Тем холодным осенним утром нас сослали на лесоповал.
Впрочем, обо всем по порядку. Дело в том, что осень выдалась холодной и промозглой, и королю нашему Трандуилу показалось, будто в чертогах у него как-то сыровато. Мол, даже на осенней короне плесень завелась, а по углам грибы растут! Словом, камины надо протопить пожарче, а потому извольте, любезные подданные, отправляться за дровами.
Почему я? Потому что в нашем славном лесном королевстве, чуть что случается, тут же виноват Хвандир! В плохой погоде и вездесущих грибах тоже был виновен я. Хотя, казалось бы, я самый скромный и смирный эльф... Думаю, в этом случае меня подвело имя. Я еще хотел сказать его величеству, что грибы — это ж хорошо! Но передумал: если он начнет разводить вешенки в спальне, а в тронном зале — опята, то по грибы нас больше не пошлет, зачем далеко ходить, если тут руку протянул — и жуй себе.
Но я опять отвлекся. Обычно виноватым оказываюсь я. Ну и Афадель, поскольку нас, кажется, давно считают единым целым (ужас-то какой!), так что куда я — туда и она. И что-то мне подсказывало: на этот раз она не обрадуется. Я бы и сам с удовольствием поменял лесоповал на три наряда по бочкам! Катать их — одно удовольствие, я уж как-то говорил. А в такую погоду вина пьют много, подогретого, с умбарскими специями, м-м-м... Катать — не перекатать, одним словом!
Но об этом я тоже умолчал, а то король срубит фишку, как выражаются пираты, и больше нас на бочки не пошлет.
Тогда я сказал, что я вообще-то лесной эльф, и деревья обязан холить и лелеять, а не варварски рубить ради ублажения знатных персон. Кажется, тут я перегнул палку, потому что король нехорошо сощурился.
Я пошел на попятную и предложил насобирать хвороста. Король вежливо объяснил мне, что сделает со мной посредством самой крепкой и упругой хворостины, если увидит сушняк у себя в покоях.
Словом, крыть мне было нечем, я в риторике не силен, поэтому нам с подругой выдали по топору (она вообще узнала о происходящем, когда я ее разбудил рано поутру) и выпнули на лесоповал.
Но я все-таки достаточно смекалист, поэтому вспомнил свою прочувствованную речь насчет варварской вырубки. Одним словом, мы позвали с собой Конана. А что? Ему что дерево свалить, что орка — пары ударов топора хватит, а то и одного. Разомнется, опять же, а то засиделся без дела, сам говорил, что плесенью покрывается... Ну а упросили мы его легко: на него те же аргументы, что на непрошибаемого короля нашего Трандуила, вполне подействовали.
Еще мы хотели сманить оленя и запрячь в волокушу, но он не дался. Поэтому запрягать мы намеревались того же Конана.
Сейчас варвар с гулким уханьем врубался в ствол толстенной ели, а мы сидели на ветке соседнего дуба, руководили, в какую сторону валить дерево, и грызли орехи, потому как позавтракать не успели. С предыдущей ели мы уже обрубили ветки и даже сложили их на волокушу, а потому считали, что наш долг выполнен.
-А почему ёлки, а не осины, например? — спросила Афадель, вытащила из кармана пирожок размером со свою туфлю и щедро отломила мне треть. Он оказался с грибами, но я не привередничал.
-Они объемнее, — пояснил я. — Пару бревен на волокушу уложим, лапником завалим, вот и...
-Стратег, — уважительно ответила она. — Только учти, что это вот все потом еще пилить придется. И колоть.
-А это уж пусть кто-нибудь другой делает, мы лучше тут, на лесоповале поработаем, — ответил я, дожевав. — Я вообще не хочу во дворце появляться.
-Почему это?
Я порылся по карманам и молча передал подруге записку, которую на днях со всеми предосторожностями вручил мне случившийся в наших краях Арагорн. Он давно почтовым голубем подрабатывает, это уж мы заметили.
В записочке аккуратненьким округлым почерком с парочкой клякс моя пушистая пробле... в смысле, одна знакомая из Шира сообщала ошеломительную новость. Вместо подписи был нарисован цветочек. Геранька.
-Что-о?! — взревела Афадель на весь лес, и Конан едва не попал топором себе по ноге. — Ты стал отцом?!
Я зажал ей рот, хотя какой смысл-то уже?
-Когда ты успел? — прошипела она, когда вспугнутые ее воплем птицы вернулись на деревья.
-Да там... в Шире... — мрачно ответил я.
Уж отличился так отличился! Стать отцом для эльфа моего, мягко говоря, несолидного возраста — это неплохо, конечно, но... Я ничем не прославлен (вряд ли плетение обуви из лыка можно причислить к подвигам), живу с родителями, король на меня регулярно гневается, и на квенья я знаю только смайлик... А вдобавок... ладно бы я Афадель осчастливил (хотя этого бы наши мамы нам не простили), а то — хоббитянку! Я даже не хотел представлять, что сделает со мной король, если узнает. Следопыт-то ему не проговорится, у него у самого рыльце в пушку, но мало ли других болтунов? Тем более...
-Гляди-ка, она пишет, что уши у него — прямо как у тебя, — сказала Афадель, перечитав записку.
-Угу, — ответил я и потрогал ухо с заклепками.
-Вислоухость у тебя — породный признак, не иначе, — продолжала издеваться подруга, но вдруг осеклась. — Нет, тут вот написано, что уши у ребенка торчком. Длинные, на загляденье!
-Угу... — повторил я, с надеждой подумав: в Шире ведь и Леголас с нами был. Да и мало ли вообще мимо эльфов пробегает! Или даже орков, они тоже ушастые.
-А на обороте приписка, — заметила Афадель. — Что эта твоя Геранька ни на что не претендует... хотя от подарочка не откажется. Потому как не уверена, чей сынишка-то.
Я чуть с ветки не свалился от облегчения.
-Уши заячьи, глаза — не знаю чьи, — процитировала она вастакского поэта и захохотала так, что Конан вторично едва не оттяпал себе ногу.
-Слухи все равно пойдут, — вздохнул я.
-Гордись! — ткнула она меня в плечо. — Даже король позавидует!
-Чему это я позавидую? — спросил снизу Трандуил, а Афадель от неожиданности выронила записку прямо ему в руки. — И почему вы прохлаждаетесь, пока варвар трудится?
Мы схватили топорики и принялись рубить сук, на котором сидели, пояснив:
-Мы ветки обрубаем, на земле это делать неудобно!
Король тем временем прочел записку (о том, что чужую почту читать неприлично, он явно за свои годы успел позабыть, если вообще об этом знал), и волосы у него встали дыбом вместе с короной...
-Хвандир... — проговорил он таким тоном, что я попытался мимикрировать под... тьфу ты, даже нечем было прикинуться! — Что. Это. Означает?
-Это я пошутила, ваше величество! — откликнулась находчивая Афадель. — Правда, отличная шутка? Хвандир чуть не поседел!
-Я тоже... — проворчал король.
-По вам не видно, вы белокурый, — промурлыкала она, и Трандуил попятился с оленем вместе. Память об оргии еще была жива, очевидно.
-Это я заберу с собой, — помахал он запиской. — Не дай Эру, твоя матушка увидит! Тогда мне никакие лесорубы не понадобятся, просека будет отсюда до самого Шира...
Мне показалось, что все обошлось, но вот только ближе к весне король наш Трандуил сделался подозрительно задумчив. Когда же он вызвал меня пред свои светлые очи, я напрягся, но не слишком: видимо, ему мандарины в марте потребовались, с ним это бывает. То подснежники в декабре, то еще какую невидаль прикажет раздобыть, а ты корячься... Тут лучший выход — уйти подальше на подольше, он быстро забывает, что велел принести! Главное, принести хоть что-нибудь...
Увы, на этот аз мне не повезло.
-Вот что, Хвандир, — сказал мне король. — Я подумал и решил, что пора тебе остепениться!
-Ваше величество! — оторопел я. — Вы же сами говорили, что нам с Афаделью еще рано...
-Я передумал, — отрезал Трандуил и нахмурился. — Король велит — женись!
-На ком? — мрачно спросил я.
-На Афадели, все равно на сторону вас пристроить не удастся, — добил он меня и добавил ласково: — Только не размножайтесь, вас и двоих слишком много...
Ну, хоть что-то радовало!
-Но за что, ваше величество? — трагически спросил я.
-Вот за это, — помахал он злосчастной запиской. Она была сильно помята, будто Трандуил носил ее при себе все это время. Может, и носил, на ночь перечитывал... — Одного Полуэльфа нам вполне достаточно. И он хотя бы не пушистый!
-А вы откуда знаете? — насторожился я.
-Афадель сказала, а ей можно доверять в таких вопросах, — шепотом ответил король и гнусно ухмыльнулся. — Я уже имел с ней беседу касаемо вашей свадьбы.
-Неужто она согласилась?! — поразился я.
-Не сразу и не задаром, — мрачно сказал Трандуил и поправил мантию несколько нервным жестом. — Но согласилась. Так что иди и готовься!
-А...
-А матушкам вашим я сам сообщу, — заверил он. — Свадьба скоро!
*
Стоя перед алтарем, я чувствовал себя распоследним идиотом. Мало того, что матушка вырядила меня в папин свадебный камзол, который был мне чуточку велик (с другой стороны, велико не мало, а сожрать можно больше, и заметно не будет), мало того, что венок постоянно съезжал мне на нос, так еще и слепень привязался. А я не мог его отогнать, у меня руки были заняты букетом и дарами. Вот кто придумал приносить дары на собственную свадьбу королю? И зачем? И что я вообще ему могу преподнести, мантию из лыка, что ли? С отделкой из паутины?
Но все неудобства меркли, когда я вспоминал, на ком женюсь. Это стало трагедией для обоих наших семейств, причем такой, что Лихолесье несколько месяцев содрогалось, пока король не призвал чуму на оба наших дома и не благословил мой брак с Афаделью. Принудительно.
Афадель стояла справа от меня также в отвратительном настроении. Во-первых, эта свадьба мешала ей отправиться на юга и добыть очередного орка для ее девичьих нужд. Во-вторых, ей не нравилось платье, в которое по ее же настоянию местами вшили кольчугу — для эстетики, как она выразилась. Нагрудник также имел место быть во всей красе, с камнями. (И надраенный так, что пускал солнечные зайчики. А еще в него можно было смотреться, как в зеркало.) В-третьих, ей не нравился жених. То есть как спутник по ее эскападам я ее удовлетворял, а как муж — нет! Впрочем, я сам мечтал не о такой жене.
-Может, откажетесь, пока не поздно? — шепнул сердобольный Леголас, проходя мимо.
-Тогда нас матушки точно без соли сожрут,— буркнула Афадель.
-И король,— поддержал я.
Леголас вздохнул, с ужасом понимая, что за нами придет его черед. И прости-прощай, Следопыт! Но вслух он ничего не сказал, потому что король следил за нами троими орлиным взором, не желая попусту растрачивать свое благословение.
-Если что — разведемся, — шепнул я Афадели на ухо, стараясь не шевелить губами.
-У эльфов разводы не предусмотрены, — проявил недюжинную остроту слуха Трандуил. — Есть только один способ...
Он выразительно провел ребром ладони по горлу.
-Ну зачем же так сурово ваше величество, — кисло сказала Афадель. — Я алиментов не потребую, Хвандир тоже...
-Алиментов? — оживилась моя маменька. — А у вас уже кто-то намечается?
-Нет! — ответили мы хором с королем, а я вспомнил свой позор. То есть Гераньку. Ну там, правда, отцовство не установлено, но осадочек-то остался! Хорошо, что мама не знает...
-Жаль... — клянусь, они чуть ли не начали эльфийское хоровое пение, так элегически протянули это слово. Леголас нервно поежился.
После всего нас усадили за стол. Он был длинным, поскольку за него уселись все, кто в данный момент находился около дворца. Кому не хватило места, расселись на травке и на ветвях театрального дуба.
Чтобы отвлечься, я вспомнил мальчишник. Честно говоря, он больше походил на поминальную тризну: я гнусно нажрался с варваром, принцем и тремя "Э", поскольку доступных женщин (кроме Афадели) в округе не было. Но у Афадели в это время состоялся девичник в одно рыло: она ушла в Умбар "буквально на пару дней", а вернулась через месяц почему-то со стороны Харада. Но я ни о чем не спрашивал. Чего спрашивать, если и так все понятно? К тому же, себе дороже. Тем более, что Афадель принесла с собой кусок чьей-то шкуры, украшенной татуировкой. На сапоги, как она сказала, а если хватит, то и на жилетку. Ее маменька умилилась, решив, что дочка в кои-то веки собирает приданое, однако настоящее приданое было припрятано в Паучьем овраге, чтобы мама не проведала. А то непременно приберет к рукам жемчуга и бриллианты с сапфирами, а нам самим мало!
Одно хорошо: наливали на этой свадьбе от души. Мы с Афаделью дружно решили залить свою будущую неволю как можно большим количеством вина, поэтому налегали. Но тут внезапно Конану что-то взбрело в голову и он потребовал речь. От меня.
Ну, как потребовал: взял меня за шкирку (камзол затрещал, но выдержал), поставил на стол и велел:
-Говори!
-Чего? — не понял я.
-Тост!
-Ну... чтобы всё! — выговорил я, подумав, но варвару этого было мало.
-Как следует говори и пей до дна, а то жить с молодой женой будешь плохо!
Мне больше всего понравился последний пункт — пить я мог много, но король смотрел ехидно и стучал кубком по столу.
Я-то так и так знал, что хорошо с Афаделью можно только трахаться, но вырваться не мог, а потому призвал на помощь все свое красноречие, набрал воздуха и начал:
-Уважаемые жители и гости столицы! Уважаемый король! Дорогие родители! И ты, Леголас! И ты... жена! — это слово я произнес не без зубовного скрежета. — Мы все собрались здесь ради события, которое, несомненно, оставит неизгладимый след в ваших сердцах.
Я обвел взглядом присутствующих. Похоже, таки да, оставит...
-Мы с Афаделью знакомы давно. Можно, сказать, мы менялись еще пеленками, вместе дрались, — я постарался не расслышать слово в рифму, прилетевшее с дальнего конца стола, — вместе путешествовали, вместе били орков. И Леголас, — добавил я в целях справедливости. — Теперь мы вместе пойдем дальше... Вместе с моей невестой, то есть уже законной супругой. Желаю вам всем, чтобы и у вас были такие же прекрасные, нежные, добрые, хозяйственные, любящие жены, как у меня! Хау. Я сказал.
И я осушил кубок до дна, понадеявшись, что если даже упаду в винегрет, меня спасут.
К сожалению, на винегрете я поскользнулся, а упал в чан с компотом. Обычным, к счастью, не фирменным, но папин камзол безвозвратно погиб. И слава Эру!
Пока за мой тост опасливо пили, я вылез и почапал переодеваться. Афадель пошла за мной под предлогом помочь.
-Король пить не стал, — проинформировала она, сноровисто стаскивая с меня прилипшие, вымоченные в компоте штаны. — Выплеснул через плечо и кубок отставил подальше. Сказал, туда птичка нагадила. К прибыли, говорит. Примета такая.
-Может, еще не все потеряно? — обрадовался я. Правда, если король не пьет, это настораживает. Это не к прибыли, а к стихийным бедствиям.
-В смысле, он выживет? — уточнила она. — Не уверена, с его-то прытью. Слушай, а давай не будем возвращаться. Устроим типа брачную ночь... месяца на два-три, а?
Я не возражал. Всё лучше, чем тосты произносить!
Брачную ночь мы решили устроить где-нибудь ближе к Андуину, поэтому быстро собрали припасы, переоделись в сухое, нелипкое и немаркое и крадучись вышли из дворца.
-А потом в свадебное путешествие, — развил я идею по пути. — Лет на пять-семь, как получится.
-Мысли читаешь! — одобрила Афадель. — На запад мы уже ходили. Надо теперь на восток сходить!
-Там Саурон, — напомнил я, выковыривая из волос вишенку от компота. — Далеко не уйдем.
-А мы его обойдем. С севера или с юга, — нашлась Афадель. — Пока обходные пути искать будем, еще лет десять пройдет. Заодно разведаем, что там в тылу у врага, король нас похвалит!
-Угу, ты еще скажи, что земля круглая, как тот умбарец уверял, — буркнул я, — и что если идти все время на восток, вернешься домой с запада.
-А прикинь, как все ошалеют! — загорелась Афадель. — Пошли скорее!
-Не донесем, — засомневался я.
-Что не донесем?
-Добычу. Знаешь, сколько мы нахапаем за это время?
Глаза у Афадели загорелись.
-Мы по пути потратим, — быстро сказала она, — Не на своих двоих ведь тащиться! То корабль найми, то лошадей купи... А самое ценное уж донесем как-нибудь!
Сперва я представил, как пру все ценное на своем горбу, а потом вообразил, как к Лихолесью с запада приближается караван нагруженных добром мумаков, а на Андуине швартуются грузовые корабли, и взоржал.
-Пошли! — сказал я воодушевленно. — Главное, чтоб не отобрали.
Афадель посмотрела на меня так, что я устыдился. Правда, что это я, супругу не знаю, что ли? Кто покусится на ее добычу, будет иметь дело со мной! Или с ней. Я даже не знаю, что хуже.
Обходить Саурона мы решили с севера, то есть так решила Афадель, прельщенная мечтами о мехах. Но тут возникла загвоздка: чтобы идти на север за мехами, сперва надо было раздобыть меха, чтобы идти на север. Хоть мы и эльфы, а все равно мало приятного в морозе минус пятьдесят с ураганным ветром! А в тулупе Афадель идти отказалась, не в дозоре же, в свадебное путешествие идем! Поэтому мы пошли на юг, за алмазами и мумачьей костью, чтобы потом обменять их на меха обычные и идти за мехами особо ценными... Думаю, король одобрил бы такой бизнес-план, если бы знал о нем.
Путь на юг пролегал, конечно же, через Харад. И через Рохан. Афадель оживилась, а я напомнил, что мы теперь не пара долбоебов, а муж и жена.
-Но ты же не ревнивый, — напомнила она, а я согласился. Иначе свадебное путешествие могло бы для меня закончиться, не начавшись: один эльф против десятка роханцев... не всегда удачный расклад.
Расклад... я запихал поглубже в голову ассоциации с этим словом, чтобы не дать Афадели даже намека.
-Но ты помни, что мы не просто так гуляем, а за мумачьей костью, — напомнил я. — А то эти отберут, им она сама нужна.
-Мы же обратно другим путем пойдем, — напомнила Афадель. — А пока у нас кости нет! Что отбирать-то?
Я не нашел возражений на этот аргумент. И мы пошли на юг.
