Неожиданный убийца

НЕОЖИДАННЫЙ УБИЙЦА

Глава 1

Утро, как всегда, началось неожиданно. Казалось бы, что может быть необычного: Солнце тысячелетиями поднимается над горизонтом и заливает своими лучами всю округу. Ан, нет! Каждый раз ты смотришь как темнота, окутывавшая всё, в течение мгновения сменяется оранжево-красным цветом, озаряя всё вокруг своими яркими, радостными лучами.

С некоторых пор смотреть за тем, как Солнце появляется над горизонтом — это единственная радость в моей жизни. Солнце — оно не обманывает. Каждое утро оно поднимается из-за ночной мглы, освещая собой всю Землю с её обитателями.

Наблюдать за восходом Солнца хорошо ещё и потому, что в эти украденные у всего мира моменты я одна, вернее, наедине с ним. Мне хорошо, я вспоминаю прошлое, когда была так счастлива...

Люди редко ценят то, что имеют. Пословица "Что имеем — не храним, потерявши — плачем" в той или иной степени относится ко всему роду людскому. И я не исключение...

Когда-то моя жизнь приносила мне исключительно одну только радость, и я думала, что она будет длиться вечно. Хотя, если бы я тогда задумалась о необходимости ценить каждое замечательное мгновение, изменилась бы моя жизнь? Кто теперь скажет...

Полгода тому назад я была счастливейшей из смертных. Но Боги позавидовали этому. И вот теперь единственное, что мне остаётся — это смотреть на восход и вспоминать о прошлом.

Но расскажу всё по порядку.

С самого раннего детства рядом со мной находился мой самый лучший друг — сын наших соседей. Про такую дружбу говорят "мы выросли вместе". Именно так у нас с Шоном и вышло. Сначала мы вместе гонялись за лягушками и кузнечиками в высокой траве, затем он приносил мне самые вкусные фрукты, потом стал защищать от любой, даже выдуманной, опасности. Шли годы, и друг превратился в любимого. Первый поцелуй, первое робкое прикосновение, объяснение, помолвка, свадьба, первая брачная ночь...

Став женщиной в его объятиях, я боготворила моего возлюбленного. Шон — мой муж, мой защитник. Всё было настолько хорошо, что мне следовало бы тогда задуматься о зависти Богов. Но нет, паря на крыльях моего счастья, я ни о чём не думала.

В тот день я, Шон и наш знакомый Алан направились в лес за цветами и ягодами. Мы играли, гоняясь друг за дружкой, громко кричали и смеялись. Именно тогда поднятый нами шум привлёк внимание проходившего неподалёку воинского отряда. Несколько десятков вооружённых до зубов мужчин, привыкших к ратному делу и мы, трое безоружных людей. Я полагаю, нет необходимости разъяснять, кто оказался победителем в этой схватке...

Нас сковали цепью, и повели за собой. Весь остаток дня мы следовали за отрядом, время от времени замечая задумчивые взгляды, которые бросал на нас его командир. В эти мгновения Шон старался встать так, чтобы закрыть меня от его взгляда. Однако, по большому счёту, мы не обольщались относительно своей дальнейшей судьбы: что может противопоставить крестьянин дворянину?

Вечером предводитель отряда отдал приказ разбить лагерь. Его воины нас накормили и, приковав к толстому дереву, оставили, а сами отправились ужинать и пить вино. К нашему несчастью, через несколько часов захватчики вспомнили о своих пленниках.

Первым забрали Алана и, привязав к столбу, стали забавляться, истязая его. Шон пытался закрыть мне уши, просил меня зажмурить глаза и не смотреть, но запах горящей плоти всё равно доносился до нас.

Алана пытали долго, приводя в сознание и давая некоторое время отдохнуть, а затем всё начиналось опять. Всю ночь мы были вынуждены слушать его крики...

Под утро эта забава наскучила предводителю, и Алана убили, а развлекавшиеся таким образом воины легли спать.

Смерть Алана дала понять, что скоро наступит и наша очередь. Я обняла Шона и всем телом прижалась к нему. Он был бледен, но пытался как-то подбодрить меня. Он нашёптывал мне на ухо ласковые слова, говорил, как любит меня, какая я красивая, что мы обязательно будем вместе в том, лучшем из миров, и уже никогда не расстанемся...

Через некоторое время к нам подошли воины. Я пыталась бороться, но они были сильнее, и Шона вырвали из моих рук. Когда его увели и привязали к тому столбу, у которого пытали Алана, я кусала руки, чтобы не закричать, не отвлечь моего любимого, не лишить его присутствия духа.

Он был спокоен — насколько может оставаться спокойным человек, приготовившийся к мучительной боли и неизбежной смерти. Я смотрела на него, объятая ужасом.

Но в этот момент ко мне подошёл командир отряда и предложил сделку. Меня поставили перед выбором: я по своей воле надеваю браслет раба-донора, и тогда моего мужа не будут пытать так, как Алана. Ему просто подарят быструю и лёгкую смерть от удара кинжалом. Выбор, который практически исключает саму возможность выбирать. У него не было сомнений в том, какое решение я приму.

Тут следует отвлечься от моего рассказа и поведать о том, что представляет собой браслет раба-донора.

Мы живём в мире, который буквально пропитан магией и волшебством. Всё на этой земле подчиняется великим силам природы, заключённым в том или ином магическом предмете. Магией можно принудить человека сделать всё, что душе угодно.

Браслет раба-донора, состоя из переплетённых энергетических потоков, намертво связывает господина с его "собственностью", целиком подчиняя последнего, позволяя законному владельцу полностью контролировать того, на ком он надет, и делать со своей "вещью" всё, что ему угодно. Браслет будет слушаться только его приказов, помогая в любое время дня и ночи определить местонахождение своего невольника.

Кроме того, браслет "высасывает" из раба частички его жизненной энергии, оставляя тому ровно столько, сколько необходимо для поддержания жизни. Всё остальное накапливается и переходит к его хозяину, "питая" его, даря долголетие и укрепляя здоровье. Поэтому, чем больше у того или иного человека рабов, тем дольше он живёт, не зная горя и хворей. Однако главным условием того, чтобы жизненная энергия беспрепятственно переходила от раба к хозяину, является то, что будущий раб должен сам, полностью осознавая, на что он идёт, добровольно и без принуждения надеть на себя браслет. Поскольку сама Природа определила, что жизненных сил у женщины гораздо больше, нежели у мужчины, именно женщины были идеальным вариантом на роль раба-донора.

Помимо этого, сила высасываемой браслетом энергии была в прямой связи с теми чувствами, которые испытывал раб-донор. Как ни странно, но чем счастливее был невольник, тем меньше жизненной силы вытягивал из него браслет. Но если человек страдал, браслет буквально упивался его горем и вытягивал из него всё по максимуму.

Было и ещё одно условие: для раба-донора категорически была запрещена любая сексуальная связь. Если мужчина с женщиной разделяют ложе, то они обмениваются энергией друг с другом. Этого браслет категорически не переносил. Именно поэтому самым оптимальным вариантом бывает раб-донор женского пола, потерявшая своего возлюбленного, тоскующая по нему и не имеющая больше никаких привязанностей.

Таким образом, убивая моего любимого мужа и надевая на меня энергетический браслет, командир получал идеального раба-донора. Для меня в этой ситуации единственным спасением было то, что в случае заключения сделки, моего мужа убьют без мучений, а мне не будет угрожать насилие...

Разумеется, я согласилась. Однако я потребовала от предводителя клятвы честью в том, что он выполнит обещанное, если я добровольно надену браслет. Взяв в свидетели всех присутствующих, небо и Солнце, тот принес свой обет. Тем не менее, я, страшась обмана, заявила, что надену браслет только тогда, когда умрёт мой муж. Командир раздражённо хмыкнул, но спорить не стал.

Шон, находящийся всё это время в отдалении, и потому не догадывающийся о происходящем, беспокойно следил за всеми перемещениями воинов. Увидев, что они отошли от меня, и что мне не причинили вреда, мой муж успокоился и ожидал дальнейшего развития событий.

Отдав все необходимые приказы, командир отряда велел собирать лагерь и готовиться к отъезду. Как только всё было готово, он подал знак своим людям. Схватив Шона за руки, они обрезали верёвку, которой он был привязан к столбу, и подвели к своему предводителю. Тот, не отводя от меня взгляда, медленно вытащил кинжал, и нанёс удар в грудь моего мужа. В ту же секунду его подручные отпустили руки Шона, и он, рухнув на землю, замер без движения.

Шон умер легко, без пыток и насилия, и теперь я спокойно могла выполнить свою часть сделки. Один из воинов подошёл ко мне, подав браслет, который я поднесла к своему запястью. Тонкая серебряная полоска металла, как живая, обвилась вокруг него и, сверкнув вспышкой алого цвета, защёлкнулась, как бы говоря, что всё свершилось с соблюдением всех законов.

Так я стала рабыней-донором командира этого отряда, дарующей ему жизненную силу. Отныне я обязана была исполнять все его приказы и команды. И первым его распоряжением стал приказ следовать за его людьми. Мне не позволили даже подойти к телу моего мужа, обнять и поцеловать его в последний раз...

Дальнейшие дни были похожи друг на друга. Весь день мы шли через лес, направляясь, как я позже поняла, к замку, где воины жили в свободное от походов время. А ночи я, по приказу хозяина, которого звали Брэдом, проводила в его палатке, на расстеленном на полу одеяле. Таким образом, мой хозяин мог быть уверен, что меня не изнасилуют его люди, а, значит, моя энергия не окажется испорченной.

Наконец, мы прибыли в замок. Меня поселили в крыле, где жили слуги, и уже со следующего дня я должна была начать трудиться вместе с ними.

Утром меня вызвал к себе маг и тщательно осмотрел. Убедившись, что я не владею магией и не умею колдовать, он успокоенно улыбнулся. Затем маг проверил уровень моих жизненных сил. Скорбь от потери мужа была ещё слишком сильна, а потому приложенный к моему браслету прибор чуть ли не зашкаливал. Удовлетворённый осмотром маг, разрешил мне уйти. Я пришла на кухню и приступила к работе.

Так дни тянулись друг за другом, складываясь в недели. Недели точно так же медленно, но неотвратимо перетекали в месяцы. Так же тоскливо текла и моя жизнь.

Я часто думала о смерти и призывала её. Мне хватало ума не пытаться самостоятельно свести счёты с собственной жизнью. Меня останавливали две мысли. Первая — желание после смерти встретиться со своим мужем. Я ни секунды не сомневалась в том, что Шон отправился в Рай. Самоубийцы же, как всем известно, туда не попадают. А, значит, если бы я убила себя, то навсегда распрощалась бы с надеждой воссоединиться с моим возлюбленным.

Второй мыслью, которая меня удерживала, был страх перед магическим браслетом, подчинявшимся воле господина. Мог ли он повлиять на меня, и помешать исполнить задуманное? Ответа на этот вопрос я не знала, а потому не рисковала.

И вот, спустя полгода, я стояла у окна и смотрела на растекающийся по небу восход Солнца. Весь замок готовился к празднованию Рождества, а затем и Нового года. Все, кроме меня...

Внезапно раздался чей-то ужасный вопль. Через несколько мгновений хлопнула дверь, и в коридоре раздался топот ног. С громкими криками по коридору бежала служанка. Вслед за криком стали раздаваться хлопки открывавшихся дверей: на её крики из своих комнат начали выходить обитатели замка, пытавшиеся спросонья разобраться в том, что случилось. Любопытство, одно из немногих не покинувших моё сознание черт, заставило и меня выйти из своей комнаты, и направиться к источнику шума.

Глава 2

Спустившись по нескольким лестницам и пройдя ряд коридоров, я пошла на звук раздававшегося гомона многих голосов. По мере приближения шума я поняла, где именно оказалась — возле хозяйской спальни, рядом с которой стояли хмурые и растерянные воины. Увидев меня, Карл, помощник хозяина, с громким криком подскочил ко мне и, схватив за руку, подтащил к стоявшей рядом угрюмой толпе.

— Вот, это она. Больше некому. Это она сделала. Эта негодяйка всегда ненавидела господина.

Стоявший рядом маг поднял на меня тяжёлый взгляд и приказал:

— Рина, подойди ко мне.

Я послушно подошла к нему.

Когда я подошла, он, осмотрел меня, прислушался к чему-то, что слышал только он, а потом негромко спросил:

— Это ты убила Брэда?

Моё сердце встрепенулось в приливе радости: человек, убивший моего мужа, теперь и сам был мёртв. Какая замечательная новость! Тем не менее, видя окружавших меня людей, я смирила своё счастье и так же негромко ответила:

— Нет, я этого не делала.

Маг раздражённо пожевал губами, после чего недовольно пробормотал:

— Браслет не даёт ей возможности солгать. Она рада тому, что господин умер, но она сама его не убивала, об убийстве впервые услышала от меня, и не знает, кто именно это сделал.

Толпа разочарованно зашумела. Карл, в полном негодовании зашипев что-то неразборчивое, отпустил мою руку и стал отдавать приказы. В принципе, эти приказы были вполне стандартными и не отличались новизной: обыскать весь замок, отправить воинов на поиски каких бы то ни было следов в округе. Служанкам же следовало навести порядок в замке, комнате хозяина и приготовить для всех жителей замка какую-то еду.

Я с радостью отправилась на кухню и примкнула к работавшим там служанкам. Моя душа пела, всё спорилось в моих руках. Тело моё наполнилось силой и радостью.

Поиски убийцы ничего не дали. Даже маг, тщательно обследовавший всё вокруг, не смог найти никаких следов. По всему выходило, что тот, кто убил Брэда, воспользовался каким-то сложным, отводящим глаза амулетом. Никто не видел, как он вошёл в замок, и точно так же никто не заметил, как он оттуда вышел. Просто какая-то неведомая тень проскользнула через ворота, зарезала спящего господина, и столь же незаметно исчезла. При этом никто не мог понять, почему хозяин, всегда спавший очень чутко, не проснулся, когда в его комнату вошёл чужой.

Преследование тоже не дало никакого результата: единственное, что было обнаружено — это найденный в нескольких десятках метров от замка след от недавно открывавшегося магического портала. Убийца, кем бы он ни был, явно им воспользовался для того, чтобы оказаться возле замка, а потом покинуть это место.

В находившейся рядом с замком деревне тоже ничего не было найдено — кроме каравана торговцев, заезжавшего в деревню пару месяцев назад, больше чужих никто не видел. Карл попытался что-то выяснить относительно этих торговцев, однако и эта ниточка никуда не привела — торговцы просто запаслись едой, распродали некоторые свои товары, а затем покинули деревню, отправившись в сторону другого замка.

Расследование зашло в полный тупик.

Очень часто я ловила на себе тяжёлый и изучающий взгляд мага. У меня складывалось впечатление, что он как будто чего-то от меня ждал. Однако, вскоре я перестала обращать на него внимание. Я была рада, что хозяина убили, однако по большому счёту моё положение нисколько не изменилось.

Спустя неделю, маг огласил завещание Брэда. Наследником всей собственности становился Реус — его незаконный сын, который давно поругался с отцом и жил за пределами замка. Сразу же после обнародования воли покойного, курьер поскакал известить наследника об изменениях в его судьбе.