Огненный вал стального ветра
В горе — пещера, а в пещере рождается дракон.
Размером с ладонь, слепой, явившийся из завихрения от случайного дуновения ветра, окутанный пленкой первородной слизи, дракон лежит на холодном камне, не имея возможности совершить хоть малейшее движение.
Под горой есть город, а в городе живет человек.
Он просыпается, чувствуя переполняющую тело силу. Сила вышвыривает человека из постели, выкидывает из сна, в котором тот пребывал всю прошедшую жизнь. Сегодня человек окрылен идеей. Идея вырывается, прорастая на спине крыльями. Они отрывают человека от пола и доносят до окна. Распахиваются створки. Человек выпрыгивает, делает несколько неумелых взмахов и падает, разбиваясь о булыжники набережной каплями утреннего дождя и раскатываясь рокотом грома. Взвесь воды, пропитанная идеей, вмешиваясь в воздушное пространство, распространяется по городу. Проснувшиеся, спешащие на работу люди вдыхают пары разбившегося. Идея прилипает к подошвам башмаков вместе с водой из луж. Идея испаряется под лучами солнца, вторгается в грозовые тучи и проливается над городом. Люди слышат усиливающийся гром, закрадывающийся в глубины души, и, не понимая в чем дело, подставляют лица с раскрытыми ртами под косые струи, жадно поглощая влагу.
Дракон приподнимает тельце на слабеньких лапках, пытается вильнуть коротким хвостиком, взмахнуть еще неоформившимися крылышками, и делает первые неумелые шажки, но все более уверенные с каждым новым. Дракон медленно ползет по неровному полу пещеры, перелезая через маленькие камешки и обходя крупные, пока, наконец, не достигает выхода, где ложится и, прикрыв веки, начинает наблюдать за городом.
Идея, захватившая воду, впитываясь в землю улиц, пробирается в подвалы кабаков. В них одни из тысяч, в коих утренний дождь проник наиболее сильно, заменив кровь на идею, произносят зажигательные речи, выплевывая в лица слушателей безжалостную правду. Ораторы, исходящие испариной на красных от напряжения лицах, вместе с речами разносят по помещениям крупинки слюны, с заключенной идеей, заражая присутствующих.
В небольшое помещение кабака, в коем душно от обилия посетителей и жарко от ведущихся споров, врываются люди в черном. Они кладут присутствующих на пол, вяжут, бросают в казематы замка в центре города и пытают зачинщиков, прижигая плоть каленым железом.
Но каждый погибший только укрепляет силу пока еще покоящегося дракона: тлеющие куски кожи становятся растущей чешуей, выбитые зубы из свернутых челюстей вырастают на хребте острыми клыками, узники, брошенные в безымянные могилы на окраине города, плотью врастают в тело дракона, увеличивая его в размерах. Дракон вбирает души убитых, с каждой новой становясь только сильнее.
Люди в черном изощряются в пытках, недоумевая, почему жертвы умирают с улыбкой на губах и гордясь гибелью. Это выводит палачей из себя, ибо они понимают: что-то идет не так. Выражение на кирпичных мордах сменяется гримасой страха, когда сверху слышится топот тысяч ног и крик сотен глоток.
Людям, окрыленным идеей, становится тесно в залах и они выплескиваются на улицы, но не чтобы разбиться лужами, а дабы смести грязь, заполнившую город, дабы выбить затхлый мертвецкий дух, наполняющий все вокруг. Люди в черном строятся в аккуратные колонны поперек улиц, извлекают оружие, готовые со всей решимостью остановить толпу, сливающуюся в единый поток.
Дракон, слыша крики, доносящиеся из города, приподнимает веки, выходя из казалось бы вечного покоя. Дракон расправляет теперь уже огромные крылья, изворачивает шею, взмахивает хвостом, разминая затекшие суставы. Дракон делает несколько взмахов и, поднявшись, летит к городу, выпуская из широких ноздрей струи воздуха. Они мгновенно долетают до улиц и с силой бьют в спины людей в черном, рассыпая как игрушечных солдатиков. Толпа проносится по телам врагов, втаптывая в землю, стирая в пыль. Люди врываются в казематы, меняясь ролью со вчерашними палачами.
Толпа вылетает на центральную площадь и замирает пораженная видом парящего дракона: одних захватывает игра лучей солнца на монолитной черной, словно деготь, чешуе, черный — цвет, заставляющий преклонить колени перед грядущим величием; других приводит в восторг однородная золотистость чудища, сулящая богатую и сытую жизнь, золотой — цвет грядущего благополучия; третьих восхищает идеальная белизна тела дракона, белый — цвет наступающей чистоты.
Каждый видит в драконе исполнение собственных чаяний, и наполняет существо жаждой надежд и силой способностей. Дракон чувствует как под воздействием энергии, исходящей от людей внизу, внутри начинает работу огромная печь. В стенках огненного желудка разгорается пламя, вырывающееся из ноздрей огромными струями. Дракон проносится над городом, выжигая строения, распространяя огонь, уничтожающий все изжившее, старое, напоминающее о прошлом, освобождая место для нового. Люди приветствуют разгорающийся пожар, исторгая радостные вопли и танцуя в языках очистительного пламени.
Дракон летает, хвостом плетя магическую сеть из ваты облаков, скрывающих город от чужих взглядов.
За ноябрем приходит январь, а за ним апрель.
Город меняется до неузнаваемости. Все, что еще вчера являлось недопустимым, теперь становится идеалом. Все, что еще вчера пугало людей, теперь каждодневно радует. На место сгоревших аморфных малопонятных зданий заступают строгие упорядоченные строения. Война и сила, ранее бывшие в загоне, становятся во главу угла: толстые кошели сменяют острые мечи; женоподобных толстосумов, о коих ранее мечтали женщины, ныне вытесняют грубые воины.
Солнце осторожно выползает из-за горизонта, боязливо бросая лучи на изменившийся город, теперь напоминающий ощетинившегося сталью ежа: улицы режут взгляд от металлического блеска среди коего можно разглядеть существ, напоминающих людей.
Дракон волной изгибает кустистые брови, оглядывая армию, светящуюся от ненависти, силы и жажды крови. Дракон планомерно размахивает циклопическими крыльями, распространяя вокруг ураганный ветер, не мир несущий, но меч. Дракон поднимается, исторгает дугу огня и уносится на север, юг, запад и восток, увлекая за собой бесстрашную армию.
Жуткий огненный вал ветра распространяется по земле. Над морем остро заточенной стали летят облака, кажущиеся одной сражающейся стороне черными как копоть, а другой белыми как снег. Драконова армия сметает на своем пути многочисленных врагов, питая силу из самой земли, из гор, рек и озер. Воины врываются в чужие города, беспощадно истребляя население и набивая мешки драгоценностями из дворцов.
Дракон упивается разворачивающейся вакханалией, широкими ноздрями вдыхая аромат смерти, длинным раздвоенным языком слизывая кровавые дорожки улиц.
Золото наполняет брюхо дракона, забивая постоянно работающий огненный желудок. Дракон подлетает к берегу моря, к коему вышла армия. Дракон оглядывается вокруг, понимая: дальше идти некуда, и осознавая: теперь он и его армия устали: веки слипаются от запекшейся крови, крылья прогибаются от налипших кишок из вспоротых животов, секиры и мечи искажаются лицами уставших воинов. Дракон оглядывает себя, удивляясь, насколько ядовито-красным стал. Победителю не подобает быть таким.
Дракон разворачивается и победным маршем по покоренной земле ведет армию обратно в город. Сейчас они отдохнут, наберутся сил, а после завоюют все, что осталось непокоренным.
Играют трубы, всюду рекой разливается свет, город дышит радостью. Через главные ворота входит блестящая золотом армия. Дракон планирует над городом, сверкая чешуей, ныне украшенной бесчисленным количеством алмазов и изумрудов, переливается бело-зеленым цветом, поражая жителей. Дракон, сделав вираж, опускается на гору и удобно устраивается в пещере, осматривая владения от моря до моря, от запада до востока, от севера до юга. Растворяющийся дым и пробивающаяся на месте пожарищ трава ласкают взгляд, живот приятно урчит от набитого золота. Дракон складывает крылья, прикрывает глаза, думая, что с новыми завоеваниями можно и подождать. Вернувшиеся с войны ставят в угол мечи и шлемы, гладят поседевшие бороды и любуются резвящимися у ног детьми.
За февралем приходит август, а за ним май.
Дракон, виляя хвостом, дремлет в пещере, наблюдая, как богатеет его земля, как растут горы золота, как покрывается трещинами и плесенью камень исполинских монолитов. Дракон упокоенный не слышит, как в городских кабаках, где не так давно ковалась его сила, ныне ведутся совсем иные разговоры, распространяются мысли, которые в прошлые драконовы времена прижигались пока не задымится живая плоть. Отвратный запах разврата и разложения проникает в дома жителей города. Покрываются ржавчиной и тупеют орудия вчерашних побед, дряхлеют мышцы воинов прошлого и они заплетающимися языками рассказывают о победах внукам, в коих идейные крылья прорастают уродливыми обрубками.
Солнце лениво выползает из-за горизонта. Дракон приподнимает поредевшие брови и опухшие веки, удивленный: ныне солнце взошло на другой стороне и лучи бьют прямо в глаза. Дракон расправляет крылья, слыша, как трещат кости, атрофировавшиеся за годы покоя.
Земля уходит из-под ног, осыпается потолок пещеры. Дракон выползает, прищуривая воспаленные от сна глаза, и видит, как с севера, запада, юга и востока несется огненный вал стального ветра. Обрывки памяти возвращают Дракона во времена, когда он точно так же вел в бой армии, и чудище с трудом поднимает разжиревшее туловище, оглядывая себя, вспоминая, что когда-то сверкал им, поражая воображение людей. Теперь же тело покрыто гнойниками, затупившиеся клыки выпадают из хребта, сам Дракон — один большой комок, сочащийся гноем. Над городом взвивается белое полотнище, из главных ворот, скрипя, выползает повозка с парламентерами, по улицам бегут люди, стремящиеся укрыться за тяжелыми замками дверей домов.
Дракон не верит в происходящее, и понимает — это реальность, лишь когда в туловище врезаются стрелы и кто-то очень похожий на него самого рвет когтями крылья, впивается зубами в шею и опаляет тело струями пламени. Дракон силится исторгнуть из ноздрей огненные струи, но выплевывает лишь пару столбов воды.
Черный дым от пылающих домов поднимается над городом, заслоняя солнце. С небес рушатся пылающие ошметки плоти, горящие кости разносят величественные здания. Люди стремятся укрыться от небесной кары, а не найдя прибежища гибнут, извергая проклятия или моля о пощаде. Город гибнет вместе с Хозяином, накрываемый облаком смерти, и теперь люди могут в полной мере ощутить как губителен прах умерших богов.
Львов, 16.06.2008 — 29.06.2008
