Впервые я увидела его ночью. Темный силуэт, освещенный лунным светом. Его фигура, окутанная зимним ветром и прозрачным тюлем, была словно частичкой ночи. Вся его фигура словно таяла в темноте, а за волосы маленькими пальчиками, цеплялась ночь.
Я потянулась к выключателю, а когда обернулась, рядом с окном никого не было. Лишь морозный воздух от полуоткрытого окна просачивался в комнату.
— Нет Евка, пора тебе завязывать с фильмами ужасов,— Марина ехидно смотрела на меня, стряхивая пепел с сигареты.— Ну подумай, кто может забраться к тебе в комнату на последнем этаже?
— А если с крыши?
— Вряд ли существуют скалолазы маньяки, которым бы захотелось твоего тощего тела. Не смотри на меня так, это все твои фильмы ужасов. Насмотрелась на ночь, а потом снятся такие ужастики.
— Он был таким... не реальным... и одиноким...
— Вот видишь, главное слово здесь — не реальным. Расслабься, подруга. И не зачем было тащиться ко мне в такую рань. Мне маньяки не снятся. И я бы хотела и дальше поспать.
На следующую ночь он пришел опять. Окно, которое я всегда оставляла открытым, негромко стукнулось о стену, и в комнату ворвался сноп снежинок, медленно кружащихся за окном. Он стоял на том же месте. Мокрые, взъерошенные волосы искрились в лунном свете от тающего снега, а глаза, на темном лице, горели алым. Он не подходил, лишь досадливо смахивал темноту, ползущую по рукам. Вот ветер, подкравшийся со спины, игриво взметнул вверх полы его куртки, и я с ужасом увидела, что у него нет тени. Лунный свет все так же заливал комнату, но на полу ничего не было, словно бы он сам был тенью, оторвавшейся от своего хозяина. Я вновь потянулась к свету, стараясь не отрывать от алых глаз взгляда, но когда свет вспыхнул, в комнате никого не было.
— Ну, и что ты ревешь? Ты же сама давно хотела с ним порвать,— лучшая подруга всегда могла поднять настроение, но утешать она совсем не умела.
— Я знаю, но от этого все равно не легче,— слезы катились по щекам, капали на колени и руки.— Я к нему привыкла, да и он ко мне тоже...
— Ну это же не повод так убиваться. Скоро ты найдешь себе того единственного, который будет ценить и лелеять тебя.
— Возможно. Но пока я одна....
Полуночные рыдания никогда не приносили пользу. Сон так и не шел, а глаза, казалось, совсем высохли, не желая больше проливать ни слезинки.
Тихо стукнула оконная рама. Я не стала поднимать головы с подушки, все равно зная, что эта потерянная Тень не моя.
— Я слышал, как ты плакала,— голос был тихим, бархатным и обволакивающим. Словно кусочек бархатной, летней ночи.— Нет, не включай.
Я убрала руку от выключателя и села в постели. Он стоял все там же, но глаза его были темными провалами, на укутанным темнотой лице.
— Ты потерялся?— мой голос был сухим и безжизненным, словно треск ветки.
— Потерялся? — печально переспросил он.— Да, можно сказать и так... потерялся...
— Прости, но у меня уже есть своя тень, я не знаю, чей ты.
— Тень? Ты должна ей радоваться, это самый верный и надежный спутник твоей жизни... Но своего я потерял,— он сделал шаг вперед и вновь остановился.— Почему ты плакала?
— Я? Потому что я совсем одна. У меня больше никого нет.
— Но ты не одинока,— он нерешительно пересек комнату и присел на кровать.— Хочешь, я буду с тобой?
Я нахмурилась и вгляделась в его лицо. Черные волосы, правильные черты лица и удивительные, темные глаза. Слишком уставшие, слишком... древние. Я протянула пальцы к его руке, но он отстранился.
— Вдруг ты сделаешь меня своей Тенью?— улыбнувшись, сказал он.— Лучше расскажи, что тебя так опечалило?
Я закусила губу, но слова так и рвались наружу. Я и не заметила, как стала взахлеб перечислять все свои невзгоды. Бросил любимый человек, нет денег, нет родных рядом. Даже попугай, и тот улетел от меня.
Он слушал. Слегка склонив голову набок, он внимательно смотрел. Древние глаза глядели в самую душу. Я остановилась, в нерешительности глядя на него. Он поднял руку и слегка провел пальцем по мокрой щеке. Я даже не заметила, что вновь начала плакать. Пальцы были холодные, а прикосновения похожи на полет бабочки.
-Это и правда печально,— тихо сказал он.— Но поверь — потом будет легче. А теперь спи.
Он провел рукой по волосам. Веки налились свинцом, а сознание стало уплывать.
— Постой,— заплетающимся языком начала я.— Как тебя зовут?
— Это не важно. Вдруг я тебе только приснился?— холодные губы коснулись пылающего лба, и я окончательно заснула.
— Что это с тобой? Почему ты вдруг такая счастливая?— Марина пристально смотрит, словно своим взглядом может выпытать у меня правду.
— Да так, просто хороший сон приснился,— пожимаю плечами, хотя улыбка так и не сходит с лица.
— Ева, смотри мне. Ты какая-то странная последнее время, то заявляешь про маньяков, лазающих в окно, то глупо улыбаешься... С тобой точно все в порядке?
— Конечно. Мне сейчас как никогда, хорошо.
Я ждала его каждую ночь. Он появлялся тогда, когда в окно светила луна. Безумно красивый, но далекий. Он слушал все мои рассказы с серьезным вниманием, положив холодную руку на пылающие пальцы. А я говорила. Говорила и говорила, и не могла остановиться. Я рассказывала ему все. Как прошел день, какие были разговоры, что я чувствовала. Рассказала про таинственные убийства, потрясшие город. Они произошли в разных местах, но объединяло их то, что у жертв почти не было крови.
На третью ночь я осмелела и положила голову к нему на грудь. Он ничего не говорил, лишь обнял за плечи и вдохнул запах моих волос.
— Ты такая... хрупкая...-наконец прошептал он. Его дыхание щекотало макушку, отчего поднимались волосы, а щеки заливала краска.— Словно снежинка в руке. Сожмешь чуть сильнее, и ты растаешь. Расслабишь пальцы — и ты улетишь.
Я лишь улыбнулась и устроилась в его объятиях поудобнее, прислушиваясь лишь к его дыханию и... тишине. Нахмурившись и слегка отстранившись, я пробормотала:
— Твое сердце... оно...
Он рассмеялся, притягивая меня обратно:
— Где ты видела тень с сердцем? Поздравляю, теперь у тебя две тени.
— А я знаю, кто ты,— сон навалился внезапно, словно кто-то подпустил его ко мне.— Ты мой ангел хранитель, ведь так? После того, как я встретила тебя, мне стало так... легко...
Последнее, что я услышала, был его горький, полный боли смешок.
На следующую ночь он не пришел. На другую тоже. Я не спала почти всю ночь, дожидаясь его, иногда наоборот, старалась поскорее заснуть, в надежде встретить его во снах. Так прошла целая неделя. Из-за полуночных посиделок у открытого окна, я заболела. Сестра, приехавшая в гости, осталась у меня. Она не стала слушать бредни про открытое окно и его визит. Больных с температурой никогда не слушали.
В очередную ночь, когда температура особо свирепствовала, а горячные галлюцинации особо реальные, окно моей комнаты вновь открылось. Нет, распахнулось, ломая замок, заставляя стекло в раме отчаянно звенеть. Прежде, чем я успела что-либо осознать, я оказалась в родных объятиях. Холодные руки прижимали к холодной груди, а дыхание все так же щекотало макушку. Это было самым желанным местом для пылающего тела. Я цеплялась за его куртку, повторяя лишь одно:
— Ты здесь, ты пришел...— но получалось лишь бессвязное бормотание.
Вскоре стало легче. Он не отпускал, пока я не перестала дрожать от нестерпимого жара. Он словно бы превратился в статую, крепко прижимая к себе.
— Почему тебя так долго не было, — наконец с упреком произнесла я.
— Не забывай, сны нельзя заказывать. Они приходят тогда, когда это удобней всего,— усмехнувшись, ответил он.
— Я тебя ждала,— болезнь совсем убрала рамки приличия, и я забралась к нему на колени, словно имела на то право.
-Не стоило меня ждать...
Мы замолчали. Я — от нахлынувшего спокойствия, а он — от своих мыслей.
— Ты так уверена, что я ангел?— наконец произнес он.
— Это лишь предположение. Мне не важно кто ты, пока мне с тобой хорошо.
— Ева, я — вампир,— он отстранил меня и взглянул в глаза.— Понимаешь? Это я убивал тех людей. Это я пил их кровь, а все из-за тебя. Ты делаешь меня жестоким. Я смотрю в твои глаза, а сам желаю лишь крови. Ты для меня словно красная тряпка для быка. Я хочу выпить всю кровь из твоей сестры, потому что она похожа на тебя. Но я не могу прикоснуться к тебе. Я боюсь, что тогда сломаю всю эту сказку, которую ты сделала для меня. Словно снежинка, хрупкая и прекрасная. Я лучше отпущу её, чем сломаю эту красоту. Но... ты бы знала, как это тяжело — отпустить тебя... Я совсем не понимаю, что ты для меня. Ты спутала всю мою размеренную тихую жизнь, легко сломала её своими голосом и глазами... Почему ты не бежишь? Не кричишь, не вырываешься?
— Но ты же лишь сон,— неуверенно протянула я.— То, что сейчас говоришь — вызвано моим жаром и болезнью... Я знаю, что ты не такой. И если это лишь сон, я выпью его до дна...
Его губы были такими же холодными, но мягкими. А объятия вновь стали самыми нежными и желанными — жар опять поднялся в теле.
— Когда ты опять придешь?— тихий шепот пролетел по комнате и исчез в окружающей ночи.
— Сны не приходят по заказу,— темнота цепко держалась за его брюки и ползла выше, а ночь запускала тонкие пальцы в его волосы.— Не стоит больше ждать сны. Ты уже взрослая девочка.
Его слова утонули в темноте. А когда я вновь очнулась, рядом никого не было, лишь звезды пытливо заглядывали в открытое окно.
— Я знаю, ты еще придешь. В моих снах...
