Леопольд появился в небольшой деревеньке Тинга в разгар шумной сельской свадьбы. Мутным взглядом он обвёл широкую площадь, ломящиеся от угощений столы и привычным жестом привёл одежду в соответствие с местной модой. Прежде чем позволить аборигенам увидеть себя, Лео попытался протрезветь, но пропитанный алкоголем мозг категорически отказался подсказать нужное заклинание.
— Ну и чёрт с ним! — фыркнул маг и сбросил завесу невидимости. — Сначала официоз! — И он размашистой походкой направился к молодым, стараясь не обращать внимания на огромные пузатые кувшины с вином, которые благоухали так, что у него кружилась голова.
Юная невеста в бледно-зелёном платье с белым венком в волосах насторожено посмотрела на незнакомца и тут же улыбнулась, попав под воздействие его магии. Впрочем, улыбались все тингийцы: Лео не скупился на заклинания, если речь шла о выпивке. Он небрежным жестом протянул невесте красную атласную подушечку — на алом шёлке блестели великолепные золотые серьги с рубинами. Девушка ахнула от восхищения, и вокруг неё мгновенно столпились подружки, шумно обсуждая безумно дорогой подарок. Леопольд же, с чувством выполненного долга, уселся за стол и наполнил глиняную кружку тёмно-бордовым вином. Нюх не подвёл мага: вино оказалось божественно вкусным. Лео пил сладкий ягодный напиток, жмурясь от удовольствия и качая головой в такт весёлой мелодии деревенского оркестрика. Жизнь вновь стала удивительной и прекрасной!
Восторженно поохав над сказочно дорогим подарком, женская половина деревни переключила внимание на щедрого гостя. Крестьянки искоса поглядывали на стройного темноволосого мужчину в тонкой шёлковой рубашке с искусной вышивкой на горле и плечах, а маг расслабленно улыбался, зная, что его наколдованная внешность безупречна. Он уже забыл, когда в последний раз смотрелся в зеркало без личины. "Когда же это было? — заторможено подумал Леопольд. — Год назад? Или два?" Он помнил, как однажды, проснувшись в дешёвом борделе после очередной попойки, добрёл до умывальника, уткнулся взглядом в пыльное зеркало и обмер: одутловатое лицо с заплывшими глазами, потрескавшиеся губы и зеленоватая кожа. Эта рожа никак не гармонировала с внутренним миром мага, последние два года пребывавшего в состоянии вечного праздника, и Лео решительным взмахом руки скрыл насквозь пропитое лицо приятной для глаз личиной. С той поры его собутыльники, если конечно это были не маги, только диву давались: горький пьяница всегда выглядел свежим и подтянутым.
Тингийское вино взбодрило Леопольда, и он, наконец, снизошёл до местных прелестниц. Пышечка-селянка зазывно улыбнулась ему, и маг почувствовал, что с каждой минутой новый Мир, именуемый Аргор, нравится ему всё больше и больше. Однако, памятуя прошлые ошибки, Лео не спешил броситься в объятья милашки, а закрыл глаза и тщательно осмотрел Аргор.
Леопольд Моргенштерн много лет преподавал историю Тёмных Вселенных в Межмировом Центре подготовки белых магов. Он считался лучшим экспертом в этой области, хотя никогда не покидал родной Аксимы: светлые Миры не привлекали Лео, а в опасные Тёмные его не пускали, опасаясь лишиться высококлассного специалиста. Леопольд жил тихой, аскетичной жизнью, лелея мечту о приключениях и путешествиях.
Шли годы. Директором Межмирового Центра стал Карл Брук, специалист по освоению Тёмных Миров, и мечта Леопольда неожиданно сбылась. Новый директор счёл, что аксимийская база данных о Тёмных Мирах устарела, и объявил набор добровольцев для экспедиций в Тёмные Вселенные. Лео Моргенштерн одним из первых вызвался отправиться в рискованное путешествие, но прошло ещё полгода, прежде чем Карл Брук удовлетворил его просьбу.
Леопольд был на седьмом небе от счастья. Он незамедлительно отправился в долгожданное путешествие, и в первом же Мире осознал, насколько теория далека от практики. Почти сутки Лео бродил по шумным улицам огромного мегаполиса, вникая в его суматошную жизнь, совершенно не похожую на спокойное, размеренное существование Аксимы, и сам не заметил, как суета Тёмного Мира заворожила и поглотила его. Лучший эксперт Аксимы вошёл в маленький уютный ресторанчик на окраине города и впервые в жизни попробовал обжигающе крепкий напиток — виски. Второй бокал он выпил на брудершафт с барменом, а третий разделил с улыбчивой длинноногой блондинкой. Воодушевленный алкогольными парами и многообещающими взглядами дорогой проститутки маг, не задумываясь, распахнул бумажник, и они провели восхитительную неделю на острове Неккера, самом дорогом курорте Земли.
Через семь дней Леопольд всё же вспомнил о долге, прекратил пьянку, вернул красотку домой и, кое-как набросав отчёт в походном дневнике, покинул свой первый Тёмный Мир. Но в путь отправился совершенно другой Лео Моргенштерн. Эксперт по Тёмным Мирам перестал быть сторонним наблюдателем. Он решил окунуться в самую гущу запретной жизни и выжать из научной экспедиции максимум удовольствия. Опасности и вседозволенность Тёмных Миров магнитом притягивали Лео, и он принялся скакать по Тёмным Вселенным, как выпущенный на свободу заяц. Вино и женщины, наркотики и азартные игры, воровство и мошенничество стали неотъемлемой частью его жизни. Вскоре Леопольд перестал посылать в Аксиму отчёты. Он отрывался на всю катушку, стараясь не думать о том, что дома его ждёт трибунал.
В большинстве Миров дерзкие выходки сходили Лео с рук, но пару раз лишь умелое владение магическим искусством спасало его от смерти. Он и в Аргор переместился прямо с эшафота. Правда, удирая из дикой Лидели, он поклялся вести себя более сдержанно и осторожно, но, оказавшись в окружении хорошеньких аргорских крестьянок, растерял свои благие намерения.
Леопольд ослепительно улыбался соблазнительной пышечке, и стремительно осматривал новый Мир. Не обнаружив ничего подозрительного, маг пришёл к выводу, что отсталый и спокойный Аргор, подходит для отдыха как нельзя лучше, и вновь наполнил кружку вином. А, чтобы немного успокоить совесть, стал сопоставлять нынешнее состояние Тёмного Мира с его описанием в аксимийской базе данных.
Аргор, как и тысячу лет назад, был единым государством с императором во главе, а всё население, состоящее из людей, эльфов и друидов, делилось на кланы. И хотя все аргорцы обладали врождёнными магическими способностями, в каждом клане развивали только определённые навыки, что, по мнению Леопольда, делало аргорских магов ущербными. К тому же в Аргоре не умели пользоваться магией перемещения, и это делало аксимийца практически неуловимым.
Почувствовав себя в полной безопасности, Леопольд залпом допил вино и приобнял сидящую рядом девушку:
— Потанцуем?
Пышечка что-то кокетливо пробормотала в ответ, но мага не интересовали слова: он уже тянул свою партнёршу в круг, где залихватски отплясывала молодёжь. Лео стиснул девушку в объятьях и закружил в весёлом танце, нашептывая на ушко изысканные непристойности. Когда музыка смолкла, лицо бедняжки было свекольного цвета. Не давая селянке опомниться, маг вручил ей кружку и предложил тост за молодых, потом за знакомство, потом за женщин... Потом он имел содержательную беседу с местными мужиками, закончившуюся всеобщей дракой. Однако Лео быстро ретировался с поля боя, предпочтя мордобою общество симпатичной, пьяненькой пышечки, согласившейся развеять его тоску на ближайшем сеновале.
Наутро он, крадучись, выбрался из копны душистого сена, позаимствовал в ближайшем дворе лошадь и покинул Тингу, не дожидаясь пробуждения крестьян. Лео рассчитывал, что его путешествие по Аргору будет лёгким и приятным, но уже в следующей деревне понял, как ошибся: в придорожном трактире его встретили настороженно, даже враждебно. Аксимиец растерялся, не понимая, чем обычный богатый путешественник не понравился местным жителям. Между тем атмосфера накалялась. В руках аргорцев появились ножи, а трактирщик выложил на барную стойку увесистую дубину. Лео попытался вступить в переговоры, но крестьяне лишь ещё больше озлобились и стали молча надвигаться на него. Маг хотел было переместиться в безопасное место, как вдруг из дальнего угла зала раздался громкий пьяный голос, заставивший замереть и его, и крестьян. Из-за стола поднялся пожилой аргорец в пёстрых, крикливых одеждах и, указав на Леопольда, на весь трактир заявил, что со вчерашнего дня ждёт здесь бывшего беркута:
— Я должен проводить его в Мазгар, где он будет принят в наш клан!
Крестьяне хорошо знали бродягу Урса, летописца клана Хамелеона, и безоговорочно поверили ему. Дубина, ножи исчезли, и трактир зажил обычной жизнью. Леопольд перевёл дыхание, уселся рядом со своим спасителем и заказал обед.
— Не вовремя тебя занесло в Монт, странник. Неделю назад Кошки убили хозяина этой гостиницы, и теперь его сын в каждом видит джирмийца. Кстати, где знак твоего клана? — поинтересовался Урс и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Я-то сразу понял, что ты не из шайки Бернара. Уж чем-чем, а идиотизмом его маги не страдают. Если б у джирмийцев было дело в Монте, мы узнали бы об этом только обнаружив труп.
Леопольд с интересом выслушал нового знакомого, и, прежде чем ответить, осторожно просканировал его сознание. Увиденное несказанно порадовало аксимийца — Урс относился к жизни точно так же, как он сам, и Лео немедленно заказал кувшин лучшего вина, чем вызвал одобрительную улыбку летописца. Слуга расставил на столе миски с жареным мясом и овощным рагу, наполнил глиняные кружки вином и, почтительно поклонившись Урсу, скрылся на кухне.
Мужчины выпили, и аксимиец дружелюбно произнёс:
— Меня зовут Леопольд. Я пришёл из другого Мира и хочу предложить тебе, Урс, стать моим проводником по Аргору...
Две недели спустя Урс и Леопольд прибыли в Мазгар. Аксимийца приняли в клан Хамелеона, и банкет в честь этого события продолжался три дня. Получив золотую ящерку на запястье, Лео облачился в пёстрые одежды и вместе с Урсом пустился во все тяжкие. Больше года приятели скитались по Аргору, отмечая свой путь пьянками, драками и многочисленными интрижками. При этом они не забывали о долге перед родным кланом и приносили ему богатый доход. Урс обучил Леопольда тонкостям воровского ремесла, и вскоре об их проделках судачил весь Аргор.
Лео Моргенштерн прослыл великолепным вором и неутомимым любовником: он крал всё, что плохо лежит, и спал со всеми аргорками подряд, будь то простолюдинка или аристократка. Кружка вина, немного магии, и женщины, как спелые яблоки, падали в его объятья. За разгульно плутовскую жизнь Лео получил прозвище "Прощелыга" и, узнав об этом, пришёл в дикий восторг. Он радовался так, словно получил не оскорбительное прозвище, а высокую аксимийскую награду. Впрочем, на Аксиму ему было давным-давно наплевать. Лео жил сегодняшним днём, купаясь в сомнительной славе и лёгких деньгах.
Маг-прощелыга всем сердцем полюбил Аргор и стал подумывать о том, как бы навсегда остаться в этом славном Мире. Пропитой мозг и ощущение безнаказанности подсказали ему оптимальный вариант — занять место императора. Урс отговаривал приятеля от безумной затеи, но Лео твердил, что только так сможет обезопасить себя от бывших коллег.
— Когда за мной придут, я заявлю, что веду этот Мир к Свету, и Карл Брук будет вынужден оставить меня здесь!
— Вряд ли Арнольд уступит тебе трон без боя, — возражал летописец. — У него есть Кошки, Беркуты и Волки. Ты не справишься с ними.
— Я великий маг! Ты ещё не знаешь, на что я способен!
— Ты всё испортишь, Лео! — пытался урезонить приятеля Урс, но тот не унимался и всё чаще заводил разговор об узурпации власти.
В конце концов приятели разругались и, бросив летописца в Дирде, Леопольд отправился в Дарру. Переместившись в столицу, он сразу же атаковал императорский дворец, однако пробиться сквозь окружавшее его магическое поле не смог. Прощелыга растерялся: он не ожидал, что в захолустном Аргоре имеются маги, превосходящие его по силе. Лео позорно сбежал в Авиталь, подальше от столицы, но каково же было его удивление, когда на следующий день в трактир, где он заливал неудачу вином, ворвались Кошки и Волки. Спасаясь свою голову, Прощелыга совершил прыжок в Иритту, но через сутки на него снова напали джирмийцы и военные. Аксимиец в панике заметался по Аргору, однако преследователи всякий раз находили его. Измотанный бесконечными перемещениями, Лео был вынужден признать правоту Урса, но уже ничего нельзя было изменить. Бездумной атакой на императорский дворец он перечеркнул пять чудесных, безоблачных лет в Аргоре. Поняв, что ему придётся уйти, Леопольд Моргенштерн пришёл в неописуемую ярость. И, когда преследователи в очередной раз нашли его, маг-прощелыга, прежде чем навсегда покинуть Аргор, громовым голосом произнёс:
— Я ухожу! Но наступит день, и мои потомки откроют дорогу Свету! Аксима навеки утвердит свою власть на Аргоре!
Императору доложили о прощальных словах Леопольда, и в Аргоре началась охота на его многочисленных детей. Беркуты захватили летописца Хамелеонов, и тот, спасая жизнь, выложил всё, что знал о любовных похождениях приятеля и указал все города и деревни, где они побывали. Император Арнольд приказал обнародовать проклятье Леопольда, и поскольку в истории Аргора уже был печальный период правления белых магов, Мир охватила массовая истерия. Кровь невинных полилась рекой. Аргорцы убивали детей и забивали камнями женщин, посмевших поддаться обаянию иноземного мага. Страх за будущее затмил здравый смысл, и порой жертвами становились женщины и дети, не имевшие к Прощелыге никакого отношения.
Кровопролитие продолжалось до тех пор, пока император не объявил, что все отпрыски Леопольда Моргенштерна мертвы. И лишь когда истерия спала, аргорцы задумались: а стоило ли верить словам вечно пьяного мага-прощелыги?
