Глава 1
Девушка сидела на широком подоконнике и смотрела в окно. За окном лил сильный дождь, небо было хмурым и безрадостным. Таким же безрадостным было и её настроение. Завтра, согласно заявлению её тёти и дяди, она должна будет сдать свой первый жизненный экзамен. И от того, как он пройдёт напрямую зависело как в дальнейшем сложится её жизнь. Наконец, в её рутинной жизни должно было что-то измениться. Казалось бы, она должна была бы радоваться...
Девушка покачала головой и тихо хмыкнула. С самого раннего детства она воспитывалась у своих родственников — дяди и тёти. По их словам, её родители поехали на горнолыжный курорт и там погибли по время схода лавины. Уезжая, они завезли девочку к тёте, и только поэтому ребёнок остался жив.
Она совсем не помнила своих родителей. Единственное, что она знала — это то, что от них в наследство ей достались только экзотическое имя Камейра* да стойкое убеждение, что она не такая как все окружающие.
Камейра часто вспоминала знаменитую сказку про Золушку и прилаживала её сюжет к своей жизни. Однако, в отличие от этой героини, она попала в руки не к завистливой мачехе, всячески старавшейся унизить беззащитную падчерицу, а к любящей её безумно тётке, которая была озабочена только тем, чтобы её племянница выросла купаясь в любви и неусыпной заботе. Чтобы достичь поставленных перед собой целей тётка не спускала глаз с племянницы ни на секунду, всячески ограждая её от общения как с её сверстниками, так и с природой и животным миром. Ей казалось, что только при постоянном пригляде да общении со взрослыми этот ребёнок быстрее поймёт все основные жизненные ценности и приоритеты. Даже в школу Камейре не разрешили ходить. Обучение происходило на дому, куда к ней приходили специально отобранные преподаватели, учившие её по столь же специально разработанной индивидуально для неё программе.
Для того, чтобы окончательно оградить девочку от окружающего мира тётя и дядя переехали жить за город, и поселились на самой окраине дачного посёлка, практически почти в лесу, от которого их защищал очень высокий забор. Поэтому все свои знания Камейра приобретала из книг и рассказов тёти.
Но вся проблема, по мнению Камейры, была в том, что тётка, похоже, не понимала насколько она, Камейра, была не такой как они и какими были другие люди, знания о которых она черпала из прочитанных книг. Девушка и сама не понимала, что именно с ней было не так. Но то, что она другая, Камейра поняла ещё будучи совсем юной.
Впервые эти особенности проявились в тот день, когда девушка впервые осталась на улице без присмотра. Тётка почему-то на несколько минут оставила девочку играть во дворе дома в одиночестве, и Камейра, уже начинавшая откровенно тяготиться строжайшим надзором со стороны тёти, решила посмотреть, что находится за пределами двора. Она открыла калитку и направилась на улицу, где с наслаждением принялась изучать всё то, что предстало перед её глазами.
Однако самым ярким впечатлением того похода были не воспоминания о красотах пейзажа, а чувства, охватившие девочку, когда она впервые вблизи увидела живую собаку. Внутри неё вдруг возникло что-то необъяснимое. Это "что-то" властно потребовало от ребёнка немедленно подойти к сидящей под деревом собаке, к которой это таинственное "оно" потянулось с невообразимой силой.
Камейра подошла к собаке и испытала неимоверное потрясение. Прежде лежавшая совершенно спокойно собака при её приближении вдруг вскочила и начала судорожно нюхать воздух. На её морде появилось стойкое недоумение: её глаза видели перед собой человеческого ребёнка, но её нос чуял... А вот ЧТО именно чуял нос собаки Камейра не могла понять. Тем более что вскоре и ей самой было уже некогда пытаться анализировать эмоции собаки, ибо на неё вдруг, как из под крана, хлынули немыслимые, невообразимые эмоции и ощущения. Она как будто становилась кем-то другим и ничего не могла понять и сделать. Внутри неё образовался какой-то тёплый комочек, стремительно разраставшийся с каждым мгновением. Через несколько минут всё её тело пылало и стремилось к чему-то, о чём девочка не имела ни малейшего представления. Единственное, что она точно знал, это то, что она вдруг стала чувствовать и различать все запахи, которых ранее никогда не ощущала. Её зрение моментально стало гораздо лучше, а глаза приобрели невиданную ранее способность видеть намного качественнее. Во всём теле присутствовала какая-то странная лёгкость. Через много лет, уже будучи взрослой, Камейра из книг узнала, что такое состояние врачи называют "эйфорией". Но в то время девочка ещё не знала таких мудрёных слов. Единственное, что она отчётливо понимала, так это то, что так хорошо как в этот момент, ей ещё никогда в жизни не было. К сожалению, буквально в тот же момент, когда это тёплое "что-то", охватившее всю её душу, начало принимать какую-то форму, на улицу выскочила тётка и начала отчаянно звать Камейру. При звуках голоса тёти это таинственное "что-то" моментально пропало, оставив девочку томиться в недоумении и невозможности понять, что же с ней такое только что происходило.
В тот же вечер Камейра попыталась убедить тётю и дядю в том, чтобы они завели в доме щенка. Однако обожавшая и всячески баловавшая девочку тётя вдруг повела себя совершенно необъяснимо. Она побледнела и наотрез отказалась даже говорить на эту тему. "Собаки — это грязь, блохи и инфекции, — безапелляционно ответила она растерянной Камейре. — Даже не думай об этом и никогда — никогда — не говори мне ни о чём подобном. В нашем доме собаки не будет никогда!" И потрясённой девочке пришлось смириться с недвусмысленным вердиктом родственницы.
Тем не менее, хотя внешне казалось, что она полностью выбросила из головы всякие мысли о собаках, Камейра не могла забыть всех тех загадочных чувств и ощущений, которые впервые проявились в ней в тот знаменательный день.
Пару раз она пыталась поговорить об этом с тётей, но каждый раз наталкивалась на совершенно необъяснимую реакцию. Тётя, как будто смертельно пугалась, и начинала убеждать девочку, что она всё это придумывает, а собаки — это самое грязное существо на планете, так как, в отличие от, например, кошек, они никогда не вылизываются и поэтому переносят всякую заразу. Из-за этого Камейра должна была ни в коем случае не приближаться к этому чреватому множеством опасностей существу.
Став постарше, девочка попробовала разобраться в том, что же она тогда почувствовала. Так как после случая с собакой её больше не оставляли ни на минуту без присмотра, она не могла вновь подойти к любой другой собаке, чтобы проверить и понять что же тогда произошло. Однако, когда она начала превращаться в девушку на неё внезапно, без всякого предупреждения, стали "налетать" неведомые желания. Камейра, не понимавшая что с ней происходит, стала пугаться этих наплывов неведомых ощущений. Она всячески пыталась подавить страшные чувства, но ничего не получалось. Через некоторое время это страшное "оно" вновь охватывало всю её душу, и девушка вновь начинала чувствовать необъяснимые стремления и желания. Это "что-то" как будто сосало её изнутри, требуя чего-то, о чём Камейра не имела ни малейшего представления.
Хуже всего приходилось в полнолуние, когда ей казалось, что её душа пытается выйти из её тела. Так как Камейра прекрасно знала, что если душа покинет тело, то человек умрёт, а умирать девушке совсем не хотелось, то она старалась подавить эти мятежные порывы своей "бракованной" души. Однако с каждым годом делать это было всё сложнее и сложнее. Однажды Камейра чувствовала себя настолько плохо, что думала, что вообще не переживёт эту страшную ночь...
Воюя против своих "странностей" девушка окончательно замкнулась в себе. Общество родных и их знакомых не приносило ей никакого облегчения. Скрывая от бдительных глаз тётки свои мучения и метания, Камейра всё глубже погружалась в депрессию, и начинала задумываться о смысле подобного существования. Наконец, она пришла к выводу, что что-то в её жизни надо менять. Только проблема состояла в том, что Камейра не представляла, что именно требовало изменений.
И вот завтра всё должно было измениться. Сдав экзамен по всей школьной программе, она должна была получить аттестат зрелости, который, в свою очередь, давал ей право поступить в университет. Университет был мечтой Камейры потому что давал ей шанс оказаться, наконец, среди своих ровесников. Девушка рассчитывала, что теперь, когда она выросла, её тётка уже не сможет воспрепятствовать ей покинуть опостылевший дом и получить вожделенную свободу. Хотя сидящий внутри неё червь сомнений, подтачивал эти её мысли и убеждал, что тётка и в этом случае найдёт способ не выпустить её из своих рук.
Камейра уже много раз была готова восстать против суровых ограничений тётки, но каждый раз её останавливало то, что она совершенно чётко чувствовала, что тётка любит её безумно и всё это делает из великой любви к своей племяннице. И хотя Камейра не понимала какими именно резонами руководствовалась тётка, она, тем не менее, отчетливо осознавала, что тётка преследует чётко поставленную цель и стремится к её достижению. Что это была за цель и в чём именно она выражалась, Камейра не знала, но откровенный страх, который её тётка проявляла в течение всей жизни Камейры, её постоянный присмотр за племянницей недвусмысленно показывал, что она охраняла племянницу от какой-то страшной опасности, способной, по мнению тётки, нанести девушке неисправимый вред.
Так что великая любовь беззаветно преданной тётки, потратившей всю свою жизнь на то, чтобы оградить Камейру от смертельной угрозы, сдерживала девушку и не давала её чувствам вылиться в форму открытого мятежа. Тем не менее, Камейра рассчитывала, что завтрашний день внесёт, наконец, какие-то изменения. А свобода и общение с внешним миром внесут покой в её душу и подскажут, что она должна будет сделать для того, чтобы привести свою жизнь в порядок.
Глубоко вздохнув, Камейра спрыгнула с подоконника, разделась и, справедливо полагая, что утро вечера мудреней, легла спать.
* Камейра — это настоящее, реальное и очень старинное имя. У Гомера есть такой сюжет: милетиец Пандарей, сын Меропа, украл из храма Зевса на Крите золотую собаку и передал её Танталу на сохранение. Когда Зевс потребовал её обратно, то он бежал в Афины, а оттуда в Сицилию, где и погиб вместе со своей женой Гармофеей. Так вот. У этого самого Пандария были дочери: Меропа, Клеодора, Клития и Камейра. Они, в отличие от рано погибших родителей, остались дома. Афродита, Гера, Артемида и Афина сжалились над ними и дали им красоту и ловкость в женском рукоделии. Когда Афродита хотела просить для них у Зевса счастливого брака, то гарпии похитили их и отдали в услужение эриниям.
