Она бежит. Длинное платье мешает, путается и цепляется за кусты, Тай то и дело спотыкается, но встает и бежит изо всех сил потому что за спиной крики служанок, звон стали и глухие удары. Те, кто охотились за маленьким отрядом, не щадят никого.

"Я выживу!" — шепчет она, но тот, что сопит у неё за спиной, быстрее. Как ни старайся, а он всегда настигает её, хватает за плечо, разворачивает и...

"Мицоги!"

Бить раскрытой ладонью прямо в лицо своего убийцы — безнадежный, бессмысленный жест глупого ребенка, если бы не огонь, срывающийся в пальцев. Рука, державшая её, разжимается и она летит вниз.

"Мицоги!"

...летит...

"Ай!" — крик отдается вспышкой боли. "Не моя," — осознание приходит с опозданием, такова извечная расплата за дар. С этой мыслью Тай просыпается.

Темнота.

Чье-то дыхание слева.

Щелчок пальцами — движение настолько отработанное, что не требует даже мысли — и над головой вспыхивает шарик чистого света. Светляк — так называют по эту сторону Великого Болота — освещает сундук с неразобранными после переезда вещами, высокий деревянный стол, полог кровати, и, наконец, растерянную Вирну, служанку, подаренную ей замкомом Дирреком в честь переезда в столицу.

— Простите, мицоги... Вы кричали во сне, — прошептала девчушка, вжимаясь в стену.

— Кошмар приснился.

Да, это всего лишь дурной сон, невесть зачем явившийся из глубин детства, глупость, о которой не стоит и вспоминать. Особенно здесь, в Сиане.

"Я помню твои слова, опекун. Я буду осторожна."

Вирна мнется, переступает с ноги на ногу и, украдкой, тихонько всхлипывает.

— Дай сюда. Руку давай сюда, не прячь. Сильно пожгло?

— Н-нет, что вы, — служанка опасливо протягивает ладонь. — Ой!

— Да не пугайся ты так! Сейчас мы всё исправим, — пообещала Тай, осматривая руку, — и, на будущее, постарайся больше не хватать меня спросонья. И вообще, магов лучше не трогать без особой необходимости.

"Меня, по крайней мере," — добавляет она мысленно. Хорошо ещё, что огневик размером с голову взрослого мужчины ей только приснился.

— К-конечно, — пролепетала служанка, зачарованно наблюдая, как под ладонями магессы исчезают красные пятна.

— Вот и прекрасно, — Тай зевнула. Исцеление, даже самое простенькое, вытягивало силы, но пара часов сна всё исправят.

— Мицоги?

— Что ещё? — лениво пробормотала она, устраиваясь поудобнее.

— Уже рассвет. Пора.

Глава 1.

Двадцать второй день пятого месяца 328 года от основания Империи Дракона*

*новый год празднуется в первый день весны

* * *

Ин Диррек

Парадная шапка с коралловым навершием, непременный атрибут военного чиновника второго ранга, удачно скрывала намечающуюся лысину. Мутноватое зеркало, чудом сохранившееся ещё с доимперских времен, отражало загорелого мужчину средних лет, из тех, что большую часть времени проводит не в тиши кабинета, а на открытом воздухе. Ин поправил ремешок часов, крепившийся к широкому поясу, спрятал в рукав пайцзу, удостоверявшую личность, и направился к выходу.

Пора. На пороге он немного задержался, привыкая к свету: после полумрака комнаты не по-осеннему яркое солнце ослепляло. До чего же душно сегодня! Его не пугала жара в степи, но терпеть её здесь, в самом центре Сиана, становилось тяжело. Неужели годы сказываются?

Как любой человек, достигший известного влияния и богатства, Ин Диррек передвигался по столице в паланкине, который тащили четверо дюжих парней, таких огромных, что он едва доставал им до подбородка. Они то и дело покрикивали на мельтешащих торговцев, а то и награждали плеткой зазевавшихся прохожих, недостаточно скоро освобождающих дорогу. Замкому Южной армии было странно использовать такое древнее средство передвижения в эпоху паровых двигателей, но господин столичный градоначальник запретил перемещаться в Сиане на лошадях и механических повозках. Требование объяснили исключительно уважением к традициям и заботой о чистоте улиц, но, глядя на процветающую гильдию носильщиков, в этом можно было усомниться.

Полупрозрачная занавесь защищала пассажира от пыли, клубами поднимавшейся с мостовой, укрывала от надокучливых взглядов зевак, и в то же время позволяла без помех рассматривать улицу, чем Диррек и воспользовался. Несмотря на отупляющую жару, особенно досаждающую в центре города, посреди каменных строений, жизнь на улицах Сиана била ключом. Торговали сладостями, цветами и мелкими безделушками, которые, по уверению торговцев, защищали хозяев от болезней и сглаза. Чепуха, конечно, но те, кто не мог заплатить целителю за работу, брали их с большой охотой. Зазывала громко предлагал достопочтенным горожанам полюбоваться на выступление акробатов. Люди, попадавшиеся на улице, выглядели в меру веселыми и довольно щедрыми — вон мальчишка из акробатов на лету поймал очередную монетку, брошенную зрителями и теперь громко восхвалял их доброту. Да, картина вполне благодатная. Только погода подкачала. Вряд ли поля и сады вокруг Сиана порадуют крестьян хорошим урожаем. В который раз?

"Вестник Сиана! Вечерняя Беседа! Вестник Сиана!" — кричал старик на перекрестке, сопровождая каждое слово ударом в небольшой барабан. Борода, заплетенная в косичку и узкое лицо с крючковатым носом, выдавали в нем уроженца предгорьев Севера. Диррек приказал носильщикам остановиться и откинул занавесь.

— Драгоценный мицоге, позвольте ничтожному предложить вашему вниманию лучшие газеты Сиана! Вот, извольте глянуть, первая из них...

Диррек нетерпеливо прервал его:

— Давайте обе. — Медная монетка полетела в раскрытые ладони старика. — Поехали!

Столичные газеты походили друг на друга как родные братья: обе восхваляли мудрое решение госпожи дорог и господина градоначальника о строительстве железнодорожного вокзала на месте квартала Сов и сообщали о небывалом урожае хлопка в Срединной провинции. На следующей странице обсуждались слухи о грядущем повышении цены тигорского чая, писака "Вестника" осмелился даже намекнуть, что плата и так завышена. Статья заставила Диррека нахмуриться: как-никак, в мирное время львиную долю доходов Южная армия получала от торговли чаем и любые нападки на напиток означают новый виток старого конфликта между армией и губернатором. На всякий случай замком запомнил имя писаки, сделав мысленную пометку проверить, с чьих рук он ест.

На последней странице "Беседа" опубликовала очередную поэту о сравнительной красоте Четырех Прекрасных — Ин бегло пробежал взглядом по строчкам и отметил, что автор явно мечтает о покровительстве Госпожи Дорог, дамы скромной и прижимистой. Значит, щедрая и шумная госпожа Нунни снова в опале. Надо будет узнать из-за чего беда приключилась на этот раз. Диррек уже давно заметил, что неприятности, сваливающиеся на голову госпожи губернатора Срединной провинции и командарма Южной армии на удивление похожи, даже слишком, чтобы быть простым совпадением.

Паланкин качнулся и остановился. Глухо стукнули о мостовую деревянные полозья. Приехали.

Никто не ценит возможность уединиться так, как жители большого города, уставшие от соглядатаев и доносчиков. Владелица "Тихого пруда" знала это как никто другой, а потому сделала ставку не столько на прелесть своих "дочурок", сколько на тишину и уединение. И не прогадала: посторонние не замечали невзрачную бледно-голубую дверь посреди серой стены, и лишь люди знающие уверенно стучали колотушкой. Тогда на пороге появлялась одна из прелестных молчаливых девушек, приветствующая драгоценного гостя низким поклоном и улыбкой.

Красавица провела замкома через долгий темный коридор к комнатушке с видом на зарастающий пруд и тут же с поклоном удалилась. Ин проводил фигурку облегающем небесно-голубом пао задумчивым взглядом: в другое время он, пожалуй, попросил бы её разделить с ним трапезу. Впрочем, стоило ему услышать шаги и увидеть второго гостя, как все сожаления унесло ветром.

— Разве не радостно видеть друга, приехавшего издалека! — воскликнул Эл Маван, второй помощник начальника интендантской службы и давний приятель Диррека и, словно опомнившись, учтиво склонился перед старшим по званию. Как и большинство столичных чиновников, Маван не истязал себя тренировками, а потому даже после короткой прогулки покрылся испариной. — Уф! Надеюсь, проклятая жара не слишком вас донимала?

— Что вы, никакая погода не омрачит радость встречи! Драгоценный друг, не окажите ли мне честь и не поможете ли разделить скромную трапезу?

— Никогда не отказывался от такого заманчивого предложения! — воскликнул Маван и оба приятеля рассмеялись.

Они прошли в комнату, и от взгляда Диррека не ускользнуло, как его друг бросает взгляд в коридор перед тем, как закрыть дверь. Маван подошел к окну и так же внимательно осмотрел пруд и маленькую грустную иву, словно прикидывая, может ли за ней прятаться соглядатай. Сам Диррек к подобным мерам предосторожности относился скептически, отлично понимая, что если цензорат всерьез озаботятся содержанием их беседы, то ничто не помешает им узнать любые подробности. Но Мавана эти действия, похоже, успокаивали.

— Друг мой, ты становишься все более осторожным, — заметил Диррек, разливая мутноватое рисовое пиво в глиняные стаканы.

Напускное довольство жизнью исчезло с лица интенданта, уступив место усталости и страху. Мешки под глазами и глубокие морщины на лбу наводили на мысль, что дела у него идут не лучшим образом.

— Жить всё ещё хочется, — глухо проронил Маван и осушил стакан одним махом.

— Неужели всё настолько плохо?

Эл вздохнул и потянулся к кувшину. Осоловевшая от жары муха лениво оторвалась от капли на горлышке и взлетела, противно жужжа. Господин интендант проследил за её полетом и только, когда она опустилась на стену, заговорил:

— Хоган получил шелковый шнур. Две недели назад.

— Четвертый за полгода... — подсчитал Диррек. Маван кивнул:

— С тех пор, как Дангера назначили замкомом Северной, и месяца не проходит без того, чтобы кто-то не повесил шапку на гвоздь, — на последних словах Маван саркастически усмехнулся. Невинное выражение с недавних пор стало значить пышные или не очень похороны.

Диррек нахмурился. Действия его северного коллеги не выглядели ни разумными, ни достойными.

— Зачем это ему?

— Надо же на кого-то сваливать ошибки? Ты же знаешь, наш командарм не прощает неудач и своего плохого настроения. Тут если другого не подставишь, пострадаешь сам. Вот Дангер и старается, — Маван резко встал и подошел к окну. После паузы добавил, — мы с ребятами всё ждем, когда наш драгоценный замком и сам получит подарочек, даже об заклад побились, что до конца года у нас будет новый начальник.

— И кого пророчат на его место?

— Разве в этом мире можно быть в чем-то уверенным? — Маван вернулся к столу, осушил ещё бокал и, после паузы, со вздохом признался, — Знаешь, дружище, а ведь я начинаю жалеть, что не подрался тогда вместе с тобой за компанию. С такими делами даже оркам обрадуешься.

— Южная всегда нуждается в хороших офицерах. Хочешь, протекцию тебе составлю? У нас, по крайней мере, дурное настроение командарма не приводит к шелковым шнуркам. Правда, иногда вешают, но исключительно по делу. Да и четвертый ранг быстрее получишь.

У Мавана было лицо человека, который мучительно разрывается между двумя желаниями. Диррек его понимал: он и сам никогда бы не променял столицу на Юг добровольно. А сейчас — надо же! — вполне доволен тем, как сложилась его судьба.

Неужели Маван всё же решится? Они заводили этот разговор каждый раз, когда виделись и каждый раз его приятель в последний момент отступал.

— Знаешь, Ин... А правда, что командарм ваш может поднимать мертвых?

Диррек мысленно застонал: ему давно надоело отвечать на этот вопрос. И ведь была одна-единственная битва, небольшой отряд, отрезанный от основных сил и маг, отчаянно не желающий проиграть. Одна битва, да — а как запомнилась! До сих пор вспоминают каждый раз, как только разговор заходит о Южной армии и её командире. Умеет цоге Горт заработать репутацию, ничего не скажешь.

— Правда. Все маги могут создавать янгши, поднятых, — Диррек привычно повторил слова командарма. Сам он, правда, не слишком в них верил. Видимо, оттого и Мавана переубедить не удалось. Тот помолчал, затем решительно тряхнул головой и возразил:

— Но не все поднимали целую армию. Извини, но нет, лучше я уж дома останусь, тут меня хоть похоронят по-людски.

— Дело твое, Маван, — вздохнул Ин и вытащил из широкого рукава свиток. — Не скрою, я хотел бы видеть тебя среди своих офицеров, но сегодня, друг, я пришел за твоей помощью. Здесь список товаров, которые за последние полгода прошли через Южную провинцию без пошлины на нужды Северной армии. Все документы заверены печатью генштаба. Не кажется ли тебе это странным?

* * *

Тай

— Аревес Отан...

— Я!

Жара. Внутренний двор вымощен мрамором, солнце отражается на плитах и бьет прямо в лицо. Хочется зажмуриться и не открывать глаза до вечера. Нельзя. Полагается стоять и почтительно слушать напутствия высоких гостей и учителей. Им-то что, вон, стоят себе в тенёчке и обмахиваются веерами! Тай и сама не отказалась бы от такого.

Магесса с благодарностью вспомнила господина распорядителя школы в Маграсе, чья напутственная речь выпускникам звучала так: "учиться и прикладывать усвоенное к делу — разве не радостно? Так возрадуемся!" Всё! Больше никаких занудных слов о величии Империи, обязанности приумножать наследие предков и той чести, которую им оказали — в общем, ничего из того, что за это утро уже повторили раз пять. Но Высшая Придворная Школа — кузница государственных чиновников — по всей видимости, решила превзойти всех по количеству церемоний и громких слов. Интересно, доводилось ли хоть кому-то из ораторов доказывать свою преданность на практике?

— Анхт Лияна...

— Я! — звонкий девичий голосок в конце шеренги.

— Анхт Лий...

— Я! — паренёк, удивительно похожий на Лияну. "Брат и сестра? Должно быть эти Анхты очень богаты, если могут потратить столько денег в один присест!"

Коварная капля пота медленно ползла по спине, раздражая. Конечно, нарушать церемониал и чесаться у всех на виду недопустимо, но вряд ли кто будет возражать против прохлады. Тай бросила ещё один быстрый взгляд в сторону прохлады шелковиц и прикрыла глаза. Достаточно приложить совсем чуть-чуть силы — и легкий бриз, подувший от деревьев, привнес оживление в ряды школяров.

— Хнат Перын...

— Я! — раздалось прямо над ухом. Тай вздрогнула и потеряла концентрацию. Резкий порыв ветра поднял пыль и сухие листья. Коренастый паренек с медно-рыжей шевелюрой, стоявший рядом с Тай расчихался, мигом нарушив всю торжественность момента.

— Таири-ан-Горт... — свое полное имя магесса слышала настолько редко, что ей до сих пор казалось, что речь идет о ком-то другом. Вот и сейчас она отозвалась с небольшой задержкой. Тай вскинула голову, надеясь, что выглядит достойно — ей почти удалось в это поверить прежде чем её взгляд не встретился с ледяным взором почетного гостя. Высший, сидевший чуть в стороне под просторным зонтом медленно растер между пальцев сухой лист, один из тех, что так неудачно взлетели пару мгновений назад.

123 ... 222324

↓ Содержание ↓