Скипетр всевластья

Глава 1. Клиенты и коллеги.

— Итак, вам всё понятно? Или объяснить ещё раз? — Нина вежливо улыбнулась клиентке. Слепцова Анна Григорьевна, бухгалтер мясокомбината, стиснула папку толстыми, как варёные сосиски, пальцами. Прошитые документы сложились в гармошку, а желтоватая страница доверенности обиженно хрустнула, точно рассердилась на хозяйку.

— Ну... я должна найти подтверждение того, что мы отправляли отчёт.

— Да, и не просто отправили, а сделали это вовремя. Если ваши сотрудники отнесли индивидуальные сведения на почту, то достаточно описи со штампом. В случае ошибок на личном приёме вам бы выдали уведомление о двухнедельной отсрочке. То же самое касается электронного документооборота. Вы ведь не хотите платить штраф?

— Господи помилуй! — женщина вздрогнула вместе с креслом. Или это кресло всхлипнуло, пожаловавшись на тучную посетительницу, как показалось Ракитиной, — мы — крупнейшая организация города! Вы хоть понимаете, как я должна буду оправдываться за нарушение перед учредителями? У нас строгая смета расходов! Ни копейки лишней!

— Представляю, поэтому в ваших интересах сделать всё, чтобы принести подтверждения. Срок — три дня. Опоздаете, выпишу акты.

Слепцова сжала малиновые губы и покосилась на соседей инспектора — заместителя начальника отдела и её помощника. Те внимательно слушали разговор, хоть и делали вид, что погрязли в делах. Кащеева Ольга Николаевна отвлеклась от смартфона, десять минут не отвечая на сообщения подруг, а Малютин Кирилл Михайлович убавил звук радиоприёмника и неспешно поливал цветы, что делал обычно в конце рабочего дня.

— Что-то ещё? — Нина вежливо улыбалась.

— Мы могли бы уладить вопрос по-другому? — Анна Григорьевна вплотную придвинулась к столу Ракитиной. Излишки пудры в складках жирной кожи и приторный запах нафталиновых духов вызвали у инспектора приступ тошноты. И только после глотка воды из кружки девушка поняла, что предлагает собеседница. Но предпочла сыграть на дурочку. Статью о "покушении на взятку", неважно в каком размере, ещё никто не отменял.

— Поясните, пожалуйста.

Покопавшись в сумочке, больше похожей на вычурный дизайнерский клатч, бухгалтер нашла ручку и что-то написала на клочке бумаги. Затем положила на стол, вытащила зеркальце и принялась подкрашивать ресницы дорогой тушью, чья реклама на федеральных телеканалах набила оскомину. "Взмах щёточки — и ваш взгляд становится выразительнее в сотни раз"! Тьфу. Слепцова казалась Нине ярким примером броского фантика, куда завёрнута конфета с просроченной годностью. Развернул, поглядел на ссохшийся шоколад, сплюнул и выбросил. И почему на высоких должностях часто сидят прогнившие насквозь люди?

Указанной суммы хватило бы закончить в квартире ремонт и купить приличный спальный гарнитур. Не обшитую пластиком фанеру, на которую у сотрудника фонда с детства была аллергия, а настоящую древесину. Пахнущую смолой, слегка шершавую и тёплую, хранящую память о лесе. Когда Ракитина красила стены, сводный брат любезно разрешил переночевать у него в частном доме. Его жена, худощавая блондинка Дарья, распорядилась, чтобы слуги постелили в гостевой. Той ночью молодой госслужащей приснилась дубрава...

Вода полилась по страницам ежедневника, лежавшего около монитора Нины.

— Прости! Я случайно, не удержал бутылку, — Кирилл разминал шею. Может, показалось, но Ракитина услышала хруст позвонков.

— Дать тряпку? — не дождавшись ответа, Ольга прошагала через кабинет и положила полотенце на книжицу, — можешь оставить себе.

— Зачем же так стараться? Спросили бы.

Нина прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Что ж, теперь все знают о "деловом предложении" бухгалтера мясокомбината. Рассчитывают получить процент за молчание? Или строят планы, как эффектнее подставить перед начальством?

Но у девушки были другие планы.

— Крайне непрофессионально решать вопросы подобным образом, — Ракитина смяла бумажку и бросила в мусорное ведро.

Анна Григорьевна мазанула кисточкой по нижнему веку, начертив живописнейший фингал. Египетские фараоны бы позавидовали столь жирной подводке.

— Больше?

— Дело не в этом.

— А в чём, уважаемый инспектор?

— В моральных ценностях, — Нина вытирала стол. — Повторяю, у вас есть три дня, прежде чем мы выставим акт о применении штрафных санкций.

— Дура! — женщина завязывала пояс на бежевой шубе. — Да ты знаешь, какие у меня связи в городе? Стоит пальцами щёлкнуть, как полетишь с работы! И не по собственному желанию, а статье за профнепригодность! Ваш начальник в ногах у меня ползать будет, чтобы отмазаться от прокуратуры! Сегодня же пойду жалобу писать!

Гневную тираду Ракитина слушала с улыбкой на лице. Так девушки смотрят со щитов и газет, каждый день появляющихся в почтовых ящиках. Устаревший, но годами проверенный маркетинговый ход: купи, неважно что и за сколько, и будешь счастлив, как эта белозубая блондинистая красотка.

— Прости, Нина, но Анна Григорьевна права. Ты настоящая дура! — Малютин ударил кулаком по столу. Испуганная кружка задрожала, плеснув на клавиатуру чай с молоком. — Отказаться от зарплаты за полгода!

— Кирюша прав. Сама знаешь, что можно пойти в архив и подобрать нужную опись.

— Так догоните Слепцову. Зачем дело стало?

Коллеги переглянулись. Знали, что Ракитина не выдаст, но не стали догонять рассвирепевшую женщину. Ещё опозорит перед сотрудниками других отделов.

Телефоны мясокомбината Ольга Николаевна давным-давно записала в память смартфона. Зачем делиться, когда можно подсуетиться и купить новую шубку? Зря, что ли, в торговом центре присмотрела? Благородная норка, согревающая в любые морозы и притягивающая завистливые взгляды коллег — отличный подарок на восьмое марта! Кирюша поймёт, но не расскажет. Наоборот, на остаток купит новый объектив для фотоаппарата, а после сделает снимки любовницы в мехах и бриллиантах. Эх, спасибо Ирине Петровне, что доверила работу с крупнейшими предприятиями города. Что ни клиент, то щедрый подарок. Нина выбивалась из предприимчивой компании, зато доходчивым языком поясняла ошибки при сдаче отчётности, иногда исправляла. За шоколадки.

По радио заиграла знакомая мелодия — сменился очередной час.

— Всё, девочки, начался технологический перерыв, и я на перекур. — надев пальто, Малютин вышел в коридор.

Кащеева, как обычно, вытащила из стола каталог французской косметики, Нина достала блокнот и предалась многолетнему увлечению — рисункам. В художественный институт девушка не поступила: три бюджетных места, оставшиеся после зачисления медалистов и победителей олимпиад, комиссия отдала золотой молодёжи. Платная форма обучения оказалась семье Ракитиной не по карману, и родители настояли, чтобы дочь подала документы на экономическое отделение. В том году институт едва набрал абитуриентов, зачислив даже тех, кто набрал средние баллы. Так, мечтавшая о полотнах девушка, пять лет провела за книгами о математике, экономике, финансах и прочих науках, которые к последнему курсу возненавидела до глубины души. На практику выпускница устроилась в пенсионный фонд. В тот год три сотрудницы ушли в декретный отпуск, и Нину взяли на испытательный срок. Спустя пять месяцев отдел кадров заключил с Ракитиной трудовой договор, ещё через три она полностью освоила нормативные акты и внутренние положения, став полноценным специалистом.

Отчётные периоды сменяли друг друга, как времена года, Нина знакомилась с бухгалтерами и открывала новые грани человеческой натуры. Как правило, низменные, подрывающие веру в людей. Анна Григорьевна — чем не пример неуёмных амбиций? Знает, что собственной ленью подвела мясокомбинат под штраф, сравнимый со стоимостью трёхкомнатной квартиры в центре города, но решила подкупить. Стоит согласиться, и женщина придёт снова и, если услышит отказ, то станет шантажировать. Пусть начальство само разбирается с бездарными плательщиками. Жалоба жалобой, но не нужны Ракитиной пятна на совести. Госслужба — не предел мечтаний. Глядишь, и птица счастья обронит синее пёрышко. Надо лишь дождаться ответа издательства.

В глобальной сети девушка нашла объявление, что требуются иллюстраторы художественной литературы, и отправила наброски. Третий месяц редакторы размышляли, в ответ на звонки просили перезвонить через неделю. Дескать, очередь не дошла. Секретарь в приёмной узнавал голос Нины и сразу соединял с нужным отделом. Последний раз инспектор набирала номер позавчера. Привычные отговорки, гудки и чашка крепкого кофе, чтобы избавиться от гнетущих мыслей и погрузиться в мир книжных героев. Представить, как бесстрашные воины побеждают врагов, спасают прекрасных дам, становятся королями, и запечатлеть короткий миг на белоснежной странице — чем не способ уйти от серой реальности? На час-другой забыть, что в полседьмого зазвонит будильник, в восемь в дверь кабинета постучит первый клиент, и начнутся разборы ошибок, упрёки от многочисленных начальников и бесконечные списки, которые надо отработать до конца дня. И неважно, что в квартире незакончен ремонт, а душа рвётся в мир творчества. Утром и днём Нина — терпеливый инспектор, вечером — клейщик обоев и маляр, ночь отдана во власть книг и картин. И эта другая сторона души, второе я, не даёт сойти с ума и быть перемолотой жерновами властной структуры.

Зазвонил телефон, трубку подняла Кащеева.

— Алло... да, хорошо. — она повернулась к коллеге. — Ракитина, к начальнику.

Девушка пожала плечами. После угроз Анны Григорьевны вызов к третьему человеку в управлении не стал откровением.

Сидрова Ирина Петровна читала письмо. Судя по двуглавому орлу в верхнем левом углу, бумагу прислали из отделения.

— Здравствуй, Ниночка, присаживайся.

Девушка заняла единственный свободный стул. Остальные потерялись под кучами разномастных газет и папок, стопками неподписанных документов. Инспекторы в шутку называли стол начальницы бермудским треугольником. Стоило оставить документ, как он исчезал среди писем и черновиков, поэтому сотрудники отдавали важнейшие бумаги в руки и, стоя за спиной, ждали, пока на страницах не появятся росчерки лиловой перьевой ручки.

— Ниночка, я буду тебя ругать, — золотая оправа очков блеснула в свете ламп, — на тебя поступила жалоба. Неприятная.

Ракитина потирала озябшие плечи. На потолке жужжал кондиционер, словно за пластмассовой решёткой пчёлы лепили улей. Ирина Петровна, единственный человек в управлении, кто в февральскую стужу потел, как бегун на марафонские дистанции, и включал сплит-систему на полную мощность, а в обеденный перерыв открывал окна. Зато у сотрудников не было проблем с подарками на праздники, благо магазин парфюмерии находился через дорогу.

— Мясокомбинат — наш крупнейший плательщик, больше десяти тысяч работников! У них в бухгалтерии столько человек, сколько в твоём отделе не наберётся. Подобным клиентам мы обязаны делать послабления.

— То есть, закрыть глаза на нарушения и не штрафовать?

Ирина Петровна сняла очки.

— Я прекрасно знаю, что Анна Григорьевна сочинила жалобу. Не будь я уверена в твоей компетенции, не отправила бы Слепцову за разъяснениями. Но... помоги ей с описью, а? Что, сложно взять одну из старых и подрисовать дату отправки? Ксерокс, простые карандаши — всё есть под рукой. И тебе проблем меньше, и мне не надо отвечать на запросы прокуратуры.

— Пожалуйста, найдите другого человека. Не уверена, что не отвечу грубо, если увижу кого-нибудь из мясокомбината.

"Да и вообще перестану покупать колбасу", — подумала Нина. Откуда знать, что в цехах не работают "мастера", подобные Анне Григорьевне? Такие, как она, точно вместо мяса кладут какие-нибудь отходы жизнедеятельности, скрывая запахи ароматизаторами и прочей химической дрянью. После лепят на этикетку слово "ГОСТ" и продают втридорога.

— Учти, жалоба поступила именно на тебя. Отказ равносилен объяснительной, а это автоматически лишит тебя квартальной премии. Ещё и приведёт к служебному расследованию. Оно тебе надо? Давай так: либо я рву бумагу и звоню плательщику, либо пускаю в ход, и ты рискуешь должностью.

— Деньги, это хорошо, — Ракитина зачесала рыжую чёлку за ухо. — Но я не хочу иметь ничего общего с Анной Григорьевной и ей подобными.

— Тогда ты работаешь не там. Ещё молодая, жизни не знаешь. Все лгут и берут взятки, иначе не прожить. Постулаты нашего президента о борьбе с коррупцией, создания всяких комитетов — сказки для дурачков. В одно ухо влетело, из другого вылетело. Подумай-ка, а завтра дашь ответ.

— Не о чем думать.

— Тогда к вечеру жду объяснительную, — Сидрова надела очки и вернулась к письму отделения, — попроси Ольгу Николаевну зайти ко мне до обеда.

— Да, ей как раз не шубку не хватает...

— Что?

— Нет, ничего.

Интуиция подсказывала Нине, что утром Анна Григорьевна придёт, но не к ней, а к соседке. И пусть. Пусть та подделывает документы и улыбается, как лисица вороне с куском сыра в клюве.

Около кабинета собралась толпа. Предприниматели. Трое специалистов, занимающиеся самой многочисленной категорией плательщиков, не успевали проконсультировать всех. Большинство клиентов терпеливо ждали очереди, амбициозные пытались сыграть под дурачков и пробраться к другим инспекторам. Людей не волновало, что службы занимаются разными вопросами.

Трое метнулись к Нине.

— Девушка, где мне найти квитанции?

— Этажом ниже, на полочках вертушки.

— Хочу встать на учёт, принёс все документы...

— Клиентская служба, пятое окно, живая очередь. Без талонов.

— Спасибо...

Не успела открыть дверь, как за плечо девушку ухватила клиентка. Тёмные очки на пол-лица, бархатный берет, из -под которого выбилась белокурая прядь, французский маникюр — похоже, в инспекцию пожаловал бухгалтер крупного предприятия.

— Наконец-то вы пришли. Объясните, как правильно заполнить отчёт? Моя организация входит в ваш диапазон.

— Если так, то пройдёмте.

В кабинете никого не было. Так думала Нина, пока не услышала за стеллажами шёпот и причмокивания.

— Ольга Николаевна, Сидрова просила зайти до обеда.

— Да... хорошо.

Нина громче включила радио. Странно, до обеда остался час, а Малютин и Кащеева уже уединись. А зашёл бы кто-то посторонний? Не скажешь, что заваривают чай.

Словно одумавшись, коллеги заняли рабочие места. Кирилл лениво настраивал приёмник, Ольга красила губы, украдкой поглядывая на сумочку посетительницы с монограммой на серебристом брелоке "LV".

— Присаживайтесь. Какие проблемы?

— Не могу рассчитать, сколько должна заплатить за квартал, — женщина сняла очки. Да, вот у кого Анне Григорьевне надо поучиться макияжу. Ярко, но в меру, хоть сейчас одевай клиентку в бикини и снимай для обложки мужского журнала.

— Доверенность...

— Я учредитель.

В папке Ракитина нашла хорошо знакомый документ: свидетельство о постановке на учёт в качестве индивидуального предпринимателя.

— Что вы меня обманываете? Сказали, что представляете организацию, а на самом деле — физическое лицо.

— Какая разница?