Размытая граница

Размытая граница

Я не знаю, какой из шагов отзовётся бедой.

О. Ладыженский

В сумерках граница между светом и тьмой едва различима.

В Веждене я задерживаться не собиралась. Летом здесь спокойно, нежить не успевала доползти до города за столь короткие ночи. Сумерки давали ей час-другой форы, но и этого оказывалось мало. Охотники в городах требовались ближе к зиме, когда в заброшенных домах начинали гнездиться новые выводки чудовищ.

Потому объявление на городской ратуше, созывающее боеспособных воинов и колдунов, заинтересовало меня. Праздное любопытство обернулось испорченным на весь день настроением: в Веждене завёлся вампир. За два месяца монстр загрыз более сорока человек и останавливаться на достигнутом не собирался. По пять трупов на неделю, прикинула я. Много. Весмер утверждал, что им достаточно питаться раз в неделю, и вполне хватает одной жертвы. Значит, жор.

В такой ситуации я не имела права пройти мимо. Принципы, не принципы — если сейчас не уничтожить взбесившегося монстра, он вырежет весь город, да ещё "детишек" наплодит. Доводилось мне видеть поселения, в которых "погулял" вовремя не остановленный вампир. Гнусное зрелище, хуже чем после чумы.

Поправив ремень сумки, я толкнула входную дверь. Старый клерк, занимавший такой же старый, как и он сам, стол, подслеповато сощурился. Склонив голову в вежливом, но быстром кивке, я щёлкнула пальцами по закреплённому на отвороте куртки значку. Старик, приметив, что клык в середине семилучевой звезды сделан из серебра, радостно заулыбался. Металл служил показателем опыта охотника. На серебро и звание аргума получали право лишь те, кто проторчал на тракте не менее пяти лет. И получил не менее дюжины шрамов, как поговаривали остряки.

Я удовлетворяла обоим условиям, хотя значок получила совсем недавно, пару месяцев тому назад. Сразу после того, как притащила с охоты жвала трёх паутинников. Гонорара за них как раз хватило, чтобы обмыть звезду и докупить серебряные заклёпки на куртку. Невесело усмехнувшись, я подумала, что это произошло крайне своевременно: появился достойный повод испытать обновку. Последнее время серьёзных заданий не попадалось, в основном всякая мелочь. Частенько удавалось справиться даже без оружия, на одних только ведьмовских способностях.

По крайней мере, к своему горлу я больше никого не допускала.

— Скажите, добрый человек, — ласково улыбнулась я старику, — городской глава по поводу вампира ещё принимает?

— Конечно, госпожа охотница! — засуетился тот. — Велено вашего брата пускать в любой момент дня и ночи! Заждались мы уже, почитай, два месяца от кровососа страдаем. Успокоили бы вы его, а? Местные-то как об упыре прослышали, так за версту ратушу обходить стали, мешком золота не заманишь.

— Ну всё, всё, любезный! — с коротким смешком перебила я говорливого служаку. — Лучше проводи меня к начальнику. Чем быстрее я приступлю к работе, тем скорее вы избавитесь от упыря, так?

Старик многословно согласился и взялся за дело.

Ратуша оказалась невысокой, всего в три этажа. Городской глава, как и полагалось, занимал просторную комнату на верхнем. Подождав, пока старик представит меня, я прошла сквозь любезно распахнутые двери. Едва не зацепив головой связку чеснока, прибитую над косяком.

— Это что-то новенькое, — прокомментировала я увиденное. Выбитая верхушкой торбы головка упала мне на плечо, распространяя дивный аромат гнили. — Вроде бы упыри, согласно народному поверью, есть его боятся. А не нюхать.

— А кто их знает? — Бургомистр, невысокий плотный мужчина лет сорока пяти, пожал плечами. — Не до смеха нам, госпожа охотница. Видите, даже бабкины методы вспомнили.

— Вижу. — И чую, чуть было не добавила я, но удержалась. — Только что ж вы, мастер...

— Бронкен. Эджи Бронкен.

— Что же вы, мастер Бронкен, охотников из столицы не позвали?

— Пробовали, госпожа. Не доезжают наши посыльные. Упырь уже трёх гонцов задрал, и больше никто не рискует за ворота соваться. Сколько бы ни предлагали, чтоб их!

— А городской колдун? Он же мог связаться с коллегами.

— Мог. Да вампир его первым сожрал, мы и пикнуть не успели.

Я внутренне чертыхнулась. Вампир, способный загрызть городского чародея. Вампир, держащий в панике целый город. Вампир, дьявол его побери, с которым не захотел связываться Весмер, считающий эти земли своими "охотничьими угодьями"! И вся эта радость предназначалась мне.

— Госпожа охотница...

— Ярина. Лучше просто Яра.

— Госпожа Яра, — бургомистр замялся, после и вовсе умолк. Достал скомканный платок, оттёр выступивший на лбу пот. — Вы его убьёте, да?

Я не сдержала злой усмешки.

— Убью? Не знаю, мастер Бронкен. Но попытаюсь, это точно. К сожалению, я не могу дать вам стопроцентную гарантию. Да и никто не даст, а если вздумает, гоните такого бахвала прочь. Вампир — наиболее опасная нежить из всех существующих. Я бы, конечно, предпочла дождаться других охотников и устроить полноценную облаву, но ждать мне некого. Так?

— Так, — кивнул мой наниматель. Кажется, эта речь напугала его. — Но мы постараемся помочь вам всем, чем сможем.

— Мне многого не надо: информация и ночлег. Выделите какого-нибудь смышлёного человечка, разбирающегося в произошедшем, и я больше не буду вас отвлекать.

Бургомистр кивнул. Я поднялась, чтобы попрощаться, но увидела в глазах мужчины некий незаданный вопрос.

— Вы хотели что-то спросить, мастер Бронкен?

— Да, госпожа Яра. Мы... мы не обсудили размер вашего гонорара.

Я отрицательно покачала головой.

— О чём вы? Я королевский егерь, а для нас вознаграждения чётко фиксированы. Посмотрите перечень, вампиры там точно есть.

— А аванс?

— Нет. У меня правило: не брать деньги за работу, которую ещё не выполнила.

— Странно. Никогда о таком не слышал. Иные охотники предпочитают вытряхнуть как можно денег заранее.

— Моя традиция внутриродовая, унаследованная от отца.

— А разве...

Резко вскинув руку, я оборвала бургомистра:

— Не задавайте вопросов по этому поводу. Я всё равно не буду на них отвечать.

На этом мы расстались. Выходя из комнаты, я придержала пахнущую гнилью связку чеснока и добавила к нашему разговору фразу, которая предательски выдала всё моё волнение:

— Заменили бы вы этот... оберег. Кто знает, может оно и помогает? Всякое бывает.

— Думаете?

— Нет. Но хуже от него не будет.

Для проживания мне выделили комнату на постоялом дворе. О цене даже не заикались: за всё платил город. Да и по лицу владельца гостиницы было понятно, что он приютил бы меня и так. Вампир, наводящий страх на жителей, изрядно мешал и его делу: кроме меня не было ни одного постояльца, даже из торговцев. И это не смотря на то, что до заката оставалось более четырёх часов.

Подготовка к охоте не заняла много времени. Оружие и зелья я содержала в полном порядке, требовалось только разложить их по карманам. Куда больше меня интересовал район предполагаемой охоты. Вежден город не маленький, и вампир мог обявиться в любой его части. Пока у него не завелось дневное лежбище, предсказывать пути перемещения было бесполезно. Во время жора вампиры ничего не соображают, охотиться на них всё равно, что выслеживать бешеного зверя. Не совсем то дело, которым стоит заниматься в одиночку.

Спустившись в зал, я наскоро пообедала. Присоединившийся хозяин рассказал ещё несколько баек о местном упыре, явно не прибавивших вкуса и без того напоминающему подошву куску мяса. Впрочем, мужчину можно было понять. Краем глаза я приметила молодую девушку, дочку владельца постоялого двора. Судя по животу, разродиться она должна была недели через две-три. Крайне не вовремя. Вампиры любят человеческую боль, для них это что-то вроде приправы к обеду. Если я не успею справиться раньше, он нападёт на этот дом.

Если?

Раньше?

Мысль, появившаяся вслед за этими вопросами, напугала меня своей соблазнительностью. Да, это было решение, но я никогда раньше не поступала столь... жестоко. Всё внутри меня бунтовало против таких мер, но был и голос, крайне внятно доказывающий их рациональность. Этот невидимый советник показался мне похожим на Весмера. Спокойный, рассудительный и очень, очень опасный.

Чем дольше я обдумывала эту идею, тем более привлекательной она мне казалась. Но вбитые в детстве мораль и охотничьи принципы тоже не сдавались. В итоге я пообещала себе, что вернусь к этому варианту только если остальные окажутся неэффективны.

Совесть это не успокоило.

О своём обещании мне пришлось вспомнить через четыре дня, когда упырь доказал мою полную несостоятельность как охотника. За это время он довёл количество жертв до сорока семи. Словно бы издеваясь, вампир нападал в тех районах, которые я только-только покинула. Мне ничего не оставалось, кроме как поутру отправляться к бургомистру и ругаться с ним из-за того, что он не мог удержать горожан по домам. Мы оба понимали, что это невыполнимое требование, но мне надо было спустить пар. Собственное бессилие злило, но к нему добавлялись и косые взгляды жителей Веждена. Они-то думали, что охотница мигом решит все проблемы, а я лишь скрипела зубами и костерила не в меру хитрого кровососа.

Так что идея, поначалу казавшаяся жестокой и бесчеловечной, к концу недели выглядела единственным верным решением. Я даже начала сожалеть, что не реализовала этот план сразу, в первый же день. Возможно, тогда бы обошлось без этих шести трупов.

Или бы прибавились два новых?

Утром четвёртого дня я не стала заходить в ратушу, сразу же отправившись на постоялый двор. Хозяин и всё его семейство ещё спали, не торопясь начинать очередной пустой и скучный день. Тихо проскользнув в свою комнату, я принялась рыться в торбе. Для зелья не требовалось особо редких реагентов, но было бы неприятно в последний момент обнаружить, что не хватает какой-нибудь сущей мелочи.

К счастью, нашлось всё необходимое. Распихав по карманам баночки и пакеты, я с той же осторожностью спустилась вниз, на кухню. Огонь вспыхнул от одного прикосновения, подходящий по размеру котелок и ложка нашлись тут же. Слив вместе все принесённые настойки, я подвесила варево над очагом и стала ждать, пока оно закипит. После добавила порошки, не забывая нашептывать заговоры. Приготовление не заняло и получаса, но я ежеминутно оглядывалась, боясь услышать скрип открываемой двери. Меньше всего мне хотелось объяснять, что за ворожба тут творится.

Закончив варить зелье, я поставила его на подоконник, а сама поискала глазами ведро с питьевой водой. Оно нашлось под широким обеденным столом. Осторожно, чтобы не громыхать о жестяные края, я сдвинула дубовую крышку и вылила туда половину своего варева. Остатки разлила по освободившимся флаконам. Если не повезёт, придётся повторить, в случае же успеха я собиралась продать остатки зелья местной повитухе.

Проснулась я ближе к вечеру, разбуженная доносившимися со двора криками. Кое-как натянула рубаху и штаны, протёрла не желавшие открываться глаза и подошла к единственному в комнате окну. Судя по крохотной очереди, столпившейся перед приземистым сарайчиком, зельё моё возымело действие. Или это вчерашние грибочки, от которых я столь благоразумно отказалась?

Нет, дочки хозяина среди этой толпы не было, следовательно, сработало зелье. Грибочки бы подействовали одинаково на всех, а эффекты от моего варева различались. У обыкновенных здоровых людей оно вызывало лишь лёгкое расстройство желудка, в то время как у роженицы.... Обычно этим отваром пользовались тогда, когда требовалось приурочить появление ребёнка на свет к определённой дате.

Отойдя от окна, я прислушалась. Звук, перекрывающий обычные шорохи жилого дома, свидетельствовал об успехе задуманного. Это были тихие, но отчётливые стоны. Ближе к ночи они станут криками боли, завлекающими вампира в расставленную ловушку.

Странно, но чувствовала я себя из-за всего этого на редкость паршиво. Не в силах оставаться наедине со своими мыслями, я спустилась в общий зал. Смахнула пыль со ступеньки, уселась и прикрыла глаза. Развешанные ещё в первый день амулеты отозвались ласковой щекоткой в кончиках пальцев. На их подзарядку ушло немало времени, но пренебрегать такими мерами было бы глупо. Я не имела морального права оставлять без защиты дом, который превратила в капкан на опасного хищника.

Из магического полузабытья меня выдернул оклик хозяина. Он нервно переминался с ноги на ногу, мялся и явно хотел поговорить со мной. Именно что поговорить, не попросить.

— Да, мастер? — помассировав ноющие виски, спросила я. Голова после четырёх дней непрерывной ворожбы побаливала.

— Нет, нет, ничего, — неловко забормотал он, присаживаясь рядом. — Просто...

— Волнуетесь? — ободряюще улыбнулась я.

— Есть немного. Вроде бы жёнушка моя не раз рожала, а всё равно как-то не по себе. Дочка, как-никак. Дедом меня сделала, гулящая.

Я молча кивнула, ибо понять мужчину не могла. Да и никогда не смогу, с такими ремеслом и наследственностью.

— Госпожа Яра, а вы... вы ей помочь можете? Зелье там какое-нибудь дать или отвар волшебный?

— Рада бы помочь, мастер, да не могу, — соврала я. — Не разбираюсь в этом деле.

Хозяин тяжело вздохнул.

— Да я и не надеялся. Просто подумал, а вдруг?

В это время из боковой двери появилась хозяйка. Утерев пот со лба, она остановилась рядом с мужем и тихо произнесла:

— Надо посылать за повитухой, сама я не справлюсь. Тяжело идёт, рано слишком. Ей бы ещё пару недель походить.

— Да, быстро как-то, — согласился он. Немного подумал и добавил: — Я пошлю Ашку. Можете, и к Энелу отправить кого? Вдруг какое снадобье посоветует?

— Пока не стоит. Рано ещё за алхимиком бегать. Вот если Митта не справиться, тогда к нему и помчимся.

Чувствуя себя лишней в этом разговоре, я кивнула хозяину и вышла на улицу. Было ещё светло, но в воздухе уже чувствовалось наступление ночи. У меня оставалось время, в данной ситуации — слишком много времени.

Устроившись на крыльце, я прислонилась спиной к стене, положила на колени кинжал и прикрыла глаза. Доносившиеся из дома крики раздражали. Я чувствовала, как нервотрёпка последних дней и это раздражение перерастают в тупую злость. На город, на упыря, на себя и на мучающуюся за стеной девушку, вместо приманки ставшую источником беспокойства.

Тот факт, что многие охотники бесплодны, никогда не был тайной. Многочисленные раны, магия и ведьмовские зелья вместо нормальных лекарств, вечные ночёвки под открытым небом. Даже мужские организмы редко выдерживали такое, что уж говорить об охотницах. Мои старшие подруги по Академии никогда не могли простить себе этого. Я хорошо помнила их глаза, когда они видели чужих младенцев: острая, дикая зависть. Лишь раз мне доводилось видеть такое выражение в иных глазах. Это был взгляд единственного убитого мной вампира.

Из полудрёмы неприятных воспоминаний меня вывел звук шагов. Ашка, младший сын владельца постоялого двора, шустро бежал по направлению к дому. За ним бодро семенила невысокая пожилая женщина в клетчатой шали. В одной руке повитуха держала укрытую льняной салфеткой корзину, другой опиралась на узловатую палку. Подойдя к крыльцу, старуха остановилась и внимательно посмотрела на меня.