточкой', потому что эта его самая дорогая машина из всех, которых он когда — либо приобретал. И именно с этой машиной он сюсюкается, как с маленьким ребёнком. А 'Сибэри', потому что марка его машины — Волга Siber. Вот, исходя из всех этих пунктов, он и сделал уменьшительно — ласкательное прозвище своей машине — 'Ласточка Сибэри'.

Выйдя из вагона поезда на станции в городе Острове, который отныне будет считаться моим домом, я сразу же увидела отца, а он не обращая внимания ни на кого, со счастливой улыбкой на лице, заключил меня в сильные, мужские и такие родные объятия.

— Здравствуй, капелька,— улыбаясь, проговорил папа, и как всегда назвал меня детским прозвищем, которое сам мне и дал.— Молодец, что приехала так быстро. И надо будет Семёну позвонить сказать спасибо за то, что в такой короткий срок уладил все дела с квартирой.

— Я тоже рада тебя видеть,— сказала я, и поцеловала его в чисто выбритую щёку.

Вещей с собой из Москвы я взяла немного. В основном мой гардероб состоит из джинсов, футболок, кофт, рубашек, кедов, и кроссовок. Я не ношу юбки, платья, брюки, и абсолютно не умею ходить на каблуках. Так что, захватив пару нужных и любимых вещей, которые влезли в две не очень большие дорожные сумки, я и приехала в Остров.

— Как дорога? Не сильно в поезде разморило тебя,— спросил Роман, когда я устроилась на переднем сиденье его 'Ласточки Сибэри' и пристегнулась.

— Да вроде нормально моё долгое путешествие прошло. Без каких-либо приключений, чему я, собственно, и рада. А поезд я люто ненавижу, и поэтому эти четыре часа для меня были похожи на целую вечность в аду. А как ты тут? — буркнула я. И как раз вспомнила тот вопрос, который меня интересовал. — Надеюсь, моя комната ещё никем не занята? Ну, к примеру, какой-нибудь усатенькой или ушастенькой моськой?

— Я нормально поживаю. Скучал по тебе и ждал тебя. И твоя комната, как всегда ждёт тебя в чистом и прибранном состоянии, и без всяких как ты говоришь: 'Усатеньких мосек'. Сейчас столько много работы в больнице, что свободного времени даже на обед не хватает. Конечно, если ты захочешь, то смело можешь сходить и присмотреть себе в приюте для животных какую-нибудь 'Усатую моську',— сказал отец. И выехал на главную трассу, которая и приведёт нас прямиком до Острова.