Революция Любви

Владислава Мека.

Революция Любви.

Мы были созданы друг для друга. Идеально совпадало все. И звезды, и знаки, и даже места. Словно кто-то свыше уже все решил за нас...

Этот гад! Пришелец из другой вселенной! Да как он посмел попасться ей на глаза?! Никто, кроме меня, не может претендовать на ее внимание! Убью, паршивца! Слово Алекса!

Пролог.

Не надо с людей срывать маски, вдруг это намордники...

-Эй, детка! Куда это ты собралась? — из-за переулка, где Машка секундой раньше меня оказалась, раздавались мужские голоса будущих кастратов.

Почему "будущих" потому, что на сто процентов эти козлы пристают к моей Мани, а раз так, то уйдут они из этого переулка без своих "балаболок", гарантирую.

Так и есть! Моя Машуня стоит окруженная тремя какими-то придурками не из нашего универа и даже не из окрестного, конечно, у тех смелости не хватит зариться на "мое". У этой залетной троицы тоже... скоро хватать перестанет! Маня замечает меня первой, так как стоит лицом и буквально прижата к стене какой-то застройки довоенных времен:

-Алекс! — рассекречивает она мое появление.

Парни, как по заказу оборачиваются, я неспешной походкой кошки поймавшей мышку приближаюсь к ним:

-Ну, ушлепки, можете начинать пытаться найти себе оправдание — великодушно предлагаю я.

-Слышь, малец, свалил отсюда по-быстрому, не видишь у нас тут девочка без внимания остается — послышалось в ответ.

Точно залетные! Когда, тот, с бандитской мордой лица поворачивается ко мне, понимаю я. Давно меня никто мальцом не называл, конечно, на их фоне мне массы тела не хватает, но это мне только на руку. Асихара — карате, контактный стиль, в котором вес противника можно обратить против него самого и именно поэтому я упорно и усердно тренируюсь и изучаю этот вид боевого искусства.

-Сами нарвались — пожимая я плечами и ударом ноги отправляю в нокаут первого...

...-Алекс, скажи тебе обязательно ввязываться в драки? — спрашивает Маша попутно пытаясь остановить кровь и рассеченной брови — гады попались неумелые, но и не лохи совсем.

-А что ты предлагаешь, Мань? Какие-то козлы пристали к тебе, а мне надо было просто стоять и смотреть? — удивляюсь я.

-Нет, но... Алекс, разве нельзя было позвать на помощь кого-нибудь? — робко спрашивает Манька и складывая сахарные губки трубочкой дует на ранку, а я представляю, как впиваюсь в эти губки страстным поцелуем... Ах, мечты, мечты.

-Кого? Да и время тратить не хотелось. Мань пойдем ко мне? Разве твой персональный герой — защитник не заслуживает особых почестей и ухода? — строю я рожицы и беспокойство покидает лицо любимой, на его месте возникает улыбка.

-Подлиза! Ну пошли, знаю ведь, тебе от тети Эли попадет, если придешь в одиночестве с такой разукрашенной моськой.

-Спасительница — шутливо кланяюсь я и простираю к ней руки, Манька звонко смеется и нет на планете лучшего звука для моих ушей.

Глава 1.

Как всегда. Пока мозг думает, задница уже приняла решение...

Утро... Убейся утро, об стену! Советую! Как же я ненавижу утро. Это злой рок, каждое утро начинается с того, что я ненавижу утро. Интересно, но сегодня утро не такое уж и ненавистное. Маша спит рядом — оттого и не ненавистное.

-Алекс, привет — улыбается самая любимая для меня девочка на свете, сонно потирая глазки.

-Привет, Машунь — кое-как удалось удержаться и не сказать "малыш".

-Сегодня тебя не пришлось будить — приподнимая светлую голову с моего плеча, которое онемело, но онемение приятное, ведь Маша почти всю ночь проспала прижимаясь к этому самому плечу, удивляется девушка.

-Неа, по ходу маман что-то приготовила и это "что-то", вкусно пахнет. Ну, что встаем? — а как же не хочется, особенно после того, как Маша откидывая одеяло остается в одном топике и трусиках, ну что за несправедливость, могу смотреть на эту эротическую фантазию, а трогать нельзя.

-Алекс, ты чего грустишь? — наконец замечает мою гримасу Машка.

-Да так, ничего... Поцеловать тебя хочу — вырывается у меня.

-Ну так целуй — не понимая причины, подставляет Маня мне щеку.

-В губы хочу — наглею я.

-На — совершенно доверчиво и безропотно поворачивает ко мне свои красные губки Манька.

-Не, шутка. Я есть хочу — тут же иду я на попятные, понимая, что если начну целовать ее в губы точно не сдержусь и натворю дел.

-Вредина — фыркает Маша и натягивает на себя мой халат — я первая в ванную.

-Иди — не возражаю, ну еще бы, могу потом подобно извращенцу — преследователю стоять под душем и представлять, как минуту назад тут также мылась Маня.

За такими глупыми мыслями прошло не меньше получаса, прежде чем маман не позвала нас к столу. Путь от комнаты до кухни занял больше времени, чем рассчитывалось. Все меня неплохо вчера потрепали. Хоть квартирка у предков небольшая, но после вчерашнего захотелось жить в малометражке.

Маман стояла у плиты напевая себе под нос радио — хит, жарила гренки. Обожаю ее. Она у меня замечательная. Невысокого роста, брюнетка с пышными формами, в свои сорок пять она выглядит не больше чем на тридцать и ей вслед оборачиваются от молокососов до мужчин в почтенном возрасте. Но, маман любит моего папку и это непоправимо. Она всегда говорит, что я его вылитая копия. Мне бы не предавало это уверенности, если бы она при этом не вздыхала так мечтательно.

-Шурик, надо же сегодня подъем для тебя был безболезненным — удивленно улыбается она.

-Маман, сколько тебе раз говорить, я не Шурик, я — Алекс — возмущаюсь я, пыхтя доползаю до табуретки и счастливо жмурюсь.

-А сколько мне раз тебе повторять, что я — мама, мамочка, но никак не маман! — упирает руки в боки маман и я понимаю, все — капец, сейчас меня будут тискать.

Так и выходит, чмоканье над самым ухом, словно рыбу глушит, а не любимое чадо целует, следом обнимашки, после которых я однозначно буду выглядеть, как встрепанный щенок. Когда Машка появляется на кухни, я уже не хуже спринтера бегаю от маман, которая последнюю минуту чуть не придушила меня в заботливых объятиях. Машка, поганка эдакая, смотрит и умиляется, никакой от нее помощи не дождешься!

-Теть Эль, главное Алекса в угол загнать — еще и советует.

-Фиг вам, а не в угол!

Выскакивая из кухни попутно хватая пару — тройку горячих гренок со стола и обжигая пальцы, я бегу в прихожую. Многострадальные кеды натягиваю не пытаясь расшнуровать, хватаю рюкзак и выбегаю на улицу. Вдогонку мне несется разочарованный вопль маман.

Сегодня погода решила показать себя во всей красе и середина октября ей для этого не помеха. Мало того, что жарища, так еще и солнышко припекает, точно "сварюсь" прежде чем доберусь до универа. Ну и ладно! Не на метро же ехать. Да и Машку охота прокатить с ветерком. Отперев гараж и завистливо вздохнув, все время завидую себе, как вижу эту прелесть, наверное второе, что я люблю после Маньки — это мой "DUCATI" когда я его вижу забываю обо всем на свете. вот и сейчас стою, таращусь и не верю своему счастью! Уже четыре года так. С тех пор, как папка на семнадцатилетие вручил мне ключи от этой прелести.

-Алекс, не висни! Нам в институт пора — воспользовавшись моим замешательством, Манька успела подкрасться сзади и напугать до полусмерти.

-У меня с вами инфаркт скоро будет — доверительно произношу я.

-Да ладно, просто тетя Эля тебя любит так... своеобразно. А инфаркт у тебя дуте если не прекратишь дымить, как паровоз — заныла Машка, ярая противница курения.

-Слышать ничего не хочу, бери шлем и поехали — тут же сворачиваю я разговор — прокачу с ветерком.

-Ага, как всегда — улыбается Манька.

-Естественно — накидывая на плечи Маньки куртку, киваю я.

Взбираюсь на своего коня, чувствую как меня обхватывают хрупкие ручки и срываюсь с места. Понимая, какой вид сзади открывается. Машка ненавидит носить штаны в любом их проявлении, вот и сейчас на ней платье поверх, которого только моя мотоциклетная куртка, а платье наверняка развевается на ветру. Ух, мне уже плохо или наоборот слишком хорошо?

Мысли вплоть до самого универа заняты пошлыми фантазиями и только у входа я сбрасываю оцепенение, вызванное фантазиями, резко торможу.

-Алекс, аккуратней! — пищит Манька впечатавшись носом мне в спину.

-Это тебе месть за утро — хмыкаю я, вскакивая с байка и легко, будто перышко подхватываю Машку помогая слезть с моего зверя.

-Алекс! Здорово! — к нам спешат мои закадычные друзья — Давид, Жора и Андрюха.

Мои лучшие друзья с пеленок и общих сосок с горшками. Правда, я до сих пор не могу понять, как настолько разные во всем люди могут быть чуть ли не родственниками? Давид — грузин, джигит и просто красава, как говорят девицы. Высокий, хорошо сложенный кареглазый брюнет с характер типичной стервы. Жора — пониже ростом, посветлей волосами и похитрей всех нас вместе взятых, как бы не банально это звучало, он — еврей и мы любим его и таким. Андрюха единственный русский среди нас, то есть чистокровный русский с Ростова, голубоглазый блондин, со своими тараканами в голове, но когда дело касается друзей он безотказно преданный. Мужская дружба — не хухры — мухры.

-Пацаны! Утречка! — жму я руки подошедшим.

-Привет, Мария — кивают они Машке.

Хорошо у меня получилось их выдрессировать, при мне, да и без меня они себе слово лишнего не позволяют в сторону подруги. Горжусь! Моя школа!

-Здравствуйте, ребята — кивает Манька им в ответ — Алекс, мне тебя подождать?

-Да, я быстро — мы отходим слегка в сторону, но так, чтобы Манька оставалась в поле моего зрения.

-Кто угостит обворожительного кавказского мужчину сигареткой? — смотрит на нас попеременно Давид.

-Ты же не куришь мой Винстон — удивляюсь я беспренципности, некоторых нищих гастарбайтеров.

-Не, я делиться не стану, у меня самого последняя — с каким-то нездоровым вожделением смотрит на свой Парламент Жорик.

-Бомжи — фыркает Андрюха и достает полную пачку Мальборо, протягивает Давиду, мир временно восстановлен.

Стоит, дымим и делаем вид, что у нас имеются глобальные темы для разговора.

-Слыхали, у Руставелли новый кореш объявился? — вспоминает Жора после пары затяжек.

-Кто? — лениво интересуюсь я, просто на солнце меня разморило, да и тело опять начало ныть.

-Некий Охотников Егор по кличке Охотник. Неужели не знаешь? Он у нас в универе учится, поговаривают зачетный пацан, но я с ним не пересекался — выдает информацию по крупицам Жорик.

-Когда успела подраться? — обращает внимание на мою бровь Андрюха, блин, ну педант, никто и не заметил бы, а он вот, зоркий, усмотрел.

-Да вчера какие-то козлы лезли к Маньки, ну я им подробно и объяснила, как плохо зариться на чужое — пожала я плечами.

Перед ними я никогда не скрывала, что играю за другую команду. Да, мне тоже нравятся девочки, ну точней одна конкретная и она мне не просто нравится, я влюблена в нее давно и безответно. Вот так-то.

-Сашка, ты бы не зарывалась, а? Конечно, для всех ты — крутой мужик, но и дураку понятно, что мужик ты только в душе — начал занудствовать Давид.

-В дУше я как раз осознаю, что мне не хватает сантиметров там, где надо и они присутствуют там, где их быть не должно — затягиваюсь я и отправляя бычок в полет иду к Машке, которая застыв столбом смотрит в противоположную сторону.

Я тоже смотрю и в голову закрадывается неприятная, ревнивая мыслишка. Куда это Машка смотрит? И главное, на кого?!

Одного я знаю — Руставелли, а кто второй? Этого чувака я вижу впервые. Чего на него Машка уставилась, как на явление Христа народу? Так дело не пойдет, пора ее чем-нибудь отвлечь.

-Мань! Ты идешь или так и собираешься стоять столбом? — хватаю я девушку за руку.

-Иду — явно не ко мне обращаясь и по-прежнему внимательно следя взглядом за незнакомцем ответила Манька.

Да что в нем такого? Высокий шатен, чем-то напоминающий Давида по фигуре, одет, правда, слишком по-мажорски, ну и все. Неужели он ей приглянулся?! Только этого мне и не хватало.

-Кто это? — постаралась я сделать голос не особо заинтересованным и встала перед Машкой закрывая ей обзор.

-Да, так, парень с института, а чего мы стоим у входа, пошли на пары — и она потащила меня внутрь.

Институт у нас еще так клоака знаний. Кто тут только не учится и на кого только не учится. У меня иногда возникает мысль, что это место просто надо было заполнить народом и потому придумали такую кучу специальностей, чтобы больше людей пришло сюда учиться. Ну еще бы, здание на восемь этажей, а на каждом этаже не меньше десяти аудиторий — махина. Даже главный государственный институт не такой большой, наши всех переплюнули. Радует одно, здесь есть лифт, в который мы с Машкой и зашли.

Зря она пыталась отвлекать меня тем, что не останавливаясь пересказывала какие-то анекдоты. Это бесполезно — доказано. Зная Машку, я могла бы сказать, что все очень фигово. Она не рассказала мне о том мажоре, больше того попыталась отвлечь мое внимание. И еще кое-что, они знакомы и не просто знакомы. Откуда такие выводы? Это вовсе не ревность, ну может чуточку и она, но в целом, я сказала, что совершенно уверена в своих догадках.

Во-первых потому, что Манька у меня близорукая и носит очки, но только дома. В остальное время взгляд у нее расфокусирован и поэтому узнать в толпе она может только знакомого человека, причем хорошо знакомого. Этого своего... товарища с института она заметила за сто метров до приближения. А еще Манька вежливая, очень. Но с этим не поздоровалась когда он прошел мимо, бросил какой-то насмешливый взгляд на нее. Гад явно что-то сделал Мане. А я об этом не знаю!

Черт, ведь чувствовала, что не стоило мне уезжать с родаками на два месяца в Турцию. Надо было настоять на своем и остаться дома, рядом с Манькой. А то, после возвращения у нее появились секреты от меня и эти секреты бесят не хуже котов в марте под окнами, они будто тоже вопят, но вопят молча и оттого еще противней!

Как только лифт распахнулся на пятом этаже, Манька выскочила из него и чуть не бегом направилась в свою аудиторию. Я не успела сориентироваться и осталась на месте. Все равно далеко не убежит. "Информатика" у нас общая. Правда, надо еще до нее дожить или стоит после этой пары начать мягко выспрашивать о положении дел?

С начала сентября я чувствовала, что что-то идет не так, но поскольку бегала на пересдачи и постоянные разборки, времени устроить допрос с пристрастием, не оставалось. Да и не особо я волновалась. Все в универе, ну я думала, что все зарубили себе на носу, что Машка — моя и душой и телом, пусть только тронуть попробуют! Оказалось, напрасно я расслабилась.

-Ты чего сидишь, будто под зад керосину налили и зажженную спичку поднесли? — прошипел Жора, когда половину первой пары я неустанно ерзала за столом.

-С кем сегодня с утра был Руставелли? — не выдержала и все же спросила я.

-Да с Охотниковым этим, говорю же, закорешились они — пожал плечами друг.

-Почему мы раньше с Охотниковым не пересекались? Или он — первокурсник? — понимая, что выдаю свой очевидный интерес, не могла я ничего с собой поделать, ревность так и жгла внутри.