Забитая приборами лаборатория, куда физик Петров привел друга климатолога Васина, меньше всего подходила для чаепития. Однако на столике в углу были уже приготовлены две чайных пары старого фарфора, пара же мельхиоровых ложечек, коробочка с разносортицей заварочных пакетиков и маленький, как раз на двух человек, торт. Не хватало только чайника с кипятком. Наполненный водой чайник, похожий на колбу из толстого стекла, стоял почему-то на полу, точно в центре нарисованного на бетоне красного перекрестья. Петров нервно расхаживал вокруг, поглядывая то на чайник, то на стенные часы. Васин терпеливо ждал в углу на стуле. Наконец над чайником появился пар, и вскоре вода внутри заклокотала пузырьками.
— Попьем чайку! — весело сказал Петров, подхватил чайник и стал разливать по чашкам кипяток.
— И что означает сия демонстрация? — спросил Васин, накладывая себе торт.
— Ты только что видел машину времени!
— И где мы сейчас — в прошлом или будущем?
— Чай, который ты сейчас пьешь, я вскипячу только завтра. Передам энергию для нагрева воды в прошлое, то есть из нынешнего будущего в нынешнее настоящее.
— Лучше бы ты торт из будущего переслал. Завтрашний.
— Нельзя переносить в другое время материальные объекты. Получается только с терагерцевым излучением. И только в прошлое.
Васин застыл с ложечкой у рта:
— Значит, это не фокус, не розыгрыш?
— Всё очень серьезно. Поэтому я тебя и пригласил на первое испытание.
— Вот это да!
— Слушай! Установка запустится завтра автоматически. Но я буду лично контролировать на случай отказа, чтобы не возникло временного парадокса. И ты завтра приходи. Если вдруг мне кирпич на голову упадет. Я тебе потом покажу, как хроноротрон запускать вручную.
— Конечно, конечно! — Васин уже справился с потрясением. — Петров, ну, поздравляю! Это же Нобелевка! И тортиком тебе не отделаться!
— Понимаешь, какое дело! — Петров рассеянно разминал ложечкой бисквит. — Я ведь сначала, теоретически всё рассчитал. И понял... Если это моё открытие состоится, получит в будущем признание, то что я сам, будущий, буду делать? Первым делом, конечно, стану стараться передать к нам, сюда, в прошлое какую-то информацию.
— Напишешь через двадцать лет письмо себе молодому? Так просто доску вон туда положи, пусть ты — будущий на ней буквы выжигает. Или, лучше, прямо на стене Президиума Академии нарисует, как на Валтасаровом пиру. Дайте, мол, Петрову собственный институт!
— Скажешь тоже! — Петров улыбнулся. — Тут же дисперсия по экспоненте идет. Я на сутках еле в точку попал, а на годы — объемы воздействия до кубокилометров вырастают. Нет, чтобы информацию передать, надо там как-то излучение модулировать. Поэтому начал я с разных систем приема. Хотел поймать радиограмму из будущего. И ничего... Ну, думаю, может, вся моя теория не реализуема? Построил передатчик. Как видишь, работает. А сигналов нет. Наверное, передача информации из будущего просто невозможна. Может, оно и к лучшему. А то, что за жизнь — точно знать, что будет завтра. С другой стороны, зачем тогда моё изобретение?
— Как зачем? — Васин подозрительно поглядел на чайник с вскипяченной из другого времени водой, но всё же долил себе в чашку. — Да хоть историю исправлять в правильную сторону. Многое бы это, кстати, объясняло. Вот та буря, что спасла Англию от Непобедимой армады, почему она так удачно случилась? Так прямо англичане тогда и написали в шестнадцатом веке: "Дунул Господь — и они рассеялись". А дунули, то есть нагрели атмосферу в нужное время и в нужном месте товарищи из будущего, чтобы завоевание Англии Испанией потом не погубило первую промышленную революцию. А те тайфуны-"камикадзе", что в тринадцатом веке дважды подряд топили монгольские флоты у Японии...
— Опять ты со своим климатическим оружием! Да несерьезно всё это. Отговорки для проигравших. Что-то Цезарю бури не помешали оба раза в Британии успешно высаживаться. К тому же, не забывай о рассеивании пучка. Если речь о столетиях, то нагревать всю планету придется.
На следующий день Васин пришел в лаборатории в глубокой задумчивости. Он молча присутствовал на финальной (или начальной, как посмотреть) стадии эксперимента. Лишь после того, как автоматически сработала передающая установка, послав во вчера невидимый луч, и Петров отключил энергопитание, Васин, наконец, заговорил:
— Я этой ночью кое-что проверил по своей базе.
— Какой еще базе?
— Понимаешь, как только я вчера от тебя ушел, стал думать. И понял — есть возможность передать из будущего информацию, даже если нагревать целиком планету.
— Это же сколько энергии для этого понадобиться — всю Землю нагреть!?
— Много. Но если информация действительно важная, жизненно важная для тех, в будущем... Короче! Я взял статистику за весь период систематических метеонаблюдений, с конца девятнадцатого века. Проанализировал чередование холодных и теплых лет.
— Ну???
— Выявил закономерность. Странно даже, что никто раньше не обратил внимание...
— На что? Говори же!
— Три теплых года. Потом шесть холодных. Потом опять три теплых. Опять шесть холодных. Снова три теплых. И так до конца. Три точки, три тире, три точки...
